Фик моего друга

[radomskaya]

АВТОР:  _Татиус_
НАЗВАНИЕ: Капли дождя
ФЕНДОМ: Death Note
РЕЙТИНГ: G
ЖАНР: POV L; V
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: L; Райто
ДИСКЛАМЕР: никакой выгоды не имею, пишу для развлечения, права на героев принадлежат не мне
SOUND: Rentrer en Soi – En Soi


Капли дождя. Неумолимо холодные они ударяются о землю, раздаваясь в воздухе тихим шуршанием. Футболка и джинсы уже насквозь промокли, а волосы влажными прядями падают на глаза. Дрожь пронзает тело волнами и мне щекотно оттого, как вода смешно стекает по лицу к кончику носа и подбородку, капая куда-то вниз.
Я продрог до костей, но что-то держит меня на крыше. Я и сам не знаю что. Наверное, эта прозрачная чистота воздуха и поразительное разнообразие звуков. Среди них я отчётливо слышу звуки колоколов. Они напоминают мне какие-то мелкие фрагменты из прошлого, которые я так упорно, долго, но, увы, безуспешно пытался стереть из своей памяти раз и навсегда.
Сегодня удивительный дождь.
Наверное, там внизу прохожие поспешно раскрыли свои зонты и спешат домой. Мне некуда спешить. Мне уже поздно спешить. Да и незачем.
Мне бы уйти, вернуться обратно, туда, где тепло и сухо, но что-то говорит мне, что я должен быть здесь. Хотя бы ещё минутку. Быть может это интуиция?
Не знаю, сколько я уже стою тут, разглядывая крыши домов и желтовато-тусклый свет окон. Может минуту, а может полчаса. Я знаю, в каждом окне течёт жизнь со своими горестями и радостями, со своим счастьем и разочарованием. Она стремительна и быстротечна.
Когда же моя жизнь – стоячая вода. Она никуда не течёт и не развивается. Она отлична от других. Да что тут говорить – и я, я сам отличаюсь от окружающих.
Я чувствую, что развязка близка. Именно поэтому я всё ещё не ушёл. Просто боялся признаться себе в этом, принять как факт. Но что странно, я совсем не чувствую себя проигравшим. Просто какое-то необыкновенное спокойствие. Или даже покорность. Покорность судьбе или тебе, Кира? Я не знаю… я ещё не решил.
Какая-то неведомая сила заставляет меня обернуться. Позади меня стоит Райто. Он что-то говоришь мне, но он слишком далеко. Как в немом кино – Ягами открывает рот, но я ни слышу не звука. Всё перекрывает шум ветра и шелест дождя. Тогда Райто подходит ближе, совсем не заботясь о том что, может промокнуть.
Ах, что я тут делаю? Действительно, что же я тут делаю? Я и сам не знаю. Просто слушаю звук колоколов. Он успокаивает меня.
- Наверное где-то свадьба… - невольно вырывается у меня, но Кира не даёт мне договорить.
«Или похороны» - уже мысленно продолжаю я.
Наверное, я что-то предчувствую… хотя почему «наверное»? Ведь не зря же всё чаще и чаще в моей голове проскальзывают мысли о скоропостижной смерти? Моя интуиция ещё никогда меня не подводила. Только сейчас я не знаю: радоваться мне этому или нет. Это странно, предчувствовать свою смерть. Становишься задумчивым и молчаливым. Я таки потонул в ощущении того, что мне открыта какая-то никому доселе не известная вселенская тайна.
Да, я знаю твою тайну, Ягами Райто. Только знание это ничего не значит – я не смогу ничего доказать. Не успею.
Выживает сильнейший, да? Как трудно признавать свою слабость. Даже перед самим собой.
Возможно, я немного завидую тебе, Кира. Ведь у тебя есть люди, которых ты хотел бы защитить, люди, которые любят тебя и которых, вероятно, любишь ты. У меня таких людей нет. Жизнь научила меня не подпускать близко к себе других. Это инстинкт самосохранения.
Сейчас я судорожно пытаюсь понять: где же я допустил ошибку. И понимаю, что это случилось тогда, когда ты стал моим другом. Другом для меня. Тогда я впервые в жизни подпустил кого-то ближе, чем обычно. Ближе, чем позволено. Мне казалось, что ты равный мне. Оказалось, что нет…
Ты сейчас не понимаешь большинство моих слов. Не поймёшь и потом. Я знаю, что это произойдёт через много-много лет, когда однажды ты внезапно для себя остановишься в живом потоке людей и услышишь звук колоколов, сознательно отделяя этот звук от тысячи других. А потом из твоих уст вырвусь я, обращённый в звук. И ты оглянёшься назад, окидывая обеспокоенным взглядом проделанный путь. Что ты увидишь, Райто? Увидишь ли те сотни, тысячи трупов по которым прошёл, пытаясь достигнуть своей цели? Увидишь ли тот идеальный мир, который столько лет пытался создать? Или всё останется по-прежнему, не подвластным тебе? Что будет после того, как я умру?
Я не знаю. Знаю только, что продрог до нитки и хочу быстрее согреться.
- Пойдём, мы совсем промокли.
Ты соглашаешься, и мы возвращаемся обратно, с твёрдым намерением поменять одежду и высушить волосы. Только всё же украдкой я оглядываюсь назад в дождь.
Капли прозрачной, кристальной воды.
Он уже заканчивается. Значит скоро и я…

@темы: L,, Грустное, G, Фанфики

---

Драбблы | LGKit

[Кито]

Название: "О чёрненькой птичке замолвите слово".
Автор: LGKit
Бета: Цутия Рука
Персонажи: Миками Тэру, Рюк.
Рейтинг: PG.
Жанр: юмор.
Состояние: в процессе.
Дисклеймер: Death Note принадлежит Ообе Цугуми и Обате Такэси, я к ним никакого отношения не имею.
От автора: обещается серия драбблов в количестве тринадцати штук. Все про Рюка и Тэру.

* 01 *

*

- Ладно, - после недолгого молчания сказал Тэру. – Я согласен.
- Вот и славно! – просиял Рюк. Тэру передёрнуло. – Иди сюда – сейчас мы всё устроим. – Тэру едва успел увернуться от руки синигами – длинные и не особо чистые ногти мелькнули в полусантиметре от глаз.
- Ты чего? – возмутился было он. Рюк крепко ухватил его за плечо:
- Не дёргайся ты. Мне ж глаза поменять надо! Сейчас вынем… - Тэру крепко зажмурился. Рюк разочарованно царапнул веко – несильно, впрочем. – Ты ж согласился! – недовольно сообщил он. Тэру громко вздохнул, но глаз не открыл. – Миками! – Рюк даже ногой топнул – от возмущения.
- Это… больно? – Тэру стряхнул с плеча тяжёлую руку синигами и ретировался за кресло-качалку. Глаза он приоткрыл, но на Рюка смотрел сквозь ресницы.
- Ну… - Синигами задумался. – Тебе зуб рвали когда-нибудь? – Тэру перекосило. Рвали, конечно, и не один. Обе восьмёрки – и ничего приятного. – Рвали, вижу, - одобрительно покивал Рюк, глядя на дрожащего Тэру. – Это… ну, как десять разом!

* 02 *

*

Тэру сонно покосился на висящего над ним Рюка и спрятался под одеяло. Можно было, конечно, посмотреть на часы, узнать, который час, но Тэру это казалось лишним - судя по непроглядной темени за окном, было едва ли больше пяти утра. А вставать надо было в полвосьмого.
- Синига-ами, - недовольно протянул Тэру. - Чего тебе опять?
Рюк ласково потрепал его по плечу, отчего Тэру тихонько взвыл и подумал, что снова придётся тратиться на пластырь. Пластыря не хотелось. В частности потому, что в аптеке на Тэру уже начали странно коситься.
- Там - это! - восхищённо пробасил Рюк. Тэру подтянул коленки к груди и вздохнул. "Этим" могло оказаться что угодно - от полуночной порнушки по недавно нарисовавшемся в его квартире каналу "только для взрослых" до доставленной пиццы, за которую надо было расплатиться. Единственным, чем "это" быть не могло, так чем-нибудь хорошим. - Ну!
Тэру в очередной раз вздохнул и сел на кровати. - Что? - спросил он, стараясь звучать как можно строже. Рюк, обрадованный долгожданным вниманием, радостно подлетел под потолок. Одна из потолочных плиток с мерзким скрипом треснула, когда крыло синигами задело её.
- Пончики принесли! - Рюк покосился на плитку и ободрал её. - И ещё кран сорвало.

* 03 *

*

- А? Что? Где? - подскочил Тэру на кровати, стоило Рюку подлететь к нему и гнусно ухмыльнуться. - Опять?!
- Да я нечаянно! - забасил Рюк, явно не чувствуя себя виноватым в чём бы то ни было. - Всё потому что хлипкое у вас всё, у людишек-то. Это не тронь, на то не дыши... тьфу! - Тэру принялся отчаянно нашаривать тапки у кровати. С кухни доносился жизнерадостный плеск - то Рюк уже третий раз за ночь срывал кран на кухне.
- Так зачем лапы-то тянуть? - спросил - почти крикнул - он в лицо Рюку, едва сдерживаясь, чтобы не врезать синигами от души - аккурат между больших жёлтых глаз - и стараясь не разрыдаться от отчаяния.
- Скажешь тоже, - фыркнул Рюк. - "Тянуть"! Да я... не задел даже - а оно хлещет! Вот в ванной... - он замолчал. Тэру, только-только нашедший тапочки и вскочивший на ноги, тяжело опустился обратно.
- ...в ванной? - со слезами в голосе переспросил он. Рюк пожал плечами.
- С каждым бывает, подумаешь, крылом чуть задел... эй, ты чего? Тю-ю, говорю же, хлипкий вы народец - чуть что, сразу в слёзы. Иди лучше воду перекрой, раззява.
Тэру поплёлся прочь из комнаты на плеск воды - а что ещё оставалось делать? Рюк жизнерадостно кувыркнулся в воздухе и полез в прикроватную тумбочку: - Ну... хоть тут-то у него порнушка есть?
- Не держу, - вяло откликнулся Тэру, всегда обладавший на удивление острым слухом. - Незачем.
Рюк вылез из тумбочки и рассеянно почесал лоб: ему показалось, что в голосе Тэру прозвучала мстительная насмешка.

запись создана: 24.09.2007 в 11:51

@темы: Рейтинг: PG, Ruyk, Teru Mikami

---

Мой бред в массы

[Almaviva]

Название: будте осторожны со своими желаниями
Фэндом: Тетрадка смерти
Пэйринг: Л+Райто
Права: у авторов на Тетрадку, у меня на бред...
Предупреждение: бондаж...
Рейтинг: Детский
Посвящается: мне, любимому!

Бред

Элька любил сладости. Они составляли большую часть его рациона и радовали глаз ядовитыми цветами.
Элька ненавидил ботинки и носки. Они сковывали почище наручников.
Элька хотел найти человека, с которым будет приятно поиграть. Загадки всегда будоражили его воображение.
Но в этом мире иногда все происходит не так, как мы себе это представляем, по-этому сейчас великий детектив лежал связаный шнурками, обмазаный с ног до головы шоколадом и с убийцей у его ног, с которым было так приятно играть.
Иногда желая одно, можно получить намного большее

@темы: Рейтинг: G, L Lawliet

---

"Жертвоприношение" | LGKit

[Кито]

Название: Жертвоприношение.
Автор: LGKit
Бета: Цутия Рука
Персонажи: Миками Тэру, Ягами Райто, Такада Киёми.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: драма.
Состояние: закончен.
Дисклеймер: мир и герои Death Note принадлежат Ообе Цугуми и Обате Такэси, я к ним никакого отношения не имею.
Предупреждение: смерть персонажа.
От автора: написано для  Дитрихa на фест Menage a trois.

* * *

* * *
Тэру, чуть опустив веки, без интереса смотрит на тарелку. Обычная стеклопластмасса – голыми руками не сломаешь, если и разбить о каменную стену, рассыпется на куски правильной формы, без единой острой грани. Ровно, болезненно аккуратными рядками на левой половине лежат шесть кусочков цветной капусты, на правой плотно уложен рис, политый каким-то соусом. Тэру подцепляет пластиковой вилкой цветную капусту и отправляет в рот. Вяло жуёт; капуста почти безвкусная, чуть отдаёт кислым – и всё. Он меланхолично двигает челюстями, смотря перед собой, запивает зелёным чаем из небольшого пластикового стакана.
Всего пять дней камере – один. Некуда бежать от собственных мыслей, и это приводит в тихий невнятный ужас. Есть не хочется, хотя кормят его более чем хорошо, - видимо, в преддверии смертной казни. Тэру нанизывает на вилку ещё один кусочек, смотрит на него и опускает в тарелку. Лениво текут мысли, странно колет в груди – наверное, что-то с нервами. Тэру вздыхает и поднимает вилку. Отправляет цветную капусту в рот, и накатывает волной тошнота, его складывает пополам. Вспоминается – совершенно не к месту – Киёми. Тэру выворачивает наизнанку, он кашляет и выплёвывает пережёванную капусту в тарелку.
Он, кажется, больше не может есть.
*
Киёми склонила голову набок и посмотрела на него – чуть весело. Её, видимо, забавляла его серьёзность. Тэру ответил хмурым взглядом на её ухмылку и повторил:
- Да, именно справедливость Киры возвышает его над всеми нами. – Киёми рассмеялась, и Тэру подумал было оскорбиться, но не успел – она уже примиряюще махнула рукой, показывая, что смеётся не над ним и не над его словами.
- Вообще говоря, я с тобой полностью согласна. – Киёми больше не улыбалась, и Тэру наконец-то успокоился. – Кира и правда справедлив – иначе ничем бы не отличался от самого обычного серийного убийцы.
Тэру кивнул и выдал одну из своих редких улыбок. Киёми была ему глубоко симпатична: умна, пунктуальна, красива. Они встречались далеко не в первый раз, но только в этот момент Тэру осознал, насколько она идеальна: из всех женщин, с которыми он когда-либо сталкивался, Киёми была единственной, кто обосновывала своё мнение не какими-то эмоциональными восклицаниями, а весьма логичными и связными аргументами.
- Ты свободна этим вечером? – Тэру не успел прикусить язык – слова вырвались наружу прежде, чем он осознал это. Киёми снова рассмеялась – и кивнула. Тэру решил, что с её стороны это крайне мило – не спрашивать, не о свидании ли он просит. Потому что просил Тэру не о свидании.
- Как насчёт европейского ресторана? – спросила она, поднимаясь из удобного кресла. Поправила причёску, посмотрела сверху вниз на Тэру.
Он снова улыбнулся ей, и Киёми немедленно вспомнила Райто – тот тоже, даже улыбаясь, оставался бесконечно далёким. Тоже очень серьёзный и крайне надёжный. Накатило желание, убивая доводы рассудка.
- Предпочитаю домашнюю кухню. – Тэру тоже поднялся на ноги и протянул Киёми руку. Она ничего не сказала, только улыбнулась и взяла его ладонь в свою.
*
Тэру лежит на узкой койке и смотрит в потолок. Потолок самый обычный, выложенный белой потолочной плиткой без всякого рисунка. Горят лампы дневного света, слышно их назойливое гудение. Тэру опускает веки – и приходят воспоминания о мягкой груди Киёми, о мятном резком запахе её геля для душа и – почему-то – о её синей зубной щётке. Тэру распахивает глаза, но уже поздно: в голове одна за другой проносятся картины их с Киёми встреч. Они в кафе, они на съёмках, они у неё дома, они у него в постели. Глаза Тэру широко раскрываются – мёртвый свет ламп тонет в свечении белой кожи Киёми, их гудение исчезает в переливах её негромкого смеха.
Его трясёт, руки судорожно цепляются за тонкое одеяло. В ушах слышны только стоны Киёми, в груди поднимается мерзкое ощущение собственной неправоты. Тэру резко переворачивается на бок и поджимает колени к груди. Зажимает ладонями уши. Руки ходят ходуном, его колотит так, что скрипят, резко и протяжно, пружины койки. Глаза Тэру широко раскрыты, в них стоят слёзы – он видит обуглившуюся кожу Киёми, её обгоревшее лицо. Она стонет и манит его к себе: пожалуйста, Тэру, пожалуйста… быстрее. Тэру кричит и наконец-то зажмуривается. По щекам текут слёзы, но дрожь проходит.
Он, кажется, не может больше вспоминать.
*
Запиликал высоко и пронзительно мобильник. Киёми с явным сожалением выпустила Райто из объятий и подошла к сумке. Вздохнула, откинула крышку. Райто не сводил с неё пристального взгляда. Киёми с грустью посмотрела на его сжатые кулаки – он явно не достаточно владел собой, чтобы полностью скрыть своё волнение.
- Это Кира. – В телефоне что-то шуршало и мерзко тонко звенело. – Включи телевизор. Сакура-тв.
- Кира?! – Киёми покосилась на Райто. Ей совершенно не хотелось верить, что так быстро Кира свяжется с ней, что так быстро станут ненужными её встречи с Райто.
- Слушай меня… - прошелестело в трубке.
Всё происходило слишком быстро: слишком быстро умер глупый ведущий на Сакура-тв, слишком быстро трубка перекочевала к Райто, слишком быстро открылась правда.
- Лжец, - холодно сказала Киёми, всё ещё чувствуя столь долгожданный поцелуй Райто на своих губах. – Использовал меня, чтобы...
- Погоди. – Голос Райто прозвучал мягко и обманчиво нежно. Киёми прекрасно понимала, что верить этому голосу нельзя, но ничего не могла с собой поделать. – Киёми... Кира – это я.
Райто вернулся к разговору по телефону, но Киёми вряд ли обратила на это внимание. То, что Райто оказался Кирой, было не просто хорошим событием – это было знамением, не иначе. Пикнул жалко мобильник, когда Райто закончил разговор. Киёми смотрела на него со счастливой улыбкой, не замечая, как её ровные, с идеальным маникюром ногти впились в ладони – останется он с ней или нет?
- Я буду править миром, и ты будешь… моей богиней, - мягко шепнули ей на ухо через несколько секунд. Киёми разжала кулаки и ненавязчиво стянула с Райто пиджак. Он ничего не сказал, только улыбнулся и поцеловал её.
*
Тэру лежит на спине, укрытый тонким одеялом. Глаза бессмысленно блуждают по потолку, тонкие длинные пальцы нервно подрагивают. Он дрожит, хотя ему не холодно, и нелогичность этого пугает. Тэру дрожащими руками разглаживает невидимые складки на одеяле.
- Всё в порядке, - громко шепчет он, его дрожащий голос звучит жалко и беспомощно в тёмной камере. – Всё должно быть в порядке. – Он думает о том, что связывало Киёми и Бога, вспоминает её чуть затуманенный взгляд, когда Киёми заговаривала о воле Киры. Тэру шумно сглатывает – его снова тошнит. Он смотрит широко раскрытыми глазами в темноту, подносит дрожащие пальцы к губам.
- Киёми! Киёми! – зовёт он. Наверное, она услышит – он убил её несправедливо. Он убил её во имя воли Божьей – высшей справедливости. – Всё в порядке? А, Киёми? – Он приподнимается на локтях и вглядывается в темноту, ждёт ответа.
Ответ не приходит ни через минуту, ни через час. Тэру смотрит и смотрит в никуда, боясь моргнуть и пропустить едва заметное послание от любимой женщины. Иногда он зовёт её – жалко и жалобно, но Киёми всё равно не отвечает.
Он, кажется, не может больше спать.
*
Мобильный коротко звякнул – и запиликал изуродованную «Шутку» Бетховена. Тэру поморщился и недовольно достал его из кармана.
- Это я. – Голос в трубке звучал прерывисто и хрипло. Тэру невольно вскочил – звонила Киёми, и ничем хорошим это быть не могло. – Пожалуйста, суди их… Мой адрес… - Тэру быстро записал новый адрес Киёми и вылетел из прокуратуры.
Итак, Киёми попалась – и её надо как можно быстрее устранить. Внутренний голос осторожно заметил, что нельзя её убивать – Киёми невиновна ни в чём и чиста перед Богом. Перед Справедливостью. Тэру тряхнул головой и отправился к метро – ему как можно скорее надо было добраться до настоящей тетради.
- Что угодно ради исполнения воли Божьей, - шепнул он едва слышно. Голос попробовал было возразить, но Тэру не услышал – завыл, вылетая из тоннеля, поезд, и слабый шепоток утонул в грохоте.
Он не отдавал себе отчёта в том, что сам Бог приказал ему не предпринимать никаких шагов. Что сам Бог запретил ему касаться тетради. Тэру нарушал приказы, и его это нисколько не волновало – отчего-то смерть Киёми казалась важнее воли Бога. Возможно, потому что её взгляд становился слишком мечтательным при упоминании Киры – и Тэру не мог простить этого ни одному из них. А может быть потому, что она лично встречалась – и не раз – с Кирой и лично вершила его правосудие – и Тэру не был нужен им. Они были Богом и Богиней, чудесной и сияющей парой, а он – никем, хотя должен был быть Судией.
Шумела толпа, надоедливо и громко орали где-то за спиной бестолковые и ненужные лозунги, а Тэру торопливо, но аккуратно писал в тетради причину смерти Киёми, надеясь, что ничего подозрительного в его действиях слежка не обнаружит. А приказы Бога… Если Тэру спросят, почему он ослушался, он ничего не скажет, просто улыбнётся и примет любое наказание.
*
Тэру сидит, прислонившись к стене, и прижимает к груди скомканное одеяло.
- Я не убивал её, - говорит он жалобно своим невидимым собеседникам-прокурорам. – Я вершил Суд. И она была виновна.
Гудят насмешливо лампы, издевательски шумит вентиляция. Тэру загнанно смотрит перед собой и нервно комкает одеяло, пытаясь отгородиться от обвинителей. Почему-то на этом суде нет адвоката, наверное, потому что Тэру всегда считал их присутствие абсолютно ненужным.
- Она ушла к нему. - Распахнутые глаза Тэру ничего не видят, расширенные зрачки не улавливают света дневных ламп. Тэру – в сумрачном зале суда. – Она забрала его. Бога нашего, Бога всеобщего – себе одной. А я?
Одеяло шевелится у него на коленях и обвиняюще кричит ему о несправедливости его приговора и ревности. Тэру с визгом отшвыривает его от себя и становится на колени.
- Я не виноват! – кричит он в бездушный потолок. Кулаки Тэру с силой опускаются на пол – раз, другой. – Он не был Богом – да! Она не уходила – да! - Он останавливается и слушает пустоту. Худые руки замирают в воздухе, чуть подрагивая. Тэру истощён, но его это не волнует. – Но как я мог знать! Как?! – Маска главного судьи безучастна.
Он, кажется, не может больше оправдываться.
*
- Да, всё верно… - сказал невысокий юноша с рыжеватыми волосами. – Я Кира.
Тэру и так знал, что это его Бог, но всё равно не смог удержаться от полного любви взгляда. Пусть он скован сейчас, пусть еретики – противники Божьи – торжествуют, Бог не может быть побеждён ими.
- Ну? И что вы будете делать? Да… Я Кира. – Он поднял голову, и Тэру увидел его глаза. Взгляд оказался не мудрым и всеблагим, но сумасшедшим и загнанным. Что-то дёрнулось в груди, кольнуло болью – наверное, сердце. Тэру отстранённо подумал, что отдал целую половину оставшейся жизни для Бога. – Я Кира и Бог нового мира. В этом мире закон и порядок – это я.
Бог говорил и говорил, театрально поднимал руки к небесам, играл голосом и вставал в гордые позы, а Тэру смотрел на происходящее, чувствуя, как сменяется восхищение и слепая любовь к Богу нелепой звенящей пустотой, пожирающей рассудок и волю.
- Вы смотрите на Киру, - в очередной раз выдал паренёк. Тэру передёрнуло: на Киру, на убийцу. – На Бога этого мира.
- Нет, - просто ответил самый маленький из всех собравшихся еретиков. – Ты просто убийца. – Тэру покосился на него. Нэйт Ривер, сорок лет до смерти. Почему, интересно, его слова кажутся правдивее всей речи Божьей?
- Обычный серийный убийца. – Тэру вздрогнул и понял вдруг: нет больше любви к Богу. Выпестованная, взлелеянная и родная, исчезла за четверть часа. Тэру вспомнил, как писал имя Киёми в тетради и думал о высшей справедливости - будто приносил жертву своему божеству.
Но когда Бог обратился к нему с просьбой о помощи, Тэру только развёл руками. А потом встретил взгляд его, и понял: жертва была совершенно напрасной и ненужной, так как Бог был ложным.
*
Тэру полулежит в углу, отчаянно цепляясь за рубашку. Исхудавшие пальцы бессмысленно мнут ткань, непослушно комкают её, хотя Тэру всего-то хочет расстегнуть пуговицу. На столике у двери стоит поднос с едой и кофе, с потолка светят бездушно лампы. Тэру хватает ртом воздух и надрывно стонет – ему кажется, что сломалась вентиляция. В зале суда на скамье обвиняемых очень душно.
- Киёми! – зовёт он отчаянно. Ему так хочется объяснить ей, что они ошиблись и поверили подлецу, а не Богу, но Киёми не отзывается. Наверное, она до сих пор обижена на него за то, что он принёс её в жертву. – Киёми, Киёми! Киёми!!! – Тэру надрывно кашляет и снова тянет и мнёт рубашку.
- Киёми… - сипит он. Голос сорван. – Помоги… Прости… - Пальцы Тэру скребут по полу, он бестолково сучит ногами. В груди снова фейерверком взрывается боль, и Тэру знает – на этот раз она не уйдёт, только если Киёми не заберёт её своими прохладными и мягкими руками.
- Спаси… - хрипит Тэру. Он наконец-то разрывает рубашку, но легче от этого не становится – скорее наоборот. Неодобрительно и зло смотрят на него призрачные прокуроры и присяжные. Судья снимает маску – и Тэру видит любимое лицо.
Он, кажется, не может больше дышать.

@темы: Рейтинг: PG-13, Kiyomi Takada, Light Yagami, Teru Mikami