tomorrow never dies (c)
Название: Сюрприз
Автор: Елена Секста Эспада Алексеева.
Фендом: Death Note
Пейринг: Light-Mello, намек на L-Matt, причем даже не намек, намечище))))
Рейтинг: R, NC-17
Жанр: романтика, яой
Статус: закончен
Предупреждения: это всего лишь практическое изложение сна, все, что описано в этом фике не более чем больная форма сознания автора. Но если по основным предупреждениям, это как всегда ООС + пьяноватый Мелло.
Дисклеймер: не мое и не претендую.
От автора: А кто-нибудь вообще помнит, когда у мафиози днюха???? Я вот лично вообще не знаю, так как не смотрела Death Note, только мангу читала и то всего лишь 4 тома, а там нифига нет.
Вообще автор хотел сначала остановиться на голимой романтике, но совесть дала пинка, а муза – хорошей затрещины и пришлось писать яой, хехъ, и вот что получилось.

нца нца нца..... автор сошел с ума!

@темы: Рейтинг: NC-17, Mello, Light Yagami

10:26

Название: Весна в штабе расследования
Глава: № 4
Автор: Jay_Lee
Бета: Не имеется
Персонажи (Пейринг): ммм... так все так запущенно... но скорее всего L/Лайт
Жанр: юмор/романс/ангст/слэш/гет (!)
Состояние: В процессе
Рейтинг: PG-15
Дисклеймер: Отказываюсь
От автора: Писался в состоянии жуткой эйфории, неуравновешенной психики...вы уверены что хотите это читать?
Размещение: Ну, врядли на это кто-нибудь позарится, но если это случится, скажите мне=)
Предупреждение: тут я не знаю... сделать ли эту главу последней, или сделать еще одну? Очень нужно ваше мнение)

читать дальше

@настроение: =)

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

-ну почему все люди как люди, а ты...-Королева?-Придурок!

Название: «Going to Marakkesh»
Автор: Edmondia Dantes
Переводчик: Jyalika
Бет: Убили
Рейтинг: Сломался. Детей к экрану не подпускать.
Пэйринг: L/Лайт
Жанр: романс, драма, АУ
Размер: миди 14/15
Краткое содержание: Это неправильно и вообще аморально – пытаться убить что-то дважды.
Начало: http://www.diary.ru/~jyalika/p105121223.htm
Разрешение на перевод: получено.
Размещение: только с моего разрешения!
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5027269/1/Going_to_Marrakesh
Дисклаймер: не мое, ничего не воровал, никому не предлагал и ни за что не привлекался!
Предупреждения: яой, текст – сплошная психоделика, POV Лайта.


читать дальше

- - -
Golden Boy
- - -

Отец ушел в другую комнату, а остальные отправились за Тетрадью Мисы, и они снова остались вдвоем. Лайт лениво раскинулся на диване и наблюдает сквозь полуопущенные ресницы за тем, как работает L, отправляя е-мэйл за е-мэйлом, подготавливает всю документацию для сдачи Хигучи властям, мастерски избегая всякого упоминания о тетрадях в своих отчетах и акцентируя вместо этого все внимание на том, какую опасность представляют его глаза. Лайт еле сдерживает ухмылку, пробежав глазами один особенно язвительный отчет для отдела по борьбе с преступностью – что и неудивительно, L натура на редкость мстительная, но Лайту он нужен именно таким.

Лайт долго ерзает, пихается и даже нарывается на несерьезную драку, но все же отвоевывает себе право свернуться рядом с ним калачиком, положить голову ему на плечо и закрыть глаза. Приглушенное клацанье цепи уже давно стало привычным, и у L самое костлявое тело в мире, а еще у него выпирают ребра, но Лайту, зажатому между этим мешком костей и диваном, тепло и уютно. Он вздыхает мягко, сонно, жалея, что не может поднять ставшую чересчур тяжелой руку и прикрыть ей глаза. Уже успев соскользнуть в легкую дрему, он недовольно прищуривается, когда возвращается отец. Тот, пошатываясь, подходит к стоящему напротив креслу и тяжело в него опускается, бледный, замотанный. Лайт вспоминает, что он не так давно жаловался на боли в суставах, ранний артрит, скорее всего, и чувствует, как внутри поднимается что-то, отдаленно напоминающее жалость, но сразу же проходит.

«Лайт…можем мы с тобой поговорить наедине?»

Тот, застигнутый врасплох посредине зевка, сонно хлопает глазами в сторону отца, а потом хмурится, неприятно удивленный его просьбой. «…наедине?» - повторяет он без всякого энтузиазма, косясь на L. «Как хочешь, пап, но Рюузаки вряд ли позволит …»

«Совсем наоборот», - протягивает L, и Лайт замирает, сам не зная почему. «Думаю, это отличная идея. Вам двоим есть что обсудить…и второй кабинет для допросов как раз свободен».

Сойчиро хмурится и теребит нервными пальцами ворс на подлокотнике своего кресла. «…Рюузаки, я имел в виду с глазу на глаз, а не под наблюдением».

L молчит несколько долгих секунд, и тишина эта такая же напряженная, как и его следующие слова. «Я просто не хочу, чтобы ваш сын вас убил».

Лайт посылает ему яростный взгляд и отвечает, не столько ради отца, сколько в угоду собственной ущемленной гордости. «Ты прекрасно знаешь, что я еще не убил ни одного человека, которого знал бы в лицо, и уж точно не стал бы убивать собственную семью…»

«Знаешь», - прерывает его L задумчиво, - «я ведь так и не вернул Мисе ее телефон».

Лайт даже не вздрагивает, но приятное тепло, разливающееся по его телу, вдруг резко охладевает под давлением тихой, крадущей дыхание злости. Ты не считаешься, думает он, чувствуя, как глаза застилает красный туман, а губы кривятся в зверином оскале, не считаешься и все тут, и ты это понимаешь, лицемерная скотина!

«Лайт…?» - осторожно спрашивает отец, и только после этого он находит в себе силы оторвать взгляд от невозмутимой фигуры детектива.

«Что? …а, да. Конечно, отец».

Выходя из комнаты, Лайт кидает взгляд через плечо и чувствует прилив какого-то совершенно неожиданного облегчения, заметив, что L все еще за ним наблюдает. Кто-то, наверное, в таких случаях благодарит бога, но единственный бог, которого знает Лайт – он сам, и поэтому он не говорит ничего.

Спустя пять минут, проведенных в тяжелом молчании, они заходят в кабинет для допросов номер два, и Лайт сразу чувствует, что ему тут совсем не нравится. Здесь есть стол, два стула, одна очевидная камера у потолка и еще, наверняка, с десяток запрятаны по всем углам, а напротив него стоит отец, окруженный пустыми стенами и железной дверью толщиной в три сантиметра. Идеальное обезличивание, идеальный минимализм, идеальная обстановка, чтобы сводить заключенных с ума.

Впервые за последние несколько месяцев рядом с Лайтом нет L на расстоянии вытянутой руки. Его это по какой-то причине тревожит, и собственное волнение по такому глупому поводу расстраивает еще больше, ну что за дурь в голову лезет, полный идиотизм, он же бог, а не ребенок, и уж точно, стопроцентно, не жертва.

Он никогда не врал самому себе и прекрасно знает, что никого еще не убил из своих знакомых отнюдь не из любви или преданности семье.

L наблюдает за ним, и впервые Лайт не может вернуть его взгляд. Это заставляет Лайта неприятно поеживаться и вспоминать о том, какие у него губы на вкус, прикосновение его холодных пальцев к разгоряченной коже в темноте, изгиб его горла и капельки пота на висках, и сбитое дыхание. Как бы близко они ни были друг к другу, этого всегда недостаточно, и Лайт хочет просочиться в него сквозь поры, снять с него кожу, слой за слоем, как с апельсина кожуру, и погрузиться в него, раз и навсегда, просто чтобы быть уверенным, что тот от него уже никогда не сможет уйти.

Драгоценность ума в прямом и переносном смысле, думает Лайт, но если то, что L напевал себе под нос всю последнюю неделю – правда, то все хорошее уже никогда не сбудется. Он кидает злой взгляд вниз, на стальные браслеты на запястьях, на оковы из плоти, металла и камня, что не дают ему приблизиться к тому, от кого он и так никогда не мог убежать.

Поляризованные магниты, думает он, и замки, и ключи, и сама идея о двух предназначенных только друг другу людях глупа, надуманна романтиками-идеалистами, чтобы облегчить свое одиночество и сократить необозримое расстояние. Фантазии, они все друг на друга похожи, а мечта – это та же фантазия, слишком красивая, чтобы иметь право на существование в реальном мире, продукт утонченно искаженного ума, и тишина между одним биением сердца и другим, и уродливый мир невыразимо прекрасен.

Проходит всего пять минут, а Лайт уже скучает. Значит, все-таки, зависимость, с довеском из притяжения и беспокойства, и он все это спланировал заранее, он знал с самого начала, что подобраться придется близко, а к себе подпустить еще ближе, и с каким бы азартом не увлекались они игрой со своими пешками, танцевали они только друг для друга. I will give my love an apple, - напевает он про себя, и не может сдержать смешка, а потом улыбается прямо в камеру, демонстративно строя ей глазки, потому что точно знает – L смотрит, он всегда смотрит, он еще не научился читать его, как раскрытую книгу, он еще чувствует это ненормальное, нездоровое притяжение. (прим. Переводчика: «I will give my love an apple» - строчка из песни Альфреда Деллера;)

L еще не догадался, что Лайта к нему тянет гораздо сильней. Но это даже хорошо, всего лишь еще одна ступень на лестнице к величию, еще одна улыбка в подтверждение собственной красоты, ловкости и ума, и всего того, что заставило L его заметить, и это просто замечательно, что единственный, кто ему равен – единственный, кто его не хочет.

«Лайт?» - зовет отец, и он тут же выныривает из своих грез, поворачивается к нему с показным вниманием, нацепляя на лицо безупречную маску, хотя глаза все еще выискивают спрятанные камеры. «Лайт, посмотри на меня».

Он смотрит на свое отражение в стеклах отцовских очков и думает о двух темных омутах стоячей безмолвной воды, и, если его воспоминания не врут, то получается, что холодная сталь – это и вправду признак страсти или даже любви. На этой мысли Лайт делает метафорический шаг назад, анализируя свои рассуждения, и понимает, что несколько часов сна за двое суток явно недостаточно для поддержания собственного психического равновесия. А потом у него проскакивает сонная мысль о том, что сегодня, наверное, снова будет дождь. Баптизм в крови, которую он еще не пролил, и все новое это заново открытое старое, восстановленное, видоизмененное Лайтом-которого-не-было, Лайтом-который-бы-мог-быть.

Потеря памяти вещь весьма коварная, и он никак не может точно вспомнить тот момент, в который решил, что сдача с потрохами и Тетрадью – это хорошая идея, но, опять же, Лайт себя просто недооценил, ведь он не простой-обычный-скучный смертный, он бог. А L тогда дьявол, и сравнение идеально, потому что Люцифер был самым прекрасным и самым любимым из всех ангелов господних. Носитель света, думает он, и снова смеется, потому что родители дали ему такое правильное имя, и хоть Лайт не знает имени L, глубоко внутри он уверен, что оно такое же подходящее, о тенях, молчании и экзотике, вибрация гласных и гортанный раскат звуков чужих языков.

Лайт всегда был мечтателем, и в нем всегда было достаточно страсти, чтобы превратить эти мечты в реальность. Он думает об обрывке тетради в наручных часах с секретом и об одиноком мальчике с другой стороны камеры наблюдения, и о девочке с глазами чистыми настолько, что она видит жизнь, равно как и ее продолжительность, и да-а-а, он из падали сделал конфетку, а потом присвоил себе, и гори оно все синим пламенем.

Два с половиной часа за последние сорок восемь, подсчитывает Лайт, может, чуть больше. Вот в чем причина расплывчатости силуэтов и спутанности мыслей.

Тут немного одиноко, в этом тумане, в этой тишине без единого звука, которые он так привык слышать. Шуршание одежды и легкий скрип половиц, и гудение флуоресцентных ламп, но нет ни перезвона китайского сервиза, ни хруста сминаемых пальцами сахарных кубиков, ни звона восьмиметровой цепи от любого, даже самого незначительного, движения.

Когда Лайт снова выныривает из потока собственных мыслей, то замечает, что Сойчиро внимательно за ним наблюдает с каким-то усталым, настороженным выражением на лице. «Лайт…сынок…»

«Отец?» - отвечает он. «Я…прости, мне как-то…нехорошо сейчас. Никак не могу сконцентрироваться». Да, это прозвучало правильно, думает Лайт, как раз в стиле прилежного серьезного мальчика, каким он был когда-то очень давно, и налет неуверенности в голосе успокоит все отцовские страхи. Все осталось по-прежнему и, в то же время, все поменялось, и сколько его актерских замашек прочно вошло в привычку, и на сколько хватит его самообладания поддерживать игру? Но земля усеяна осколками разбитых масок, и во всем мире только Миса и L способны дотянуться до Лайта через это минное поле и вывернуть его наизнанку. Снова.

«…Ты в порядке? Может, отдохнешь?»

Да. Да. Лайту необходимо спать по восемь часов в сутки, чтобы поддерживать себя в форме как ментально, так и физически, но он живет бок о бок с бессонницей в человеческом обличье, и слишком много сахара на вкус похоже на яд, на ломку без адреналиновых оргазмов, на боль от ожогов от слишком жестокого света, который ничего никому не прощает. У него слезятся глаза и недовольно бурчит живот, потому что все, что он съел сегодня – это яблоко и кусочек пирожного, и пусть Лайт не совсем человек, но и не шинигами, он не может выжить на одном кровавом бульоне.

Но думает, что был бы не против попытаться.

«Со мной все в порядке, пап. О чем ты хотел поговорить?» Отполированные, гладкие реплики слишком похожи на откровенную отмашку, и он морщится от звука своего ровного голоса, от ошеломленного выражения на лице Сойчиро. Рассеянность существенно портит качество игры, тут нет его прямой вины, но этот маленький промах слишком многое раскрывает, слишком многое объясняет, и все, что на данный момент может сделать Лайт – настороженно ждать реакции. Никто, кроме нескольких избранных, не должен увидеть лицо под маской, и особенно не этот человек, но если все и так рушится, то почему бы не сделать из этого замечательный спектакль?

В другое время, в другой компании Лайт бы рассмеялся, но, глядя на сжатые кулаки отца, он понимает, что сейчас это не лучшая идея. Он уже очень давно не видел Сойчиро в таком состоянии, и потому опускает ресницы, честно пытаясь хоть как-то прикрыть очевидное. «Я имею в виду… Я знаю…ты теперь наверняка меня стыдишься, и…» - Лайт с шумом втягивает воздух, - «Прости меня, я не это хотел сказать, просто.. Я.. Я просто хочу, чтобы все было как всегда, знаю, что не должен, слишком многое изменилось, но все равно… Прости».

Отец окидывает его долгим внимательным взглядом, и Лайт вспоминает оглушительный щелчок предохранителя, рыдания Мисы ему в плечо, ногти, впивающиеся в ладони и страшное, ужасающее бессилие. Безвольная глупая кукла, которую дергает за нити куда более изворотливый ум, но в тот момент он, по крайней мере, действительно боялся своего отца.

Отвратительно, думает Лайт и вспоминает тонкую холодную улыбку L. Когда-то у него от одного ее вида перехватывало дыхание и увлажнялись слезами глаза, но и сейчас он помнит, что, несмотря на боль и обиду, был искренне восхищен таким жестоким и красивым решением.

Боже, он просто без ума от него.

«Я знаю, ты для меня хотел не такого будущего», - говорит Лайт, и это правда, потому что его отец хороший человек, всегда им был, а Лайту совсем не сложно соврать, это все равно уже ничего не изменит.

«Лайт…скажи мне только, почему?»

Лайт хмурится в сторону отчаянно сдерживающего свои эмоции отца и тяжело вздыхает. Разговор еще не успел начаться, а он уже на взводе. «Разве это важно? Я сдался добровольно как раз потому, что больше так не думаю», - его ложь совершенна, слова полны искренности, а глаза смотрят прямо, усталые, отчаянные и молодые, такие молодые.

На самом деле Лайту скучно и хочется спать, а еще он немного зол, что L его бросил вот так, но отцу об этом знать совсем не обязательно, а если L сам не разгадает его игры, то он заслуживает быть обманутым.

Взгляд обеспокоенного родителя, который он получает в ответ, весьма предсказуем, и это тоже скучно, но отец давно потерял на Лайта любые права, а тот пытался ускользнуть от его опеки с тех пор, как научился говорить. Лайт никогда не был частью своей семьи, никогда им не принадлежал, и только встреча с L, невероятная, ошеломляющая, как внезапный удар по почкам, вдохнула в него тягу к жизни. Все, что он мог взять от Сойчиро, Лайт давным-давно уже взял, все, чему мог научиться – давным-давно научился, и в этом плане отец сослужил ему хорошую службу. Такой удивительный человек, гордый, страстный, жаль только глупый. «Конечно, важно!»

Лайт отворачивается, смотрит на камеру, сквозь стекло, пластик и металл, на единственного в этом мире человека, который его понимает. «Я не согласен», - все, что он отвечает. «Не думаю, что ты поймешь, что именно во мне поменялось. Я сейчас могу только извиниться. И…не за то, за что тебе бы хотелось услышать извинения».

Отец напрягается, но Лайт только вздыхает устало, скучающе, и начинает ритмично постукивать пальцем по столу – ‘уведи меня отсюда’ на азбуке Морзе.

«Лайт», - снова начинает отец, - «скажи, это мы что-то…»

«Пап», - прерывает он сухо. «Я не псих, вы с мамой тоже ни в чем не виноваты, я в полной мере осознавал, что делаю, уже спустя неделю после того, как нашел Тетрадь, и не жалею ни об одном принятом с тех пор решении».

«…Лайт…»

Он уже на ногах, лицом к двери. «Я знаю, что был неправ, и прости, что оказался не тем, кем ты думал». Он замолкает на мгновение, а потом легко улыбается отцу через плечо. «У тебя все еще есть Саю», - мягко, немного грустно. «Она нормальная».

Лайт внимательно наблюдает за тем, как впиваются в Сойчиро ядовитые слова, как болезненно дергается жилка на его шее, и думает о темном, довольном шепоте L - маленькая зубастая тварюшка. А потом удовлетворенно улыбается, потому что это опьяняет – видеть, как рушится чей-то мир, и, несмотря на камеры и наручники и пулю с восхитительной гравировкой ‘Лайт Ягами’, он никогда раньше не чувствовал себя таким свободным.

«…ты сказал, Саю нормальная. Что ты имел в виду?»

Лайт рассеянно пожимает плечами. «Ммм? Ну, потому что так и есть, пап, ты же знаешь, что она совсем не такая, как я».

«…как ты», - эхом откликается отец, складывая руки на коленях. «Лайт…что у тебя за отношения с Рюузаки?»

Лайт смотрит на него очень долго, неестественно замерев, чувствуя, что еще немного – и абсурдность ситуации доведет его до истерических похихикиваний. Подумать только, не смотря на все, что он сделал, не смотря на весь его ум и сумасшествие и тысячи смертей, отец все равно воспринимает его, как ребенка. Одуреть можно. Справившись с шоком, Лайт тут же корректирует свое поведение, подстраиваясь под услужливо подкинутую иллюзию неловкого подростка. «Он мой лучший друг, пап, ты же знаешь, я только из-за него смог…»

Сойчиро выглядит очень старым и очень, очень уставшим и, быть может, он не настолько глуп, как он думал поначалу. «Я не слепой, Лайт, и не дурак».

…интересно. Он не думал, что у отца хватит смелости завести такой разговор, по крайней мере, не напрямую, но, честно говоря, Лайту наплевать на его возможную реакцию. Какое она имеет значение?

Ведь скоро весь мир ляжет у его ног.

Лайт закрывает глаза и просто дышит несколько долгих мгновений, а открывает их уже с легкой улыбкой. Она не для отца и не для L, она для него самого и для нового мира, о котором он не забыл. «…он меня понимает», - отвечает Лайт мягко. «Даже если бы он умер, то все равно остался бы для меня самым важным на свете человеком».

«…Лайт…»

«Он всегда знал, что я Кира», - прерывает он. «Всегда».

«…ты сдался сам», - медленно произносит Сойчиро. «И я горжусь тобой за этот поступок. Жизнь в тюрьме будет…»

«Я убил двенадцать агентов ФБР» - вставляет Лайт мягко, ровно, спокойно, - «которые всего лишь делали свою работу. Но они мне мешали. И сделал я это только ради того, чтобы произвести впечатление». Он изгибает губы в улыбке, насквозь пропитанной искренностью, ликованием победителя и сладким, ядовитым удовлетворением. «Я убил их, потому что игрался с L, и он знал об этом с самого начала». Лайт наблюдает за своим отцом сквозь свои длинные, длинные ресницы, откровенно упиваясь тем, как тот отшатывается, как на лице его сменяют друг друга изумление, разочарование и, наконец, отчаяние. «Он не даст мне сесть в тюрьму, но и на волю не отпустит».

Сойчиро замирает, пытаясь вернуть свое самообладание. «Я не могу доверить этому человеку твою безопасность», - в конце концов, выдавливает он, и Лайт просто не может сдержать искренний смех.

«Обо мне можешь не беспокоиться», - мягко вздыхает он, отсмеявшись. «Он никому не даст меня убить, а я никому не дам убить его. Это только моя привилегия».

«Лайт…»

«Отец».

«…что с тобой произошло?»

Лайт склоняет голову набок, опрятный и спокойный, и складывает руки на коленях, зная, что звон цепи на наручниках будет неприятен его отцу. «Ничего, отец. Совсем ничего».

В глазах Сойчиро стоят слезы, а Лайт смотрит на него и понимает, что ничего не чувствует по этому поводу.

Эта маленькая комната и этот маленький мир так ограничены, так незначительны, и этот мужчина тоже всего лишь человек, не больше. Хороший человек, преданный муж, отец, которым он когда-то восхищался, но Лайт давно уже вырос и сам достиг всего, к чему когда-либо стремился.

Мечты Сойчиро Ягами умирают, и он наблюдает за этим, подавляя желание начать постукивать ногой по полу от скуки. Лайт не понимает, почему все это так затянулось – какие бы иллюзии отец не питал, они все должны были издохнуть страшной, а, главное, быстрой смертью еще три часа назад.

Когда он выходит вслед за отцом из кабинета, L уже ждет снаружи. Лайт чувствует как сразу же наливаются расслабленной тяжестью его веки, и маска покорного сына соскальзывает с лица, обнажая самодовольную улыбку, а в позе появляются нотки ленивого приглашения.

Он слышит, как где-то на заднем плане отец давится шокированным вздохом – от ужаса, что ли? Сойчиро всегда был слишком ослеплен Лайтом, чтобы заметить Киру вот так, без прикрас, и он никогда не видел, как Лайт ведет себя наедине с L, но, все равно, это не должно было стать таким уж сюрпризом. Отец же знает, все знает, так чего удивляться? Это упрямое, осознанное неприятие очевидного раздражает, потому что, серьезно, разве не понятно, что мир вращается вокруг него?

Шаг, толчок, и его спина прижата к стене, и он сладко стонет, прижимаясь ближе, прикусывая наглый язык у себя во рту, опуская руки ему на грудь и впиваясь пальцами в мягкую ткань.

Это, наверное, и есть счастье, думает Лайт смутно, и даже не вздрагивает, когда длинные тонкие пальцы предупреждающе смыкаются у него на шее, несильно, заставляя вздохнуть, заставляя улыбнуться.

Он укладывает голову L на плечо, провожая отца из комнаты сонным довольным взглядом.

«Скотина», - выдыхает он в его бледную, бледную шею, и его ласковый голос полон издевки, - «нет, ну какая же ты скотина».

«Знаешь, Ватари тоже тебя не одобряет», - шепчет L ему в ответ, и Лайт снова утыкается ему в плечо, заглушая свой смех. «С вероятностью в тринадцать с половиной процентов твой отец сегодня совершит самоубийство», - продолжает L, спокойно и рассудительно, и Лайт поднимает голову и выводит ‘какая жалость’ у него на губах.

Его отец хороший человек, именно ради таких, как он, Лайт хотел построить новый мир. Жаль, конечно, не все это понимают, но ничего не поделаешь.

Если понадобится, он пришлет ему на похороны много красивых цветов.



@темы: Рейтинг: R, Light Yagami, L Lawliet, Переводы

08:56

Название: Весна в штабе расследования
Глава: № 3
Автор: Jay_Lee
Бета: Не имеется
Персонажи (Пейринг): ммм... так все так запущенно... но скорее всего L/Лайт
Жанр: юмор/романс/ангст/слэш/гет (!)
Состояние: В процессе
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Отказываюсь
От автора: Писался в состоянии жуткой эйфории, неуравновешенной психики...вы уверены что хотите это читать?
Размещение: Ну, врядли на это кто-нибудь позарится, но если это случится, скажите мне=)
Предупреждение: тут автор немного отдохнул... наверное...

читать дальше

@музыка: ...

@настроение: пофигистическое..==

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

tomorrow never dies (c)
Название: «Отличный план»
Автор: light aka Agatsuma Sobi aka Light_Iagami
Фендом: Death Note
ПейрингИ: L-Light, Mello-Matt
Рейтинг: R., PG-13, NC-17
Жанр: романтика, стеб, яой
Статус: закончен
Предупреждения: значитца так: AU, OOC всех сразу и по отдельности, ну и конечно же больная извращенная фантазия автора.
Аннотация: Мэтту, кажется, что Мелло охладел к нему, и он приходит к L пожаловаться. Вместе они придумывают «Отличный план» и начинают его осуществлять. И вроде бы все прекрасно, но почему никто не предупредил Лайта????
Дисклеймер: не мое и не претендую.
От автора: ну вот очередной мой бред

тык! к вам попал вирус яоя))))

Вопрос: Оценка:
1. 2 
9  (13.04%)
2. 3 
1  (1.45%)
3. 4 
10  (14.49%)
4. 4+ 
17  (24.64%)
5. 5 
32  (46.38%)
Всего:   69

@музыка: слот - ave maria

@настроение: фигово

@темы: Рейтинг: NC-17, Mello, Light Yagami, L Lawliet, Matt

09:36

Название: Весна в штабе расследования
Глава: № 2
Автор: Jay_Lee
Бета: Не имеется
Персонажи (Пейринг): ммм... так все так запущенно... но скорее всего L/Лайт
Жанр: юмор/романс/ангст/слэш/гет (!)
Состояние: В процессе
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Отказываюсь
От автора: Писался в состоянии жуткой эйфории, неуравновешенной психики...вы уверены что хотите это читать?
Размещение: Ну, врядли на это кто-нибудь позарится, но если это случится, скажите мне=)
Предупреждение: Глава может показаться немного длинноватой. Но это - еще не конец=)

читать дальше

@музыка: гитара...=)

@настроение: истерически-радостное: "ура! летооо!"

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

02:00

Название: Весна в штабе раслледования
Глава: № 1
Автор: Jay_Lee
Бета: Не имеется
Персонажи (Пейринг): ммм... так все так запущенно... но скорее всего L/Лайт
Жанр: юмор/романс/ангст/слэш/гет (!)
Состояние: В процессе
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Отказываюсь
От автора: Писался в состоянии жуткой эйфории, неуравновешенной психики...вы уверены что хотите это читать?
Размещение: Ну, врядли на это кто-нибудь позарится, но если это случится, скажите мне=)


читать дальше

@музыка: гитара, родная и нежно любимая)

@настроение: эйфория)

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

14:24

МОЙ...

-Ты только мой…- шептала я себе под нос, спеша куда-то под сильным ливнем!- Ты только мой слышишь, Лайт? Ты мой…
Мои мысли путались… я не знала что делать дальше… Почему? Почему мне так больно? Мы же просто друзья… если так, то почему я плачу? Подумаешь он с другой…
-Миса подожди!- раздался сзади до ужаса знакомый голос.- Успокойся! Ты никому ничем не обязана…-L. Подбежал ближе и, схватив за плечо развернул меня…
я смотрела в эти пронзительные глаза Рюдзаки, и слезы все еще текли по моим щекам…
-Миса ты вся промокла, ты можешь простудиться! Пойдем ко мне, я недалеко живу…- проговорил он …
Мне было все равно. Мне ненужно было уже ничего от этой жизни. Я упала на колени в лужу подобно бесчувственной марионетки. Рюдзаки взял меня на руки и понес к себе домой. Он был такой теплый. Тепло его рук напомнило мне Лайта.
Вот в скорее он принес меня к себе домой. Занес к себе в комнату. Начал снимать с меня мокрую одежду… я же смотрела на него с полным безразличием… и вот я сижу уже совсем голая в бреду безответной любви к Лайту!
- рюдзаки…
-да Миса?
-Мне… мне кажется что… Рюдзаки ты любишь меня?
-Ч…Ч-что?, Миса ты не заболела?
- Рюдзаки ты меня любишь?- настойчиво повторила я вопрос.
- Если и да, то это ничего не изменит…
Я погладила его по щеке, потом впутала свои пальцы в его густые волосы, приблизила свои губы к его уху и нежно прошептала
- Рюдзаки, я хочу тебя…
После этих слов мы слились в порыве страсти… все случилось настолько быстро что Рюдзаки ничего не понял...


***

Утро... Рюдзаки поднялся с кровати, подошел к окну и закурил. Глубоко вдохнул дым, выдохнул, повернулся к кровати и глядя на Мису проговорил:
-Бедная девчонка... Очередной раз страдает из-за Лайта... Еще не осознала что сделала! Зачем она так поступила? Ведь я же люблю её...
Миса проснулась и увидела Рюдзаки стоящего у окна. Поднялась с кровати, подошла к нему и обняла, прижавшись к его спине...
- L. спасибо за эту ночь... Я тебя никогда не брошу...
Рюдзаки нервно выдохнул дым, все еще глядя в окно:
- А как же Лайт?
- Я только сейчас поняла что нужно любить того кто любит тебя, мне хорошо с...
Её перебил телефонный звонок... Она подошла к телефону... Посмотрела, её руки ослабли, её затрясло...
-Это Лайт?- спросил Рюдзаки, так же смотря в окно...
-Да!
-Но так ответь, чего же ты ждешь?
-Я... Я не могу...
-Почему? Ответь, я уже привык...
Миса еще долго смотрела на телефон, потом все-таки решила ответить:
"-Я слушаю, Лайт.
-Миса... Мис прости меня... Я был не прав! Миса я люблю тебя, вернись ко мне, давай начнем все сначала?"
Рюдзаки слушал этот разговор, пытаясь остаться хладнокровным, и понимал что теряет Мису навсегда... достал 4-ую сигарету и закурил снова.
"-Миса не молчи... Вернись ко мне... Я не смогу без тебя! Я уйду из жизни...
-Извини Лайт... Я не вернусь к тебе... Я... Я с Рюдзаки... Прощай..."
-Миса что ты сделала? Ради чего?
-Ради тебя L. ради тебя...
Миса нежно обняла его, и теперь Рюдзаки было не так одиноко как остальные дни... Это был счастливый день в его жизни... Не просто день, это произошло в его день рождения...


***

-Экстренный выпуск новостей ведется с города Осака, Молодой парень покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с 17-ого этажа.
Что же послужило причиной этого поступка? на этот вопрос ищет ответ полиция всего округа... Говорят что этого парня звали Ягами Лайт, известный так же как Kira.
Подробный выпуск новостей будет проведен в 20:11 вечера... До свидания.



 

Вопрос: ну как? понравилось?
1. неособо 
46  (74.19%)
2. читать можно 
8  (12.9%)
3. хороший 
3  (4.84%)
4. кульный 
5  (8.06%)
Всего:   62

@настроение: неахти

@темы: Рейтинг: PG, Light Yagami, L Lawliet, Misa Amane

Я не море. Меня не волнует
Автор: ­Toto~
Бета: -
Предупреждение: ООС, слеш, насилие
Название: "Ошибка"
Дисклеймер: отказываюсь от прав на фик
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Мелло/Метт
Жанр: PWP, Angst, Grapefruit, DD, Kink.
Фендом: Death Note
Размещение: Только с разрешения автора и только с этой шапкой

читать дальше

@темы: Рейтинг: NC-17, Mello, Matt

-ну почему все люди как люди, а ты...-Королева?-Придурок!
Название: «Going to Marakkesh»
Автор: Edmondia Dantes
Переводчик: Jyalika
Бета: Убили
Рейтинг: Сломался. Детей к экрану не подпускать.
Пэйринг: L/Лайт
Жанр: романс, драма, АУ
Размер: миди 13/15
Краткое содержание: Это неправильно и вообще аморально – пытаться убить что-то дважды.
Начало: http://www.diary.ru/~jyalika/p105121223.htm
Разрешение на перевод: получено.
Размещение: только с моего разрешения!
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5027269/1/Going_to_Marrakesh
Дисклаймер: не мое, ничего не воровал, никому не предлагал и ни за что не привлекался!
Предупреждения: яой, текст – сплошная психоделика, POV Лайта. Арт к фику, правда, еще не доработанный – фотошоп слетел к чертям собачьим, так что выкручиваюсь, как могу)))
читать дальше

@темы: Рейтинг: NC-17, Light Yagami, L Lawliet, Переводы, Фанарт

Треснув, лопается вена - черная река. По реке плывут деревья, сны и облака.
Название: [Отсутствует]
Автор: [L]Sabrina Unforgiven[/L] (Сабрина Непрощённая).
Бета: Сама себе злобный баклан редактор.
Жанр: Стеб чистой воды.
Пейринг: Очень страшный.
Рейтинг: PG-15, хотя...
От автора: С одним хорошим человеком неожиданно скурили совершенно идиотскую идею. А я взяла и записала все это...

читать дальше

@темы: Рейтинг: PG-13, Mello, Misa Amane, Matt

01:12

Название: С Днем Рождения, Мелло
Автор: ProstoTsu
Бет: Nanako
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Метт/Мелло
Жанр: юмор, романтика
Состояние: неизвестно/в процессе
Размещение: только с моего разрешения
Дисклаймер: наши только тараканы в голове
Предупреждения: яой, возможные ООС всего что движется
читать...

@темы: Рейтинг: PG-13, Mello, Matt

Название: Длинная история короткой жизни
Автор: ProstoTsu
Бет: NanakoN
Рейтинг:R
Пэйринг: Мелло/... /Метт
Жанр: Angst
Состояние: закончен
Размещение: только с моего разрешения
Дисклаймер: наши только тараканы в голове
Предупреждения: Мери Сью, ООС Мелло


читать дальше

@темы: Рейтинг: R, Mello, Matt, НЖП/НМП

tomorrow never dies (c)
Название: Слишком
Автор: .Ника
Бета: Laputa ([email protected]) днева к сожалению у нее нет
Персонажи (Пейринг): L-Лайт
Рейтинг: R
Жанр: романс
Состояние: закончен
Размер: драббл
Дисклеймер: не мое и не претендую
Предупреждение: яой, если он является предупреждением, и пожалуй фантазия автора)) скорее всего получился ООС, просто не получается у меня етко схватить характер персонажей, и плюс POV L. А! И ещё частое повторение слова слишком, но в него уложен весь фик.
От автора: настроение было ужасное… простите…

а оно вам надо?.. =)

Вопрос: ммм ну и как? только честно!
1. полная фигня 
5  (8.06%)
2. ну... с ящиком водки потянет) 
12  (19.35%)
3. нормально 
12  (19.35%)
4. хорошо 
16  (25.81%)
5. очень понравилось 
17  (27.42%)
Всего:   62

@музыка: слот-мертвые звёзды (ost Бой с тенью 2: Реванш)

@настроение: ну... хреновое, если честно, надеюсь тут нет цензуры???

@темы: Рейтинг: NC-17, Light Yagami, L Lawliet

03:48

виртуальная реальность - синдром разрушения (с)
Внезапно снова написалось по этому фендому.
Полагаю, оно не имеет особого смысла (или вообще не имеет), но пусть будет... Образно-абстрактное, просто зарисовка. Я предупредил.

Название: Шоу будет вечным.
Автор: -безымянная-
Персонажи: L, Лайт, упомянуты остальные дети Вамми
Рейтинг: G
Жанр: из-за общей зарисовочности выделяется с трудом. ближе всего ангст
Бета: нет
Состояние: закончен
Дисклеймер: всё принадлежит создателю
Предупреждение: некоторая абстрактность и авторский взгляд в области деталей - с каноном, впрочем, не расходится, ибо в каноне об это просто ничего четкого не сказано, насколько я знаю. Если я что-то пропустил - АУ по мелочи.
От автора: Бессюжетная в целом зарисовка-настроение. Намеков на отношения никаких нет, как бы некоторые моменты не выглядели. Писалось в отрыве от всех пэйрингов.

читать дальше

@темы: Рейтинг: G, Light Yagami, L Lawliet

-ну почему все люди как люди, а ты...-Королева?-Придурок!

Название: «Going to Marakkesh»
Автор: Edmondia Dantes
Переводчик: Jyalika
Бет: Убили
Рейтинг: Сломался. Детей к экрану не подпускать.
Пэйринг: L/Лайт
Жанр: романс, драма, АУ
Размер: миди 12/14
Краткое содержание: Это неправильно и вообще аморально – пытаться убить что-то дважды.
Начало: http://www.diary.ru/~jyalika/p105121223.htm
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Размещение: только с моего разрешения!
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5027269/1/Going_to_Marrakesh
Дисклаймер: не мое, ничего не воровал, никому не предлагал и ни за что не привлекался!
Предупреждения: яой, текст – сплошная психоделика, POV Лайта.

читать дальше

— — -
Распутывая
— — -

У шинигами слишком бледная кожа и слишком длинные руки, и только один глаз, но Лайт равнодушно выдерживает ее взгляд, старательно игнорируя L и то, как тот выдирает из Тетради куски, и — уж не изолента ли у него в руках!?

«Рем!» — зовет Миса радостно и кидается в объятья шинигами в вихре черного шелка и смеха. «Теперь все будет хорошо, слышишь?»

Рем переводит взгляд с Мисы на Лайта, а после на L, и враждебность мгновенно заполняет комнату до краев, мешая дышать, пропитывает сам воздух осязаемой угрозой без цели и направления; это как ядерная бомба, которая того и гляди взорвется, сметая все на своем пути, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Не удивительно, что Рюук им так восхищался, если это и есть ярость шинигами. Ни цели, ни изящества — и чудовищный разрушительный импульс не имеет смысла без человека, который бы им управлял, и Лайт удивляется, как он мог этого когда-то бояться. Сила природы, игра Леди Случай, естественное бедствие, как землетрясение или потоп, не запятнанное глупыми человеческими сантиментами.

Лайт не поворачивается к L, когда слышит, как тот повторяет мягко, раза за разом: «Теперь она в безопасности», и закатывает ему рукав со странным хищным блеском в глазах. «Лайт-кун выторговал ее свободу».

«Миса всегда знала, что Лайт ее любит!» — радостно кивает она, и Лайт прячет тяжелый вздох за ласковой улыбкой. К нему никогда уже не вернется его юношеская мягкость, и маска оскорбленной невинности непривычно растягивает мышцы лица.

Рем внимательно смотрит на Мису, а потом переводит взгляд на него, но Лайт не отводит глаз, равнодушный, недвижимый, его сейчас гораздо больше волнует то, что L собрался приклеить к его руке обрывок Тетради изоляционной лентой, замучавшись повсюду таскать за собой саму Тетрадь.

«Почему?» — требовательно спрашивает шинигами, пристально вглядываясь во что-то невидимое над его головой. Взгляд нечеловеческих глаз немного нервирует, особенно учитывая то, что над головой традиционно светятся годы оставшейся жизни, но это ничто, по сравнению с равнодушной пустотой в глазах у L.

Лайт неловко переминается с ноги на ногу, опускает глаза смущенно, словно его план был не так безупречен, как казалось сначала, словно Миса для него — нечто большее, чем просто разменная пешка в большой игре. Это, может быть, и правда, а, может быть, и нет. В любом случае, свой путь Миса выбрала сама, и это делает ее по-настоящему сильной, сильней их двоих. «…Я ей должен».

L фыркает себе под нос что-то, подозрительно напоминающее «совсем заврался», и с размаху пришлепывает ему к руке кусок Тетради вместе с изолентой. Отодрать ее теперь можно будет только вместе с несколькими слоями кожи и мяса и, судя по довольной улыбке, L уже предвкушает такую возможность. Иногда Лайт думает, что Миса была все-таки права: сколько бы раз он ни уклонялся от его поцелуев, сколько бы раз ни ставил работу перед сексом — L глубоко внутри определенно извращенец.

Миса поворачивается к Рем, складывает ладошки на груди и радостно улыбается, словно какой-то недоразвитый ангел или Мадонна, или хирургическое вмешательство ради спасения жизни смертельно больного пациента. «Рюузаки слегка сумасшедший», — доверительно сообщает она, как будто все остальные тут совершенно нормальные, включая Рем. «Но это ничего, он нам и таким нравится!»

Лайт думает о змее, которая сама себя кусает за хвост, и о лжи, настроенной на фундаменте из обмана, и они втроем переплетены в такой клубок, который никакой меч никогда не разрубит. Миса, их добровольный адвокат и защитник, замолкает и сжимает губки задумчиво — она, может быть, легкомысленная и надоедливая, но не глупая, никогда не глупая, и сейчас Лайт согласен брать, что дают, не отворачивая нос от маленьких подарков судьбы, еще один признак божественной мудрости. «Миса очень расстроится, если он умрет», — говорит она медленно. «И Лайт тоже. А если Лайту будет плохо, то Мисе станет еще хуже».

Это, конечно, очень мило с ее стороны, но чересчур, и Лайт старательно держит свой рот на замке. Еще не хватало, чтобы Рем решила, что без Лайта Мисе будет лучше.

«Ты ведь понимаешь», — тянет L, не обращая никакого внимания на ощутимое напряжение всех остальных, его внимание полностью поглощено исписанными страницами Тетради Смерти, — «что нам придется рассказать обо всем твоему отцу и команде». Он склоняет голову и растягивает губы в до отвращения довольной улыбке. «В отличие от меня, они и понятия не имеют, что ты Кира».

Лайт хмыкает, оглядывая Тетрадь с ощутимым неудовольствием. Ему не нравится, что до нее дотрагивалось столько людей. «Из Хигучи подсадная утка, как из меня балерина. Тем более что без моего признания ты все равно ничего не сможешь доказать».

«Смогу», — спокойно парирует L, — «хоть это и будет не слишком приятно. Не надо толкать меня на крайности, Кира-кун». В его голосе звучит откровенная издевка, и не контролируй Лайт себя так хорошо, то давно бы уже радостно вдолбил это симпатичное личико в ближайший косяк.

Вместо этого Лайт крепче сжимает челюсть и отворачивается к Мисе и шинигами. Миса ей что-то со смехом рассказывает, а Рем молчаливо слушает, оглядывая их всех с недоверием и плохо скрытой жаждой убийства. «Я пытаюсь нас всех спасти», — наконец, говорит Лайт тихо. «Вот увидишь, у меня все получится».

«Это то, что ты себе говорил, подбирая Тетрадь в первый раз?» — спрашивает L небрежно. «И как тебе не стыдно, Лайт Ягами».

— — -

В этом здании тюремные камеры есть и на верхних этажах, и на нижних, но они по какой-то причине останавливаются на лестничном пролете, вдали от камер слежения, от Мисы и от других детективов, все еще занятых разбором дела с участием Хигучи. L давным-давно поручил заняться этим Ватари, и Лайт немножечко горд тем, что он все еще опаснее тех двоих даже без глаз шинигами. На лестничной площадке тихо и спокойно, и Лайт чувствует странную безмятежность, съезжая на пол по стене, потому что сейчас они, по крайней мере, знают, кто есть кто.

Он делает медленный глубокий вдох и прикрывает глаза. Они только вдвоем, наконец-то, они только вдвоем, и Лайт не может это отпустить, его фатальная слабость смотрит на него темными глазами и кривит свои тонкие губы в победном оскале. «Ты убьешь меня?» — тихо спрашивает он. Будь я на его месте, что бы я сделал? Убийство это убийство это правосудие, думает он и не может сдержать издевательской улыбки — не такие уж мы и разные, ты и я, кто выиграл, тот и прав, и к черту мораль. Бог или Легенда?

L задумчиво закусывает палец, такой же скрученный, такой же безмолвный, такой же опасный, недвижимый, и кажется, что даже если мир вокруг него начнет рушиться, он останется неизменен. Лайт ненавидит его за это, хочет сорвать все его фальшивые лица, слой за слоем, лишь бы только убедиться, что где-то глубоко внутри L — точно такой же человек, как и все остальные, и точно так же обречен рано или поздно умереть. «Если я ее заберу, ты поймешь, почему?» — спрашивает L, без всякого почтения к орудию кары божественной поднимая Тетрадь Смерти двумя пальцами.

Лайт кидает взгляд на приклеенный изолентой к руке обрывок страницы. Это чистой воды идиотизм, но ведь он тоже поступает не очень умно, даже не пытаясь, скажем, скинуть детектива с лестницы и размозжить его голову о перила, размазывая кровь и мозги по бетону. Лайт даже сейчас не совсем уверен, почему он этого не делает, но, по какой-то причине, мысль об убийстве L успела потерять всю свою привлекательность. В конце концов, все сводится к тому, что от живого L гораздо больше удовольствия, чем от мертвого. «…нет, если ты не отдерешь и этот кусок».

«Хмм». L раскрывает Тетрадь и начинает внимательно перечитывать список правил. В наступившей тишине Лайт считает биения своего сердца и вслушивается в их дыхание, одно на двоих. Он странно спокоен, почти что счастлив, и никак не может решить - благословение это, судьба или проклятие. «…ты все еще жив, так что это правило фальшивое. Очень умно».

Лайт недовольно морщит нос. И как он только мог забыть, каким L может быть раздражающе упрямым перед лицом чего-то нового и интересного — слишком много времени они провели в ленивом безделье, и даже сейчас его воспоминания спутаны; загустевшие, тяжелые эмоции в паутине из отвратительной, беспомощной невинности. Кира всегда был прав и L всегда был его самым сильным отвлекающим фактором, воплощенной инъекцией чистого адреналина прямо в кровь. «Ты так думаешь? Может, правила просто потеряли свою силу, поскольку я отказался от прав владения?»

«Тогда это тоже было бы указано в списке правил», — улыбается L, кидая Тетрадь Лайту на колени и низко посмеиваясь над его непонимающим взглядом. «Возьми. Убей кого-нибудь. Тогда и узнаем, фальшивое оно или нет, если ты через тринадцать дней не свалишься с приступом».

«Ты совсем ненормальный?» — очень спокойно и очень серьезно спрашивает Лайт, но внутри он доволен. Все так же жесток, так же красив, так же почти-идеален, так же почти, но все равно не бог. Их маленькая трусливая команда по расследованию никогда не согласится на такие методы, но когда это L прислушивался к их мнению? Когда он вообще прислушивался к кому-то еще, кроме себя? Лайт это знает, но он так же понимает и то, что сам он просто упивается вниманием детектива и сделает все, чтобы это внимание удержать на себе. Потому что он единственный, кто его достоин. «Отец убьет нас обоих, если ты это сделаешь».

«Я могу достать тебе список преступников, приговоренных к смертной казни».

Это золотое яблочко на золотой тарелочке, и Кира, по идее, должен ухватиться за такой шанс руками и ногами, но Лайт ненавидит, когда им так откровенно манипулируют — это восхитительный танец, и не L его вести. «..Мне бы не хотелось этого делать». Лживый, лживый лгун, думает он смутно, но, выбрав что-то одно, нельзя пытаться одновременно заполучить и другое, как бы этого ни хотелось. Перемирие только на сегодня, и если завтра он решит вогнать ему нож между лопаток, то получит между ребер такой же в ответ.

У его глаз потрясающий цвет. Первородная тьма. «У тебя не должно быть никаких моральных предубеждений против этого».

Лайт улыбается, остро и ярко, сверкая зубами и смехом. Я знаю я знаю я знаю, мое невероятное отражение, моя ужасающая тень, я знаю тебя и я знаю, что ты лжешь. «Как и у тебя».

Они смотрят друг на друга молчаливо, внимательно, долго, и за окном опускаются сумерки, и по его спине пробегает приятная дрожь, и Лайт понимает, что он снова, снова тонет в его темном взгляде. Новые воспоминания поверх старых, и теперь он понимает свое глупое бывшее «я» немного лучше, но все равно это чрезвычайно странно — смотреть на единственное существо, которое не уступает по красоте его собственному отражению в зеркале. «Почему я?» — спрашивает Лайт спустя несколько долгих, тягучих минут. «Почему не какой-нибудь обреченный на смерть заключенный?»

«А ты разве не подходишь? У меня есть благословение сорока-восьми стран на твою экзекуцию».

«Вот как», — поднимает бровь Лайт, чувствуя что-то среднее между праведным гневом и глубоким самодовольством. Они все идиоты, приговаривая к смерти бога, но они боятся, а страх не так уж и далек от поклонения. «Ххах».

«И правда», — соглашается L, копаясь в кармане и, в конце концов, вытаскивая искомое. «Ручка?»

«Не надо», — отказывается Лайт, не смотря на неожиданно острое желание принять предложение. Я все еще не знаю твоего имени. «Я отказываюсь».

«В таком случае», — задумчиво говорит L, проворачивая ручку в своих тонких белых пальцах, — «я всегда могу просто выволочь тебя на крышу и приказать Ватари тебя пристрелить».

Лайт вздрагивает и смотрит на него недоверчиво, и глаза его раскрыты чуточку шире, чем обычно, а дыхание вырывается из груди слишком часто. Он не думал — только не с его добровольной сдачей— ну какой же ублюдок. «Можешь. Но станешь ли?»

L задумчиво сминает пальцем нижнюю губу, слегка ее прикусывая. Лайт думает о том, каковы на вкус его поцелуи, и хочет, чтобы зубы пронзили кожу, чтобы треснул ноготь, чтобы кровь пролилась. Это было бы занимательно. «Я бы расстроился», — наконец отвечает L, опуская уголки губ. «Да. Я бы сильно расстроился».

Лайт закрывает глаза и облегченно выдыхает. Правда и правда, и ложь, снова, но если бы он выиграл, то, наравне с экстазом божественной силы и рождением нового мира всегда бы жила эта тихая, страшная боль потери. «Значит, не станешь».

В ответ он получает озадаченный поворот головы. «Это еще почему?»

«Ну, я же не пытаюсь тебя убить», — подчеркивает Лайт, заглушая тонкий голос в своей голове, который настойчиво шепчет да-да-да и нет-не-ты-только-не-ты. «К тому же, я слишком полезен, чтобы вот так мной разбрасываться».

L снова смотрит на него своими пустыми глазами, и Лайт ему отвечает тем же, спокойно, невозмутимо, он думает об ужасающих тенях, об оглушающей тишине, о смехе, который никто не слышит, о яблоках и о ненормально широком оскале. «Ммм. Хорошо, пусть кто-нибудь другой протестирует Тетрадь».

«Спасибо», — отвечает Лайт сдержанно, откидываясь на стену и закрывая глаза. Он даже не вздрагивает, ощущая первое касание холодных пальцев к своему горлу, только приподнимает голову для поцелуя, мягкого и сладкого.

«А настоящая причина?» — шепчет L ему в висок, беспощадный допрос под бархатной кожей невинной ласки.

Лайт безмятежно улыбается. «Мне нравится наша игровая площадка такой, какая она есть».

«А твое признание, Кира-кун?»

Лайт это обдумывает несколько секунд, а потом раздвигает губы шире, в безумную, дикую ухмылку, и слышит глубокий, хрипловатый смешок в ответ. «Да с радостью», — выдыхает он, открывая глаза навстречу двум бездонным провалам клубящейся тьмы. «Да с радостью».

— — -

Они выходят вниз, навстречу к команде, уже ближе к утру, полностью пренебрегая Хигучи в пользу легкого завтрака из заправленных джемом булочек и слишком сладкого чая. Лайт оглядывает своего отца, отмечая его измученный вид, и нахмуривается — но потом отбрасывает неуместное волнение, в конце концов, тот прекрасно знал, на что шел, принимая решение участвовать в расследовании. Они все практически рвутся вперед, мятые костюмы и усталые лица, что-то требуя, что-то крича, стоит им двоим только появиться на пороге. Но постепенно они утихают один за другим, отмечая новые наручники, Тетрадь Смерти в тонких бледных пальцах и какую-то странную, неуловимую безмятежность.

Лайт медленно вдыхает пропитанный изможденным потом воздух и прячет улыбку. И все вокруг такое нормальное, хотя на самом деле это далеко не так, и есть что-то мучительно одинокое в отрешенном взгляде L, что-то прекрасное, бесценное в его уверенности и спокойствии.

«…Рюузаки?» — спрашивает Моги, разрывая внезапно наступившее затишье, и Лайт поднимает голову, окидывая их всех уверенным взглядом. L только пожимает плечами, и Лайт сдерживается из последних сил, чтобы не засмеяться, нагло, громко, во всю глотку, потому что сегодня его мир перевернулся, а они остались такими же. Ничто не изменилось, кроме того, что их подозрения подтвердились, и если он сейчас наклонится к L, то, может, успеет урвать поцелуй, прежде чем его бесцеремонно отпихнут.

«Хмм?»

Они все обмениваются друг с другом неуверенными взглядами, но, в конце концов, первым не выдерживает Айзава. «Что ты… Почему..?»

«Кира», — говорит L прямо и переступает с ноги на ногу в своей обычной манере в ответ на шокированную тишину.

«Ты хочешь сказать…Лайт…?» Его отец делает шаг назад, смотрит на него отчаянными глазами. Лайт не видел это выражение на его лице довольно давно, и теперь изо всех сил сдерживает рвущийся наружу смех, потому что хорошие люди не смеются над чужим отчаянием, даже если очень хочется, а он хороший, самый лучший. Столько самопожертвования, и для чего? Он всю свою жизнь носил самую совершенную маску, что есть, то есть, но Лайт никогда не знал истинного значения слова ‘невинность’, и потому этот человек заслуживает только жалости за весь свой впустую растраченный потенциал и за свою упрямую слепоту.

Вместо этого Лайт нацепляет на лицо маленькую, смелую улыбку и просто пожимает плечами, жест, откровенно сворованный у L. И они оба сейчас кажутся младше, наивнее, чем есть на самом деле, и после стольких месяцев свободы просто быть уже через пару минут Лайту начинает казаться, что лицо его покрывается трещинами. «Извини, пап. Мы все знали, что такая возможность существует».

И с этими словами комната погружается в странный вакуум, и вселенная замирает, а краски блекнут, и чьи-то пальцы сминают бумагу, чьи-то глаза раскрываются в шоке, чье-то сердце пропускает удар, и все они медленно, но верно начинают понимать, с кем именно работали, смеялись, распивали чаи все это время. Мацуда безвольно оседает на пол, слегка подрагивая, Моги резко отворачивается и зло вбивает кулак в стену, Айзава делает шаг назад и беспомощно падает в кресло, а отец — его отец только смотрит на него с немым ужасом и, пошатываясь, оседает на диван.

Лайт же просто закрывает глаза и следует за L по знакомому маршруту мимо дивана и к столику с завтраком. Слепой среди слепых, неожиданно вспоминает он, не открывая глаз, непоколебимо веря в то, что L ни за что не даст ему упасть.

Они садятся намного ближе друг к другу, чем обычно, представляя единый фронт против всей команды, не совсем вместе, но и не совсем порознь. Отрази меня, зеркало, думает Лайт, прислоняясь щекой к его плечу и вдыхая его спокойствие.

А дальше идут ругань и крики, и тяжелое дыхание, и тишина, и в какой-то момент Мацуда начинает плакать навзрыд. Это жалкое зрелище, которое греет самолюбие, и Лайт качает головой, вгрызаясь в преподнесенный L к его рту пирожок, и шоколадный крем стекает на его бледные пальцы. «Дурачье», - фыркает Лайт себе под нос, чувствуя сонливое удовлетворение и твердую уверенность, что колебания и нерешительность сейчас недопустимы, иначе L его уничтожит, разорвет на клочки и уйдет, не оглядываясь. Наручные часы с секретом приятно оттягивают ему руку, холодя одно запястье, в то время как давно привычные наручники сковывают другое.

L лениво облизывает ложку с остатками крема, изгибая губы в легкой улыбке, полной темных обещаний и тишины. Лайт склоняет голову, откидываясь на диване, и бесстыдно выставляет напоказ свою молодость, свою наглость, красоту и желание в ответной улыбке.

«Слишком сладко», - протягивает он, следя за тем, как эти талантливые тонкие пальцы танцуют по столу, в конце выхватывая сочное красное яблоко из корзинки с фруктами.

«Так лучше, Кира-кун?» - спрашивает L мягко.

«Да, намного», - кивает Лайт, приподнимаясь. «Подержишь его для меня?»

«Подержу», - соглашается L, без труда выдерживая откровенный взгляд, когда Лайт наклоняется за укусом. Яблоко свежее, сочное и вкусное, и Лайту нравится, как оно хрустит на его зубах, нравится, как L на него смотрит, нравится, как он сам отражается в его огромных прозрачных глазах.

Позади него, в десяти шагах, в тысячах миль позади, Лайт практически наяву слышит, как у его отца разбивается сердце.



@темы: Переводы, R

01:47

Нереальное так близко к нам...
Название: Kill me tender, my lovely pretender
Автор: Unreal_Person
Рейтинг: непонятный даже мне, человеку,что это придумал
Пэйринг: A/Лайт
Жанр:…
Размер: Дописала.
Краткое содержание: это моё представление о некоторых воспитанниках вами
Размещение: только с моего разрешения
Предупреждения: мой первый фик. Раньше подобного не писала, что получилось, или наоборот, судить вам.
читать дальше

@темы: Фанарт, PG

Нереальное так близко к нам...
Название: Kill me tender, my lovely pretender
Автор: Unreal_Person
Рейтинг: PG
Пэйринг: A/Лайт
Жанр:…
Размер: мини. Не окончен.
Краткое содержание: это моё представление о некоторых воспитанниках вами
Размещение: только с моего разрешения
Предупреждения: мой первый фик. Раньше подобного не писала,что получилось, или наоборот судить вам.

читать дальше

@темы: Фанарт, PG

-ну почему все люди как люди, а ты...-Королева?-Придурок!

Название: «Going to Marrakesh»
Автор: Edmondia Dantes
Переводчик: Jyalika
Бет: Убили.
Рейтинг: Сломался. Детей к экрану не подпускать.
Пэйринг: Лайт/L
Жанр: романс, драма, АУ
Размер: миди 11/14
Краткое содержание:
Это неправильно и вообще аморально — пытаться убить что-то дважды.
Начало: http://diary.ru/~jyalika/p105121223.htm
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Размещение: только с моего разрешения
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5027269/1/Going_to_Marrakesh
Дисклаймер: не мое, ничего не воровал, никому не предлагал и ни за что не привлекался!
Предупреждения:ЯОЙ! Текст — сплошная психоделика, POV Лайта.

читать дальше

— — -
Крушение
— — -

«Миса», — шепчет Лайт ему в плечо не открывая глаз, и ожидание неизбежного холодными тяжелыми кольцами сдавливает дыхание. «Нам нужно как можно скорее добраться до Мисы».

Свист ветра в ушах и шум мотора заглушают слова, но он выводит их у него на ладони, методично, упорно, буква за буквой, и L замирает, а потом одним ловким движением заводит ему руки за спину и прижимает к спинке сиденья. Он держит его крепко, и это неприятно, даже немножко страшно, но теперь Лайт точно не сможет предать, не поддастся соблазну простого пути, и обрывок Тетради в наручных часах так и останется пуст. Он сопротивляется слегка, для виду, тестируя воды, но L усиливает хватку, больно сжимая запястья, и лишь потом отпускает.

Лайт заглядывает ему в глаза и остается доволен увиденной тьмой и доверием, и молчаливым предупреждением, а потом обвивает его руками, притягивая ближе, плотнее, соскальзывая хитрыми пальцами под рубашку, пробираясь под ремень, к нежной чувствительной коже. Ответная ласка соединяет в себе опасную нежность и обещание боли, и Лайт улыбается в предвкушении. Значит, вот какая у нас теперь будет игра? Ему хочется смеяться и красть поцелуи, и рвать глотки, но чувство глубокого удовлетворения исчезает бесследно, стоит вспомнить о Рем, которая только и ждет единственно правильного момента, чтобы сделать свой завершающий ход.

Радио на заднем плане гудит смесью голосов, кто-то с кем-то спорит, кричит, что-то требует, о чем-то просит, но Лайт лишь тихо улыбается своему новому знанию, потому что вся эта полная паники драма внизу — просто фарс, картонные декорации, за которыми скрывается настоящее действие. Он вдыхает резкий и чистый аромат его кожи, покрывая мокрыми, жадными поцелуями шею, и L рассеянно выводит КираКираКираКира по изгибам его спины.

В конце концов, здесь только мы, размышляет отвлеченно Лайт, и город где-то далеко внизу расцветает в лучах восходящего солнца, и мир утопает в огне.

— — -

Они ведут переговоры легкими касаниями и быстрыми взглядами, выбираясь из вертолета, мимо Ватари, и двери хлопают с громким стуком, и Тетрадь Смерти висит между ними, словно дамоклов меч. Лайт надеется, что она не выскользнет из его подрагивающих пальцев на пол в самый неподходящий момент, потому что тогда это будет уже не танец, а тотальное уничтожение.

Наконец, он закрывает глаза, делает глубокий вздох и произносит громко и четко: «Я признаюсь во всем ради ее свободы».

Лайту не нужно видеть реакцию L, он и так знает, что тот склонил сейчас голову на птичий манер и смотрит внимательно, пытливо. «Почему?»

Он сжимает свободную от наручников руку в кулак, сильно, еще сильнее, ногти впиваются в ладонь до крови и боль очищает разум, приводит мысли в фокус. «Потому что я хочу, чтобы мы с тобой остались в живых».

Они оба в этот момент думают о Рем. И это молчаливое понимание приносит настоящее облегчение, и если бы L сейчас потребовал объяснений, Лайт, скорее всего, убил бы его голыми руками за то, что разочаровал, за то, что в реальности оказался не так безупречен, как бы казалось.

Ведь убил бы?

«Это хорошая цель», — отвечает L мягко, окидывая равнодушным взглядом его сжатую руку, с которой капля за каплей падают жирные кляксы крови на мраморный пол.

— — -

Когда дело доходит до Мисы, никаких сомнений и запасных путей не существует, она все равно все сделает по-своему, вне зависимости от того, чего хотят все остальные — но она любит Лайта, и только он может с ней договориться, и, возможно, она послушает.

Миса готова на многое, особенно когда Лайт делает вид, что она ему необходима.

Они врываются в комнату, где команда ее оставила в своей погоне за ложным Кирой, и сталкиваются с ней, падают на диван, переплетаются руками-ногами, прижимают к себе ближе. Миса — единственная, кто сейчас может их спасти, и Лайт утыкается носом ей в шею, шепчет потерянно «МисаМисаМиса, все пошло не так», она шумно выдыхает, впивается пальцами ему в волосы, и он знает что она знает что они знают, и ее когти оставляют на коже следы, а сердце стучит оглушительно громко.

«…не так?» Ее взгляд скользит выше, и дыхание у Лайта в груди замирает, но Миса только округляет свой ротик в деликатное ‘о’. L за его спиной ощутимо напрягается, в его темных глазах проскальзывает что-то мягкое и страшное, что-то о силе и скорости, и они все знают — у него нет никаких моральных предубеждений против жестокости по отношению к женщинам.

Лайт уверен, в этот момент они втроем думают об одном и том же — сколько мгновений понадобится L, чтобы ее убить, стремительно и беззвучно.

Он все еще прикован к нему наручниками и потому не может просто ее обнять и попросить о молчании, но Миса вместо адреналина и паники замирает, как кролик под взглядом удава, и закусывает губу своими маленькими белыми зубками. «…что от меня требуется?» — шепчет она, и Лайт облегченно вздыхает, потому что теперь он точно всех их спасет.

«Просто скажи Рем, что ты в безопасности. Теперь все будет хорошо. Все будет просто замечательно». Это мантра, упражнение по самовнушению, обещание, надежда и ложь, но это лучше, чем смерть, лучше, чем сон, лучше, чем человечность и хорошие намерения, и все между ними.

Она наклоняется ближе, и пряди мягких светлых волос щекочут ему шею, теплые, знакомые и хрупкие, хрупкие, хрупкие — разрушая доверие, разрушаешь и жизни, а их линии жизни переплетены настолько плотно, что того и гляди лопнут от напряжения. «…Я знаю его имя», — шепчет Миса ему в шею, — «но я не хочу его убивать».

Лайту хочется смеяться и кричать, и танцевать, потому что это такой идиотизм, и если бы она сказала ему раньше, то ничего этого бы не случилось, он стал бы богом нового мира, а теперь, теперь…

Что я наделал?

«Я все испортил», — признается он шепотом, потому что закрывать глаза на собственную слабость просто глупо, потому что она заслужила правду, потому что жизни у нее в запасе осталось совсем немного, и это Миса сама так решила, и Лайт не чувствует вины, но он знает, каково это — хотеть до потери сознания, хотеть до кровавой пелены перед глазами, хотеть до безумия, и все равно ничего не –

«…твоя мечта». Она замолкает и переводит взгляд с Лайта на L, который за ними просто наблюдает, собранный, равнодушный, невообразимо далекий, потому что из них троих он единственный, кто никогда не — но это тоже неправда, дважды приговоренный к смерти преступник на национальном телевидении, и ни капли раскаяния в искаженном голосе существа под кодовым именем L. Это не убийство по учебнику, нет, но что хуже — оправданная пытка или праведная смерть во имя лучшего будущего?

…пожалуйста, пусть хоть что-то в тебе будет настоящим, прошу тебя, прошу, прошу, скажи, мой новый мир умирает… Но это глупо, и Лайт уже давно не ребенок, и это его последняя, смертельная ошибка, потому что, в самом деле, что за бог позволит с собой такое сотворить?

Ошибка, просчет, ложь, ложь, ложь и лезвие ножа у самого горла, но он такой красивый, такой красивый, почему мне так сложно его убить –

Миса усиливает хватку, сжимает пальцы у него на плече, возвращает Лайта в здесь и сейчас из бесконечных просторов может быть, говорит ему мягко, упрямо, облегченно, — «Так мы будем счастливее».

«Думаешь?» — немного растерянно шепчет он в ответ, уже успев пожалеть о скоропостижно принятом решении. И, возможно, окажись у него сейчас в руках карандаш или ручка, или, хотя бы, игла, все повернулось бы совсем по-другому, и новый мир был бы спасен, возможно, возможно, возможно — Лайт этого одновременно и хочет, и нет, и L все еще здесь, молчаливый, бесстрастный —

Миса ему улыбается, мягко и ласково. «Я не скажу тебе его имени», — говорит она просто, и L все так же невозмутим. «Я сделаю нас счастливыми, всех троих, даже если нас это уничтожит».

«Скорее всего, так и будет», — предупреждает Лайт, но она только улыбается шире, приторная сладость, горечь и мед, и медленно действующий яд на губах.

«Я не боюсь смерти», — говорит Миса, обнимая их обоих, прижимая к себе, и смеется теплым, радостным, детским смехом, и она, наверное, самая сильная из них троих, потому что она одна не боится правды.

Это мягкие, сладкие, удушающие объятия, и они обречены на жизнь, и Лайт вздыхает, позволяет себе расслабиться, потому что Миса и L совсем рядом, и все, что осталось — это пытаться выжить, хватаясь друг за друга, и если мир вокруг них будет гореть, они не заметят.

С высоты Олимпа, думает он мечтательно, падать с высоты Олимпа очень долго.

В наступившей тишине все, что Лайт слышит — это шум адреналиновой крови в ушах, и стискивает Тетрадь крепче, но стоит его пальцам коснуться запястья L, и он снова расслаблен и пуст, закрывая глаза и выпуская усталый вздох. Плевать на людей и на мир, все самое важное, самое ценное — уже у него в руках. Кира останется жив в сердцах своих последователей, и фанатики продолжат его дело, все будет не так уж и хорошо, но и не так уж и плохо — в конце концов, человеческую натуру изменить невозможно, но прямо сейчас Лайт устал и сильнее всего хочет просто заснуть. Жизнь за жизнь, зуб за зуб, и он не знает, когда его крестовый поход превратился в вендетту.

Лайт медленно тонет, переплетаясь с ними двумя руками, ногами, одеждой, и видит ленивые сны, в которых он яростно рвет L глотку зубами. И кровь его слаще вина, слаще Мисы, и когда Лайт снова открывает глаза, то она лежит сверху, с заведенными за спину руками и мягкой грудью, порнографическая мечта гормональных подростков. Его голова лежит у L на коленях, холодная сталь натирает запястье, и чьи-то пальцы запутаны в его волосах.

«Ты будешь безумно красив, умирая», — сонно шепчет ему Лайт. «Ты ведь знаешь это, да?»

L улыбается ласковой, тайной, страшной улыбкой, наклоняется ближе, прикасаясь губами и кожей, сверху вниз. «Ты перед смертью будешь кричать от боли», — шепчет он в ответ, и Лайт закрывает глаза, упиваясь волнующей дрожью.

«Больной ублюдок», — выдыхает он, и L смеется, мягко, глубоко и опасно.

«Одержимый маньяк», — отвечает L, и в этот момент он невообразимо красив.

«Я бог», — возражает ему Лайт, лениво потягиваясь и подставляя губы для поцелуя.

«Ты психопат», — соглашается L, и Лайт улыбается, его любимый еретик, его восхитительный Иуда. Ты единственный, кто меня видит.

«И кем же тогда это делает тебя?», — спрашивает он, ласково потираясь носом о чужую щеку, неестественно-нежное прикосновение одного лжеца к другому. Это ничего не меняет. Это меняет все, и Лайт чувствует биение его сердца в своих жилах, крадет его дыхание в свои легкие, свивается вокруг него кольцами, и сладкая смерть поет колыбельную у него в ушах, своими бледными, обманчиво-хрупкими пальцами касаясь его волос, проводя по щеке и сжимаясь тисками у горла.

Удушье. L никогда не скрывал этот невинный фетиш.

«Ммм, действитиельно, кем?»

Лайт смеется.



@темы: Переводы, R

tomorrow never dies (c)
Название: Наказание
Автор: Light_Iagami aka light, aka deidara_alessa_akasuna, aka Agatsuma Sobi
Бета: Laputa ([email protected]) днева к сожалению у нее нет
Персонажи (Пейринг): Лайт-L
Рейтинг: R
Жанр: романс
Состояние: закончен
Дисклеймер: не мое и не претендую
Предупреждение: яой, если он является предупреждением, и пожалуй фантазия автора))
От автора: тапкотерапия приветствуется!

наказание

@темы: Драбблы, R