Фантастика. Глава 5.

[L Yamada]

Автор: L Yamada
Бета: родной Word.
Персонажи: их достаточно много, однако пейринг: Лайт/Рюдзаки.
Рейтинг: ну….
Жанр: я бы назвала это «Драмеди».
Состояние: в процессе. (Жду новых косяков)
Дисклеймер: купить бы их себе.
Размещение: не рискуйте. )
Предупреждения: ООС многих персонажей.
Саммари: Черт возьми, нет, так дальше нельзя. Период цепи, период Киры vs L… так дальше нельзя, товарищи литераторы, давайте развлечем свое сознание? Всегда нужно нечто другое. Одним словом AU полнеееейшее, хотя и эта идея тоже совсем не нова. Просто я исполнила свою тайную мечту: сделала из Лайта…настоящую девушку.
От автора: Ну да, во всем виноват канал СТС. И скажу так: яой будет. Это я гарантирую, но в этот раз всего и сразу не ждите.)

- Ты готов, Рюдзаки? – голос показался каким-то знакомым, будто бы говорящий уже не раз произносил эту фразу.
- К чему? – наивно вопрошает Л, идя по темному коридору, - Ватари, куда мы идем?
- Заходи в этот кабинет, - произносит мужчина холодным тоном, и Л вваливается в просторный и светлый кабинет, держа руки в карманах растянутых джинсов. В центре помещения - ужасающее своим варварским видом орудие пыток, в виде огромного стула; над ним лампа, а рядом разложены щипцы для изощренных пыток, о которых не догадывались даже инквизиторы, пытающие «неверующих». Чуть поодаль от инструментов находится какой-то отбойный молоток.
- Садитесь, что вы там встали, голубчик? – ласково произносит незнакомец в белом халате, заляпанном чужой алой кровью. Незнакомец натягивает на руки резиновые перчатки.
Затем Лаулиет наблюдает, как врач-стоматолог подходит к машине-дробилке... вальяжно берет огромнейшего размера отбойный молоток, и, сверкая бешеными глазами из под очков, поворачивается с ним к Л, залипшему у дверного косяка.
- Ну-с, голубчик приступим! *0*
Визги…
Крики…
Брызги крови...
Звуки борьбы и шум отбойного молотка…
Л дрожит, словно лист на ветру, и распахивает огромные глазищи, слыша шум молотка слишком отчетливо.
- …монт снова затеяли, - мрачно констатирует преподаватель физики, смотря вместе со всеми студентами за окно, где активно проводились ремонтные работы в соседнем крыле.
Пара кончилась, а Л неведомым образом умудрился заснуть в конце лекции.
«Невероятно», - удивленно пронеслось в голове у брюнета, - «Наверное, мои подсознательные фобии дошли до абсурдных границ, если они уже мерещатся мне во сне. Когда такое было, чтобы я дал слабину, и ни с того ни с сего заснул посреди лекции?..».

А дело обстояло вот в чем: у Л неимоверно болел зуб.
Причем зуб, ставший в его глазах отдельной личностью, портил жизнь ему уже на протяжении пяти долгих и мучительных дней. Л не привык к ощущению боли, так как всю жизнь за ним, грубо говоря, носился Ватари, не давая совершить над собой каких-либо злых деяний. Тем более, в глубоком детстве, в то время, когда такие детишки в приюте, как Мелло и Ниа занимались мирной войной с друг другом, Л всегда был от подобных забав изолирован. Все ради его же безопасности. Причем он вовсе не жалуется, даже напротив – благодарен Ватари за его заботу, однако неожиданная беда постигла его после очередного съеденного торта с клубникой. Автору не лень даже заметить, что это был четвертый торт за один день.
И, о свершилась кара небесная посланная когда-то Лайтом, у него заболел зуб.
И тут начинается другая история. А начинается с весьма подозрительных лирических отступлений Ватари, которые почему то гласили о том, что искусство быть стоматологом – одно из самых древних, и то, будто бы стоматологи являются чуть ли не самой важной профессией в современном мире, и то, как не плохо было бы поглядеть на их сложнейшую работу поближе... К чему клонили такие неоднозначные разговоры, Рюдзаки понимать отказывался. Единственное, чего он по-настоящему яро боялся в жизни были именно ОНИ.
Дантисты. Стоматологи. У смерти множество лиц и имен. Л не мог пойти и сам сесть в ненавистное кресло, чтобы отмучаться как минимум полчаса. Он просто не мог представить себе, как можно вынести такой ужас. Л не был трусом, он был реалистом, беспокоящимся о своем сохранении. Никакие рассказы о новейших методах лечения и о супер-классном оборудовании не убеждали его. Это было нечто...подсознательное.
Прошло ровно пять дней после того, как зуб начал откровенно ныть, пять дней Лаулиет с дикой болью во рту провалялся дома, перед компьютером, безуспешно пытаясь найти в доме хотя бы одну сладость. Однако старый хитрый Ватари настолько искуссно захомячил пищу, что найти ее не представлялось возможным даже Л. Парень сопротивлялся боли как мог: пил обезболивающее, читал заговоры (да, да, критическая ситуация!), читал книги о том, что и где нужно помассажировать/потереть, чтобы зуб перестал болеть. Все напрасно. История подходила к своему кровавому логическому концу.

Сегодня настал шестой день и Рюдзаки понял, что выхода у него больше нет.

Отобойный молоток продолжал долбить в полную силу, и на улице поднялся такой шум, что все было слышно даже в стенах университета. Брюнет брел по коридору, отчаянно прижимая ладонь к щеке, а заодно и обдумывая, на кого оставить все свои пожитки? На Ниа, или на Мелло? Ведь сегодняшний день он не переживет!
- Остается только ехать к врачу, - простонал он полушепотом, смотря измученным взглядом на главные двери универа.
«Ночью боль была значительно меньше, чем все эти пять дней, так что такое с ним (зловещим зубом) случилось? Я так больше не могу», - парень закатил глаза, подходя к двери.

Наверное, автор покажется чересчур жесток, но факты есть факты. Я лишь занимаюсь их планомерным изложением: дверь в университет нежданно-негаданно распахнулась и, поскольку всестрадающий Л уже собрался было потянуть ее на себя, угодила последнему по лицу. Смачно впечатавшись в щеку юноши она жалобно скрипнула… и в холле очутилась незнакомая девушка.

Не знаю, стоит ли описывать мысли несчастного, воющего от боли Рюдзаки, чтобы понять, о чем именно думал в тот момент один из главных героев нашей истории. Парень согнулся пополам, прижимая руки к щеке. Зрачки его чуть ли не вышли за предел радужки, когда он заметил на бетонном полу окровавленный зуб.
- О… - выдохнул Л, чувствуя во рту пустоту и облегчение.
Он тут же обдумал, каким это чудесным образом нужно было налететь на дверь, да так, чтобы выбить себе зуб?! Но, черт возьми, спасибо проведению за такой подарок судьбы! Боль во рту исчезла и постепенно перешла на ушибленную челюсть. Стоп, никто и не влетал! Это дверью его чуть не убили, кто тут такой верзила и псих?!
Наконец, Рюдзаки поднял глаза на виновниКА сразу двух событий: его освобождения из плена зубной боли и… плавного покрывания его правой скулы синевой. Как не поразительно, виновник оказался виновниЦЕЙ. Некрупной комплекции девушка с неествественно-яркими рыжими волосами стояла перед ним, взволнованно дыша. Ее красота поразила Лаулиета. Он уставился на вошедшую во все глаза и на секунду даже забыл, что по-хорошему, должен применить какой-нибудь из приемов карате-шотокан. Однако, не смотря на всю абсурдность происходящего, он просто смотрел и ощущал невероятный прилив бодрости.
- Лайт! – завопил кто-то на улице и, пожалуй, это (как сказал бы Л) матное слово, не предвещающее ничего хорошего, и вывело его из временной прострации. Рыжая девушка смотрела на него с изумлением и одновременно с чем-то еще, чему объяснения Л не дал бы раньше, чем через минуту. Незнакомка разразилась звонким хохотом, в тот самый момент, когда ей в спину влетел еще кто-то, быстро вбежавший внутрь.

Лайта Ягами коротило по всем параметрам настолько, что он не удержался от нервного раздражительного смеха, вызванного всем происходящим.
Он всего лишь прокрутил в голове предложение, выглядевшее примерно как: «Я дверью выбил Рюдзаки зуб». Почему-то сия трактовка «поцелуя» дубовой двери с лицом ненаглядного Л вызывала в нем позывы сумасхождения. Меньше всего Лайту нужно было, чтобы именно Л увидел его здесь в таком виде. Влетевшая в спину Саю немедленно протиснулась в холл и уставилась на Рюдзаки с неприязнью.
«Девочки не любят наркоманов», - злорадно смеясь, подумал Лайт, а затем все стихло и его лицо исказилось расстройством. Он вспомнил, как именно он сейчас выглядит... и заметил на себе пристальный взгляд брюнета.
- Что уставился? – привычным высокомерным тоном начал лучший…пардон, лучшая ученица Японии, выпячивая грудь вперед. На Л эта манипуляция произвела особый эффект, выразившийся глубоким выдохом и красноречивым молчанием.
«Как баран вылупился», - зло подумал Лайт, сжимая кулаки.
- Вы кричали «Лайт»? – зачем-то спросил Рюдзаки, неловко отходя от двери. Он осмотрелся по сторонам пару раз и даже собирался выглянуть на улицу в тот самый момент, когда заговорила Саю:
- Да, ха-ха-ха! – наигранно засмеялась она, понимая, что Лайт не собирается никак маскироваться перед своим однокурсником, а этого допустить никак нельзя было, - я сестра его! Ягами Саюри! – улыбаясь, затароторила девушка, - нет! Мы обе сестры Лайта, верно? – она с такой неожиданной силой ткнула Лайта под ребра, что тот слегка согнулся и повернулся к сестре с угрожающей миной.
- Вот как, - скептически протянул Л на свою манеру, и Лайта свело очередной судорогой раздражения.
«Шлялся всю неделю не пойми где, а теперь вот как…», - подумал он отстраненно в момент, когда парень неуклюже нагнулся к самому полу и подобрал зуб.
- О, боже! – воскликнула Саю, зажимая рот рукой, - что у вас тут в университете твориться?! О_О Зубы валяются на полу!

- Да ничего такого, - мрачно сообщил Л, рассматривая находку, - это ваша любезная сестра выбила мне коренной зуб… дверью. Только что.

(Сразу после этой реплики студенты, мирно пишущие лекцию по биологии, стали невольными слушателями очередного выброса искреннего хохота Киры)...

- Очень приятно познакомится, - Л промямлил это с таким видом, будто бы его сейчас стошнит. Лайта успокоился, прокашлялся и оглянулся вокруг, ища хотя бы одной свидетеля всей этой ломаной комедии. Однако, рядом была только Саю, которая опешивши рассматривала неадекватно ведущего себя брата. Он вдохнул побольше воздуха, дабы представиться, как Лайт Ягами, чтобы поглядеть на лицо Лаулиета, но опомнился в нужный момент.
«Бред», - резко вспыхнуло в мозгу, - «ничего смешного. Это самый худший день за всю мою недолгую жизнь! Что мне делать дальше теперь? Л? Что ему от меня нужно?». Рюдзаки выжидающе смотрел на рыжую особу, требуя от нее представиться.
- Э… - завис Лайт неожиданно для самого себя, понимая, что лучшим вариантом сейчас будет слинять от своего врага как можно подальше. А затем уж отправиться на поиски чертовой ведьмы.
- Э? – переспросил Л.
- Ягами… - протянул Лайт испуганным тонким голосом и зачем-то протянул руку, - Ягами… Кира.
- Да-да! Кира! – подтвердила Саю, облегченно вздохнув.
Кажется, ее брат вышел из роли маньяка-психопата, сменившего пол, и вернулся в нормальное восприятие событий. Ни в коем случае нельзя говорить о том, кто он на самом деле, или его признают сумасшедшим! Только идиот поверит в такое, решила сестра Лайта, совсем не думая о том, что именно она стала первой, поверившей в эту недостоверную информацию.
- Красивое имя, - Л все не отпускал руку Лайта, а тот уже явно пытался ее выдернуть из цепкой хватки студента.
- Нам пора идти! – отчаянно прошипел он и снова поразился своему чужому голосу.
Наконец, когда уже вспотевшая ладонь была вынута из клешней Лаулиета, Ягами решил ретироваться с места событий самым скорым образом, и направился к лестнице, ведущей в главный коридор. Саю испуганно побежала следом, пару раз оглянувшись на странного парня, стоящего босиком и прижимающего левую руку к щеке. В глазах последнего читалось что угодно, но только не злость и не жажда мести.

- Кира, - пробормотал он, не мигая, смотря в след уходящей девушки (а скорее, смотря на ее откровенный наряд), - какое имя красивое, Кира. Ягами Кира.
Для полной комичности не хватало только слюней, стекающих от восхищения по бледному подбородку.

Лайт оглянулся назад всего лишь один раз, поворачивая за угол и онемел на секунду – Л поднимался быстрым шагом по той же лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки...

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

---

Falling to Pieces

[Jyalika]

Название: Falling to Pieces
Переводчик: Jyalika
Автор: Silver Pard
Бет: пока нет
Рейтинг: R
Фэндом: Death Note
Пэйринг: Миса/Лайт
Жанр: романс
Размер: мини
Краткое содержание: Миса любит Лайта, даже тогда, когда не любит.
Дисклеймер: не мое.
Разрешение на перевод: запрос отправлен. Автор не отвечает.
Размещение: только с моего разрешения. Пишите в личку или на мыло, если возникнет такое желание.
Предупреждение: POV Мисы! Так что, сами понимаете – какое мышление, такой и язык…
Оригинал:

тут

http://www.fanfiction.net/s/4678143/1/Falling_to_Pieces

i.Любопытство

Все начинается с Рем.

Миса добивается того, чтобы Рем рассказала ей о Кире, косвенно, окольными путями, через расспросы о шинигами с именем Рюук, который, знает она, обманул Короля и заполучил еще одну Тетрадь, которую и отдал Кире.

Рем не понимает, зачем она так часто спрашивает о Кире, о мире шинигами и о тетрадях. Рем - шинигами, и она сама как-то сказала, что их способ мышления кардинально отличается от способа мышления людей.

А Мисе любопытно. Сначала она была благодарна и довольствовалась тем, что следила за новостями о Кире по телевизору или по интернету, но теперь Миса равна ему по силе – нет, даже сильнее, потому что у нее есть глаза шинигами – и Миса хочет, чтобы он узнал о ее существовании. Она хочет, чтобы он узнал о ее существовании и о том, что она ему помогает, и она хочет встретиться с ним лицом к лицу, посмотреть, какой он, и понять, почему он все это делает – ведь Кира с легкостью мог бы использовать Тетрадь, чтобы уничтожить своих врагов, или заработать денег, или что-то, вроде этого. Так могла бы поступить и Миса, если бы Кира не показал своим примером, что делать.

Она думает, что увидит его один разок и успокоится, но все не так. Она встречает Лайта Ягами впервые, и жажда узнать о нем больше ее поглощает целиком. Миса хочет понять его, этого серьезного молодого парня, по чьим следам она шла, а еще Миса хочет, по-глупому, по-девичьи, заставить его улыбнуться.

(У Мисы есть кот. Она знает, что любопытство многому учит, когда не убивает).

ii. Сила

Смысл в силе. Смысл в том, чтобы найти Киру, посмотреть на Киру, на этого мальчика младше нее, на этого молодого бога, что держит трепещущий мир в своих ладонях, смысл в том, чтобы посмотреть ему в глаза и заставить перед собой склониться.

Кира, Лайт Ягами, такой умный, так хитро ускользающий от L, но недостаточно умный, чтобы выторговать у шинигами глаза, недостаточно умный, чтобы ускользнуть от нее.

Она актриса, она знает высокомерие и гордость, знает, что, когда он их проглатывает, на его языке остается очень неприятный горький привкус. Она заставила этого идеального мальчика давиться своей гордостью, и сила в этом – как в огне, как в цунами, как в земле, содрогающейся в конвульсиях под ее ногами и погребающей под собой города, как в новом имени, написанном ее почерком на развороте Тетради.

Миса улыбается и склоняет голову и флиртует, наблюдает за его тщательно контролируемой паникой, за его яростью и отчаянием, когда она загоняет его в угол, из которого ему уже не выбраться, наблюдает за тем, как уже он склоняется перед ней, проклинает ее, ломается.

Миса не дура, иначе она бы здесь не сидела, напротив мальчика с ярким и острым, как бритва, взглядом. Миса не дура, она знает, что он убил бы ее, если б смог, но у нее есть глаза шинигами, а еще у нее есть Рем. И каким бы Кира ни был гением, он падет перед ней, потому что у него нет ни того, ни другого.

Миса в своих ладонях держит бога.

(Ей не нравится его шинигами и то, как он смеется, словно знает что-то, о чем она даже не догадывается).

Миса знает страсть, знает, как ее успокоить или воспламенить, воспалить, как зараженную рану. Во взгляде Лайта Ягами нет страсти, и это вызов, который примет любая имеющая гордость и достоинство женщина. У Мисы есть и то и другое, и вызов она принимает. По крайней мере, успокаивает себя Миса, даже если при взгляде на нее в Лайте Ягами и не пробуждается страсть, ее так же нет и при взгляде на других. Лайт – один из тех людей, что горят ярко и жарко за идею, а человеческим желаниям они должны быть обучены другими. Миса клянется самой себе, что станет тем, кто научит Ягами Лайта.

Если бы Мисе было позволено встречаться с ним в открытую, его полное отсутствие интереса уже давно заставило бы ее уйти, хлопнув дверью, выхаживать свою уязвленную гордость, прежде чем она даже задумалась бы о вызове. Если бы Миса могла целовать Лайта в любое время, когда захочет, вся новизна давно бы стерлась и потеряла свою притягательность, и она бы бросила его так же, как и всех своих бесчисленных бойфрендов. Миса привыкла получать то, что она хочет. Но впервые ее желание не удовлетворено по первому требованию и, хотя она и понимает все возражения Лайта, и что это для их же безопасности, она все равно безрассудна в своем стремлении захватить Лайта, привязать к себе во что бы то ни стало.

Когда Миса думает обо всех других девках, жмущихся к ее Лайту, в ее душе поднимается слепая ярость. Это как оскорбление, громкое сообщение всему миру, что Миса не может удовлетворить своего бойфренда, и ему приходится встречаться с другими, даже если сама Миса прекрасно знает, что это неправда. Она не боится их, никого из них, даже эту ‘утонченную’ Такаду, потому что знает, что Лайт - это Кира и что, в конце концов, он все равно вернется к ней. У него просто нет другого выбора.

Она их не боится, но ей все равно хочется поставить на нем свое клеймо. Миса хочет, чтобы все его внимание было сконцентрировано только на ней и на ней одной, она хочет его так сильно, что иногда становится трудно дышать, и она думает, что теперь знает, что значит – кого-то любить.

(Рем все пытается объяснить ей что-то про Лайта, но она говорит такие глупости, о шинигами, о запахе смерти и о пустоте в том месте, где у обычных людей расположены чувства. Миса ни-че-го не понимает.)

iii. Контроль

Мисе страшно, Мисе невыносимо страшно. Ее ноги болят – нет, это даже не боль, это что-то уже за гранью боли – и она чувствует запах своего собственного ужаса – горький и острый, как пот и моча, и кровь, она прокусила себе губу перед тем, как ей вставили кляп – и она одна в темноте, совсем одна, и с ней только искаженный механический голос.

Она ругается и кричит, и плачет, и не дожидается от голоса ничего, ничего, кроме холодного безэмоционального ‘что ты знаешь о Кире?’.

Она отчаянно хочет протереть ладонями лицо и смыть со щек липкие дорожки высохших слез, и именно невозможность сделать что-то столь же простое, но необходимое, сильнее всего подталкивает Мису к краю.

пожалуйста пожалуйста, я больше не могу, пожалуйста дайте мне умереть

Ее похититель - определенно извращенец, но не того типа, какими она привыкла манипулировать поворотом бедер или взглядом из-под ресниц.

Они задают ей вопросы о Лайте, и о Кире, и Миса не спала уже много дней, не считая нескольких минут легкой дремы между одним допросом и другим, и ее желудок завязывается узлом в судорогах, пытаясь от отчаяния проесть свои собственные стенки, и ее тело кричит от напряжения, а Лайт и Кира начинают смазываться в ее раскалывающейся от боли голове. Но нет, Лайт – ее парень, а Кира – существо без голоса и лица, которое уничтожает преступников, как, например, уже уничтожило убийц ее родителей, или ее сталкера – и у них нет ничего общего.

Она представляет лицо Лайта в своем воображении так четко, как только может, как воспоминание из лихорадочного сна, но это не помогает, нисколько не помогает, но она твердо уверена, хоть и не знает точно, что Лайт не позволит тому, кто с ней это сделал, остаться безнаказанным. Кира, думает она со злостью, неосознанно соединяя их в единое целое, Кира научит их всех, что значит платить по счетам за совершенные преступления, за ее ужас и бессилие. Это единственный раз, когда она думала о Лайте, как о Кире.

(До самой своей смерти Миса будет спать со включенным светом. Если кто-нибудь бы ее об этом спросил, она бы ответила, что причина не в боязни темноты – откровенная ложь – а в желании и радости четко видеть окружающее сразу после пробуждения.)

iv. Ненависть

Миса ненавидит Лайта, вот только это неправда, неправда.

Миса ненавидит стальной браслет на его руке, соединяющий его с Рюузаки, и она ненавидит то, что они должны встречаться, строить какие-то отношения, и все под мертвым немигающим взглядом камер. Она ненавидит то, как Рюузаки завладевает всем вниманием Лайта, стоит ему сказать хоть слово, ненавидит, как Лайт всегда за ним наблюдает краем глаза, настороженно и, в то же время, восхищенно. Миса еще помнит то время, когда он так же наблюдал за ней, словно боялся, что стоит только отвести взгляд, и она сделает что-нибудь нехорошее за его спиной, словно не знал, что Миса любит его и только его, и больше никогда никого не полюбит.

Она ненавидит то, как Рюузаки может сказать что-нибудь, что угодно, даже полную глупость, зная, что полностью завладевает вниманием Лайта. Она ненавидит то, как Лайт не находит ничего странного в том, чтобы просто протянуть руку и дотронуться до Рюузаки, пихнуть его, еще что-нибудь. Но больше всего, больше всего она ненавидит то, что Лайт к нему чувствует, как его глаза загораются при малейшей провокации. Миса читает любовные романы; она знает, к чему приводит все это демонстративное цапанье.

Миса ненавидит Рюузаки с ожесточением, которое не может до конца скрыть, несмотря на весь свой актерский опыт. Когда она видит их вместе, с этой отвратительной цепью, соединяющей их запястья в качестве материального свидетельства того, что теперь Лайт принадлежит Рюузаки, она ненавидит Лайта, ненавидит его так сильно, потому что сразу становится очевидным, что Лайт и Рюузаки обитают в своем собственном мире, одном на двоих, и для нее там места нет.

Впустите меня, хочется ей сказать, но она проглатывает слова, прежде чем они успевают вырваться, потому что Миса энергичная и красивая, и о таких вещах даже не задумывается. Миса не наблюдает за мерзким сталкером-извращенцем своего бойфренда с отчаянным желанием поменяться с ним местами, завидуя той близости, которая образовалась у них в отношениях с Лайтом. Миса счастлива счастлива счастлива. И она совершенно не завидует их способности просто взять и отключиться от всего окружающего мира, заполняя пространство исключительно друг другом, их умению проваливаться в свою собственную вселенную с ограниченным правом доступа, не менее ощутимую, чем тишина в разговоре или молчаливое понимание.

Если ты смог найти в своем сердце место для него…

(Она ненавидит то, как улыбается Рюузаки своей холодной самодовольной улыбкой, и она ничего не может сделать, потому что боится его до дрожи – даже ради Лайта она не вернется по доброй воле туда, где темно, где связаны руки, где кляп, нет – и Лайт смотрит на него с восхищением, так, будто он вовсе и не мерзкий извращенец).

v. Надежда

Рюузаки – L – мертв, и Лайт попросил ее переехать к нему, и Мисе кажется, что весь мир лежит у их ног, а до финишной прямой всего полшага, и все идеально, идеально, идеально.

Миса закрывает глаза на то, с каким выражением лица Лайт иногда дотрагивается до шрамов на запястье от наручников, и на то, как он иногда огладывается через правое плечо, словно ожидая увидеть там чей-то скрюченный лохматый силуэт.

Рюузаки мертв, и у Мисы больше нет нужды смотреть в его пустые глаза, всегда следящие за Лайтом, и у нее больше нет нужды смотреть, как Лайт игнорирует ее, чтобы сконцентрироваться на L и на том, как не дать себя поймать. Теперь у них есть время – у Лайта есть время – чтобы научиться ее любить.

Миса так счастлива, и все просто и-де-аль-но.

(Она ненавидит, как на нее смотрит Рюук, словно она не может его видеть, словно она не знает, что он думает, будто Миса полная дура).

vi. Удобство

Смысл в удобстве; смысл в силе и в контроле, и в том, какое он может придумать ей наилучшее применение. Иногда Рюук начинает над ним подшучивать и спрашивать, неужели это все, на что Миса годится. Лайт отвечает, что иногда задумывается о том, чтобы убить ее во время секса, на пике оргазма, и это весьма обстоятельно раскрывает его мнение по этому поводу.

(Когда журналисты спросят у Мисы во время интервью, какая часть тела у нее самая любимая, она им ответит, что ее парень сильнее всего любит ее глаза, и что сначала он влюбился именно в них, а во все остальное – только потом. Лайт прочитает это в журнале и будет до слез хохотать.)

@темы: Рейтинг: R, Light Yagami, Misa Amane, Переводы

---

Фантастика. Глава 4. Помните это?

[L Yamada]

Автор: L Yamada
Бета: родной Word.
Персонажи: их достаточно много, однако пейринг: Лайт/Рюдзаки.
Рейтинг: ну….
Жанр: я бы назвала это «Драмеди».
Состояние: в процессе. (Жду новых косяков)
Дисклеймер: купить бы их себе.
Размещение: не рискуйте. )
Предупреждения: ООС многих персонажей.
Саммари: Черт возьми, нет, так дальше нельзя. Период цепи, период Киры vs L… так дальше нельзя, товарищи литераторы, давайте развлечем свое сознание? Всегда нужно нечто другое. Одним словом AU полнеееейшее, хотя и эта идея тоже совсем не нова. Просто я исполнила свою тайную мечту: сделала из Лайта…настоящую девушку.
От автора: Ну да, во всем виноват канал СТС. И скажу так: яой будет. Это я гарантирую, но в этот раз всего и сразу не ждите.)

И еще кое-что, я выложила эту главу по личной просьбе одного знакомого здесь. Заранее извините, что так долго не было продолжения. Этот текст вообще не напрягает мозг, заставляет пару раз улыбнуться...(надеюсь) Просто я в этом фике отдыхаю)

Глава 1.
link:www.diary.ru/~DeathNote-Fanfiki/p116454923.htm#...
Глава 2.
link:www.diary.ru/~DeathNote-Fanfiki/p116455952.htm#...
Глава 3.
link:www.diary.ru/~DeathNote-Fanfiki/p116456639.htm#...

Глава 4.
От размышлений о смерти его отвлекает скорый звонок в дверь. Лайт, в образе мрачной рыжей девушки, прокрадывается в коридор, бормоча что-то типа «Надеюсь, это пришло мое тело». Он видит в глазок, что на пороге мнется Саю.
- Сестра… - Лайт присаживается на корточки, будто бы его можно увидеть с той стороны двери и думает, что ему делать. Что же делать этой незнакомой шатенке? Конечно же, рассказать всю правду о случившейся беде!
- Саю! – он открывает дверь нараспашку и натыкается на растерянный взгляд сестры.
Саюри оглядывает его со странной неприязнью.
- Эээ… Вы подруга Мисы-тян? – вежливо, но с ноткой подозрения, спрашивает девушка, входя в съемную квартиру. Она быстро разувается в коридоре.
- Не совсем, - мямлит «подруга Мисы». Хотя, это с какой стороны посмотреть, - Да ты проходи…
Он заносится в зал, в тот момент, когда Саю пытается найти кого-то, кого она называет «чертовым бабником, притащившим сюда очередную женщину…».
- Саю! Это я, Лайт! – восклицает старший брат неожиданно тонким голосом.
Даже для женского. Иными словами, получается менее чем убедительно.
Девушка замирает на секунду, затем поворачивается с недовольной миной на лице. Она осматривает «нового старшего брата» сверху донизу и фыркает.
- Ну и тупой прикол, прямо пять баллов, - качает она головой, продолжая заглядывать то под кровать, то за шкаф и Лайт думает: «Неужели, по мнению Саю, я был бы таким идиотом, чтобы спрятаться там?..»
- Да нет же! Сестренка, ты не поняла, это я – Лайт, твой старший брат! – Лайт замахал руками прямо перед носом опешившей Саюри.
Она открыла рот в немом изумлении. Еще бы: такой неслыханный бред от совершенно незнакомого человека в доме ее брата. Мда.
- Я превратился в эту девушку! Ты должна мне верить, Саюри, - Лайт заметался из угла в угол, на ходу подбирая слова, - Саю, ну давай я расскажу что-то из нашего детства, хочешь?.. А?
- Девушка, - нарочито медленно произносит она, - я не вижу ничего смешного…
- Я не девушка! – вскрикнул Лайт нервно и тут же испугался собственного звонкого голоса, - я Ягами Лайт, лучший ученик этой долбаной Японии! Я закончил школу на золотую медаль; я живу на втором этаже, а твоя комната напротив и на двери написано «Не влезай – убьет.»; наш отец работает в полиции и приходит домой ровно в восемь вечера, а на днях я сказал «Где шляется этот чертов кретин?!» а ты подумала, что я говорю об отце…и подавилась! – Лайт почти не обращал внимание на то, что нес первое пришедшее в голову, однако должный эффект это произвело.
- Откуда вы это знаете? – Саю села в замешательстве на диван, а незнакомка подлетела к ней и положила руки на ее колени, словно не давая убежать.
- Я стал девушкой! Вчера я засыпал Лайтом, а сегодня…наступил конец света!
Слова струились потоком, который невозможно было остановить, как бы Саю не протестовала и не пробовала встать с дивана – непонятная рыжая особа удерживала ее на месте и с каждым новым предложением все больше поражала своей неисчерпаемой информацией. Вопрос только, зачем Лайт рассказывал ей обо всем этом?.. Чтобы вот так вот разыграть? Так глупо?
- Где Лайт?
- Перед тобой!
- Я еще раз спрашиваю: куда пошел этот самодовольный выскочка?
- Я не выскочка!
- (ОО та шож блять с тобой такое, тетя? Шож ты курила?) То есть: уважаемая, я вас не знаю, вы глупости мелите! Мой брат – парень, не знаю, кем вы там были в прошлой жизни и все такое, но мне нужно увидеться и поговорить с Лайтом, а не с кем-то другим, простите меня…
- Саю, - Лайт схватился за голову руками, запутываясь пальцами в густых волосах.
Либо он сказал это с таким отчаянием, что равнодушным остаться нельзя было, либо Саю надоел весь этот цирк, и она решила выслушать ту чушь, которую до нее пытались донести в течение двадцати минут.
- Ну, ладно, - неохотно протянула она.
Лайт набрал больше воздуха.
- Послушай, - более спокойно сказал он, - я не знаю, как такое могло выйти. Ты знаешь, что я не верю ни в магию, ни в прочий бред, связанный с чем-нибудь паранормальным. Однако я не могу отрицать, того что сейчас есть: я стал девушкой. Вчера я пришел домой в 21:00, лег спать, а наутро увидел в отражении себя такого. Миса, к счастью, уехала на гастроли, иначе представь, как она бы удивилась?.. – печально усмехнулся Лайт, - так вот: я не знаю, как так вышло. Но ты можешь задать мне любой вопрос, ответ на который знаем только мы с тобой…
- Лайт… - шокировано пролепетала сестра.
За все время монолога она поражалась интонациям в разговоре. Бесспорно: именно так разговаривал ее старший брат…
Но… Это просто невозможно!
Напомню, дамы и господа, что Саю – еще совсем ребенок и вполне смогла поверить в то, что рассказал ей Лайт. Разумеется, не сразу, а после серии вопросов о их детстве.
Весьма личных вопросах, поэтому я не буду их писать, а то семья Ягами меня засудит)). Иными словами, уже через полчаса оба младших отпрыска этой самой семьи сидели и обсуждали сложившуюся ситуацию.
- Ну… Может быть ты кому-то дорогу перешел? – осторожно осведомилась Саю, сидя с «братом» на полу, опираясь спиной на диван, - ну там… а он на тебя проклятие наслал, например…
- Да нет, никому я дорогу не переходил, (да и Л бы до такого додумался) - вздохнул Лайт и Саю не удержалась – хихикнула.
- Что? – в негодовании вспыхнул Лайт, пребывающий на грани истерики.
- Ты такой симпатичный получился… ну… Красивая девушка, ты только посмотри! – с этими словами младшая сестра принялась плести из шелковых рыжих волос косу.
- Прекрати, - отмахнулся Лайт несдержанно, - мне не до шуток…
Он стал рассматривать свои колени и тонкие кисти рук. Ягами-младший хмыкнул и поднялся, направившись было в душ. Однако он минут пять раздумывал, стоит ли это делать. Вскоре в ванной поднялся пар, а затем и смущенные удивленные возгласы Лайта.
- Что ты там делаешь, Нии-сан? 0_0, - прокричала Саю.
- Н…Ничего, - ответил Лайт испуганным тоном, - я бы на тебя посмотрел, как бы ты принимала душ в чужом теле…
- Ахах, да ладно тебе Лайт, что ты вообще имеешь против девушек? Тебя, наверное, Бог наказал,– смеясь, парировала сестра.
Вода моментально перестала литься. Лайт выбежал в зал, наспех обмотанный полотенцем.
- О, черт! Как я сразу не догадался?.. – воскликнул он победоносно, - ну вот все и встало на свои места: я знаю, кто ЭТО сотворил со мною, а, вернее, из меня. Саю, нужно найти ее в университете…
- Кого ее? – захлопала глазами девушка, - какой университет?.. Ты что, собрался в таком виде идти туда?
Лайт не задумываясь, поведал ей вкратце диалог с Юрико-тян, состоявшийся накануне возле входа в столовую.
- Ну… Еще не сто процентов, что это и правда ее рук дело, - пробормотала она растерянно.
- Что-что? Точно тебе говорю: это она. Наслала на меня какое-то заклинание ВУДУ и, наверняка, довольно улыбается сейчас, думая о моих мучениях…
Отчаяние овладело его мозгом. Лайт снова начал впадать в депрессию, но ему помешала Саюри.
- Лайт! Тогда одевайся и мы пойдем в твой университет, вернее, ты поедешь и найдешь эту свою Юрико, куда бы она делась за один то день?
- Верно, - кивнул он с неохотой, - но во что мне одеваться?..
***
Если бы Лайту когда-нибудь кто-нибудь хотя бы намекнул, что он будет носить одежду Мисы-Мисы… Ох, автору было бы искренне жаль этого человека. Однако выбора не было. Пути назад тоже. «Врагу не сдается наш гордый Варяг!»
Шаг первый и, наверное, самый страшный: нижнее белье. (Музыка за кадром в лучших традициях фильмов ужасов: «Та-да-да-даммм…!») Саю, конечно, сначала очень долго смеялась, однако лицо Лайта в данный момент было как «ни в сказке сказать, ни пером описать», поэтому смех ее быстро сменился сочувствием.
- Стринги, - голосом без эмоций констатировал Лайт, стоя в одних, с вашего позволения, «трусах» и прикрывая грудь длинными рыжими локонами.
Что же, если ему, чтобы вернуть свое любимое тело, нужно пройти через все круги ада, он это сделает с мужеством. С достоинством. С непоколебимой уверенностью в себе…
- Та что ж они так жмут! – вскрикнул он в отчаянии.
- Нии-сан, это ведь белье Мисы-Мисы, - Саю стало безумно жалко бедного брата, - потерпи, пожалуйста, надо ведь еще одеть бюстгальтер…
- Ни за что! – Ягами-младший отшатнулся от лифчика в руках Саю, словно это был вовсе и не лифчик, а, скажем, базука АК-34.
- Ладно, можно и без него, - с непонятным разочарованием произнесла девушка, убирая волосы Лайта с его новообретенных достоинств. Ягами, по привычке, не очень-то стеснялся своей груди.
- Мисе-тян далеко до тебя, - со знанием дела сказала сестра, - у нее второй, а у тебя… Ну, точно больше.
- Да неужели? – язвительно поинтересовался Лайт, снова прикрываясь руками.
- Ладно. Тогда возьми вот это, вроде бы должно подойти, - хмыкнула Саю, и швырнула на кровать из шкафа нечто маленькое и черное.
Шаг второй: летнее платьице.
- Ох, Лайт, ты такая красавица! – не удержалась Саю и захохотала в полный голос. Хотя и сказала чистейшего вида правду.
Посреди спальни, возле зеркала, в облегающем тонком платьице (ибо платьем это назвать язык не поворачивается) стоял никто иной как Лайт, будучи в женском теле, зато в здравом уме. Он прекрасно понимал, что поход по улице вот в таком вот «платье» вызовет у окружающих множество эмоций. Ведь Миса намного меньше по комплекции и телосложению, чем он в данный момент, поэтому ее платье на нем превратилось в, едва прикрывающий попу, готический сарафанчик. Лайт прокрутился раза два, рассматривая себя с очень недовольно миной на лице.
- Черт, - проворчал он, - как же неудобно.
Шаг третий, он же последний: ка-блу-ки!
- Чтооо? – отмахнулся Лайт, - о нет, я не смогу на них ходить, ты что?
- А в чем ты собрался идти, сестричка моя? В бахилах, или тапочках? – упрямо сказала девушка перебирая все босоножки/сапожки/ботиночки/туфельки Мисы-Мисы, - тем более у твоей девушки в запасе нет ничего кроме шпилек… Не повезло.
- Значит, разувайся ты, - уверенно произнес Ягами.
Саю подала ему свои балетки, но к величайшему сожалению Лайта, они оказались большими и нога из них выпадала. Казалось, Саю на что-то обиделась, когда он спросил, какой у нее размер.
- Самый обычный! – взвилась сестра и всучила ему в руки черные лакированные туфли на не очень большом каблуке. Я бы сказала, на сравнительно небольшом каблуке.
Лайт снова пустился во все тяжкие, пытаясь напялить на свою ногу сие творение моды. Он был уверен, что каблуки придумал какой-то параноик, потому что, как только он на них встал, так сразу же и лег. Растянулся со стоном на полу перед Саю.
…
- Ксо! На них невозможно стоять…
…
- А ты даже не попробовал! Чего ты так вертишься на них?.. И не ори так громко!
…
- Ничего, упал – отжался, чего ты без толку валяешься? ..
…
- Может, не надо? – дрожащий голос.
- Надо, Лайт, надо.(с)
…
- Ну, вот видишь, ты уже прошел метр. Прогресс на лицо.
- Да, оно, кажется, разбито.

Вообщем, на обучение такому умению, как хождение на шпильке, Лайту Ягами, гению и бла-бла-бла, понадобилось ровно полтора часа. Не забывайте, что уровень его интеллекта намного выше любого другого парня. Именно поэтому он вполне смог понять, как и что. Итак, Лайт был готов по всем трем шагам, после того как Саюри расчесала его новые длинные волосы, которые, словно шелк, струились по расческе…
- Ты готов, Нии-сан, - потерла Саю руки, - теперь пора в университет. Вернем твое тело! – девочка изобразила жест Повелителя горы.
- Т____Т.

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

---

Яблоки = Цианид = Лайт (часть первая)

[Jyalika]

Название: Яблоки = Цианид = Лайт

Англ. Название: Apples Equals Cyanide Equals Light

Автор: Silver Pard
Переводчик: Jyalika
Бет: пока нет
Рейтинг: PG-13

Фэндом: Death Note
Пэйринг: Рюук/Лайт
Жанр: драма, джен

Размер: что-то между мини и миди. 1/3
Краткое содержание: Любимое равенство Рюука. Это значит – смерть от скуки, единственная смерть, которая имеет значение.
Дисклеймер: конечно, можно было бы соврать и нагло заявить, что все персонажи мои, но я человек серьезный, с глубокими моральными устоями и мстительной совестью (дьявольский смех за кадром), поэтому с тяжелым сердцем, честными глазами и ножом у горла мужественно заявляю – не мое.

Разрешение на перевод: запрос отправлен. Автор не отвечает.

Предупреждение: Лайтопоклонение!

Оригинал:

тут

www.fanfiction.net/s/4705891/1/Apples_Equals_Cy...

Яблоки

- Я не могу – Я не могу – Я больше не могу!

Одно движение рукой – и со стола с грохотом падают книги, разлетаются по полу листы бумаги, и новый хозяин Тетради задыхается, плачет, скулит.

– Я… Я думал, что у меня могло все получиться, - шепчет он отчаянно.

- Оно и могло, - безразлично кидает шинигами.

- Я убийца, - выдыхает человек, как будто это может что-то значить для существа, которое живет за счет чужих смертей. – Не могу больше, - говорит он устало, и пишет имя – свое собственное имя – в раскрытой Тетради.

Шинигами ее спокойно подбирает, пристегивает к ремню и, открыв нараспашку окно, улетает, оставляя за собой холодеющий труп.

Рюуку так скучно.

-

Рюук ‘терял’ Тетрадь в человеческом мире всего шесть раз. Он не помнит, с чего все началось, но впервые это действительно произошло случайно, в те времена, когда писать умели только поэты, жрецы и писцы.

Каждый раз он возвращал себе Тетрадь максимум за три месяца.

Первый владелец был довольно интересным – во-первых, он не умел читать, и Рюук неплохо повеселился, наблюдая, как он старательно копирует бессмысленные закорючки, светящиеся поверх людских голов, не понимая, ни что они значат, ни как их произносить. Но дальше…

Это всегда весьма интересно – посмотреть, как человек решит использовать Тетрадь Смерти, но все люди, обнаружил Рюук, слишком уязвимы. Слабые и в целом лишенные воображения, они придают смерти слишком большое значение. С какой бы целью они ни подбирали Тетрадь, конец всегда один – они ломаются и погребают самих себя под весом вины.

Рюуку очень, очень скучно.

-

Рюук замечает его, человека, который облегчит ужасную, невыразимую скуку бога смерти, прогуливающимся по запруженной улице Эдо – или нет, теперь оно зовется Токио, не так ли? Рюук размышляет лениво, что случится, если написать японское имя, используя латинский алфавит, или если использовать правильные буквы, но переставить их местами, и тогда он замечает его.

Рюук за время своей не-жизни неплохо приспособился читать людские эмоции по их лицам. Он наработал достаточно опыта, пытаясь понять, в какой момент человек, наконец, готов сломаться и написать свое собственное имя в Тетради. Но для того, чтобы понять, о чем думает Ягами Лайт, и не нужно обладать какими-то особыми талантами в чтении лиц. Это написано на нем большими черными буквами – мне так скучно.

Но в следующее мгновение Ягами улыбается, и скука волшебным образом исчезает с лица, но остается в глазах, и никто, никто этого не замечает, ни друзья, ни даже семья. А Рюук знает, что семья – это что-то очень важное для людей, или, по крайней мере, должно быть важным.

Как только он оказывается в одиночестве, человек закрывает глаза и замирает, как обычно замирают самые старые шинигами, для которых рисование в Тетради имен уже давно потеряло всю свою прелесть, равно как и сплетни или азартные игры.

Рюук зачарован.

-

Этот человек того стоит, решает Рюук, наблюдая за тем, как Ягами Лайт лениво и сонно идет по своей жизни. Рюук думает, что у этого человека…может и получиться.

Но. Но ты никогда не знаешь наверняка, до тех пор, пока они не заполучат тетрадь, из чего сделаны люди. И он не хочет рисковать, не в этот раз.

Рюук подкидывает тетрадь Шидо рядом со школой Ягами Лайта, во время одного из тех уроков, во время которых, знает Рюук, никто не обращает на учителя внимания. Другие человечки займут это время бессмысленными разговорами друг с другом. Они будут спать или листать журналы с другими голыми человечками, но Лайт Ягами ничем этим заниматься не будет, он станет смотреть в окно.

А из окна видно, как медленно планирует на землю тетрадь, и Ягами Лайт выпрямляется на своем сидении, провожает сузившимися глазами тетрадь, и что-то такое появляется в выражении его лица, что Рюук понимает - попался.

С этим человечком, да, с этим человечком, может, ему и не будет скучно.

-

Этот человек, как оказалось, сделан из шелка и стали.

Он кричит, впервые увидев шинигами – многие тоже кричали – а потом он смеется – а вот этого при встрече с Рюуком раньше не делал никто. Уже его что-то отличает от всех остальных.

А потом он разворачивает Тетрадь Смерти и Рюук понимает, насколько он, на самом деле, отличается.

Восхищенный, Рюук подлетает ближе. Этот человечек говорит о правосудии, о справедливости и наказании преступникам. Рюуку все равно. Боги скучны, а правосудие – это то, чему только люди могли додуматься придать какое-то особенное значение. Имена, аккуратным почерком занесенные в тетрадь, колонка за колонкой, распростерты перед Рюуком, несколько сотен имен за пять дней, это лучше, чем Рюук осмеливался надеяться в своих самых смелых мечтах.

- Мне… тоже было скучно, - говорит Ягами, и Рюук понимает истинную сущность Ягами Лайта. Он будет говорить себе, что делает все это во имя правосудия, или придумает себе в оправдание еще какую-нибудь не менее глупую человеческую причину, но в действительности будет делать это, чтобы спастись от скуки. И это Рюук прекрасно может понять.

- Тетрадь Смерти это связь между человеком Ягами Лайтом и шинигами Рюуком, - говорит он, и Ягами повторяет следом ‘связь’, и Рюук вынужден напомнить себе не придавать словам большого смысла.

-

Ягами становится Лайтом, когда впервые покупает ему яблоко, и оно хрустит на его зубах и заполняет рот терпким соком самым восхитительнейшим образом с тех самых пор, как Рюук впервые начал ощущать скуку. Лайт ему улыбается, и Рюук, посвятивший все свое время изучению игры эмоций на лице своего человечка, силясь понять его извращенную логику, видит изумление и снисхождение и, возможно, что-то, что, как рассказывал ему другой человечек давным-давно, зовется пониманием.

Этот человек - этот человек – который смеется в лицо шинигами, который презрительно усмехается в лицо шинигами, этот человек, думает Рюук, наверняка на вкус он похож на яблоки, он настолько хорош.

- А ты знал? – спрашивает Лайт, и рассказывает ему все мифы и все предания, которые когда-либо придумали люди про яблоки. Рюук кивает, а потом рассказывает ему в ответ в каких сказаниях время и несовершенная людская память заменила яблоки на что-то другое, и Лайт улыбается, жадно поглощая любое знание, каким бы бесполезным оно не казалось. Потому что в памяти Рюука всегда задерживались не нужные и не интересные ни одному шинигами детали, глупые детали, которые он помнит спустя сотни лет, например, выражение лица Александра, когда он понял, что захватывать больше нечего, или узоры, которые создавала кровь Цезаря, разлитая на каменном полу форума, или звуки взрыва первого фейерверка, убившего собственного создателя.

Он выковыривает из яблока зернышки, сдавливает их пальцами и слизывает выступивший сок. Во рту остается легкий горьковатый привкус, и Лайт говорит ему, что это яд, который называется цианид, и что к нему так и не придумали противоядия. Рюук смеется и понимает, что с этих пор он никогда больше не сможет думать о яблоках, не вспоминая вместе с ними и Лайта.

-

- Рюук, - однажды обращается к нему Лайт по дороге домой, где будет убивать время и людей до девяти вечера, а потом сядет делать домашнее задание. – Как шинигами… - Лайт замолкает, аккуратно подбирая слова, как будто Рюуку есть до этих самых слов какое-то дело. – Как шинигами рождаются?

Нет никаких правил, запрещающих рассказывать о шинигами, их привычках и местах обитания. Это просто само собой разумеется, что люди таких вопросов богам смерти не задают.

- Они не рождаются, - отвечает Рюук, посмеиваясь. – Их убивают.

Лайт поднимает бровь, молчаливо требуя объяснения.

- Они должны быть убиты другим богом смерти.

- Тогда их должно быть очень много, - хмурится Лайт в очень редком для него замешательстве.

- Да не-е-е, - качает головой Рюук, улыбаясь. Ему любопытно, сочли бы другие человечки его улыбку зловещей, потому что Лайт в ответ только криво ухмыляется. – Там есть и другие условия. Может быть, ты их и вычислишь.

-

В этой новой эре люди постоянно двигаются, куда-то бегут, делают машины, которые бегают еще быстрее, суетятся, торопятся навстречу смерти. Иногда Рюуку нестерпимо хочется, чтобы они все просто взяли и остановились. По прошествии какого-то времени непрекращающийся шум и движение начинают утомлять, краски выцветают и мир снова становится серым и скучным.

Но они, людишки, тоже не останавливаются на увеличении скорости, им необходимо постоянно себя изменять – одежда и стили, и волосы, и макияж, и так, и эдак, словно однажды они найдут что-то, что окупит все их старания. Все это действует на нервы.

Тела шинигами, в большинстве своем, сильные и ссохшиеся – за исключением, возможно, Мидоры, тяжелой и толстой, или Ну, с ее безостановочной дрожью хлопающих ресниц – как и мир, в котором они обитают, шинигами редко меняются. Период изменений проходит, прежде чем шинигами становится настоящим богом смерти. Вот как раз в этот период они и ищут что-то, чего сами не могут объяснить, нацепляют на себя кости, черепа и цепи, перья и обрывки одежды – действие без мотива, тень от воспоминания.

Самый новый аксессуар в копилке Рюука это его серьга, ей сорок лет и сделана она была задумчивой и несчастной женщиной с именем Мэй Лин, которая не знала языка, давшего ей имя. Она написала три имени в Тетради Рюука: отца, босса и неверного любовника. Другая серьга была зажата в ее руке, когда Мэй выходила на заполненную двигающимися с бешеной скоростью машинами дорогу Нью-Йорка.

Другое недавнее приобретение Рюука – это одно из колец, тяжелое, покрытое орнаментом. Ему, полторы сотни лет, по крайней мере, по одному из человеческих календарей. Шинигами быстро наскучил Английский лорд, которому оно раньше принадлежало, но зато своей смертью человечек повеселил его изрядно. Люди всегда устраивают такую глупую суету вокруг сэкса, Рюук этого никогда не мог понять (хотя, он подозревает, половину всех волнений тогда спровоцировала мебель, временно исполняющая функции кровати, и то, что на бильярдном столе этим заниматься неположено по всем этическим стандартам).

По стандартам шинигами, Рюук по самые уши погряз в тщеславии.

Лайт – это островок безмолвия посреди постоянной раздражающей возни и суеты человеческого мира, спокойный и невозмутимый, идущий по жизни со своей собственной скоростью, со скоростью шинигами. Рюук считает, что он так сильно отличается от всех остальных человечков, потому что его разум двигается с такой скоростью, что весь остальной мир в сравнении ползет следом черепашьим шагом. Когда шинигами об этом задумывается, у него сразу же начинает кружиться голова, как у людей, которые пытаются посмотреть на солнце. По крайней мере, Рюук думает, что голова у них должна кружиться так же. Сам-то он может смотреть на солнце хоть до посинения.

А еще Лайт очень красив.

Так думают человечки, и Рюук с ними согласен. Они обсуждают форму его лица, расстояние между глазами, баланс между носом, губами и подбородком, то, как Лайт двигается, как он улыбается и шутит, как он заставляет их всех думать, что ему не все равно.

У Рюука другие стандарты.

Когда Рюук говорит, что Лайт красив, он думает о том, как двигается его рука, вырисовывающая в тетради сотни имен, одно за другим, форму кисти и экономные, точные движения пальцев, равномерное, неумолимое движение, заполняющее страницу за страницей аккуратными завитками.

А еще, может быть, он думает и о том, как Лайт точно знает, о чем думают другие человечки, как он незримо копается в их головах, чтобы потом парой слов или движений заставить их подчиниться (рассказать, о чем они мечтают, где работают, какие у них привычки, как их зовут – прощай, Рэй Пэнбер, до свидания, Мисора Наоми).

А, возможно, он думает о том, как Лайт улыбается, закрывая Тетрадь Смерти и откидываясь на спинку кресла, а потом выключает свет и падает на кровать, и спит, а Рюук за ним наблюдает, внимательно следя, чтобы его развлечение не задушилось случайно подушкой посреди ночи. В конце концов, люди ломаются очень легко – даже этот, что горит так же ярко и жарко в глазах Рюука, как самые первые человечки, топтавшие землю. Он просто хочет быть уверенным, что Лайта хватит надолго, потому что даже не может себе представить, каково это будет – возвращаться обратно к своему скучному существованию.

-

Рюуку никогда не приходилось напоминать себе не заботиться о людях. Ему так же больше не приходилось напоминать себе не заботиться о Лайте, потому что ситуация с ним совершенно другая, как и все остальное в Ягами Лайте кардинально отличается от всех остальных человечков, когда-либо встреченных или убитых Рюуком.

Шинигами не приходиться напоминать себе не заботиться о Лайте, потому что он его знает. Забота о Лайте стоит в трех шагах от любви к нему, а любовь к нему эквивалентна любви человека к кобре, который пригревает ее на груди, не ожидая быть укушенным посреди ночи. Это как выбрасывать все свои эмоции, прошлые и будущие, в огромную черную дыру и ждать, что она что-то отдаст взамен. Рюук - шинигами и для него нет необходимости выслушивать Рем с ее маленькой историей о Гелиусе, чтобы понять, что забота о Лайте была бы самой большой глупостью, которую он мог бы совершить.

И у Рем еще хватает наглости снисходительно ему ухмыляться, в то время как сама она глаз отвести не может от этой болтливой блондинистой штучки - Аманэ Мисы, и Рюук планирует однажды написать в своей Тетради ее имя, когда Рем больше не будет рядом, потому что он бог смерти, а она всего лишь маленький скучный человечек.

Лайт маленьким скучным человечком не является. Лайт не такой, как другие – как Миса – вечно торопящиеся куда-то, бегущие, суетящиеся, ничего не делающие. Нет, Лайт спокоен и неподвижен, как смерть, почти что как шинигами, но не совсем. Если бы у шинигами были жнецы, они бы были похожи на него. Все просчитано и взвешено до мелочей, и решение принимается только после того, как сдвинется чаша весов. Лайт видит людей насквозь – равно как и шинигами – так, как Рюук никогда не сможет, даже со своими глазами. Рюук не заботится о Лайте, но он знает, что если и был когда-то рожден человек, ради которого шинигами было бы не стыдно умереть, им бы стал именно он.

Рюук никогда не поймет, что такого Рем нашла в Мисе. Он ничего не говорит, только тихо давится смехом, наблюдая за тем, как Рем поддается на угрозы, не зная, что это – худшее, что она могла бы сделать. У шинигами не бывает смертных приговоров, но Рем, тем не менее, умудрилась подписаться под своим. Он надеется, что будет рядом, когда это случится, в тот момент, когда Рем посмотрит на Лайта и поймет, что он ее убил, и что она сама предоставила ему эту возможность.

У него все-таки вырывается смешок, и Лайт наклоняет голову и медленно ему улыбается, и да, он знает, что это глупо, но в этот момент Рюук все равно чуть-чуть, совсем немножко, но любит его.

-

L – L – L. Они подобны магнитам, решает Рюук. Чем сильнее они с Лайтом приближаются, тем сильнее их друг от друга отталкивает. В какой-нибудь другой вселенной, в той вселенной, где Лайт никогда не подбирал Тетради Смерти, во вселенной, где рядом с Лайтом не было Рюука, у них могла бы быть одинаковая полярность, и тогда они были бы притянуты друг к другу той неумолимой силой, которая заставляет мир крутиться, а солнце вставать на востоке, чтобы больше никогда не разъединиться.

Рюук наблюдает за Лайтом, наблюдает за L, наблюдает за тем, как уменьшаются цифры у того над головой с каждым шагом, который делает к нему Лайт, и улыбается ему во все зубы, жестокий, довольный.

В этой вселенной Лайт принадлежит Рюуку, и шинигами знает Лайта лучше, чем L когда-либо сможет его узнать, но он не гордится и не радуется тому, что видит сквозь Лайта лучше, чем предназначенная ему самой природой противоположность, опора, во всем равный соперник. Рюук не гордится и не радуется, он просто в восторге от этого, потому что Ягами Лайт – из той редкой породы, что рождаются раз в тысячу лет, и миру не нужны два L в одно и то же время в одном и том же месте.

-

Миру даже один не нужен.

- Тут слишком тихо, - говорит Лайт, глядя пустыми глазами в потолок своей новой квартиры. Рюук смотрит на него, на то, как лунный свет скользит по его лицу, на то, какие у Лайта темные усталые глаза, тогда как раньше они горели ярко и горячо.

Лучше всего Рюук знает те выражения лиц, которые появляются у людей, подошедших к черте, из-за которой не возвращаются, и готовых написать в Тетради свое собственное имя.

- Тут слишком тихо, - повторяет Лайт, и Рюук понимает, что он говорит о том, что ему непривычно спать там, где не слышно дыхания спящего соседа за тонкой стенкой, что он привык постоянному, неизменному присутствию L за спиной, и что его отсутствие ощущается так, словно стало резко нехватать чего-то незаметного, но жизненно необходимого.

Рюук садится рядом с ним на кровать, не удивляясь, когда Лайт без особого энтузиазма пытается его спихнуть. Он смеется, отказываясь двигаться. Лайт отворачивается, зарываясь в подушку, и Рюук снова не испытывает никакого удивления, когда он засыпает спустя полчаса, на кровати рядом с шинигами и с раскрытой Тетрадью Смерти под рукой.

Лайт – это яд в самом сердце сладкого красного яблока, смертоносная, отточенная сталь в шелковых ножнах, неудивительно, что спокойней всего он засыпает с богом смерти в своей кровати.

Пламя в глазах Лайта. Оно умирает. Лайт не такой, как все остальные человечки. Он никогда сам не напишет свое имя, он никогда осознанно не признает, что сломался под весом своих деяний. Его падение будет долгим, оно займет годы в противовес неделям, но рано или поздно он потеряет себя в Кире и начнет допускать ошибки, которых не допустил бы, дыши ему L в затылок, как раньше. Он будет падать и, в конце концов, разобьется, а Рюук будет за этим наблюдать. Шинигами уверен, что Лайт закатит обычную в таких случаях истерику, но сделает это в своем невообразимом, непредсказуемом стиле, такой же непохожий на всех остальных человечков, как и всегда.

-

И он ее закатывает. Огромную, ужасную, восхитительную истерику, а потом он поворачивается к Рюуку и просит, молит, и Рюук эту просьбу удовлетворяет.

В конце концов, он же обещал, что однажды напишет в своей тетради имя Лайта. Обычно Рюук свои обещания не исполняет – по крайней мере, в том виде, который люди бы охарактеризовали, как ‘честный’ – но в этот раз он сделает именно то, что обещал.

Когда Рюук сказал, что однажды убьет Лайта, это подразумевалось, как его версия ‘спасибо’, потому что сделает это Рюук только в том случае, если Лайта окончательно и бесповоротно поймают. А если Лайта поймают, он станет скучным.

Лайт думал, что его крылья шинигами могли бы стоить половину жизни, и Рюук с ним, в общем-то, согласен. Если бы у Лайта были крылья, он мог бы на них улететь от своих преследователей вместе с Рюуком, и шинигами бы навсегда распрощался со скукой. Прошло всего ничего, а он уже почти скучает по нему. Почти.

Рюук вонзает свои когтистые пальцы в рану, игнорируя крики столпившихся вокруг человечков, и выковыривает из тела пули. Когда он вернется в мир шинигами, то найдет какую-нибудь веревочку, чтобы было, на что их повесить.

-

Лицо у нового шинигами мраморное – буквально – белое, как снег, неподвижное и пустое, разве что маленькая хитрая усмешка приподнимает угол рта. Поперек его груди сплетаются кости, как костюм, с рваной раной на том месте, где должно быть сердце, и он смотрит на Рюука яркими красными глазами и спрашивает его об окровавленных пулях, привязанных на равном расстоянии друг от друга к волосам, как колокольчики у клоуна.

Рюук спрашивает у шинигами, как его зовут.

- Кира, - отвечает шинигами и безучастно наблюдает, как Рюук захлебывается хохотом.

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, Переводы, Ruyk

---

[Игры, которые играют в людей]

[Sabrina U]

Название: «Игры, которые играют в людей».
Автор: Сабрина Непрощённая ([L]Sabrina Unforgiven[/L]).
Пейринг: М/М.
Жанр: Кроссовер, стеб.
Рейтинг: PG-13.
От автора: И снова на арене идеи Полосатого Пофигиста (все дружно сделали вид, что никаких частиц «не» не существует). Второй фандом мне знаком крайне мало, точнее, все это было очень давно и очень неправда. Так же как предупреждение могу сказать, что писалось это под монотонную лекцию Лавлинского с периодическим подниманием головы и глубокомысленным киванием, когда речь заходила о фантастике.
Итак, третья часть трилогии «Сексуальные неудачи Майло Мэтто Дживаса».

Мэтт с трудом разлепил глаза и приподнялся на локтях, обводя мутным взглядом комнату. К счастью для него, она пустовала. Со стоном упав обратно на кровать, он поморщился от боли в свернутой челюсти. О предыдущем пробуждении думать не хотелось.
Ну и что Мэлло не понравилось, собственно?! Подумаешь, сон приснился, эка невидаль. Чего сразу драться?!
Ладно, сон был не самым обычным, это можно признать. Но все равно это не повод размахивать кулаками и угрожать пистолетом!

Когда Мэтт осознал, что ощущает себя двумерным, он решил, что сошел с ума. Это подтвердил и тот факт, что прямо на него летел некий агрессивный объект, напоминающий бешеный гриб. Чисто инстинктивно Мэтт подпрыгнул, пропуская под собой плод своей фантазии; однако неудачно — врезавшись головой в висящий в воздухе кирпич, он рухнул аккурат на гриб. Вопреки ожиданиям, тот не возмутился, а просто исчез. Пока Мэтт пытался собрать в кучу разбежавшиеся мысли, сверху на него спланировала некая сфера, повибрировала игриво и растворилась, оставив после себя в качестве светлой памяти агрегат, похожий на огнемет.
Мэтт завис.
Он недоуменно смотрел то на оружие в своих руках, то на странную колышащуюся траву реактивно-зеленого цвета впереди. Путем несложного эксперимента он установил, что трава и правда какая-то неадекватная, ибо огонь нна нее никак не подействовал.
Интуиция подсказывала, что сидеть на одном месте смысла нет никакого. Кое-как поднявшись и поудобнее перехватив огнемет, Мэтт побрел вперед, внимательно всматриваясь в горизонт.
Однако реальность снова подкинула ему внезапность в лице не менее злобной, нежели почивший гриб, черепахи. Инстинкт самосохранения истерично завопил, требуя бежать; натренированные же жизнью с Мэлло пальцы сами собой нажали на спуск. Черепаха совершила кульбит и выпала куда-то за пределы мира.
Дальнейший путь дался куда легче, тем более Мэтт начал догадываться, куда его занесло. Лихо перепрыгивая с трубы на кирпич, с кирпича на пандус, он несся вперед, сметая со своего пути все шевелящееся. Единственное, с чем ему пришлось повозиться — это с кусачим цветком, который поначалу ловко уворачивался от выстрелов. Но Мэтт не был бы Мэттом, а давно превратился бы в хладный труп, если бы не владел теми же навыками в совершенстве, так что и наглой флоре пришел конец.
Впереди замаячил туннель, и Мэтт, не сбавляя скорости, вбежал в него. На несколько мгновений его окутала темнота и неизвестность; когда же он снова смог видеть, оказалось, что находится он в подвале.
Мэтт издал торжествующий вопль индейца, засадившего топор белокожему в... хм, спину. Он уже собрался идти дальше, тем более после предыдущего уровня он насобирал много лишних «жизней», да и просто ощущал себя всемогущим, как наткнулся на непреодолимое препятствие.
Нет, не легион грибов, черепах и цветов встал перед ним, загораживая дорогу. Все обернулось гораздо хуже: перед Мэттом появился настоящий хозяин этих мест.
— Слышь, пацан, а ты не оборзел? — поинтересовался усатый мужик в красном комбинезоне.
Мэтт растерялся, лихорадочно соображая, получится ли вынести неучтенную преграду или у нее такой же «иммунитет», как у травы.
— Ты немой, что ли? — продолжал наступать Марио. — Я не понял, ты на мою принцессу губу раскатал?!
— Нет, у меня своя дома... — против воли вырвалось у Мэтта.
— А какого ты тогда тут шастаешь, а?! — Марио оказался опасно близко.
Мэтт попробовал было отступить, но уперся спиной в стену. Марио засмеялся как-то очень нехорошо и отобрал у него огнемет. Мэтт сращу почувствовал себя голым; а через несколько секунд — так вообще пророком.
— Я тебя отучу на чужих принцесс зариться! — пыхтел Марио, стаскивая с Мэтта джинсы.
Мэтт взвыл и попытался вырваться, но хватка сантехника выдавала большой опыт общения со строптивыми жертвами. Ощутив, как в его тело врывается что-то очень большое и твердое, Мэтт мысленно посочувствовал бедной принцессе.
Сначала было дико больно; но Мэтта снова выручила привычка. Несколько толчков — и он осознал, что ему очень даже приятно. Когда он начал стонать, он сам и не заметил, просто в какой-то момент стало настолько хорошо, что...
— О, Марио! — само собой сорвалось с губ.
В следующее мгновение Мэтт врезался лицом в стену и проснулся.

Мэлло сидел на нем верхом и заносил руку для повторного удара.
— Кто такой Марио?! — прошипел Мэлло, от души прикладывая любовника. — С кем ты мне изменяешь?!
В ответах он, казалось, не нуждался. Отведя душу, он вскочил и начал одеваться; Мэтт рыпнулся было его остановить, но под дулом пистолета все благородные порывы как-то угасли.
— Принцесса, не надо, — пробормотал Мэтт, все еще не до конца отойдя от сна.
Мэлло кинул на него злобный взгляд и выбежал из комнаты. Хлопнула входная дверь.
Мэтт закрыл глаза, кляня свою впечатлительность и несдержанность. Под одеялом было как-то влажно...

@темы: Рейтинг: PG-13, Mello, Matt

---

точки над i

[pink_snot]

Название: точки над i Глава5: часть1 натяни на меня трусы и исчезни из моей жизни как можно скорее
Автор: pink_snot розовые сопли
Бета: ilana ^_^
Жанр: UST;Humour;Romance; чуть-чуть Angst
Рейтинг: NC-17
Пейринг: LxLight
Дисклеймер: Я от этой гордости.. ОТКАЗЫВАЮСЬ!
Предупреждение:Страшный, махровый OOC); AU; в этой части "недопринуждение" и "бранные словечки"
Состояние:в процессии
Размещение: если хотите, забирайте, мне не жалко))
От Автора: Yo! это снова я! запаситесь валерьянкой, и холодными компрессами)
Настраиваясь на FMволну розовые сопли.
события произошедшие между 3 и 4 главой(за месяц до катастрофы) первый ПВП из серии драбблов,
которые будут рассказывать об отношениях главных героев, и прочих причинно-следственных связях в общей хронологии.
Желаю Всем приятного прочтения. (Впервые пишу ПВП, так что здоровая критика приветствуется))



Подойдя к штабу, Лайт в нерешительности нажал на звонок. Камера наружного видеонаблюдения повернулась в его сторону, наклонилась, сканируя его с ног до головы. Через минуту на проходной панели высветился восьмизначный код. 65818920. Набрав в правильном порядке все цифры, механические двери разъехались в противоположные стороны , пропуская Лайта в кромешную тьму штаба. Нерешительно переступив через порог, Лайт попытался оглядеться, как вдруг двери за ним резко захлопнулись и прозвучал глухой щелчок засова, стало совсем темно и жутко. Тяжёлая, обволакивающая тишина, почти что осязаемая, окружала, давила со всех сторон, придавая чувство беспомощности. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Лайт глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Подняв вверх голову, Ягами громко и четко произнес:
- Эй! Я так и буду стоять здесь в полной темноте?! - В ответ под его ногами замигал квадратик панельной плитки, красный, желтый, синий, сменяя каждый цвет отсчетной цифрой 5.4.3.2.1.
- Пуск! - весело подытожил отсчет Рьюк.
В это же самое мгновение заиграла нелепая восьмибитная мелодия и под ногами Киры замигали стрелочки-указатели, они вели прямо на лестницу.
- Я полагаю, мне нужно идти по этим стрелкам.
Откуда-то сверху раздался приятный, знакомый голос, по которому Лайт уже успел заскучать.
- Лайт-кун, разве у тебя есть альтернатива?
- Вы решили устроить мне вечеринку-сюрприз?
- Да, да... тебя ждет тот еще сюрприз...
Оттолкнувшись от стартовой панели, Лайт совершил посадку на мигающую впереди него стрелку. Поймав равновесие, Кира посмотрел в одну из камер и улыбнувшись, произнес:
- Хорошо, тогда я вам подыграю.
Таким забавным способом, перепрыгивая с одной стрелки на другую, Лайт преодолел несколько пролетов, коридоров и связных холлов. Последний ряд указателей вел к двери. От всей души Лайт приземлился на последнюю стрелку, прыжок активизировал открытие дверей. В центре тускло освещённой комнаты стоял Рьюдзаки. Когда Лайт сделал шаг навстречу, Эл поднял на него свой неизменно непроницаемый взгляд.
- А где шарики и серпантиновый дождь? - улыбнувшись, пошутил Лайт.
Но вместо праздничной какофонии, Лайта грубо схватили за плечи, за спиной послышался щелчок от наручников, на глаза натянули непроницаемую маску.
На мгновение он замер. Его полностью охватила паника. Пытаясь вырваться, он перешел на крик:
- Что за дурацкие шутки?! Эл, выпусти меня! Опять ты за старое!
Подойдя к сыну, Ягами-старший положил руку ему на плечо и успокаивающе произнес:
- Лайт, извини, но это вынужденная мера, позже мы тебе все объясним.
- Отец, и ты с этим психом заодно!
- Прости, Лайт, - вздохнув, произнес шеф отдела.
- Как же меня все это достало! - в ярости рычал Кира, когда его уже тащили вниз по пролетам, его держали осторожно, но властно. Подобное положение дел очень напугало и разозлило его одновременно, он почувствовал себя загнанным в капкан диким зверем, который попался на заманчивую приманку.

Рьюк, слегка озадаченный таким поворотом событий, принялся оглядываться по сторонам. Увидев в самом темном углу Миссу, он спросил:
- Что здесь происходит?!
В ответ Аманэ легонько улыбнувшись, подмигнула Богу Смерти, приложив к накрашенным губам наманикюренный пальчик.
*******************************************************************************

Затолкав Лайта в машину, за ним с приглушенным звуком захлопнулась дверь.Через секунду Лайт услышал, как с другой стороны дверца машины открылась, впуская за собой уличный шум, прохладный воздух, порывистый шелест ветра. Это длилось всего одно мгновение, ровно столько, сколько требуется для того, чтобы открыть и закрыть за собой дверцу. Машина тронулась, не издав ни звука, она ехала плавно, будто даже не касаясь поверхности земли, просто плыла. Где-то с минуту в машине стояла тишина,нарушаемая свое негласное табу, лишь глубоким и частым дыханием Лайта.
Такая тишина могла исходить только от одного создания на этой земле.
- Рьюдзаки... Я знаю, ты здесь! Только ты умеешь так сливаться с тишиной. Ответь мне!

- Ты звал меня, Лайт?- прямо в губы юноши произнес детектив. В изумлении Лайт открыл рот и вжался головой в обивку сиденья.
Лайт был удивлен тем, что не услышал, как детектив подкрался к нему, и даже не почувствовал его присутствия в своей интимной зоне.
- Ай! - Лайт вздрогнул, почувствовав укол в плечо и как что-то прохладное тяжестью разливается вниз по руке.
- Эй, что ты вколол мне, ублюдок?! - Лайт уж было испугался, когда в голову пришла нелепая догадка, что это может быть что-то типа сыворотки правды, но услышанное вызвало одновременно облегчение и новую порцию мандража:
- Лайт, это возбудитель, очень сильный возбудитель. Скоро ты почувствуешь.
- Что?! Псих! Извращенец! Отпусти меня!
Возмущение и смущение били в набат. Лайту хотелось лишь одного. Придушить этого психа голыми руками, вырвать кадык, почувствовать, как хрустят шейные позвонки. Но руки за спиной были крепко связаны.На глазах была непроницаемая маска, но Лайту казалось что он просто порами ощущает, как Эл ухмыляется.


"Ладно, придушить я его не смогу, зато зубы ему выбить мне вполне под силу".
Потянувшись навстречу детективу, Лайт стал наигранно тяжело дышать. Поняв, что он находится на достаточном расстоянии от сиденья, он в обманном маневре припал к губам Рьюдзаки и так же резко
откинув голову назад, заехал лбом наглецу прямо в нос. Не ожидавший подобного блицкрига Эл упал на обе лопатки, из разбитого носа потекла кровь. Поднявшись на корточки, Рьюдзаки утер её тыльной стороной ладони, еще сильнее размазав по лицу.
Его глаза вмиг стали дикие, как у рыси перед броском. Накинувшись на Лайта, Эл схватил его за волосы, подняв его голову, он прорычал ему прямо на ухо:
- Ты меня разозлил, сам потом умолять будешь, чтобы я не останавливался... ни на секунду.
- Я?! Тебя?! Умолять?! Ну ты и придумал. Я от твоего наркотика не чувствую ничего, кроме отвращения, меня сейчас стошнит прямо на тебя, советую отойти.
- Можешь заблевать меня хоть с ног до головы, только учти одно, я размажу все это вместе с тобой.
Рьюдзаки зубами впился в бешено пульсирующую жилку на шее своего заложника, Лайт замер. Ему стало страшно и одновременно любопытно, сможет ли он устоять перед наркотой и Рьюдзаки в одном флаконе.
Если да, то ему полагается медаль за силу воли. Слава богу, он не из тех дрочил, выращенных на дешёвой порнушке, он уже давно научился контролировать свою эрекцию и был почти на все сто процентов уверен, что мужчины его точно не привлекают.
Рьюдзаки не терял время зря, он уже расстегнул Лайту рубашку. Проводя рукой вверх по позвоночнику, он вцепился в крылья лопаток и притянул Лайта ближе к себе, кусая его за плечи, проходясь ненасытными поцелуями по шее к уху. Лайт слышал, как Эл издавал какие-то нечеловеческие мурлыканья, рычание и шипение. Подлинный язык похоти пробуждал его низменные, первобытные инстинкты. Лайт поймал себя на мысли, что еще ни разу не был так заинтригован в продолжении. Нет, этому было просто невозможно противиться, на всё, что вытворял с ним Рьюдзаки, его тело отвечало отчаянными попытками сопротивляться, что, в сущности, было больше поводом лишний раз соприкоснуться с детективом, вжаться в него и резко оттолкнуться. Эта пытка была просто невыносимо жестока. Из-за отсутствия зрения все чувства обострились, очень хотелось высвободить руки и сжать Эла в ответной хватке.
Лайт чувствовал себя диабетиком, которого уронили в цистерну со всякими сладостями и где-то на дне спрятали шприц с заветным инсулином, надо съесть все конфеты и сжевать всю пастилу, надо пустить в кровь яд. Как гласит одна мудрость: "единственный способ избавиться от искушения - это поддаться ему"

- Ааааа...ха... хааа... Рьюдзаки... Я тебя ненавижу.. Я тебя убью... Я тебя уничтожу! - извиваясь, простонал Кира. Он вообще уже не соображал, что говорил, вся кровь из мозга отлила к его требующему особого внимания органу.

- А я тебе отсосу. - Вытянув ремень, Рьюдзаки расстегнул Лайту ширинку, преодолев преграду в виде резинки от трусов, рука Эл нашла что искала.
- Да, хорошая мысль, - просипел Лайт, толкнувшись бедрами в руку своего мучителя. Эл провел ладонью вверх от основания, слегка надавливая под уздечку, он подобрался к лицу юноши и укусил его за нижнюю губу, струйка крови потекла по подбородку. Лайт со свистом втянул воздух:
- Ты хренов насильник.
- Заткнись.- Рьюдзаки затянул на шее Лайта галстук.
- Придурок, ты же меня так задушишь!
- Не паникуй, успокойся... тебе понравится. - Чуть ослабив хват своей импровизационной удавки, Рьюдзаки провел языком по всей длине основания и круговыми движениями остановился на головке.
Захватив губами края нежной кожицы, он, всасывая, принялся втягивать ее в себя, создавая эффект вакуума.
Закинув голову назад, Лайт судорожно хватал губами воздух и бился головой об спинку кресла. Заметив реакцию Киры, Эл затянул галстук потуже и полностью погрузил член Лайта в свой жаркий, и дразнящий рот. Свободную руку Рьюдзаки поднес к губам Лайта. Он не задумываясь, послушно взял палец в рот и принялся обсасывать его. Заметив, что язык и губы Рьюдзаки в точности повторяют все движения рта Лайта, Кира указал, что хочет глубже и быстрей. Рьюдзаки послушно ускорил темп. Лайт дышал часто и поверхностно.
Эл на секунду перестал душить Лайта, позволив ему сделать несколько глубоких вдохов.
Кира ритмично толкался бедрами, попросту трахая Эла в рот. Рьюдзаки решил напомнить ему, кто здесь в заложниках, закинув ноги Лайта себе на плечи, он протолкнул в Лайта палец, от неожиданности Лайт замер и сжался.
- Что ты делаешь, нет, не надо, я не хочу, - тяжело дыша, произнес Кира.
- Не хочешь? - равнодушно отозвался Эл, проталкивая второй палец.
- Нет!
- А если я сделаю вот так? - Эл протолкнул палецы чуть глубже, слегка прокрутил, легонько и как бы невзначай задел простату.
Закусив губу, Лайт сдавленно взохнул. Ловкими руками Эл дразнил его. Нагло ухмыляясь, он произнес издевательским тоном:
- Все еще не хочешь?
- Нет, - кое-как выдавил из себя Лайт.
- Ладно, как скажешь, - с этими словами Рьюдзаки стал медленно вынимать пальцы.
- Нет, подожди.
- Мм?
Вместо ответа Лайт сам принялся насаживаться на руку, с острой необходимостью снова ощутить эту невыносимую пытку, знойную и сладкую.
Эл позволил ему это, и вновь отстранившись, зафиксировал его на мушке. Лайт страдальчески всхлипнул:
- Ты садист.
- Просто попроси меня.
"Что мне у тебя попросить, чтобы ты обратно запихал палец ко мне в зад?"
- Прошу.
-Что? Прости, я не расслышал.
"Ну ты и сволочь".
- Сделай это...
- Что сделать? Лайт, называй вещи своими именами, - уже вовсю веселился детектив.
- Прекрати издеваться и вставь мне!
- Ого! Можешь же, когда хочешь. - Улыбнувшись, Эл нащупал бугорок простаты и принялся активно массировать его, заглатывая член Лайта целиком.
- Я не хочу... Это все твой чертов возбудитель! - сквозь стоны оправдывал себя Лайт.
Выпустив изо рта достоинство своего подозреваемого, Эл лукаво улыбнулся, чуть сбавил темп пальцев внутри и произнес:
- Думаешь, дело только в возбудителе?
- Ааааа…хаа В чем же... еще... Это все та хрень, которую ты мне вколол. Думаешь, по доброй воле я бы стал подставляться тебе?
Эл снова начал сосать. В бешеном темпе он с остервенением заглатывал глубоко до основания.

Через пару мгновений Лайта захватил внутренний и внешний оргазм. Задрожав всем телом, он с криком выгнулся, изливаясь в рот детектива в последнем толчке.
На долю минуты Лайт впал в состояние яркого, неповторимого, всеобъемлющего транса. Это было сравнимо с сиюминутными гамма-всплесками во вселенной.
Лайт был готов поклясться, что еще ни разу не испытывал ни с кем ничего подобного. Из теплой неги и сладостной истомы его вырвало следующее заявление:

- Кстати, Лайт, то, что я тебе вколол, не было возбудителем, это был обычный физраствор.
- Что?! Но... но ка... Как... Зачем?
- Просто хотел посмотреть, насколько ты внушаем, "эфект плацебо" сработал на ура.
- Козлина ты дикий, как же ты меня бесишь!
- Чего ты так злишься, тебе же понравилось, ты сам просил, чтобы я продолжал.
"Действительно, я не должен показывать ему своей злости, он только и хочет, что выбить меня из равновесия, ищет, за что бы меня подцепить побольнее. Ну уж нет, я не доставлю ему этого удовольствия.
Эл, я обещаю, что сравняю этот счет. В нашем предсмертном танце я устал принимать ведомую позицию, отвечая на твои неожиданные ПА. Может, ты и голова, но я твоя шея".

Успокаивая себя подобными мыслями, Лайт несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, немного придя в себя, он постарался придать своему голосу безразличный тон.

- Сделай одолжение, натяни на меня трусы и исчезни из моей жизни как можно скорее.

@музыка: Primal Scream-Can't Go Back

@темы: Рейтинг: NC-17, Light Yagami, L Lawliet

---

Драбблотень

[ilana]

Заголовок: общего нет
Автор: ilana
Бета: отсутствует.
Персонажи: Миса, Лайт, Рюук, ОМП
Рейтинг: PG
Жанр: Драбблы в низком смысле этого слова.
Состояние: вечно недоделанное.
Дисклеймер: персонажи не мои, поиздеваюсь и отпущу.
Предупреждения: OOC, местами принципиальное отсутствие смысла.
От автора: Нечто из скипнутой четырехлетки. Написано большей частью в память о моей несбыточной мечте написать дженовое (а может, и не совсем дженовое) слегка мэрисьюистическое макси по этому фэндому.

«Наблюдатель»

— Наконец-то… — она замерла, уткнувшись лицом в пиджак Лайта. — Наконец-то мы вместе… Рюук, не подглядывай!
Рюук, в этот момент вообще смотревший не на убийственную парочку, а куда-то в пространство, и думавший о чём-то своем шинигамском, только пожал плечами, спрыгнул со стола — туда он полчаса назад переместился с кровати, чтобы не мешать Мисе репетировать соблазнительные позы, — и удалился сквозь стену в сторону кухни. Бурча на ходу:
— Было б за чем подглядывать… Сначала будете вот так стоять обнявшись, потом он скажет что-то про будущее и богиню нового мира, потом покажет пачку фотографий преступников и потребует определить их имена, а потом заявит, что у него куча дел и пора бежать…
— Руюк! — донесся из комнаты вопль Лайта, одновременно с ударом о стену чего-то тяжелого. — Мне всё слышно!
— Мне тоже всё слышно! — отозвался бог смерти, обшаривая шкафы в поисках яблок. — Причем каждый раз, причем одно и то же.
— Слушай, Рюук, — сказал Лайт после небольшой паузы. Голос его не обещал ничего хорошего. Впрочем, обещать что-то плохое он тоже не мог, по причине неуязвимости шинигами для людей. — Ты бы полетал где-нибудь. Подольше.
— Да с удовольствием, — усмехнулся Рюук и, убедившись все-таки в отсутствии на кухне чего-либо съедобного лично для него, взлетел на подоконник. — Всем пока.
Через несколько секунд он уже сидел на крыше, меланхолически созерцая окрестности. В окрестностях тоже не наблюдалось ничего настолько интересного, чтобы нестись туда прямо сейчас. Даже по телевизору у всех, кто в соседних домах смотрел телевизор, шла какая-то политизированная чушь — а это больше по части Лайта, у шинигами были более приземленные вкусы.
— Дурак ты, Лайт, хоть и умный, — сказал Рюук. — Как есть дурак.

«Вдвоем»

Они входят в пока безжизненное помещение, с сомнением осматриваются, начинают распаковывать вещи — она распаковывает, он с любопытством наблюдает за этим, отпуская неуместные комментарии, — мрачнеют от уразумения наличия только одной кровати, ссорятся, мирятся, придумывают неисполнимые угрозы, пытаются распределить обязанности, точнее, спихнуть все возможные обязанности друг на друга, а под конец долго и со вкусом делят пульт от телевизора — девушка и бог, которых не связывает ничего, кроме участия в одной из гениальных комбинаций их общего знакомого, сделавшей их соседями в цепочке передач Тетради Смерти. И только поздно вечером, лениво глядя компромиссный чемпионат по фигурному катанию и обмениваясь ничего не значащими репликами в полутемной комнате, где уже привычно пахнет яблоками и духами, они вдруг осознают, что все-таки кое-что общее у них есть. Сейчас им одинаково хочется обратно, домой, к Лайту. К счастью, по разным причинам.

«Неприятность»

Совсем небольшой затор в проходе между рядами, совсем слабый толчок чьим-то локтем, но для красивой кучи фруктов этого почему-то оказалось достаточно.
— Яп-понский бог... — отчаянно пробормотал реализатор Вася, успевший обернуться к прилавку в самый раз для того, чтобы подхватить картонку с ценой — которой как раз можно было бы и позволить упасть.
— Эй, Райто, — раздался порядком уже надоевший голос над головой удаляющегося от места этой суматохи молодого человека. Но на этот раз в голосе этом звучало удивление — может, даже легкий испуг. — Райто, не хочу зря тебя беспокоить, но, по-моему, этот мужик, у которого мы стырили яблоко...
— Ты стырил яблоко.
— Так вот, он, походу, меня видит...

@темы: Рейтинг: PG, Light Yagami, Misa Amane, Ruyk, НЖП/НМП

---

"Почему ты?"

[Haruka Shima a.k.a Timi]

Автор: Timi a.k.a Mello
Название: «Почему ты?»
Бета: нет
Жанр: ООС, хентай
Рейтинг: NC-17
Размещение: ОБЯЗАТЕЛЬНО с шапкой и с моего разрешения.
Статус: закончен
Персонажи: Эл, Коната, мелькают Сатико и Соитиро Ягами.
Пейринг: Эл/Коната
Дисклеймер: Чужого не берем.
Примечание: Писала на заказ. Написан по сюжету фильма. Прошу учесть: первый фанфик. Критика приветсвуется, причем двумя лапками. Только кусайтесь не сильно ^ ^

Юный детектив потянулся к чаю. С экрана монитора он наблюдал за каждым движением Конаты. Она провожала Соитиро Ягами. Бедолага-отец до сих пор не мог поверить, что Кирой оказался его собственный сын. Эл оставил чашку на стол. Как же вовремя он успел. Девушка не умрет вместе с ним. Как не пытался Эл сберечь тетрадь, девятнадцатилетняя шпионка, которая помогала ему во время расследования, все же нашла тетрадь Смерти и едва не вписала туда свое имя. За дверью послышались ее шаги. Парень как раз в тот момент, когда открылась дверь. Невысокая, худенькая девушка вошла в комнату. Длинные черные волосы струились по плечам и спине. В глазах цвета шоколада читалась беспокойство. Эл знал: девушка хочет жить, и не просто жить, а именно с ним. Парень подошел и притянул любимую к себе.
– Почему? – тихо произнесла Коната сдавленным голосом.
– Не плачь, – Эл приподнял ее личико за подбородок и смахнул слезы с прекрасных щечек. Мысль о том, что это он – причина ее страданий, была невыносима. Парень поцеловал девушку. Сегодня – день его смерти, Эл хотел, чтобы хоть пару мгновений этого дня Коната была счастлива. И снова он дарит поцелуй своей девушке. Даже не просто девушке, а уже час как его законной супруге. Его язык сплелся в страстном танце с языком его любимой. Парень теснил девушку к дивану. Так гадко он не чувствовал себя никогда. Сейчас он оплодотворит ее, а что потом?! Вся молодость под откос. Быть может, она его еще проклинать будет. Но никто и никогда не сможет оклеветать любимую. Никогда. Для этого он сделал все. Но когда она сможет полюбить снова? Полюбит ли ее кто-нибудь так же сильно, как и он?
Девушка, слегка отстранившись, сняла с себя свитер. Взору Эла предстала ее упругая обнаженная грудь. Парень шумно выдохнул. Его естество поднялось. Под напором детектива, Коната упала на диван. Эл навис над ней. Он целовал шею девушки, оставляя багровые засосы. Руки парня массировали ее грудь. Коната стонала. Эл загорелся с новой силой, он хотел большего. Парень расстегивал ширинку ее шорт, его губы посасывали и покусывали ее затвердевший сосок. Шорты и трусики полетели на пол. Парень покрывал поцелуями ее животик. Его руки легли на бедра Конаты. Еще немного и... Язык Эла внутри нее. Девушка выгнулась и снова простонала. Он – единственный, кому Коната позволила владеть собой. Парень знал, что он первый и радовался этому. Его жена взмокла. Эл почувствовал на губах ее солоноватый привкус. Детектив расстегнул ширинку своих штанов. Он не мог больше слушать стоны девушки. Эл оторвался от еще девственного лона девушки. Он закинул ее ноги на свои бедра и вошел в нее. Возбужденная девушка не почувствовала боли. По члену потекла струйка крови, но он слышал исключительно стоны. Темп возрастал.
-- Лолиет, - Коната стонала, произнося его имя. Ее рука сжала диванную подушку, другая нашла утешение в его взъерошенных волосах. Его имя, любимая шепчет его имя. Парень так отвык слышать его. С тех пор, как он попал в приют, его наградили буквой. Всего лишь буквой, а имя забыли. Он понимал, что так нужно и свыкся с этим или ему было все равно.… Какое это теперь имеет значение? Он, великий детектив, доживал последние минуты. Самые сладкие минуты его жизни. Коната кричала от наслаждения. Эл чувствовал, что вот-вот кончит. Стенки влагалища его жены все сильнее сжимали его член. Их крики наслаждения слились воедино. Эл остановился. Его семя разлилось в ней. Уже женщина. Его первая, единственная и любимая женщина. Парень вышел из нее и лег рядом. Он застегнул ширинку. Детективу стоило позаботиться о внешнем виде. Завтра он не проснется. Но он умрет счастливым.
- Коната, - шепотом позвал он любимую. Голос отказывался его слушаться, их дыхание еще не пришло в норму. Девушка подняла глаза, которые он так любит. – Обещай, что не будешь плакать по мне.
- Лолиет, я… - но мужчина не дал ей договорить. Он приложил указательный палец к ее губам, к ним же и был прикован его взгляд.
- Просто пообещай.
Коната боролась сама с собой. Эл знал, что если он не вымолит это обещание, она будет плакать все время. Он не хотел этого. Мужчина искренне надеялся, что его жена забеременеет. Она отвлечется от горя, и будет ждать их – его и ее – ребенка. И тогда на ее губах снова заиграет улыбка. Он молил Всевышнего, хоть и не был уверен, что он существует, чтобы этот момент настал как можно скорее…
Ладони молодой женщины легли на грудь Элла. Он перевел взгляд от губ к глазам. В них читалась безысходность.
- Обещаю, - прошептала она. – Я люблю тебя, я так люблю тебя, Лолиет.
Мужчина облегченно вздохнул. Теперь он спокоен. Коната выполнит свое обещание. Его губы коснулись ее губ. Он вложил всю свою любовь в поцелуй. Любимая засыпала. Эл старался запомнить положение каждой волосинки, каждую черту лица.
Что его ждет дальше? Он никогда не думал об этом. Раньше было все равно, а сейчас, когда Эл в шаге от смерти… Новая жизнь или пустота? Или он вообще потеряется и все забудет? Что угодно, но только не ее. Сон одолевал детектива.
- Не хочу.… Не хочу умирать, - одними губами шептал мужчина. Он прижал жену к себе. В последний раз коснулся губами ее лба. – Проша, Коната. Каждый день с тобой – лучший в моей жизни.
Его веки сомкнулись. Сердце билось все медленнее. Губы мужчины изогнулись в едва заметной улыбке. Жизнь оборвалась.

Коната со всех сторон чувствовала сочувственные взгляды. Но легче ей не становилось. Вот он, лежит в гробу. Его опускают туда, вниз. Молодая вдова не сдерживала слезы. Их не было. Казалось, они высохли. Осталась только боль. Лучше бы ее сейчас пытали, резали, но не стоять здесь, не видеть, что делают с ее любимым мужем. Ей хотелось закричать: «Что вы делаете?! Он же жив! Жив!», но нет.… Это ложь. Она едва держалась, чтобы не кинуться к нему. В могилу. Пусть и ее закопают. Рядом. Лишь бы рядом. Почему он не позволил ей записать тогда ее имя в эту чертову тетрадь?! Почему она сейчас смотрит пустыми, безжизненными глазами, как закапывают гроб с ним?! Зачем жизнь без него?!
Кто-то кладет руку ей на плече. Коната не оборачивается. Зачем? Опять слова утешения. Ненужные. Лишь усиливающие боль.
- Примите мои соболезнования. Только живите. Он очень хотел, чтобы вы жили, - Сатико Ягами. Единственная, кто действительно ее понимает. Она потеряла своего старшего, горячо любимого сына, Коната – мужа.
Внезапно низ живота пронзила резкая боль. Женщина закричала и согнулась пополам. Вокруг Конаты собрались люди, они что-то говорили, спрашивали, но молодая вдова их не слышала. Перед глазами темнело. Может, она умирает? Больше не будет мучаться без него?

Белый свет больно ударил по глазам. Сплошная мутная пелена. Коната не может понять, где она.
- Очнулась, - слышит она женский голос где-то рядом. Взгляд проясняется. Белый потолок, такие же стены, она привязана к аппаратам – больница.
- Что случилось? – спросила Коната осевшим голосом.
- Ваш муж знает, что вы здесь? – спросила молодая девушка, принеся очередную порцию боли, словно на блюдечке.
- Он мертв, - безжизненно ответила Коната.
- Прошу прошения. Я и предположить не могла… - извинилась молодая девушка. Примерно одногодки. Значит, медсестра. – Просто вы… Вы беременны.
Безжизненный взгляд сменился удивленным и переместился на девушку в белоснежном халате. Коната не верила своим ушам.
- Беременна?
- Да, беременны. Ваше состояние стабильное, возможно завтра вас уже выпишут, - радостно протараторила медсестра и вышла из палаты.
Беременна… Ее любимый гений все предусмотрел. Он оставил в ней частичку себя. Теперь Коната все поняла. Лолиет обеспечил ее материально, связал брачными узами. Теперь ни ее, ни их ребенка никто не посмеет оскорбить. Он сделал все, чтобы она была счастлива. Только сам… Не смог остаться.
Мальчик, я хочу, чтобы ты был мальчиком. Похожим на него.
Коната погладила свой, пока еще плоский, животик и улыбнулась.
- Спасибо, Лолиет.

@темы: Рейтинг: NC-17, L Lawliet, НЖП/НМП

---

[pink_snot]

Название: точки над i Глава4 ментоловые облака и маленький принц
Автор: pink_snot розовые сопли
Бета: свободная касса
Жанр: UST;Humour;Romance; чуть чуть Angst
Рейтинг:никого обманывать не буду пока PG-13, в планах NC-17
Пейринг: LxLight
Дисклеймер: Я от этой гордости.. ОТКАЗЫВАЮСЬ!
Предупреждение:немного OOC; AU; и странная черта автора из мухи делать слона.
Состояние:в процессии
Размещение: если хотите, забирайте, мне не жалко))
От Автора: Yo! это снова я! запаситесь валерьянкой, и холодными компрессами)
Настраиваясь на FMволну розовые сопли.
здесь у меня Флешфорвард *Эээ че #%@? побежали гуглить ахаха* .. ну.. и слово на букву Х
встретится на пути раз. два.. да, да лексика! Еще хотелось бы попросить уважаемых читателей абстрагироваться от предыдущих глав.. и всего остального. И конечно же, я жду ваших отзывов.



Утренние лучи зимнего солнца пропускали свет в кафе на студенческой улице. В такой ранний час посетителей в кофейне почти не было.
Девушка с волнистыми, рыжими волосами седела закинув нога на ногу, лениво поигрывая изящной туфелькой. На ней было надеты черно-прозрачные колготки со стрелками
атласная, узкая юбка до колена, черный корсаж и выглядывающая из-под него белая рубашка, расстегнутая до линии декольте. Напротив этой красотки сидела подперев
рукою подбородок девушка, с черными волосами, подстриженными под каре. На худых плечах весела кожаная куртка, джинсы были заправлены в тяжелые ботинки. Рыжая
девушка лениво листала какую то книгу, переворачивая страницы, периодически поднося чашку с кофе и осторожна делая глотки.
Брюнетка заворожено наблюдала за этой очаровательной непосредственностью.
-Почаще бы ты так одевалась.
-Тебе нравиться?- Оторвавшись от книги, спокойно спросила её рыжая.
-Конечно нравится - мягко улыбнувшись она положила руку девушке на ногу- Я обожаю твои ноги, ты же знаешь-с этими словами она аккуратно повела ею верх.
-хорошего по маленьку- улыбнувшись комплементу, дразнила ее рыжая.

Тут раздался звон входного колокольчика, на двери, оповещая о новых посетителях. Придерживая дверь, Рьюдзаки пропустил Лайта пройти, этот жест хорошего тона
только взбесил последнего. Со вздохом великого мученика, закатив глаза, Кира направился к свободному столику. Усевшись, они молча смотрели друг друга.

-О.. это кажется парень из нашего университета.- Отпив кофе, произнесла рыженькая.
-Мм который?- Повернув голову, в сторону взора своей спутницы, спросила брюнетка
-Который в костюме.
-Они так смотрят друг на друга..точно любовники..- Наклонившись к уху своей подруги заговорщицки прошептала девушка- Будто вот-вот накинутся друг на друга и всё
тушите свет..
-Тебе повсюду мерещатся геи и лесбиянки -посмотрев ей в глаза, рыжая слегка толкнула ее обратно на место, та не сопротивляясь, рассмеялась и
плюхнулась в кресло напротив.
-У кого что болит.
-Да это точно про тебя.

-Может, ты объяснишь мне, зачем в такую рань ты притащил меня сюда.- Сложив руки на груди, первым нарушил молчание Лайт.
К ним подошла молодая официантка и молча ждала заказ.
-Хочешь чего-нибудь?- Листая меню, спросил его детекив.
-Чаю. Зеленого. –Не сводя с Рьюдзаки глаз, быстро сделал заказ юноша.
-а мне пожалуйста большой эспрессо и..- Рьюдзаки начал перечислять, как показалось Лайту все сладкое что было в меню. -ореховый грильяж, конфети, штрудель
и клубничное мороженое- закончили длинный список. Слегка удивленная официантка удалилась с заказом к стойке.
-У тебя зад не слипнется? -небрежно оперевшись подбородком о руку, Лайт посмотрел на него из под отросшей челки.
-На счет моей задницы не волнуйся, с ней все будет в порядке. -Серьезно заверил его детектив. Лайт не желал более развивать эту заднюю тему.
Лично его зад слегка побаливал еще с того раза.
Увидев это огромное количество сладкого, что сейчас стаяло между ними стеной. Лайт вспомнил, что когда Рьюдзаки сообщал ему что-то важное, он также обкладывался
сладостями.
"Клубничное мороженое и двойной эспрессо, это не к добру" - Занервничал Лайт, подсознательно готовясь к худшему.
-Ну так что?- Снова начал Лайт, ему показалось или Эл пытается отвести взгляд.


-Яа..хот.чу скасать-с набитым ртом начал Эл.
-Прожуй, а потом говори, где твое комильфо - Раздраженно произнес Кира. Последовав его совету, Эл сморщившись, проглотил торт и смочил горло кофе.
Решительно посмотрел Лайту в глаза. Произнес:
-Лайт мне нелегко это говорить, но я думаю пора заканчивать с этим служебным романом. скороговоркой выпалил детектив.
"Что?"
"Решил отшить меня? Трахнул, а теперь бросаешь! Ага, и в кафе меня притащил, чтобы я истерику не закатил!
Знал же, что я так и пойму, эта рефлексия бесит меня!"-Внутри Кира просто рычал как дикий зверь, внешне Лайт, лишь слегка сжал губы и наклонив голову спрятал
глаза под челкой.
-Тебе не понравилось трахать меня? -Очень тихо спросил его Лайт.
-Что? Не нет.. Дело не в этом, пойми.. -Отодвинув торт, Эл неуклюже наклонил голову, пытаясь взглянуть Кире в глаза.
-Что! что я должен понять?! - У Лайта было ощущение будто он проглотив огромную таблетку не запив водой. Дышать стало невероятно тяжело.
Затряслись плечи, глаза уже были на мокром месте. Он кусал щеки изнутри, лишь бы не разрыдаться.
Анализируя свои чувства, эту горькую пилюлю, которую он проглатил, он пытался сослать все на то, что его впервые бросили, отвергли..
Но все эти оправдания его раздувшегося Эго, все равно не приносили ему не какого облегчения, он понимал, что все совсем не так. "Тогда как?"
"Ублюдок, как у него так получается, все время доводить меня до слез. Нет, не заплачу!"
-Лайт ты мой главный подозреваемый, я просто не хочу терять бдительность.
-Считай, ты ее уже потерял.- Трясущимся голосом произнес Лайт, схватив, первую попавшуюся тарелку с тортом он залепил ей прямо в лицо
не чего не подозревавшего Рьюдзаки. Детектив хотел открыть глаза, но из-за крема и глазури это было сложно. Стерев с лица бывший трюфельный торт,
руковом своей белой кофты, Рьюдзаки с сожалением произнес:
-Прости, Лайт.
-Бесишь меня.- Сквозь застрявшие, комом в горле слезы, выдавил Лайт. Подарив детективу напоследок щедрую пощечину, испачкав руку в его сладкой физиономии.
-Бесишь- повторил удар Кира.
-Прости.- произнес Эл, перехватив его руку, пытаясь прижать к себе в попытке успокоить. Ему было ужасно больно видеть его в таком состоянии.
-бесишь.- Шепотом.
-прости.- Ответил он так же тихо.

Немногочисленные посетители кто осуждающе, кто сочувственно, наблюдали за их выяснением отношений. Две девушки в самом углу переглянулись.
-Похоже, ты была права.. точно любовники, уж очень голубая пощечина вышла-Признала её правоту рыжая.
Брюнетка лишь едва улыбнулась в чашку, поднесенную к тонким губам, и еще раз взглянула на парней.

Не трогай меня!- вырывался Лайт. Освободившись из рук детектива, Лайт принялся спасаться из этой кофейни бегством. Рьюдзаки бросил на стол какую-то большую
купюру и кинулся вслед за своим подозреваемым.
Быстрым шагом Лайт направился прочь. Холодный ветер, забиваясь за воротник, проходил от шеи вниз по позвоночнику, оставлял ощущения облезшей
кожи и неприятной стянутости. Бил по глазам, в которых стояли слезы. Лайту казалась, что сейчас из-за их повышенной влажности, они начнут покрываться
непроницаемой коркой льда. Пока Эл бежал за ним то сто раз уже успел пожалеть о том, что затеял все это, он не предполагал, что реакция Лайта будет настолько бурной.
В итоге Эл остался скотиной, сволочью, и вдобавок бонус вся морда в шоколаде. Наверное, сейчас он выглядит крайне нелепо. "Пофиг"

-подожди. постой.- Наконец нагнав Лайта, Эл схватил его за руку. Отдышавшись, он развернул его к себе лицом и произнес- Мы не можем оставить все так.
-а как ты хочешь? Может прощального секса?!!
-Лайт не говори так, пожалуйста.
-Я и для этого не гожусь. Пусти меня.- Лайт дернул руку.
-Пусти меня! Я все понял!- Крикнул он ,все таки отвоевав свою руку, он продолжил:
-если ты думаешь, что я продолжу вешаться тебе на шею, я поспешу тебя успокоить, этого не будет. Я все понял, а как я это воспринял уже не твое дело,
так что отвали от меня.
-Лайт, не горячись, успокойся..
-Да, ты прав! сейчас пойду подрочу, и успокоюсь.- Лайт развернулся и нервно зашагал.
Эл снова схватил его за рукав.
-Прекрати за меня цепляться!
-А ты прекрати убегать от меня! Как быть с нашими отношениями? нельзя оставлять вопрос открытым.
-Окстись Рьюдзаки! какие отношения?! Все наши как ты их называешь "отношения" - Лайт жестом пальцев сделал знак кавычек. -Это одна сплошная рефлексия,
сплетенная из ложной дружбы, взаимного недоверия и вспышками наваждения. С твоим "комплексом Рубика" и моим "стокгольмским синдромом"
-Ты сам смог разглядеть у себя Стокгольмский синдром"?-Рьюдзаки как то устало рассмеялся.
-Я не знаю, как иначе назвать эту затравленую зависимость. Без тебя мне хреново, с тобой еще хуже, вот тебе и выбирай из двух зол.. Тоже мне ассортимент.
-И что ты выбираешь.

-Прощай Эл. - Лайт не оглядевшись, вышел на дорогу.
Следующие события произошли как будто в тумане, В один момент Лайт оказался сбит с ног, гнавшей на всей скорости иномарки.
Сильный удар, скрежет колес по асфальту, испуганные возгласы, пронзительный крик Эл..
"Какая нелепица.. Не думал что, попрощавшись с ним, я попрощаюсь с жизнью. Черт кажется я не чувствую шеи, наверное сломал в полете..
..умру. наверно. верно. знаю точно.. "


Лайт
*************************************************************************************

Черт как же мне больно. Окружающие меня звуки приглушены, как будто мне в уши набили ваты.
Ты подбегаешь ко мне и падаешь на колени, на твоем лице нескрываемый ужас то ли от осознания произошедшего то ли от вида моих торчащих наружу ребер.
Неужели твоя шоколадная рожа, будет последним, что я увижу.
Вокруг нас уже собралась толпа любопытных зевак, кого-то вырвало, а кто-то потерял сознание. Неужели все так плохо?
Через некоторое время из сбившей меня машины, вылез перепуганный водитель, кто-то начал кричать на него.
Ему страшно, представляю каково ему будет, когда он узнает что мой отец полицейский, деньгами он тут точно не отделается..Водитель старается не смотреть в нашу сторону.
Мне очень больно и страшно, и дышать тяжело. Вместо нормального дыхания, из груди вырываются ломаные хрипы.
Ты берешь меня за руку пытаясь прощупать пульс.
-черт, какой он слабый.
Ты уже более менее оправился от шокового состояния.
-Лайт ты меня слышишь? Ты как, живой?
-Вроде живой, только по-моему это ненадолго..-Я закашливаюсь, твоя белая кофта вся в брызгах от моей крови-Эл, мне очень больно, кажется я умираю..
-Нет Лайт ты не умрешь, не сейчас..мне еще нужно доказать что ты Кира и посадить тебя на электрический стул.
Черт, мне просто по идиотски смешно, конечно ты бы не сказал "нет Лайт, ты не умрешь, не сейчас,… а в глубокой старости, во сне под теплым пледом"
Нет, ты бы так не сказал, только не ты.
-Ах ты маленькое дерьмо.
Из злосчастной машины вышла девушка с большой грудью и направилась в нашу сторону, присев на корточки рядом с нами она спросила.
-С ним все в порядке?
Ага, в порядке блин! сейчас соберу свои кости, и станцую тебе макарену.
-Ээм не совсем, но жить будет.
-Извините..
Вот же дура, "извините" так говорят, когда на ногу нечаянно наступили. Эл и хватит может уже, пялиться на её сиськи.
Ты достаешь телефон и звонишь в неотложку, без лишних слов объясняя, что произошло, и где мы находимся. Твой голос немного дрожит. Я знаю тебе страшно,
но ты из-за всех сил стараешься держать себя, и ситуацию в своих руках, потому что ты знаешь, что мне тоже очень страшно и положение моё плачевно.
Так что с твоей стороны истерии тут не к месту.
Затем ты связываешься с Ватари, также быстро рассказываешь о произошедшем, потом просишь срочно связаться с каким то человеком.
Твой личный врач? Ясно ты не хочешь доверять мое здоровье людям из городской клиники. Мне это приятно.. Ну.. особое внимание, и все такое..
Ты с просьбой обращаешься к девушке.
-мне нужен нож или ножницы, посмотрите, пожалуйста, в машине.
Зачем ему нож? Может все-таки решил добить меня, чтобы я не мучился.
-У меня в сумочке кажется, были. -Начала говорить телка с большой грудью, копошась в этом бермудском треугольнике что у каждой бабы под рукой. -Нашла!
Открыв маникюрный кошелек, она достала оттуда маленькие ножнички. И все-таки, что ты собираешься делать?
Ты начинаешь резать на мне рубашку, аккуратно срезая ткань около костей. Девушка закрыла лицо руками, а я все же осмелился взглянуть.
Ооо какой ужас! лучше бы я не смотрел.. Три ребра торчат наружу раздирая плоть, кое где из ран сочиться кровь, грудная клетка переломана пополам.
От этого кошмара, я начинаю терять сознание, заметив это, Эл принялся бить меня по щекам, приводя в чувство реальности.
-Лайт! Лайт, только не отключайся. У тебя внутренний перелом грудной клетки, множественный перелом ребер и перелом предплечной кости, последний не опасен,
а вот ребра.. скорее всего, задеты внутренние органы, по твоим хрипам можно предположить, что у тебя спало легкое..
Блин, звучит устрашающе..
Ты и в медицине преуспел, гениальный человек, гениален во всем.
-С такими травмами не выживают. Кое-как прохрипел я.
-по статистики 30% пострадавших умирают, дожидаясь неотложной помощи.
Посмотрев на время, ты произнес:
-Скорая приедет минимум через 20 минут, к этому времени у тебя спуститься второе легкое, но тебе повезло потому что перед тобой человек просмотревший
все сезоны анатомии страсти и Доктора Хауса.
-Я точно сдохну..
-Еще, советую, тебе заткнутся, воздух попадает в плевру и скапливается там, легкое может лопнуть.
-Сестра! -Рьюдзаки поворачивается к больше грудой девушке.
-я могу, чем-нибудь помочь?
-Так точно! У вас в машине есть аптечка?
-Да есть, но она не полная..
-Жгут, стерильные перчатки и шприц на 100мл там будут?
-Да, я сейчас принесу.
Девушка вернулась обратно и вручив Рьюдзаки все что он просил.
-Отлично! А теперь сбегай в ближайшее кафе, объясни им, в чем дело, попроси у них нож, бутылку водки с дозатором, упаковку салфеток и рулон полиэтилена.
Давай же! время пошло.
Девушка со всех ног побежала в кафе, где еще недавно мы сидели с Рьюдзаки.
-Пока ты здесь отдавал команды, я успел немного подумать о своей жизни.
-О боже! ты все никак не наговоришься, неисправимый болтун.
-А я все равно буду говорить. Я ведь могу умереть здесь в любую минуту, и я хочу, чтобы ты знал. Это важно..
Осилив боль в легких, я схоркнув кровь, продолжил говорить.

-Так вот, я лежал и думал что у каждого человека, есть какой-то важный момент в жизни, впечатанный в память, как монументальный снимок,
точно отображая, что в этот момент человек ощущает себя по настоящему живым.
Я пытался перебирать все волнующие меня события, особые разговоры, торжество ума.. И ничего.. я уж было огорчился,
что нет у меня этого особого снимка моей жизни.. как вдруг у меня в голове все таки возник, этот флэшбэк, хочешь знать, что я вспомнил, в какой
момент я ощущал себя живым, по-настоящему.
-Да, мне интересно.
Я говорю тихо и слабо, ты наклоняешься ко мне совсем близко.

-двадцать седьмое января, я пытаюсь уснуть, ты приходишь ко мне и без разрешения запрыгиваешь ко мне в кровать, с коробкой шоколадных конфет.
Я сначала, пытаюсь выгнать тебя, но ты вовремя прикинувшись пуськой, говоришь, что тебе приснился кошмар, и тебе страшно спать одному в комнате, без света. И весь этот милый бред.
Я впускаю тебя к себе под одеяло. Мы играем с конфетами в жадину, кто последний откусит тот и жадина, ты всегда проигрывал. Мы с тобой все перепачканные
в шоколаде, смеёмся и занимаемся сексом в режиме нон-стоп, и я без стыда смотрю в твои глаза, в них я вижу себя, значит я в тебе, а ты во мне.
И вот, обкончавшиеся, и довольные, мы лежим в собственном соку. В комнате первые претензии на рассвет, запах секса и шоколада. Ты лениво напеваешь мне песенку из маленького принца.

Твое лицо уже мокрое от слез, как и мое. Боже эта ностальгическая истерика.
Наверное, когда вот так впервые плачешь с кем-нибудь вместе, чувствуешь что душа наизнанку твоя и его..
Ты начинаешь тихонько напевать ту самую песенку. Я люблю твой голос. Он как мягкие велюровые бинты обволакивает меня, закрывая от всех невзгод..
Я тихонько подпеваю тебе..

А я - безумный -лечу куда-то.
чего ищу я? Что больше свято?
Что я узнаю, чего не знал я?
А там страдает моя родная -

смешная роза: иголки колки,
и прячет слезы с уменьем тонким...

А я - наивный - не вижу фальши,
философ чинный, печальный мальчик...

Дождись, родная, я скоро буду.
я точно знаю -сестра ты чуду.
Твои иголки я зацелую!
Как долго-долго тебя люблю я!!!


Девушка подбежала и отдышавшись протянула Рьюдзаки пакет.
-Вот.
-Ну так.. начнем пожалуй! -раскладывая "инструменты" бодро произнес Эл натягивая перчатки
-Слушайте, извините меня что вмешиваюсь, но вы точно уверены, что справитесь? Все таки я тоже смотрела Анотомию Грей но резать человека не осмелилась бы..
-вобще то, это была шутка.
-Аааа.. -почесав затылок, недоуменно отозвалась наша бестолковая медсестра. -Просто по вашему лицу не возможно определить шутите вы, или говорите всерьез.
-Ах.. это все ботокс..
-Но я смотрел видео уроки по дискавари!
Еще раз, взглянув на часы, Эл деловито произнес.
-Ладно, шутки в сторону. В любом случае если через пять минут мы что-нибудь не сделаем, у него сдуется второе легкое, и он умрет от дыхательной недостаточности. Взяв нож, Эл открутил
дозатор, и принялся обрабатывать свое орудие труда, при этом объясняя блондинке, что делать.
-Зафиксируйте ему голову между своих ног, а руками постарайтесь крепче держать за плечи.
-Так все готовы?! сейчас я сделаю небольшой надрез в области..
Что! Он серьезно! Он собрался резать меня на живую?! Мне даже операций за жизнь никогда не делали.. Боже, у меня кажется, начинается паническая атака!!!
-Стой! -Кричу я не своим голосом -Ты точно знаешь что делать?!
-В теории..
Смотрю на тебя, даже не пытаясь скрыть свое недоверие.
-Лайт, мое первое образование это суд мед экспертиза, я человеческую анатомию, как свои пять пальцев знаю.
-Тогда нахрена ты всем нерв поднял?!
-Расслабишься-отключишься, отключишься-умрешь. Я просто не мог тебе этого позволить..
-И что же! Ты прям так, резать, собрался! Дай мне хотя бы обезболивающего.
-Нельзя! твое состояние не стабильно. Может произойти коллапс.- Ты обвел нас испытывающим взглядом -Все с дурацкими вопросами мы закончили? Лайт, ты готов?!
Мне страшно. В ответ я неуверенно киваю.
-Держите крепко?
-да вроде.
-Лайт на раз, два, три, выдохни из легких воздух и не вдыхай, пока я тебе не скажу, понял?
Я снова киваю и зажмуриваю глаза, когда чувствую, как ты щедро поливаешь место будущего надреза водкой и холод лезвие у себя на коже.
-Раз. Нащупываешь припухлость в районе грудины.
-Два. Протыкаешь эту шишку и прокручиваешь кончик лезвия на все 360 градусов.
-Три. Выдыхаю. Резко вынимаешь нож.
Аккуратно кладешь его на поднос аптечки, берешь большой шприц, откинув иглу в сторону, берешь его зажимом в рот. Отрываешь кусок полиэтилена,
снова берешь шприц в руку, вводишь его в отверстие под правым легким.
-Сейчас я удалю воздух, который скапливается в плевре -Ты начинаешь медленно его откачивать. В два захода ты справился. Я уже хочу вздохнуть, но послушно жду
твоей команды. Этим же шприцом ты выкачиваешь скопившуюся кровь. Плотно приложив полиэтилен к месту прокола. Ты кричишь.
-Дыши, Лайт дыши!
-Аааааахаа.. хээээ..
-молодец Лайт! Полтары минуты с одним то легким, пойдешь на рекорд!
-Пошел ты..

Через десять минут прибыли неотложка и полиция. Тебя попросили остаться, но ты культурно послал их к чертовой матери.
-К черту! Здесь и так полно свидетелей!
Они начали, что то говорить про то, что мол, это не законно, и то что они предпримут меры.
В ответ ты целуешь свой средний палец и шлешь и воздушного хуйца.
Устало улыбаюсь. Все-таки ты круче всех.
Меня аккуратно сгрузили на носилки, все время пока мы ехали, врачи, что то колдовали надо мной, а ты не отпускал мою руку.
-Останутся шрамы..
-Не волнуйся не останутся. В больнице тебя ждёт лучший хирург, травматолог и пластический хирург, они тебя подлатают, будешь как новенький.
По твоим губам скользнула улыбка, не затронув тусклых глаз.
-почему ты возишься со мной, ты ведь хотел расставить точки..
-Мы в ответе за тех, кого приручили.
Все это время ты был рядом.
И вот я уже лежу полностью голый на операционном столе, он холодный. На мне какая-то легкая простынка. Стол не желает нагревается от меня, а только морозит мне яйца.
Яркий свет бьет по глазам, отдаваясь темными пятнами. Мое состояние вроде бы стабильно, так говорят мониторы и аппарат жизнеобеспечения.
На меня надевают маску для подачи наркоза, в ноздри и в рот попадает эфирно-сладковатый привкус хлороформа.

Последнее что я слышу сквозь остатки не затуманенного рассудка, громкое и частое пиликанье на аппарате жизнеобеспечения, крики, возня.
У меня начинается остановка сердца, но я его не чувствую. Все. прямая линия на кардиограмме и унылый писк..
Какая невероятная легкость.. Я полностью эфемерен, как облака о которых я мечтал в детстве..
..Кажется, я начинаю покидать свое бренное тело..
в последний раз я слышу твой голос, заманчивый повод остаться. Ты истошно кричишь.
-Сукин ты сын! Очнись, гад, Очнись!
Там куда я плыву я тоже слышу твой голос. Он раздается переливисто, как шум прибоя, он нежный и ласковый. Я просто не могу сопротивляется..
..Я растворяюсь ..
Где я? И где мои облака?
-СУКИ!!!

@музыка: под эту песню я пускаю титры Rip Slyme-Super Shooter

@настроение: вам не понять*

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

---

Pure Purple, глава 20: "Пленники ситуации"

[Jay_Lee]

Название: Pure Purple
Автор: Я, Jay_Lee
Жанр: romance, angst, deathfic, ER*
Фэндом: Death Note
Рейтинг: от PG до R
Пейринг: L(Рюуга)/Ягами Лайт, Миками Теру/Ягами Лайт, Бейонд Бездей/Рей Пенбер, Миками Теру/Мисора Наоми
Дисклеймер: Отказываюсь
Предупреждение: AU - и все вытекающие из этго последствия.
От Автора: Гомен насай за задержку)


Глава 20. Пленники ситуации

…Минуты три Миками и Наоми стояли на месте, замерев, словно столетние деревья. А в лифте была густая темнота, настолько, что с трудом можно было разглядеть даже светлые предметы.

Первой от такого «столбняка» очнулась Наоми. Она со всей силы вмазала по стенке, грязно выругавшись, как пьяный матрос. Настолько, что у Миками даже глаза на лоб полезли: он-то сам был интеллигентным человеком, и даже не предполагал, что хорошенькие молодые девушки и женщины умеют так ругаться.

- Успокойтесь, - мягко сказал Миками. Наоми вспомнила, что в лифте не одна, и почувствовала, как у нее горят щеки. Вообще она позволяла себе ругаться только в присутствии Рея или в полном одиночестве, но никак не перед абсолютно незнакомым человеком.

- Извините… просто я спешу, и…

- Ничего, я понимаю. У меня точно такая же ситуация. Нажмите на кнопку вызова, и все будет хорошо, - спокойно произнес Миками.

- Да, сейчас, - Миками стала на ощупь искать кнопку вызова. Нащупав необходимый бугорок, нажала. Но реакции не было абсолютно никакой. Еще раз ощупав кнопку, Мисора обнаружила, что… та расколота на две части. Похоже, что ярость Наоми обрушилась на кнопку, которая могла ей помочь.

- КСООО!!!!!

- Что такое?.. – терпеливо спросил Миками, чуя недоброе.

- Я кнопку сломала… - тоном провинившейся школьницы пробормотала Наоми.

Миками почувствовал в себе растущий гнев. Ему хотелось хорошенько накричать на Мисору, но он сдержал себя в руках, и сматерился в ее адрес только внутренне. Сделав три глубоких вдоха и выдоха, сказал:

- У вас с собой мобильный телефон?

- Да, у меня. А вы его взяли?

- Я оставил его дома. Позвоните, и нас освободят.

- Хорошо, - сказала Наоми. набирая номер Рея.

…Бейонд тем временем пробовал со своим любимым 69-ю. Парни лежали в забавной позе, прикрытые лишь легкой больничной простыней, и делали свое развратное дело.

- Ухххммм… - Рей, уже забыв в какой раз за день, кончил, и Бейонд за ним. Измученные продолжительным сексом парни легли рядом, пытаясь отдышатся.

- Ух… это… круто…уххх… - у Бейонда уже слипались глаза.

- Аха…..мммм…. – промычал Рей, кладя свою голову на плечо Бейонду и переносясь в мир сладких сновидений.

То, как телефон в кармане его джинс, небрежно брошенных на пол, протяжно зазвенел, он, естественно, не услышал…

- ПОЧЕМУ ЭТОТ ПРИДУРОК НЕ ОТВЕЧАЕТ??!! – Наоми в ярости швырнула телефон на пол, и тот с печальным звуком отрубился. Миками поднял его и попытался включить, но тщетно.

«Мда, эта девушка – настоящий рокер. Надо бы с ней осторожнее, а то и меня укокошит»

- %#@!!! -закричала Наоми яростно молотя кулаками о стенку лифта, словно надеясь, что он заработает.. Но профессиональные удары Мисоры, увы, оставили лифт равнодушным, и он упрямо стоял на месте.

Миками решил вмешаться:

- Девушка, я понимаю ваши чувства, но единственное, что мы сейчас можем сделать – это ждать, пока нам помогут. Эмоции тут бессильны.

Наоми хотела было накричать на него за то, что он обращается с ней как с глупым маленьким ребенком, но сдержалась.

- Хорошо, но не думайте, что мне нравится тут торчать, с вами, - ехидно сделав ударение на последнем слове, протянула Наоми.

Миками только пожал плечами, не желая реагировать на ее колкости. Сам он смиренно ждал, когда их освободят, и вспоминал недавний свой разговор с Лайтом по телефону…

«- Да?..

- Это я…

- Миками?..

- Нам надо поговорить.

- Да, ты прав… Миками, я…»

Дальше послышался ненавистный голос Рюуги: «Пошли домой» и звук затяжного поцелуя.

Миками горько вздохнул.

Поговорить с Лайтом так и не удалось.

@темы: Рейтинг: R, Naomi Misora, Raye Penber, Teru Mikami, Beyond Birthday

---

Разговор

[ilana]

Заголовок: Разговор
Автор: ilana
Бета: весь греческий алфавит остался в другом фэндоме.
Персонажи:глючные. Миса, Рюук, оригинальный персонаж.
Рейтинг: PG-13
Жанр: Виньетка.
Состояние: законченное.
Дисклеймер: права на персонажей у создателей манги и аниме, что не может не радовать самих персонажей.
Предупреждения: Постмортем, OOC, потакание фанону.
От автора: Шинигами-самоубийцы - это даже глупее, чем шинигами-бывшие-самоубийцы. Кто б спорил...
P.S. Аффтар готов к обстрелу тапками, но предупреждает, что неисправим и просто нагло пользуется отсутствием беты.

Текст

— Ну давай же… Я хочу видеть рожу твоего убийцы! Войди наконец в этот дурацкий парк!
Тощие пальцы нервно сжимали черную ручку, украшенную рисунком в виде розовых черепушек. Бледно-голубые глаза с вертикальными зрачками вглядывались в провал, где далеко-далеко, глубоко-глубоко невысокий темноволосый парень шел по мрачноватой аллее. В сотне метров от этого места тусили какие-то не совсем трезвые личности. Личностям оставалось жить от нескольких лет до нескольких десятков лет. Счетчик брюнета отсчитывал последние минуты.
— Ты хороший, — заученно прошептало голубоглазое существо. — Ты добрый. Ты мне нравишься. Мне тебя жалко. Я тебя спасу ценой своей жизни. Мне на это наплевать. Я хочу тебя спасти. И я это сделаю.
Там, внизу, в руке у одного из хануриков блеснул нож. Черно-розовая ручка дрогнула нерешительно, но через мгновение ее серебристое перо вдавилось в тетрадный лист, выводя на нём имя — то самое, что плавало сейчас над головой человека с ножом.
— Вот и всё, — существо закрыло тетрадь и выпрямило спину, взгляд его по-прежнему был прикован к поляне, где разыгрывалась маленькая драма, в которой ожидался непредсказуемый поворот событий. Еще чуть-чуть… Люди продолжали ругаться. Потом тип с ножом покачнулся, схватился свободной рукой за сердце и медленно повалился на землю.
Это было внизу. Наверху же ничего не происходило. Ветер гнал по мертвой пустыне мельчайшую пыль, теребил драное одеяние существа с тетрадкой и кончики спутанных белых волос. Еще несколько секунд неподвижности и мучительного ожидания… Ничего.
— Гадство! — она в гневе ударила по земле костлявой рукой, шкрябнув выпущенными когтями по скрытой под песком скале. — Кто придумал это дурацкое правило? Оно не работает! Уже третий раз! Я скоро себе триста лет жизни заработаю на этих дурацких убийцах!
— Оно не сработает, — послышался насмешливый голос откуда-то сзади. Она испуганно обернулась. Второй бог смерти, сложив крылья (это каким же чудаком надо быть, чтобы пытаться здесь летать?), подошел поближе и бесцеремонно сел рядом — нескладный даже по меркам шинигами, одетый в чёрное, когда-то он, должно быть, смахивал на клочок изначальной тьмы, но общая бесцветность этого места уже наложила на него свой отпечаток, и выцветшая покоробившаяся кожа его прикида казалась какой-то жалкой и поддельной.
Впрочем, дама с черно-розовой ручкой не интересовалась его внешностью.
— О чём это ты? — спросила она, подозрительно прищурившись.
— О твоем способе самоубийства. Он не срабатывает. Нельзя полюбить только для того, чтобы умереть. Тебе только кажется, что ты неравнодушна к этим человечкам. На самом деле ты продолжаешь думать только о себе. И убийство твое остается случайным убийством ради личной выгоды.
— Какая тут может быть выгода?
— Да уж какая б ни была.
— А ты-то откуда это знаешь?
— Ну, во-первых, это подсказывает здравый смысл — знаешь, есть такая штука у разумных существ. А во-вторых… Я сам пробовал.
— Ты?..
— Ага. Только никому не рассказывай.
— А когда это было?
— Не очень давно. Хотя еще до тебя, конечно.
Тут шинигами-девочка наконец присмотрелась к незваному собеседнику повнимательней. Но прочесть что-либо по его лицу не смогла.
— А зачем тебе это нужно, кстати? Если не секрет, — спросил он, не дожидаясь ее реплики.
— Сама не знаю, — уныло ответила она. — Просто чувствую, что не выдержу здесь долго и что чем раньше всё это закончится, тем лучше. Надо было просто никого не записывать, а я сдуру решила покончить с собой и теперь мне приходится повторять это снова и снова. Почему я такая дура?
— Понятно. Мне-то было легче, в каком-то смысле. Я знал, почему мне надо умереть. Правда, не знал, зачем. Может, поэтому и не получилось, кстати. Хотя вряд ли. Я за то, что это все-таки из-за ненастоящей любви и всё такое.
— А почему тебе надо было умереть? — поинтересовалась она.
— Как бы это объяснить… — шинигами-мальчик поскреб затылок когтями, пытаясь сформулировать какую-то мысль. — Ну, по мне это трудно сказать, но я совершил одну ошибку — не то чтобы ошибку, но что-то, чего можно было и не делать, и… вроде как раскаивался, что ли.
— А сейчас уже не раскаиваешься?
— Сейчас… Сейчас у меня есть причины думать, что не такая уж это была большая ошибка, как сначала показалось.
— И что за причины? Что изменилось?
— В нашем мире мало что меняется, это верно… Но как минимум одно изменение за это время все-таки произошло… И я его даже уже называл, так что повторять не буду, — добавил он с издевательским смешком.
— Когда называл? Ничего не понимаю…
— Тем лучше.
— Ну и ладно, — вздохнула она обиженно. — Не хочешь говорить — не надо. Да уж, не знаю я, что легче — знать свои ошибки или не иметь никакого прошлого вообще.
— Ну когда у тебя заведутся свои ошибки — сравнишь.
— Постараюсь не дожить до этого.
— А, не зарекайся. Да, кстати… Тебе вовсе не обязательно погибать именно так. Есть и менее изящные способы.
— Какие это?
— Просто нарушить как можно больше законов, после этого тебе долго не прожить. Ну, например, спуститься туда без причины, убить кого-нибудь ударом кулака в лоб, объявиться куче людей и рассказать им их сроки жизни, устроить по этому поводу групповую оргию…
— Групповая оргия — это отвратительно, — сказала шинигами-девочка, сморщив носик (с ее внешностью это выглядело довольно устрашающе). — Этого я точно делать не буду. Да и кулаком в лоб — это тоже как-то не очень. И вообще, не нравится мне твой совет. Если всё так просто, почему ты сам так не сделал?
— Ну, я привык держаться в рамках законов. Да и от наказания самого по себе мало удовольствия, просто в прах рассыпаться как-то легче, я думаю. Но главная причина, почему я так не сделал, наверное, такая же, как у тебя.
— Противно устраивать групповую оргию? — она засмеялась.
— Да нет, один раз-то можно было бы, на прощание, — ответил он, тоже сквозь смех. — Нет, главная причина в том, что мне, похоже, на самом деле вовсе не хочется умирать.
— Ну мне-то хочется.
— Ты в этом уверена? Ты же даже не знаешь, почему тебе может этого хотеться.
— Слушай, — в ней снова проснулась подозрительность, — а что ты ко мне лезешь, а? Я у тебя совета не просила. Я тебя вообще не знаю, между прочим. Хотя… — Она снова вгляделась в его физиономию. — Может, мы где уже встречались? Ты напомни…
— Это уж нет, — снова загоготал он. — Ты меня помнить никак не можешь, тут и говорить не о чем.
— Тем более… Если ты меня не знаешь, как ты можешь говорить, что знаешь мои желания лучше, чем я сама?
— Да я ничего уверенно и не говорил.
— В общем да… — Какое-то время они молчали, глядя куда-то в сторону далекого-далекого леса, где маленький брюнет пытался что-то объяснить местным полицейским. Потом шинигами-девочка спросила: — Так все-таки чего мне на самом деле хочется?
— Что? А, ты об этом… Ты на самом деле чего-то ждешь. И хочешь сократить время этого ожидания. Так же, как и я.
— А ты чего ждешь?
— Чего-нибудь… В общем, мне есть чего ждать. И кого.
— То есть ты мне не скажешь?
— Этого я никому не скажу.
— Эх, ты… — она почти грациозным движением поднялась с земли. — Ну что ж, приятно было познакомиться. Когда у тебя будет не такой загадочный настрой — приходи, поболтаем.
— Обязательно.
— Желаю дождаться того, чего ты ждешь, — добавила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул и остался таким же милым и вежливым.
— И тебе того же, Миса, — усмехнулся он. — И тебе того же.

@темы: Рейтинг: PG-13, Misa Amane, Ruyk, НЖП/НМП

---

Предсмертный сон. 1.

[strayofstrays]

Название: Предсмертный сон.
Автор: light is death god
Бета: нету. Если будут ошибки, тыкайте автора в них носом, пожалуйста.
Персонажи: L, Light, Kira; возможен пейринг Light/L.
Рейтинг: PG
Жанр: AU, пару капель фантастики и мистики (хотя, может, автору показалось), временами POV L.
Предупреждение: отсутствие каких-либо обоснуев, много лишнего и ненужного, возможно ООС, от фандома практически ничего не осталось. Вдохновлено парой романов Х. Мураками.
Дисклеймер: От персонажей отказываюсь.
Состояние: в процессе
Саммари: когда Кира засыпает, он видит кошмары. И пока эти кошмары ему снятся, они реализуются в жизни. И кто же всё это будет разгребать?

продолжать или забросить?

Кто-то колется, кто-то глотает колёса, кто-то нюхает, кто-то пьёт, кто-то лишь курит.
Сними напряжение, облегчи тяжкую ношу. Надо просто убить частицу себя. Хочешь совсем легкой жизни? Убей себя, погуби сердце, раздави тело, выкинь здоровье, преврати себя в живой труп, иди туда, откуда не вернешься живым.
Я не получаю счастье от таких сомнительных вещей, я просто улыбаюсь странной жидкости в моей кружке, запрокидываю голову и вливаю в себя содержимое емкости.
Кофе. Сахара – четыре ложки. Если увлечься, убить себя можно чем угодно.
Я сижу в какой-то забегаловке. Здесь дурно пахнет, будто мочой, а кофе – отвратительное.
Но я не уйду отсюда, пока ночь не закончится. Она сегодня тёмная, свет на улицах совсем тусклый, а людей мало. Страшно, конечно, но мне-то чего бояться?
Я в любом случае, не умру наяву. Умру во сне. Когда-нибудь. Наперед знаю. Откуда – не спрашивайте.
Грязные окна помещения глотает пронзительная тьма. Я долго всматриваюсь в неё, очень, очень долго. Потом чувствую, как она, тьма – потихоньку добирается до моих глаз, и тут же свожу с окон взгляд.
Ночью соединяются разные миры.
***
- Всё еще спишь, - дверь в комнату приоткрыта, через эту небольшую щель в тёмное помещение рвётся свет люстры. Возле двери – кровать, на ней, укутанный в толстое одеяло, спит Ягами Лайт.
Мы вглядываемся в его черты лица. С тонких губ не сходит усмешка. Спящий не похож на Ягами Лайта… он, скорее всего, Кира.
Над спящим, склонив голову, стоит настоящий Ягами Лайт. Кажется, будто в комнате два Ягами Лайта.
И один из них снится другому. Ягами Лайт снится Кире.
Он медленно тянется к лицу спящего и проводит холодными пальцами по его лбу.
- То, что сейчас происходит, - это твой сон. То, что сейчас происходит, это мой и твой сон. Наш сон.
Усмешка спящего исчезает. Губы скривились, на лбу появилась испарина, брови страдальчески изогнулись, в ночной тишине тает тихий стон, полный боли.
- Нет-нет, не просыпайся. Я знаю, тебе неприятно. Не пытайся бороться со сном. Спи, спи как можно дольше. Вот я вернусь, - он выпрямляется и шагает к двери, - и просыпайся. А пока… отдыхай, Кира.
Ягами Лайт закрывает дверь в комнату. Одевает тонкую ветровку, проверяет наличие денег в карманах, берет ключи…
И выходит в мир сна Киры.
Его личины.
Его второй сущности.
***
- Ты долго, Ягами-кун, - это уже седьмая по счёту чашка кофе и мне уже не очень хорошо.
Лайт садится напротив меня и вздыхает. Вид у него измученный.
- Думаешь, это легко? Наблюдать за ним. Убеждать его не просыпаться.
Он хватает в руки салфетку и начинает нервно её теребить.
- Это твоя работа, - поясняю я ему. Да, усыплять бдительность Киры и усыплять самого Киру нелегко.
Кира засыпает. Кире снятся кошмары. Кире снятся трупы. Кира кричит во сне.
Ночь становится страшным сном Киры. И если он проснется раньше утра, мы все, наверное, умрём.
Ведь так?
- Ведь так? – произношу я вслух.
Лайт сосредоточенно рвет салфетку на равные части.
- Ему хуже в последнее время. Сон стал совсем беспокойным. Я боюсь, что скоро у нас будут проблемы, - он тяжело вздыхает.
Эх, Ягами-кун. У нас уже давно проблемы. И довольно большие. С тех самых пор, как ты обнаружил, что ты и Кира стали двумя разными людьми.
Теперь мы не спим ночами – пьем кофе, кормим бродячих кошек и следим, чтобы своими снами Кира не учинил беспредел.
Я расплачиваюсь за семь чашек мерзкого кофе и иду к выходу. Ягами семенит следом.
- Пойдём, паштет купим кошкам, что ли…

@музыка: Senritsu

@темы: Рейтинг: PG, Light Yagami, L Lawliet

---

Лабуда

[ilana]

Недавно, неожиданно для себя самой, обнаружила себя по уши в новом фэндоме, а именно в тетрадочном. При этом прекрасно понимая, что, учитывая общее качество моей писанины, могу присутствовать в нём только как читатель. В одном этом сообществе столько сильных вещей, что я в качестве автора смотрюсь тут крайне неуместно. Но все-таки вывешу один рассказик — едва ли не первый, что я попыталась написать для этого фэндома, — просто чтобы услышать ту же оценку со стороны и больше подобных попыток не повторять.
Этот конкретный рассказ был написан при первом просмотре аниме, так что фактических ошибок там навалом. Но убрать я их всё равно не смогу, так что пусть остается как есть…

Заголовок: Игрушка
Автор: ilana
Бета: отсутствует.
Персонажи: Лайт, L, Миса, непонятная хрень
Рейтинг: G
Жанр: Виньетка.
Состояние: законченное
Дисклеймер: моя тут только перчатка, остальное всё стыбжено
Предупреждения: Наверняка OOC, не говоря уже об отсутствии логики.
От автора: У Мисы много странных игрушек, и мне показалось, что одна из них смахивает на Рэм. Понятия не имею, что там имелось в виду в каноне, но почему бы не допустить, что она делала их сама? И что она не начала шить еще одну, прежде чем потеряла память? Нет, ну я понимаю, почему это нельзя допустить, но когда это меня останавливало...
P.S. А про камеры я потом вспомнила, да. Но это меня тоже не остановило.

И так понятно, что дальше можно не читать )

— Что это?
Лайт с удивлением вертел в руках предмет, который ему только что торжественно вручила Миса. Нет, он, конечно, понимал, что это что-то вроде мягкой игрушки, сшитой, судя по всему, из старых перчаток. Но что эта странная кукла должна символизировать и зачем она лично ему, Ягами Лайту, может быть нужна, он все-таки хотел бы уточнить.
— Это подарок, — радостно объяснила девушка. — Миса сшила это для Лайта своими руками.
— Ну это понятно… Спасибо, конечно… — Лайт еще немного поизучал подарок в поисках какой-нибудь полезной функциональности, но ничего не нашел. — Нет, правда спасибо. А… кто это?
— Ну, это… — Миса задумалась. — Какое-то существо, я точно не знаю, оно просто таким придумалось, и я его сделала. Что-то вроде демона, или чертика, или бога смерти…
— Бога смерти? — переспросил со своего места L, до этого, казалось, полностью увлеченный методичным поеданием торта.
«Чтоб ты подавился», — мрачно подумал Лайт. Мисе он сейчас тоже сказал бы много не очень ласковых слов, причем не про себя, а вслух, но у него не было такой возможности. Цепочка, связывавшая его с детективом, иногда действительно мешала жить.
— Ну да, это какое-то существо, связанное со смертью. А что?
— Да ничего, — сказал L, с загадочным видом отхлебывая чай. Впрочем, у него всегда был загадочный вид.
— Я начала делать эту игрушку еще три месяца назад, — с вызовом сказала Миса, — а закончить получилось только сейчас. Так что это нормально, что я уже не помню, как я ее придумала.
— Разумеется, — кивнул L.
— Всё в порядке, Миса, — сказал Лайт, приобняв девушку за плечи. «Не надо, наверное, показывать свою солидарность с ней, — пронеслось в голове, — но надо же как-то ее защищать от этих дурацких обвинений. Хотя если бы наконец выяснилось, какая связь между ней и Кирой, было бы гораздо легче». — Ты сделала замечательную игрушку. Не обращай на нас с Рюзаки внимания, мы просто привыкли уже действовать друг другу на нервы.
— А можно мне посмотреть? — снова вмешался в эту идиллическую сцену L.
Лайт, поморщившись, протянул ему куклу — пожалев, что нельзя зашвырнуть ею в детектива, это было бы проявлением слишком неуважительного отношения к подарку Мисы, чтобы делать так прямо у нее на глазах.
— Только чтоб вернул потом мой подарок Лайту! — пригрозила Миса. L промычал что-то утвердительное, не отрывая глаз от куклы, которую держал перед собой двумя пальцами. — И не испачкай всё в креме… Извращенец, — добавила она потише.
— Ты же видишь, я осторожно, — резонно заметил детектив, не обращая внимания на последнее слово, даже если он его и услышал. — А вы вообще долго еще здесь просидите? Я думал, вы уже прощаетесь…
— Мы уже прощаемся, — сердито сказала Миса. Действительно, даже ей стало понятно, что больше ничего хорошего от этого планового свидания ждать не следует.
Через несколько минут, когда за Мисой закрылась дверь (можно было бы, конечно, и проводить девушку до комнаты, но тащиться втроем на другой конец здания, звеня цепями, не было никакого удовольствия), Лайт наконец выхватил игрушку из рук L. Тот удивленно поднял на него глаза, но, не увидев ничего интересного, вернулся к недоеденному тортику как ни в чём не бывало.
— Рюзаки, что ты привязался к этому дурацкому подарку? — спросил Лайт раздраженно.
— Это уже третье упоминание богов смерти за это дело, и то если считать все сообщения второго Киры за одно упоминание.
— Я это помню, — процедил Лайт. — Но не думаешь же ты, что она стала бы распространяться о шинигами при тебе, будь она действительно Кирой? Она же все-таки не полная дура! А говорить о них специально для того, чтобы мы сказали: «О, будь она Кирой, она бы старалась не говорить о богах смерти, значит, она не может быть вторым Кирой», — так поступать она тоже не может, для этого она, наоборот, не настолько хитрая.
— С этим я согласен, — кивнул L. — Но всё равно — разве это не примечательный факт? Я за всю свою жизнь не слышал столько о шинигами, сколько за время этого расследования.
— Знаешь, если раньше ты жил не в Японии, это довольно естественно, — пожал плечами Лайт. Но на быстрое завершение разговора он уже не рассчитывал и снова сел на диван рядом с L.
— А ты часто сталкивался с такими упоминаниями?
— Не знаю. Возможно, я просто не обращал внимания на такие вещи до того, как они начали ассоциироваться у меня с делом Киры.
— Это тоже возможно. Тогда скажи такую вещь, Лайт: если бы ты увидел такую куклу, но не слышал слов Мисы, ты подумал бы, что это существо может быть богом смерти? Такая мысль пришла бы тебе в голову? Если да, то насколько быстро?
— Это ты ко мне как к японцу обращаешься?
— Именно. — L облизнул ложечку, отодвинул от себя пустую тарелку и выжидательно уставился на Лайта. Тот в очередной раз покрутил в руках злополучный подарок, потеребил рокерские цепочки, старательно приделанные к поясу куклы, даже погладил черный пух, которым она была щедро украшена. И вынес свой вердикт:
— Я бы вообще о таком не подумал. Даже сейчас, когда я время от времени думаю о тех предсмертных посланиях заключенных и о телевизионных сообщениях второго Киры. Это не бог смерти, это злобный клоун какой-то. Но у Мисы могут быть свои понятия. Знаешь, она ведь гот или что-то в этом роде. Не удивительно, если она всё время думает о шинигами и тому подобных сущностях. Почему бы ей и не представлять их себе как-нибудь по-современному?
— Она не сказала: «Это шинигами, я представляю его себе так». Она сказала: «Это какое-то существо, связанное со смертью, — возможно, шинигами».
— А я, кажется, это и говорю. Она думает о смерти вообще, и это просто воплощение смерти, а о том, как его назвать, она могла задуматься только сегодня.
— Что ж, это вероятно, — кивнул L. — Ладно, пойдем отсюда. Это ведь уже не свидание.
— Да уж конечно, — буркнул Лайт.
— Не забудь свой подарок.
— Не забуду, не беспокойся.
— А что ты собираешься теперь с ним делать? Ты любишь мягкие игрушки?
— Терпеть не могу. Но придется оставить этого уродца при себе хотя бы на какое-то время… Как там было в тех акростихах — «шинигами любят яблоки»? Да, кстати, у этого руки не красные. Так что он явно не из тех шинигами, о которых писал Кира.
— Ну, — замялся L, — в данном случае это неважно. Так что ты хотел сказать про яблоки?
— Да ничего… Посажу эту штуку на стол рядом с какой-нибудь тарелкой, где лежат фрукты. Пусть напоминает о том, что у нас уже очень давно не было никаких подвижек в этом расследовании.
— Это да, — вздохнул Рюзаки. — После того, как пришлось выпустить вас, больше никаких зацепок не было найдено. Да, кстати, а ты любишь яблоки?
— Что?
— Ты сам яблоки любишь?
— Люблю, — удивленно ответил Лайт. — В последнее время я их очень много покупал. За время заключения отвык, конечно.
— И ты их точно сам ел?
Лайт остановился. L прошел еще несколько шагов и обернулся, дожидаясь его.
— А какого ответа ты ждешь? Что они исчезали в никуда? Ты думаешь, что я мог бы не заметить такое? Или заметить и не попытаться выяснить, куда они деваются? Я сын полицейского, и я не склонен верить в то, что по моему дому летают невидимые духи и жрут яблоки, так что я не понимаю, что вообще означает такой вопрос?
— Э-э… Да ничего не означает. Я просто спросил.
— Скорее бы уже найти Киру… — пробормотал Лайт, припустив вперед так, что обогнал L чуть ли не на всю длину цепи. — Закончились бы все дурацкие вопросы…
Но какими бы дурацкими ни были вопросы, куклу он предпочел широкой общественности не демонстрировать. Так она и провалялась где-то в ящике, ни у кого впоследствии не вызвав чувства узнавания. Впрочем, это была не предусмотрительность. Простое везение.
Для человека, на чьей стороне были боги, это вполне нормально.

@темы: Рейтинг: G, Light Yagami, L Lawliet, Misa Amane

---

Pure Purple, глава 19: “Каприз Судьбы»

[Jay_Lee]

Название: Pure Purple
Автор: Я, Jay_Lee
Жанр: romance, angst, deathfic, ER*
Фэндом: Death Note
Рейтинг: от PG до R
Пейринг: L/Лайт, Лайт/L, Миками/Лайт, Бейонд/Рей Пенбер, намек на Миками/Мисора Наоми в этой главе.
Дисклеймер: Отказываюсь
Предупреждение: AU
От Автора: Судьба, бывает, помогает одним и мешает другим^__^

Каприз Судьбы

Глава 19. Каприз Судьбы.

…Наоми, сидя за рулем автомобиля, не особо заботится о правилах дорожного движения и безопасности пешеходов. Ее правая рука, обтянутая черной кожаной перчаткой, сжимает руль, в то время как левая яростно сжимает телефон, на дисплее которого высвечивается все одно и тоже:

«Линия занята»

Мисора в ярости кидает телефон на мягкое сиденье напротив, точнее, швыряет со всей дури так, что по серебристому пластиковому корпусу змеей проползли две трещинки, свидетельство ее негодования.

Она пыталась дозвонится до Рея раз в пятый или десятый – не считала. И каждый раз ей отвечали гудки, а затем электронный голос оповещал о том, что линия занята.

Наоми была очень ревнивой – не раз Рей получал от своей невесты хлесткую пощечину за слишком заинтересованный взгляд в сторону симпатичных медсестер.

Несмотря на это, она никогда даже не предполагала, что у Рея может быть с кем-то серьезный роман, кроме нее. На женщин он мало внимания обращал, на парней… тоже. Но все таки в ее душе была тень тревоги – ведь Пенбер работает целыми днями, и кто знает, что у него там?..

С такими мыслями Наоми доехала до больницы, и ее машина с глухим звуком затормозила около ближайшей парковки…

- Аааххх…

Рей выгнулся под ладонью Бейонда, которая с пылом и жаром хлестала его зад, оставляя яркие отпечатки.

- ААААА!!..

- Больно?.. – с нежной улыбкой спрашивает Бейонд, наклонившись к Пенберу и продышав ему эти слова в ухо, он чего по всему телу Рея пробежала тысяча мурашек.

- Беееей… еще…

- Как скажешь, мой сладкий, - мурлыкает Бейонд пред тем, как подарить заднице Пенбера еще один шлепок – сильный, уверенный.

- ААА!!! Ещее….оооо…

Шлепок.

Стон.

Шлепок.

Стон.

Затем Бейонд резким движением входит в Пенбера, который заглушает свой крик, с силой вцепившись зубами в подушку.

Осторожное движение, еще одно.

- Аххх… Бей-тян… глубже… хочу тебя глубже…

- Вот как, - воркует Бейонд, наклонившись к спине Пенбера, скользнув пару раз по ней своим прохладным языком, который составил резкий контраст раскаленной, разгоряченной коже.

Это безумие длиться уже полтора часа – им все мало.

Рей хочет дольше чувствовать Бейонда в себе, слышать его глухой стон, когда тот кончает, ощущать, как тот, обессиленный, падает на его мокрую от пота спину и покрывает ее легкими, еле ощутимыми прикосновениями своих губ.

Бейонд хочет еще дольше чувствовать гибкое, податливое тело под своим, слышать полные наслаждения стоны Рея, стоны блаженства и стоны боли, когда он в очередной раз входит в него.

Бейонд намечает лежащий на столе пояс от больничного халата Пенбера, и его лицо озаряется довольной улыбкой.

Им будет весело в ближайшие полчаса, - думает Бейонд, перевязывая руки Рея лентой ткани – типа наручников. Рей не сопротивляется, не думает, не чувсвует, он вообще не здесь.

- Будешь моим пленником?.. – спрашивает он, наклоняясь к покрасневшему уху Рея и облизывая его.

- Даа…- бормочет Рей.

Вскоре он вновь чувсвует Бейонда внутри себя, и полностью приносится в мир наслаждения, бешенного стука сердца, блаженных стонов и сладкой боли…

…Все утро Миками провел на своем диване, уткнувшись носом в подушку, на которой, кажется, еще остался запах Лайта. Он с трудом вылавливает этот аромат среди прочих и вдыхает его с наслаждением…

Он безумно влюблен, настолько, что не может думать ни о чем другом, кроме того, что, скорее всего, сейчас предмет его безумной любви находится в объятиях этого странного, неумытого, непричесанного сладкоежки со взглядом лунатика. Он думает об этом, и в его душе рождается злость, но не по отношению к Лайту, а к этому Рюуге, который появился неизвестно откуда…

Лишь пиканье будильника отвлекает его от этих мыслей. Миками сразу вспоминает, что должен ехать к глазному врачу – проверить, подходят ли ему линзы новых очков.

Без лишней суеты Миками переодевается, и выходит на улицу, которая встретила его легким весенним дождем.

…Наоми, чуть не сбив пару людей с дороги, кидается в ближайший лифт, и тут же чувсвует, как чьи-то руки отталкивают ее от себя.

- Осторожнее, - с дежурной вежливой улыбкой и спокойным тоном говорит Миками, отстраняя от себя молодую женщину примерно его лет. Вглядевшись повнимательнее, он заметил, что она очень даже симпатичная, высокая брюнетка, с ровной, аккуратно подстриженной челкой и возбужденным румянцем на бледном лице.

«Торопиться на прием, наверное»

- Извините, просто я спешу, - автоматически отвечает Наоми, отодвигаясь от Миками на максимально приличное расстояние - ровно такое, какое приемлемо к незнакомому человеку. Она устало прислоняется спиной к спинке лифта и закрывает глаза.

Они оба молчат. Ведь они только встретились, и скоро так же разойдутся, в разные стороны огромной больницы, так о чем им говорить?..

Но Судьба посчитала несколько иначе…

Миками и Наоми резко подскакивают на месте, и замирают. Лампочка, расположенная над головой Миками, издает жалобный треск, и, мигнув пару раз, отрубается, окутывая замкнутое пространство лифта плотной, непроглядной тьмой.

- Что такое?!.. – негодующе выдыхают Миками и Наоми, пытаясь что-то разглядеть в темноте… но тщетно.

@темы: Рейтинг: R, Naomi Misora, Light Yagami, L Lawliet, Raye Penber, Teru Mikami, Beyond Birthday

---

Это для подростков.

[L Yamada]

Название: Это для подростков .
Автор: L Yamada
Бета: родной Word.
Персонажи: Лайт/L.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: яой.
Дисклеймер: купить бы их себе.
Размещение: ну скажите где…хотя бы.
Саммари: вообще то кое-кто вроде как уступил.)
От автора: ну вот. Они сделали это.

Глава 5.

Вся предстоящая неделя так и осталась бы одной длинной словесной баталией, неминуемо ведущей к странным (по мнению команды) и пошлым (по уверенности Л и Лайта) намекам, если бы не кое-что чуть более запоминающееся.
День Рождение свой Мацуда всегда мечтал отмечать шикарно, сколько бы ему не исполнилось лет. В душе он всегда оставался ребенком, а оттого ему хотелось настоящего праздника, выраженного не только в шариках и хлопушках, но и в лицах окружающих его людей. И, как по сценарию, Тота снова стал зачинщиком очередного столкновения гениев: Лайт был категорически против того, чтобы Миса выскакивала полуобнаженная из торта, а Л наоборот был только за то, чтобы в здание расследования довезли такую огромную махину со взбитыми сливками. Такие споры кончились довольно быстро, когда Миса встряла в самую середину дисскусии, высказав свое мнение о том, что ни перед кем, кроме Лайта полуголой не предстанет. Мацуда очень огорчился этому, но вспоминая то, как Ягами засветил пяткой в лицо Великому детективу, решил своих разочарований в слух не выказывать… А завтра получить уж те подарки, которые получит. И будь что будет.
Однако, прейдя в офис чуть позже обычного, он не нашел там ожидаемого: никаких шариков, никаких поздравительных открыток, и только сонные лица коллег, ничем не отличные от обычных.
- С днем рожденья, Мацуда, - лениво протянул Моги, не поднимая глаз.
Тота присел на стул, посмотрел на мрачно пишущего что-то шефа, на Айзаву, который тоже отчего то со скорбью смотрел на того же мрачно пишущего шефа и решил, что еще не все потеряно.
- Ребята, а, может, по мороженному, а? Давайте все вместе, а?

***
- Да, пап, все отлично, это я тебе гарантирую, потому что, я то знаа…. – Лайт запнулся, прижав к носу салфетку, - зна… зна.. .ААААПЧХИ! ююю… - Ягами-младший вытер заплеванную телефонную трубку и брезгливо скомкал салфетку, - просто слегка приболел.
Все лицо Лайта являло сейчас табличку с надписью: «Неужели вы все не видете как мне пиздато, братцы?» Разумеется, Рюдзаки под рамку «братцев» не попадал, и чем чаще Лайт чихал, тем веселее становился Л.
- Радуешься, сволочь, - в сердцах промямлил Лайт, в очередной раз сморкаясь, - будь проклят Мацуда вместе с его днем рождением, с его мороженным, и с его тортом…
- Но-но! – пригрозил Л насмешливо и продолжил слизывать с пальцев пломбир, - Лайт-кун сам съел непозволительно большую порцию, поэтому тут некого винить кроме себя.
Ягами-младший красноречиво чихнул прямо на Рюдзаки, быть может, в искренней надежде заразить непотопляемого Л. Однако детектив с готовностью прикрылся тарелкой из под мороженного, зная, что ничего хорошего именно от подозреваемого ждать не нужно.
- Зараза, - обиженно простонал Лайт, откинувшись на подушку.
Температура вот уже четыре часа держалась 38,6. То есть четыре часа назад, днем все было просто шиарно, пока он не чихнул первый раз. Сейчас же, к вечеру, Лайту было ужасно плохо, то ли от того, что он всего пару раз в жизни болел, то ли от того, что Рюдзаки постоянно находился рядом, и, казалось, он скоро начнет строить гипотезы на интервалах между чиханием: так внимательно он наблюдал за процессом.
Вся эротичная атмосфера улетучилась ровно тогда, когда Лайт понял, что заболел жуткой ангиной. То есть после трех порций мороженного, которыми угостил их Тота. Через пару часов Ягами начало знобить, морозить и даже заболело горло. Затем начала болеть голова. А еще спустя некоторое время его бросило в жар. Такое последний раз было с ним, кажется, в классе восьмом.
- Как только температура поднимется до 39, я сделаю тебе укол, Лайт, - предупредил великодушно детектив, рассматривая измученное лицо юноши, - и все пройдет.
- Это так заботливо с твоей стороны, - насмешливо простонал парень, закрывая глаза.
Голова начинала кружиться и болеть – температура неумолимо ползла вверх, а горло вообще отказывалось глотать и издавать приличные звуки. Лайт стал потирать виски большими пальцами.
- Голова болит.
- Бывает.
- Сильно болит, Рюдзаки.
- Отрубить?
- Пошел к черту…
Ягами перевернулся на живот и тут же пожалел об этом: его затрясло от непонятно откуда взявшегося холода. Он закрутился в одеяло и со стороны напоминал огромную начинку в лаваше. Цепь от наручников казалась настолько холодной, что буквально прилипала к коже и отмораживала ее клетки; именно поэтому Лайт большую часть ее старался засунуть под свое тело, чтобы металл нагрелся и больше его не беспокоил. Но как только он ощутил чужую тяжесть на кровати, понял, к чему привело его занятие. Элементарные законы физики. Законы тяготения.
- Лайт-кун, перевернись на спину, я померяю температуру.
Мальчик, дрожа всем телом, перевернулся и посмотрел в глубокие черные глаза.
- И все же…я тебя, - уверенно произнес он первую мысль, пришедшую в голову.
Ему показалось, или Л усмехнулся?..
Рюдзаки наклонился над Лайтом и прикоснулся ледяными губами ко лбу студента. Ягами-младший замер на пару секунд и даже перестал тяжело и часто дышать, настолько важным ему показался повод. Через пару минут Лайт понял, насколько ему нужно сейчас, чтобы хоть кто-то был рядом с ним. Даже нет, не так – не «хоть кто-то».
- 38,9.
- А… - простонал лучший ученик Японии, мечась по подушке, - эта головная боль меня с ума сведет…
- Потерпи еще 10 минут, Лайт-кун, - строго сказал Л, убирая прочь от Лайта его скомканное одеяло, уже зажатое им между ног.
- Холодно!
- Так становится только хуже.
- У меня уже 39! Делай укол, я хочу спать, - совсем детским тоном просит Ягами, и Л не двигаясь смотрит на его раскрасневшееся лицо, с мутными ореховыми глазами.
Смотрит на прилипшую ко лбу челку и убирает отросшие пряди волос за уши, аккуратно касаясь горящего лица. Лайт бессознательно обхватил узкую ладонь Рюдзаки своей рукой и потянул себе под рубашку. Положил на грудь, на сердце. Он просто сгорает, потому что кожа раскаленная.
Столько сейчас слов, пожалуй, вертелось на языке у обоих. В воспаленном мозгу Лайта бился фонтан эмоций и переживаний, связанных с одним единственным человеком… А Л? Чувствует ли это волнение Л?..
- Я пошел за шприцем, - Рюдзаки быстро встает и отшатывается от кровати к двери, звеня цепочкой наручников. Видимо, лекарство где-то здесь, в коридорном шкафчике возле двери. А, может, уже и нет наручников?
- Да ничего он не чувствует! - кричит сам себе лучший ученик Японии вслед уходящему человеку, и шаги на секунду замирают в коридоре, как и звон.
- Что б тебя поскорее убил Кира, я тебя ненавижу, Рюдзаки! – старается как можно громче крикнуть Лайт, наполняя монотонную тишину своим звенящим голосом. Но когда шаги так и не двигаются, спустя минуту, он отчаивается:
- Вернись, пожалуйста! Мне плохо, Рюдзаки.

Через пять минут Л неслышно подошел к кровати, на которой лежал Лайт, считающий секунды с его ухода.
- А, вот и ты. Триста одна.
- Ложись на живот, - шепотом просит Л, пригнувшийся к своему подозреваемому и карие глаза распахиваются.
Глаза эти покраснели и повлажнели, тело просто горело, а пульс стучался в голове словно бешеный. Лайт с трудом перевернулся, ощущая, что сорок градусов он уже почти миновал и пора уже в отключку. Однако, когда его бесцеремонно приподняли, чтобы расстегнуть ремень на штанах, он повернул голову и посмотрел на безэмоциональное лицо Л. Брюки были спущены вместе с боксерами и тогда-то Лайт и вспомнил что нужен укол.
Ему нужен.
Он зажмурился, хотя в жизни уколов не боялся. Но кто знает? Может Л вколет смертельную дозу чего-либо?.. Все закончится.
Анальгин свинцом растекся по мышцам внутри левой ягодицы и Лайт закусил губу. Чертовски неприятное-колющее чувство, что тебе попали картечью по заднице. Так он предполагал.
- Ай, - как-то запоздало сообщил Лайт и услышал что-то странное. Как оказалось, это пару секунд смеялся Л.

Еще через 20 минут боль стала просто нестерпимой. Череп словно зажимали в тиски, затем разжимали, а потом снова…
Каждый удар проклятущего сердца.
И так двадцать минут подряд. Мир блекнул и вянул, вместе с Л, который постоянно превращал все во что-то необычное, неординарное.
«Все не просто так».
Так и эта боль превратилась в какое-то неведомое испытание для Ягами-младшего. И он вбил себе в голову, что должен его пережить и пройти, потому что должен.
Доказать.
Он – не Кира.

...пока часы мерно тикали на стене, Лайт успел произнести пару бессмысленных реплик ослабшим, севшим голосом. Но обе они свидетельствовали о том, что ему становится намного лучше. Беда миновала, что называется. Через еще десять минут Ягами стало поистине жарко на влажной кровати… Он раскинулся на ней, широко расставив ноги и раскинув руки. Закрыл глаза и вдохнул побольше прохладного воздуха полной грудью. Сознание, хотя и медленно, но приходило в тот равномерный порядок, в котором всегда находилось.
- Я хочу пить, Рюдзаки, - Лайт приоткрыл один глаз и тут же потер его: свет показался слишком резкими, - да выключи ты эти лампы… как они меня раздражают.
- Тебе лучше?
- Чем было? О да, - кисло усмехнулся Ягами и попытался присесть.
Сразу после этой неуклюжей попытки он был уложен назад на постель твердой рукой детектива.
- Лучше полежи.
- Лучше пососи.
- Пошляк.
- Просто не то услышал.
Молчание по-прежнему нарушало тиканье часов, действующее на нервы молодым людям. Лайт почувствовал, что боль полностью ушла и все тело его охватила сладкая слабость больного человека, какая бывает только после долгой и мучительной болезни. Его зубы уже не выбивали о друг друга барабанную дробь, однако все вокруг по-прежнему казалось зябким, блеклым и даже тошнотворным. Ему было жарко, но в тот же момент холодно. Ягами перевернулся на живот и уткнулся в мокрую подушку все еще красным лицом. Пару капель холодного пота стекли по его шее.
- Укол болит?
- Да. Укол. Болит, - промычал мальчик в подушку и резко повернулся на Л, руки которого по-хозяйски провели вверх по его ногам.
Добравшись до деликатного места укола, Л оттянул вниз до колен брюки, вместе с трусами, обнажив тем самым нужный участок кожи. Лайт перестал дышать, заметив мутный взгляд детектива, на глаза которого свисала челка. Затем Л нагнулся и осторожно прикоснулся губами к ягодице Лайта, целуя место укола.
- Ты что, ебанулся? Что ты делаешь? – возмущенно вскрикнул Лайт, все еще не шевелясь.
- Замолчи, - настоятельно произнес брюнет, залезая с ногами на кровать.
Лайт попытался перевернуться на спину, но не тут то было: ноги Л уже сжимали его собственные и крепко удерживали в таким положении. В положении лежа на животе.
- Слезь с меня, - Лайт ударил Л ногой по спине, загнув ее резко назад, за что его голова тут же оказалась вжатой в подушку.
- Да помолчи же ты, - прошептал детектив, стягивая с плеч Лайта рубашку.
Стягивая ее так резко и с таким напором, что пуговицы, не выдержав, с покорным треском отскочили прочь. Лайт приподнял голову, убирая холодные пальцы со своего затылка. Он снова весь горел, его снова температурило, но, кажется, уже не из-за ангины. Рюдзаки растянулся на Лайте полностью, производя тем самым полную «стыковку» двух тел. Ягами ощущал обнаженными ягодицами вставший член Л через тонкие джинсы детектива… и задыхался от нахлынувшего сознания происходящего.
- Нет! Не так! – вскрикнул он хрипло и снова попытался перевернуться.
Л не стал особо препятствовать этому и дал Лайту лечь на спину. Широко распахнутые карие глаза выражали недовольствие, в тот момент, пока Л стягивал с Лайта штаны.
- Даже не думай! – вновь вырвалось у мальчика, и он вытер только что проступивший пот с разгоряченного лба.
В ответ на это заявление Л ничего не оставалось как рассматривать своего подозреваемого. Смущенного, разгоряченного, с температурой, всего влажного… Такого красивого. С сильно спущенной резинкой трусов, прикрывающих налившийся член. Красивый, не с четко, но все же с проступающими кубиками пресса, загорелый живот парня был невероятно заманчивым зрелищем, от которого детектив уже не мог отказаться. Руки Ягами, такие же – не сильно накаченные, но с округлыми мускулами, положенными в 18 лет, притягивали к себе внимание, а тонкие изящные пальцы сводили с ума…
- Лайт-кун, - Л слегка улыбнулся уголками губ, - тебе нужно больше заниматься.
- Что? – растерянно переспросил тот, не совсем понимая смысл сказанного, - что…?
- Ты очень красивый.
- Рюдзаки, - взволнованно шепчет Лайт, а Л не понимает к чему это сказано.
Он еще и не понимает, как Лайт позволяет себя так целовать. Жадно, мокро, некрасиво, наверное, со стороны. Совсем не как в фильмах – он так широко открывает рот, потому что буквально хочет поглотить весь вкус губ Лайта, весь вкус его горячего языка, который отчаянно отвечает на его требования. Требования рук становятся столь же неограниченными, потому что Л, хотя и медленно и плавно, но все же неумоливо тянет белье Лайта вниз, по ногам, затем и вовсе швыряет на пол.
Л отрывается, возбужденно дыша от вампирских поцелуев и покусываний нежных губ парня, потому что его взору, наконец, предстает целиком желанное тело. Вплоть до каждого изгиба, черточки, вплоть до дрожи в каждом суставе… Он словно слышит, как пульс Ягами-младшего поспешно перебирается то из шеи в грудную клетку, то из груди в запястья… И так бьется, пульсирует все это подростковое тело в его холодных руках.
- Лайт, я тебя трахну, - бормочет Л, теряющий рассудок, - и это будет так замечательно…
Голова Ягами раскалывается от мыслей, мечущихся в ней. Он выгибается навстречу ладони, жадно ведущей от живота к паху и слабо постанывает. Так эротично постанывает, что никогда бы не подумал, что умет издавать такие звуки в постели. Он отдает себя безвозвратно, покрываясь испариной и мурашками…
- Да, да… - соглашается он, мотая головой из стороны в сторону, когда пальцы Л обводят головку его сочащегося члена. Он зажмуривает глаза.
«Да, да, Л. Прошу тебя. Сделай это, прошу… Да сделай же ты что-нибудь», - чуть не срывается с его искусанных в кровь губ, когда Л неспешно обводит языком его левый сосок и слегка прикусывает кожу над ним.
- А… - еле слышно выдыхает Лайт, путаясь пальцами в черных волосах.
Он во всем путается.
Детектив стягивает с себя водолазку, которая тут же оказывает разорванной надвое, дабы не мешать, свиснув с цепи наручников. Как только Л отшвыривает ее остатки на пол, он видит, что Лайт сидит с ним нос к носу с не менее хищным выражением лица и расстегивает молнию на джинсах Рюдзаки. Карие глаза, горящие знакомым огнем, направлены в черные омуты. С молнией покончено и Л приходится встать, чтобы стянуть тонкие джинсы.
- Быстрее, - приказным тоном шепчет Лайт, притягивая к себе брюнета, который еще не успел снять брюки окончательно – они свисают с ног Л и мешают ему.
Путаясь в одежде, в собственных желаниях и страхах, оба оказываются одним целым, прижимаясь к друг другу с силой невероятных магнитов. Лайт и Л лежат на боку, на влажной простыне, дрожа не то от ужаса содеянного и безвозвратности, не то от перевозбуждения и нездорового влечения к человеку своего пола. Возбуждение всегда пересиливает страх перед неизведанным. Тем более, возбуждение такой силы.
- Лайт…
Л шарит руками по нужному ему телу в самых сокровенных уголках. Там, где никто никогда не касался Ягами. И парень выгибается с приоткрытым ртом, прямо на глазах Рюдзаки, заводится и стонет. И сжимает мышцы. И мышцы сокращаются… Все происходит с тягуче-медленной быстротой, отказываясь подходить к самому главному и желаемому ими обоими.
«Ну давайте уже наконец сделайте это»- говорит все вокруг них. И запахи, и звуки, и трение своего тело о чужое, раскаленное. Трение своей эрекции о чужую.
Л приподнимается над Лайтом и цепочка от наручников кажется ему к месту. Как нельзя кстати. Правой рукой он обматывает ей запястья Киры, который в легком недоумении, а все же покоряется движениям детектива. Рюдзаки держит связанные руки Лайта над его головой. Лайт не ощущает себя беспомощным, ведь он может в любой момент вырвать руки и хорошенько врезать Л ногами по лицу. Однако вместо этого он, читая по взгляду Л, что стоит сейчас сделать, закидывает ноги на плечи детективу, тем самым давая понять, что к чему.
Л лихорадит тоже; он в Раю, хотя находится на Земле. Он ощущает, что никакая смазка им не нужна, потому что ее предостаточно… Касаясь тугого горячего кольца мышц, Л обдумывает, не в бреду ли находится Кира? Может, он не понимает что происходит?..
- Да трахни ты меня уже, - выгибается Ягами-младший и у Л в ушах стоит какой-то непроницаемый гул, словно его ударили чем-то по голове.
Такие просьбы он готов был слушать от сына шефа полиции хоть каждую секунду.
Не растягивая, без подготовки Рюдзаки исполняет предложенное Лайтом и все вокруг заглушает крик неподдельной боли. Тут же замолкает Ягами, кусая и без того истерзанные губы.
- Что б ты сдох, Рюдзаки, - шипит Лайт, а Л эта реплика заводит больше предыдущей.
Он начинает движение, простое, но такое болезненное для жертвы под ним. А для жертвы ли? Для Киры, убившего стольких людей? И почему Л снова думает о Кире? Сейчас он имеет непосредственно Лайта Ягами. Лучшего ученика Японии. Студента и…
И просто парня, на которого у Л особые, свои планы.
- Нравится, а? – с улыбкой выдыхает он в шею мальчика, который с минуту лишь молча вздрагивает под его телом.
- Заткнись, - просит Лайт детским голосом, - ну пожалуйста, Рюдзаки…АА… Затк…
Л прежде всего затыкает самого Лайта поцелуем, от которого не отвертишься. И он удивляется, должен ли человек столь его ненавидящий так охотно отвечать на его поцелуй. Хлипкая кровать у окна скрипит так сильно, что, кажется, ножки ее вот-вот подломятся и случится нечто невообразимое. То есть, по мнению Л, нечто великолепное: когда они упадут он войдет в тело Лайта настолько глубоко, что, возможно, обратно вместе со спермой хлынет кровь. Но нет – кровать стойко держится под напором животных колебаний, которыми так злоупотребляет детектив. Лайту это нравится – играть жертву, какой он никогда не был. И Л это знает, и Лайт это знает. Он начинает непритворно стонать и Л замирает в нем на секунду, другую.
- Нравится тебе, Кира?
- Иди нахуй? – смеется Лайт, понимая, что они оба – сумасшедшие люди.
Люди с неправильной ориентацией и аморальным поведением.
- Только после тебя, - Л улыбается своей болезненно-странной улыбкой, видя, как с каждым новым толчком на лице юноши появляются все чаще гримасы нескрываемого наслаждения. Теперь Ягами вскрикивает буквально от каждого движения внутри него и вокруг него и над ним. Л самозабвенно трахает мальчика под собой и думает, что ничего прекраснее в его жизни уже никогда и не будет. Никогда и никого. Он замирает чаще, останавливается, давая кареглазому парню хрипло отдышаться. И только слыша под собой «Давай еще», продолжает прерванное занятие.
Это испытание на двоих: кто сдаться раньше? Все их знакомство, все их разговоры – сущие испытания и проверки. Но сейчас совсем не понятно кто же кого…испытывал? И в чем? Все эти вопросы всплывали и тут же тонули в океане мысленных потоков. Одно течение мысли смывало другое. Все же тактильные, телесные ощущения сосредоточились лишь в одной точке тела…в точке соприкосновения, в точке проникновения…
- Так хорошо… Рюдзаки, - тянет Лайт, когда Л выходит из него полностью, чтобы не дать себе так скоро кончить, - Нет! Продолжай!
И он покорно слушается, вопреки желанию сдержать себя. Он кончает внутри Лайта…и видит перед собой широко распахнутые глаза подозреваемого, изо рта которого вырывается хриплый чувственный стон счастья. И даже удивления.
- Блядь! – вскрикивает Лайт, когда весь живот его и грудь покрываются собственной спермой.
- Ублюдок, - зачем то добавляет он более спокойно, смотря как Л кладет щеку на его подрагивающий живот, весь липкий и горячий, - я тебя еще по…А…АА…

АААПЧХИ!

@темы: Рейтинг: NC-17, Light Yagami, L Lawliet

---

Это для подростков.

[L Yamada]

Название: Это для подростков .
Автор: L Yamada
Бета: родной Word.
Персонажи: Лайт/L.
Рейтинг: NC-13..? дай бог.
Жанр: яой.
Состояние: фик в процессе. Растягивать сильно не буду. Клянусь!)
Дисклеймер: купить бы их себе.
Размещение: ну скажите где…хотя бы.
Саммари: Герои не очень -то собираются уступать друг другу даже в романтических отношениях.

От автора: простите, что так долго. Простите, что так хуево и скомканно.

Глава 4.

- Меня уже тошнит от него, убери.
Звон осколков наполняет монотонную тишину кухни. По кафелю расползается коричневая жижа фирменного напитка аля Л, в котором процентное отношение сахара к кофе 90%/10%. Рюдзаки не удосуживается обратить внимание на жест протеста, но на его лице недовольная мина.
- Ты постоянно засыпаешь, - ставит Л перед фактом.
- Ты постоянно раздражаешь, - аналогичным тоном отвечает Лайт.
- Я не специально, - Л поворачивается к нему, отвлекаясь от пончика, и даже пытается выпрямить спину. Непонятно только, зачем.
- А я?.. - улыбается парень неожиданно и шутливо ерошит челку, - я тем более.
- Лайт-кун, после того, что нам сообщила Миса-тян, мы обязаны быть начеку; сегодня вечером я хочу заманить Киру в ловушку. Поэтому твоя дееспособность для меня означает многое.
- Рюдзаки, - Лайт откидывается на спинку жесткого кухонного стула, который кажется ему ужасно неудобным и непривычным, в сравнении с компьютерным,- Без «поэтому» твое последнее предложение звучало бы куда лучше.
Л замирает с пончиком у рта и облизывает сухие губы.
- Хорошо. Твоя дееспособность для меня означает многое, - говорит он задумчиво, пробуя слова на вкус.
Ягами-младший рассматривает его сгорбленную фигуру и размышляет, почему Л так спокоен. Лайт краснел вчера по истечении всего вечера, вспоминая на протяжении многих часов взлохмаченный затылок Л между своих разведенных ног. Со вчерашнего их «разговора» Рюдзаки не прикоснулся к нему ни одного раза. У Лайта звенит в голове, как только он вспоминает вопрос Л…
Ну, кто же кого?
А ведь и иначе здесь уже не обойтись. Лучший ученик Японии всегда был реалистом. И, прежде всего, он понимал, к чему ведут подобные инциденты. Неминуемый секс ждал его где-то там, за поворотом, и спина Лайта покрывалась мелким ознобом от мысли, что он переспит с детективом. Что он, комсомол, отличник и вообще умница во всех смыслах этого слова, займется любовью с парнем. С таким странным парнем… Ягами разглаживает складки на брюках и мимолетно улыбается своим мыслям.
« Кончающий Л. Ахах.»
- Я буду дееспособен, во что бы то ни стало, - убедительно произносит он, не поднимая глаз.
- Везде? – вкрадчиво выясняет Л и руки шатена замирают.
- Конечно; я же сказал…
Его тянет глупо улыбнуться. А еще его тянет сотворить что-то экстра неординарное. О, боги, мозг от недосыпа видимо не знает куда деваться, вот и приходиться всякий вздор обдумывать. Только что странно: Л охотно поддерживает этот нелепый диалог. Или Лайт все так пошло воспринимает?.. Ну да, и с чего бы это только?.. Может, потому что Лайт еще охотно бы занялся чем-то наподобие вчерашнего?
Восемнадцатилетнее тело сладко заныло от размышлений. Взгляд Ягами с каждой минутой становился все страннее.
- А где все? – поинтересовался подозреваемый.
- Еще рано. Никого нет.
- И славно.
- Дааа? – тянет Рюдзаки, на этот раз как-то уж слишком наигранно.
Ему стоит приличных усилий не перевести взгляд на свою ногу, обхваченную рукой Лайта у колена. Затем, без доли смущения, Ягами ведет горячей ладонью по внутренней стороне бедра и брюнет на секунду прикрывает глаза дрожащими ресницами. Пальцы Лайта вальяжно добираются до пуговицы … Слегка касаются молнии. И, поскольку, детектив не носит ремня, приходиться потянуть его к себе за петли для него.
- На кухне нет камер, - к чему-то говорит Л и наблюдает довольную улыбку юноши.
«Озабоченный подросток и еще один озабоченный по жизни», - думает Лайт мимолетно.
- Почему на кухне нет камер? – шатен задирает растянутую грязно-белую водолазку, рассматривая при этом кубики пресса на впалом животе. По ним безумно хочется провести языком.
- Ты хочешь убить меня на кухне?
- Давай поиграем в «лишние слова»? Начинай, - бормочет Лайт.
- «Ты хочешь убить меня»? – предполагает Л.
- Нет, не так, Рюдзаки, - мотает студент головой и смотрит в глаза Л, наполненные осторожностью.
Рюдзаки наблюдает неподвижно, сжимая в правой руке пончик, пудра с которого давно уже ссыпалась. Лайт морщится: настолько он выглядит не аппетитно. Пончик, конечно.
- Лайт-кун…
- А? – перебивает Лайт резко.
Недолго думая, Рюдзаки наклоняется к его лицу, и кончик его носа задевает нос Лайта. Дыхание Ягами перехватывает. На этот раз сомнений точно не остается, ведь он еще никогда в жизни так ни хотел провести языком по чужим губам.
Эти самые губы, которые вчера…
Которыми вчера…
У Рюдзаки вырывается нечто непроизвольное. Нечто детское, когда Лайт начинает его целовать. Ягами прекрасно чувствует, что это первый поцелуй для друга, так как Л целуется просто ужасно: как рыба. Мокро, растерянно и не двигаясь. И это доставляет Ягами еще большее удовольствие. Его правая рука размеренно гладит открытый бледный живот, а левой он наклоняет к себе голову Рюдзаки, чтобы тот не отстранялся. Поцелуй затягивается до момента, в котором необходимо вдохнуть как можно глубже. Первым отрывается Лайт, словно очнувшись.
- Как насчет ответа на твой вчерашний вопрос? – спрашивает он, слегка дрогнувшим голосом.
Рюдзаки дышит через рот, его зрачки расширены… Мысли отражаются на его лице лишь долю секунды, затем все пропадает, словно рукой кто-то стер все выражения. Лайту это не нравится.
- Ответ прост, - выдает детектив, отходя от Ягами на шаг назад. Рука мальчика, покоившаяся на его животе, плавно сползает вниз. Становится как-то холодно…
Детектив выкидывает пончик в урну с явным разочарованием.
- Я не Кира, «который хочет доминировать», но… - с улыбкой начинает Лайт, стараясь избегать прямого текста, - но я думаю, итак ясно...
- Что ясно? – хмуриться Л, засунув руки в карманы.
- Кто… - запинается неожиданно для себя Ягами-младший. А сказать это намного сложнее, чем подумать.
«Я буду иметь тебя, Рюдзаки. Я. А не ты. Вот и все, черт возьми», - раздражается он, прекрасно понимая, что то, о чем они говорят нельзя назвать никак иначе чем «сумасхождение».
- Нет, - отрезает Л внезапно.
С минуту оба молчат. Можно было бы назвать эту ситуацию серьезным конфликтом интересов. Оба парня разглядывают друг друга чересчур пристально. Ягами недоверчиво щурится.
- Да, - небрежно говорит Лайт, смотря прямо в глаза-омуты.
- Почему это? – совсем по-детски спрашивает Л обиженным тоном, и Лайт теряется в его вопросе.
«Потому что я так захотел. Я не хочу, чтобы ты это делал. Я буду сверху. Так лучше, нам будет обоим так лучше. Плевать на все твои теории… я чертовски хочу этого», - размышляет он, а вслух говорит:
- Я выше, - да, абсурд. Но жизнь сама по себе абсурдная штука. Да и следует учесть, что одна и та же обстановка (причем не самая благоприятная!) толкает людей на форсирование событий, или же на экстравагантные поступки.
Например, на то, о чем никто бы никогда не подумал. Разве кто-то из членов расследования подумал бы, что Рюдзаки хочет сына шефа полиции? Вот-вот.
- Поспорим, что нет?
Оба, словно обменявшись мыслями, оказываются в центре кухни, нос к носу. Лайт выпрямляется с уверенной улыбкой. Но она постепенно исчезает, когда Рюдзаки аналогично ему встает ровно, хотя это и дается ему с непонятным усилием. Рост одинаковый.
- Вот видишь, - Рюдзаки кусает палец.
- Вижу, представь себе, - язвительно отмахивается Лайт, - но, Рюдзаки, посуди сам…
- Посудить? – вскидывает Л брови, - а о чем тут судить, Ягами-кун?
- Хотя бы о том, что из нас двоих… Я гораздо более опытен, - скрывая волнение произносит Лайт.
«А ты наверняка ни разу не занимался сексом. Хотя… Судя по вчерашнему (разряд тепла бежит по телу, благодаря воспоминаниям) может быть, и нет.»
- Вот как, - насмешливо тянет детектив, - ты так считаешь?
- Да, - теперь в голосе Лайта есть сомнения...

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

---

Pure Purple, глава 18: “Мы с тобой, часть вторая»

[Jay_Lee]

Название: Pure Purple
Автор: Я, Jay_Lee
Жанр: romance, angst, deathfic, ER*
Фэндом: Death Note
Рейтинг: от PG до R
Пейринг: L/Лайт, Лайт/L, Бейонд/L, Лайт/Миса, Миками/Лайт, Мелло/Мэтт, немного Мелло/Лайт
Дисклеймер: Отказываюсь
Предупреждение: AU и... флаффчик^^
От Автора: Продолжение романтики^^

Мы с тобой, часть вторая

Глава 18. Мы с тобой, часть вторая

…На следующее утро Лайт проснулся в теплых объятиях Рюдзаки. Тот прижимал его к своей груди, засунув подушечку большого пальца в рот. Длинные шелковые ресницы мирно покоились на щеках, темные волосы беспорядочно разметались после бурной ночи. Спящий Рюуга был похож на ребенка.

Это зрелище было настолько милым, что Лайт не сдержался и легонько чмокнул в нос своего сладкоежку.

- Ммм… - Рюдзаки сморщил носик, смешно захлопал глазками, которые быстро сфокусировались на лице Лайта, и вскоре в темных омутах глаз Рюуги заблистала нежность.

- Лайт-кун, - еле слышно пробормотал Рюуга, касаясь ладонью щеки Лайта. Холодная ладонь ласково поглаживала щеку, а глаза словно излучали невидимые потоки нежности и ласки, которые согревали сердце и душу Лайта.

- Я, - с улыбкой произнес Лайт, пред тем как наклонится и поцеловать мягкие губы Рюуги. Рюдзаки сдавленно простонал, крепко прижал Лайта к своей груди и ответил на поцелуй, постепенно углубляя его.

Когда Лайт почувствовал, что Рюуга оседлал его сверху, и, наклонившись, стал покрывать его лицо легкими поцелуями, а рукой медленно двигать к низу напрягшегося живота, то чуть ли ни кожей ощутил приятную волну возбуждения, прокатившуюся по всему его телу электрическим током.

Рюдзаки тоже был возбужден, но пока что сдерживал себя от того, чтобы сейчас не набросится на Лайта, как голодный зверь. Но горячая пульсация внизу живота делала его сопротивление все слабее и слабее… И когда Лайт обхватил его ногами за бедра, и, медленно облизнувшись, простонал:

- Аххх…

Вся его выдержка полетела к чертям собачим…

…В то утро из спальни они так и не вышли.

Ватари сразу догадался о произошедшем, когда в гостиную спустились счастливый Рюуга, и изрядно помятый, но не менее довольный Лайт.

- Вы хорошо провели утро, как я погляжу?.. – без всяких задних мыслей спросил Ватари.

Оба юноши вспыхнули и покраснели, а Лайт даже с неловкой улыбкой прикрыл свое лицо руками, фальшиво зевнув.

- Ох… мы вот недавно проснулись… - Лайт сделал вид, что потягивается после сна.

- Да, мы всю ночь не могли уснуть, - подыграл ему Рюуга, наигранно зевая.

Ватари лишь улыбнулся их неумелому спектаклю, похожему на игру плохих актеров. Затем жестом пригласил юношей за стол, где уже был приготовлен для них обед.

Уходя на кухню, Ватари усмехнулся в усы, подумав, что, пожалуй, из деликатности не стоит рассказывать парням то, что их страстные ночные стоны были слышны аж на двух этажах небоскреба, и он сам смог уснуть только с помощью таблетки снотворного, когда две подушки оказались бессильны против этих сладострастных стонов.

Впрочем, проснулся Ватари от тех же звуков с мыслью, что в спальню Рюдзаки стоит поставить ОЧЕНЬ хорошую систему звукоизоляции, иначе он будет питаться снотворным и откажется от своего любимого кофе на ночь…

…Завтрак у парней прошел весело. Лайт кормил Рюдзаки с ложечки мороженным, а Рюуга, в свою очередь слизывал остатки сладкого крема от торта с губ юноши…

Глядя на них, Ватари в очередной раз пожалел, что уже не молод и не может так радоваться любви, как эти двое. Но он любил Рюдзаки, как сына, и был счастлив за него…

А в случае с Бейондом он каждый раз только сокрушенно вздыхал, замечая на своем подопечном новый синяк или садину…

И он бы никогда не признался никому, даже Рюдзаки, что в глубине души ненавидел за это Бейонда. Было трудно сдерживаться, готовя ему еду, чтобы не добавить туда что-то несъедобное и опасное для здоровья…

Ватари занялся посудой, а Рюуга и Лайт молча сидели рядом на диване, держась за руки. Они просто молчали, не смотрели друг на друга, не обнимались – просто сидели и молчали, наслаждаясь чувством абсолютного счастья.

Рюдзаки первый очнулся от этого сладкого сна, и обратился к Лайту:

- Может, пойдем прогуляемся?.. Неохота что-то целый день тут торчать.

- Пошли!.. - с улыбкой согласился юноша.

…В парке было прекрасно, тихо и уютно. Лайт и Рюуга, спокойно игнорируя чужие взгляды, держались за руки и то и дело останавливались, чтобы прижать друг друга в поцелуе. Ведь когда человек счастлив, ему нет дела до других, так зачем им знать о мнении этих людей, которые все равно никогда не поймут их чувств?..

…Вскоре Рюуга устроился на скамейке в тени густых деревьев, а Лайт у него на коленях. Глаза в глаза, обмен улыбками – и губы сами собой спаиваются в глубоком поцелуе…

Но что-то неприятно вибрирующее и орущее заставляет Лайта оторваться от сладких губ Рюуги. Чертыхнувшись, он не глядя открывает телефон, и рявкает:

- Алло?!..

- Лайт…

- Миками… - услышав это имя, Рюуга почувствовал неприятный укол ревности и весь напрягся, пытаясь услышать разговор Лайта с прокурором.

@темы: Рейтинг: R, Light Yagami, L Lawliet

---

Кхм....ну вот и я))

[Приду за тобой]

Название: Эротический дневник Киры.part3.(что-то типа этогоXD)
Автор: Forgotten Tear
Бета: Sedorikku Nakamura vs Microsoft Word
Фендом: Тетрадь смерти
Пейринг: Light/N
Жанр: яой, PWP, POV, стёб...вроде всё
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: ООСы, AUсы, педофилия
Статус: в процессе
Дисклаймер: я не я и лошадь не моя
От автора: не бейте, но Лайт у меня получился озабоченным извращенцем с чертами некрофила.


../../20..

Я заметил, что на следующий день после ооо моей первой ночи с N он был..не то чтобы невнимательный, но немного рассеянный....раза два ошибся, пока собирал головоломку..Может и для Киры будут полезны мои отношения с маленьким детективом....))

Задумался, как можно назвать происходящее... Встречанием уж точно нельзя (в том смысле, как я это понимаю). Встречание у меня было с этой дурой Мисой. Партнеры по сексу? Но мы всего один раз.. Возлюбленные Любовники? Да, наверное это ближе всего. Хотя какая разница? Я добился, чего хотел, не важно, как это достигнутое называется.

../../20..

Не думайте, что я собираюсь сделать из N игрушку для утех. Нет. Я хочу наслаждаться им , и чтобы он наслаждался мной. Правда, первого я хочу больше. Почти каждый вечер мы закрываемся у меня под предлогом «работы над рассдедованием», но занимаемся совсем не работой. Секса у нас больше не было, но сегодня я решил немного растянуть попку N (чтобы ему не было так больно) перед этим самым, что состоится, по моим подсчетам, не позднее послезавтра. На самом деле мне просто захотелось поиграться^^.
N зашел ко мне, когда я полулежа читал книгу. Как только я его увидел, такого робкого, невинного (да, потому что душа у него невинная...пока..), мне вдруг стало так тепло внутри..и тут же страх. Только этого мне еще не хватало. Вовремя помогли пошлые мысли о том, что я собирался сделать. Пошлость иногда бывает очень кстати, особенно когда хочешь убить благородные чувства.
Я приподнялся. Маленький детектив медленно приблизился, обвил руками мою шею и нежно поцеловал в щеку. Это действие доказало мне, что он еще совсем ребенок. И он хочет не только телесного контакта, в отличие от меня. Такой поцелуй — это убийственно мало. Я немедля нашел его губы и стал целовать так развращенно, как только умею. Я хотел, чтобы он почувствовал мое настроение, почувствовал, что сегодня мне мало одних поцелуев. Не отрывая губ, я встал, взял N на руки и мы вместе рухнули на кровать. Я уже начал потихоньку раздевать его, но остановился. Мне нравится смотреть на его лицо, когда он возбужден..этот одурманенный взгляд сводит меня с ума..Сам не заметил, как маленький детектив уже оказался подо мной полностью обнаженный. Я продолжил ласкать его, он, оказалось, любит, когда я больно кусаю его за соски. Во всяком случае, от этого у него моментально встает. Но я собирался быть с ним нежным, хотя бы в начале. Прелюдия затянулась и N уже смотрел на меня с просьбой и... непониманием? Ах да, я же не разделся.
- Ceгодня мне это не нужно, - мягко ответил я, проводя рукой у него между ног. Еще большее непонимание. Пришлось выдать план.
- Я хочу...подготовить тебя к следующему разу, чтобы тебе не было так больно. Ляг,
пожалуйста, на живот и встань на колени.
N сделал, как я сказал и оперся ладонями о кровать. Я еще не видел его в такой позе. Так вызывающе..*только бы сдержаться*
Я вытащил из ящика стола лубрикант (через чтоб мне пришлось пройти, чтобы купить его!) и начал аккуратно смазывать вход N. Маленький детектив тут же напрягся.
- Расслабься, будет не так больно.
- А это обязательно? Делать это...- бедный N, он опять смущается!
- Я не хочу, чтобы ты испытывал боль, занимаясь со мной сексом.
Маленький детектив глубоко вздохнул и напряжение ушло. Я выдавил немного смазки себе на палец и начал медленно вводить его в эту сладкую попку. N снова напрягся, но я обхватил другой рукой его член и стал поглаживать. Мой мальчик тихо охнул и полностью расслабился. Тем временем я до конца ввел палец и стал медленно двигать им внутри, разбатывая мышцы.
- Ниа, тебе больно? - как можно заботливее.
- Немного... - немного? Увеличим дозу (^^)
- Потерпи чуть-чуть.., - я добавил еще один палец и уже двумя двигал внутри N. Мне не потребовалось и минуты, чтобы нащупать простату. В награду — стоны маленького детектива. Вот теперь я поиграю.
- Ниа, что такое? Больно? - тревожно спросил я, одновременно вставляя уже три пальца.
- Нет, все норма-а-аах-ль...но..ннн..
Никто устоит, когда ласкают простату.
- Ты уверен? Может прекратим?
- Нет! - маленький похотливый детектив.
Всю руку я не решился засунуть хотя ох как хотелось, но N хватило. Я мучил его, так медленно двигая пальцами внутри, что он начал двигаться мне навстречу, пытаясь ускорить темп, перебирал внутри, растягивал его анус как можно шире. Затем я прекратил ему мастурбировать, выдавил смазку себе на вторую руку и попробовал войти в N пятью пальцами. Не получилось. Поробую четырьмя. Указательным и средним я резко вонзился в него и немного раздвинул, чтобы получилось отверстие, вставил другие два и таким образом продолжил трахать маленького детектива, быстро наращивая темп.
- Лайт-кун..мм...помедл....нннн..я...я..
Кончил. Так быстро...а я хотел поиграться подольше. N упал, как подкошенный.
- Ниа, тебе понравилось?
- Да...
- Может мне всегда теперь делать это только пальцами?(^^) - он одарил меня ледяным взглядом. - Ну-ну, я ведь шучу.
И тут я вспомнил, что меня очень жмут штаны. Нечестно, что только N получил удовольствие. Я лег рядом с ним, расстегнул брюки, спустил их вместе с трусами вниз и стал поглаживать свой истосковавшийся член. Маленький детектив, увидев это, широко раскрыл глаза, тут же зажмурился и отвернулся.
- Ниа, не отворачивайся, - прошептал я и слегка укусил его за ушко.
Он посмотрел на меня, потом вниз и судорожно облизал губы. Я взял его руку и положил на свой стоящий член. Затем я предоставил ему возможность действовать самому. N приподнялся, робко погладил пальцами головку, взял член в руку и стал, слегка нажимая, водить вверх-вниз по стволу. Я закрыл глаза и отдался ощущениям: это было прекрасно. "Маленький детектив впервые кому-то мастурбировал, и этот кому-то был я", - от одной мысли я чуть не кончил. N двигал рукой все быстрее и быстрее, и я уже судорожно глотал воздух, когда он неожиднно втрорй рукой принялся мять мои яички. Я было не задохнулся и через мгновенье излился в руку N. Он так изучающе созерцал жидкость у себе на ладони, что я подумал, будто он по сперме хочет определить, являюсь ли я Кирой. Чтобы вывести N из транса, я притянул его к себе и слегка поцеловал.
- Спасибо, было хорошо.
- Лайт-кун, - не давая договорить, я прижал палец к его губам. Он опустил глаза и улыбнулся.
- Иди ко мне, - поманил я его к себе. Он лег, положив голову мне на грудь, я же приобнял его и так мы уснули.
Утром обнаружил одетого себя и голого N, спящими в одной кровати. Хорошо, Матсуда не додумался разбудить меня...

@темы: Рейтинг: NC-17, Near, Light Yagami

---

Pure Purple, глава 17: “Мы с тобой, часть первая»

[Jay_Lee]

Название: Pure Purple
Автор: Я, Jay_Lee
Жанр: romance, angst, deathfic, ER*
Фэндом: Death Note
Рейтинг: от PG до R
Пейринг: L/Лайт, Лайт/L, Бейонд/L, Лайт/Миса, Миками/Лайт, Мелло/Мэтт, немного Мелло/Лайт
Дисклеймер: Отказываюсь
Предупреждение: AU и... соплисоплисопли
От Автора: Гомен насай за задержку, вот обещанная романтика про Лайти и Эль)

Мы с тобой, часть первая

Глава 17. Мы с тобой, часть первая

…Рюдзаки повел Лайта по какому-то длинному и узкому коридору. Шаги парней отзывались глухим звуком, и с каждым шагом вокруг них сгущалась темнота…

- Рюдзаки, подожди… темно…

Рюуга в ответ лишь подошел к юноше, и… легко подхватил его на руки, как невесту, крепко прижав к своей теплой груди. Лайт вцепился в его кофту руками:

- Ты чего...

В ответ ему был только тихий шепот: «доверься мне…». Лайт подумал, и зажмурил глаза, еще сильнее вцепившись в Рюдзаки, и уткнувшись лицом ему в плечо.

Когда Лайт почувствовал, что его несут по лестнице, он впал в панику. Сердце бешено забилось, а пот холодными каплями покрыл лоб.

- Рюдзаки, я же упаду! Отпусти ме…

Договорить ему не дали теплые и мягкие губы Рюуги, прикоснувшиеся к его губам в поцелуе.

- Я не отпущу тебя. Все хорошо.

Он этих слов по телу разлилось приятное тепло, и всякий страх словно испарился. Лайт доверчиво положил свою голову на плечо Рюдзаки и расслаблено прикрыл глаза, словно собирался уснуть.

…Спустя некоторое время он почувствовал, как разом стало слегка прохладно, и воздух стал свежим. Лайт открыл глаза, но наткнулся только на кофту Рюуги, которую все еще крепко держал в руках.

Рюдзаки осторожно поставил юношу на твердый пол, явно неохотно убрав руки с его талии.

- Рюдзаки… мы…

Да, глазам Лайта предстал ночной Токио во всей красе и крыши соседних небоскребов. Судя по всему, они находились на крыше одного из них.

Странное чувство какой-то безудержной эйфории овладело Лайтом, который с восторгом рассматривал ночной город…

- Ты притащил меня сюда, чтобы я посмотрел на пейзаж ночного Токио?.. – спросил юноша, обворачиваясь к Рюуге.

- Не только для этого, - с улыбкой ответил Рюдзаки, обойдя юношу и сзади, уткнувшись носом в его волосы.

Лайт накрыл ладонями руки Рюуги, легшие ему на живот.

- А для чего тогда еще?..

Рюдзаки еле заметно улыбнулся.

- Посмотри на небо.

Лайт поднял взгляд наверх и замер… То, что он увидел, сразило его наповал…

Разве возможно, чтобы звезды сложились в надпись: " I love you, Light – your Ryuuga "? ..

- Это… прекрасно… - из груди юноши вырвался восхищенный вздох и расцвела счастливая улыбка на губах…

- Это для тебя, поэтому не может быть иначе… - прошептал Рюуга, целуя юношу в шею.

- Но… это же не звезды, тогда как…

- Это спутники. Обычно они используются для выслеживания особо опасных преступников, но сегодня они будут светить для тебя.

- Спасибо… - юноше показалось, что на его ресницах моросят капельки слез. Рюдзаки это заметил и нежно их сцеловал, слегка прикоснувшись горячими губами.

- Я люблю тебя, - Рюуга притянул к себе юношу поближе.

- Я тоже… я люблю тебя, - Лайт вознаградил Рюдзаки долгим, нежным поцелуем… который быстро перерос в болезненно страстный…

…С невероятным усилием воли Рюуга оторвался от него. На недоуменный взгляд юноши он ответил загадочной улыбкой.

- У меня есть еще кое-что…

Лайт не понимал, что происходит, когда Рюдзаки встал на одно колено и протянул ему красивый, изящный бархатный футляр.

Не зная, как реагировать, юноша открыл его и изумленно открыл рот… там лежало кольцо, мужское, но тем не менее очень изящное и стильное.

Оно было сделано из какого-то серебристого материала, по всей видимости платины, а в центре сиял сине-зеленый, великолепный камень… слишком синий для сапфира, недостаточно зеленый для изумруда.

«Синий бриллиант?!» - внезапно юноша понял породу этого камня, и его щеки залились милым румянцем.

- Рюдзаки… оно прекрасно… спасибо, - Лайт подарил своему любимому сладкоежке еще один поцелуй. Они наслаждались им минуту или две… пока Лайт не отстранился от Рюдзаки.

- Что с тобой?.. – Рюуга недоуменно смотрел на его опечаленное лицо.

- Мне больно, что я ничего не смогу подарить тебе… или сделать для тебя что-то в этом роде… - юноша печально опустил голову. Сердце неприятно сжалось, а на ресницах заблистали слезинки…

Рюуга в ответ лишь нежно его поцеловал.

- Не думай об этом… ведь, - Рюдзаки улыбнулся – самый лучший подарок, который преподнесла мне жизнь – это ты.

- П-правда?.. – тихо спросил Лайт, прижимаясь к груди Рюуги.

- Конечно, правда…

На следующий поцелуй отвечать пришлось уже Рюдзаки, который полностью отдался сладкому чувству счастья вместе с Лайтом…

@темы: Рейтинг: PG-13, Light Yagami, L Lawliet

---

Всё-таки, ужасно, когда обманывает самый близкий человек....

[Toxylon]

Автор: Mello-13
Бета: нет
Название: Горький дождь
Фэндом: Death Note
Персонаж: L
Дисклеймер: отказ
Жанр: драббл, мини, ангст.
Рейтинг: G
Примечание: В отличие от L (в моём варианте), я просто обожаю дождь и всё, что с ним связано, поэтому не могла обойти 25 серию!
Предупреждение: POV L, немного ООС

Сколько себя помню, никогда не любил дождь. Это чёрное небо, кажется, вот-вот рухнет на землю чудовищной грудой. Этот порывистый ветер…. Поддайся ему – и он вырвет из тебя саму душу! Эти падающие с неба капли, эти ледяные уколы, так беспощадно жалят лицо….
Сегодня очень сильный дождь. Настоящий ливень! Частый, крупный, косой. Кажется, он и в правду пронзает насквозь! И этот холод. Он уже почти завладел мной. Ещё немного – и я начну дрожать. Может быть, даже заболею…. Но теперь это уже не имеет значения….
Гром. Где-то далеко. Тихо, не раскаты – почти шорох. Но всё равно страшно…. Кажется, я уже в детстве возненавидел этот звук....
Чёртов ливень!
Я слизываю холодные капли с губ…. Я мог бы поклясться, что на вкус они горькие! Хотя знаю – это невозможно. Своих пальцев я уже почти не чувствую. Зачем я здесь? Сам не знаю. Ненавижу дождь. Больше всего на свете ненавижу дождь!
Но сейчас. Здесь. Почему-то…. Мне хорошо….
Я совсем замёрз, я дрожу. Но уходить не хочется. Если бы можно было просто вот так стоять здесь на крыше под этим дождём…. Если бы никогда не появлялся этот серийный убийца, скрывающий своё лицо и прозванный Кирой…. Если бы не нужно было преследовать его, день за днём осознавая, что единственный в жизни друг, человек, которым я восхищаюсь и к которому привязался, как ни к кому ещё не привязывался – это и есть Кира…. Если бы можно было просто забыть об этом и разговаривать с ним, смотреть ему в глаза, не боясь увидеть в них ложь, от которой так больно, что хочется стоять здесь и мокнуть под дождём в надежде, что он смоет эту боль вместе со всей этой никчёмной реальностью…. Если бы можно было просто верить ему….
Хотя…. Чем большую боль я испытываю, тем больше я тобой восхищаюсь, Лайт. Ты действительно потрясающий! Ни один человек не способен на такое! Так искусно скрывать свою истинную сущность. Так искренне лгать. Так хладнокровно убивать….
Ты величайшее зло, Лайт. Ты мой единственный друг…. И я знаю, очень скоро ты убьёшь меня. Возможно, сегодня. Возможно, прямо сейчас.
Я почти уверен, ты хочешь этого. И я знаю, ты не сожалеешь, Лайт. Я вижу это в твоих глазах каждый раз, когда сморю в них.
Нет…. Всё-таки, этот дождь ужасно горький….
Лайт…. Кира…. Нет, мой единственный в жизни друг…. Мой злейший враг….
Так почему даже сейчас я так хочу верить тебе?….

@темы: Рейтинг: G, L Lawliet