загляни мне в глаза и сожми сфинктер.
Название : нет
Глава : № два
Автор : _bitch
Бета : как обычно, сам
Жанр : романс
Рейтинг : PG-13 (пока)
Персонажи/пейринги : ОМП/L
Предупреждения : оригинальный персонаж! но если рассчитываете на очередного Марти Сью, это не сюда!
Дисклеймер : не претендую
От автора : что, если Рюук и Рем не были единственными шинигами, заинтересовавшимися миром смертных? что, если что-то осталось "за кадром"?
читать дальшеА ведь почти получилось…
Пробраться в Долину Престола – самое сердце, святая святых всего мира шинигами – с помощью нескольких, довольно несложных, заклинаний усыпить бдительную стражу. Всё это он проделал с почти непринуждённой лёгкостью.
И совсем чуть-чуть оставалось дотянуться, чтобы схватить вожделенную цель – маленький, размером не больше его указательного пальца, белый брусочек…
-Остановись! – голос, знакомый едва ли не лучше собственного, хлестнул безжалостной плетью.
Он едва успел отдёрнуть руку от взметнувшегося перед ним пламени-ловушки, опалившего лицо нестерпимым жаром. И замер, судорожно стиснув кулаки, не смея обернуться. А в сознании билось загнанно – не успел, не смог… Не спасти!
-Я запрещаю тебе делать это, Наследник, - камнями падали слова, тяжело ударяясь о крышку гроба, в котором был тот – живой пока, но уже обреченный… И вместе с ним – сердце аловолосого шинигами. – Это противоречит правилам, сын мой, и ты знаешь это.
-Правилами?! – он вскинулся, срываясь на крик. – В бездну эти правила!!!
Повернулся, рванулся было вперёд, толкаемый отчаянием и гневом. Но снова застыл, пригвождённый к месту холодным взглядом Короля Шинигами. Равнодушным взглядом самой Смерти.
Слишком близкое пламя больно жгло сложенные за спиной крылья, но Наследник не замечал этого. Осознание собственной беспомощности перед всеобъемлющим могуществом повелителя ранило намного больнее.
-Отец… - сил хватило лишь на этот жалкий, едва слышный шёпот. – Ты всё знаешь… Прошу тебя…
-Нет, сын мой, - увенчанная ужасной короной голова отрицательно качнулась из стороны в сторону. – Я не позволю тебе совершить подобную глупость. И как наследник Престола Смерти, ты должен понять, почему я поступаю именно так.
Наследник Престола Смерти… Раньше этот титул, возвышавший его над остальными шинигами, так приятно ласкал его самолюбие. Так почему же сейчас он звучит приговором?!
-Мне не нужен трон, если его ценой окажется жизнь того, кто… - тихий голос прорвался сквозь неистовый рёв пламени. – Отец Шинигами… Отец мой… Позволь мне обменять моё право на Престол и моё бессмертие на жизнь этого человека… Прошу тебя…
И не зная, что сказать более, опустился на колени, распластав алые крылья в серой пыли, что повсюду покрывала поверхность унылого мира Богов Смерти.
В тёмных провалах глазниц, сверху вниз взиравших на непокорного бога…непокорного сына, на мгновение промелькнула печаль. И только одно спросил :
-Почему ты решил так?
-Я люблю его, - прозвучали в ответ запретные для любого шинигами слова.
Король должен был покарать осмелившегося ослушаться.
Но отец – не смог…
И что-то сжалось внутри у обоих, когда ревущее пламя, охранявшее то, к чему так стремился непокорный шинигами с крыльями цвета крови, опало и медленно, будто нехотя, угасло…
Обрушившийся на Токио ливень серой завесой скрыл трагедию, разыгравшуюся на одном из верхних этаже небоскреба в деловой части города.
Словно одержимый, он мчался туда, из последних сил взмахивая тяжёлыми от насквозь их пропитавшей воды крыльями. Спешил исправить то, чего не смог предотвратить.
Упал Ватари, немыслимым усилием успев нажать кнопку тревоги. Позади него растворился в багровом сумраке жуткий силуэт. На губах Рем застыла жуткая усмешка обреченного торжества.
Отказали сильные некогда крылья, и он уже не летел – падал вместе с косыми струями дождя. Лишь каким-то чудом не разбился о крышу. Провалился сквозь неё – и дальше, через этажи, в заставленную аппаратурой маленькую комнатку с зеленовато мерцающим полом.
На гладко блестящей крыше остался медленно таять под дождём маленький бесформенный холмик – всё, что осталось от великолепных крыльев падшего шинигами…
В огромном зале с тихим звоном ударилась об пол маленькая десертная ложечка… Горестно скрипнули колёсики стула, когда сидящий на нём человек начал медленно заваливаться бок. На мгновение само время замерло… чтобы спустя секунду взорваться криками ужаса и отчаяния. Но он уже ничего не слышал. Дрогнуло в последний раз сердце, и навсегда закрылись огромные, цвета грозовой тучи над городом, глаза. Юноша-без-имени умер на руках своего друга-врага…
Оставляя на светящемся полу мокрые грязные следы, аловолосый на коленях подполз к груде серебристо-серого праха – того, что осталось от Рем. В безумной какофонии раздиравших душу чувств тихой мелодией прозвучала печаль о добровольно принесшей себя в жертву богине. Тетрадь, принадлежавшая белой шинигами, маленьким надгробием покоилась на самом верху холмика. Он схватил её, дрожащими пальцами раскрыл на середине. Торопливо пролистал исписанные именами страницы. Маленький белый брусочек, с виду ничем не отличающийся от обычного ластика, застыл на секунду прежде, чем стереть последнее в этом страшном списке имя…
В опустевшем зале, где тишина нарушалась лишь мерным гудением многочисленных компьютеров, лежащий на руках полицейского юноша вдруг выгнулся дугой и с мучительным хрипом втянул в себя воздух. Возвращение в мир живых подчас бывало едва ли не более болезненным, чем предшествующая ему смерть. Полицейский вскрикнул от неожиданности и выпустил юношу, который всего секунду назад – в это можно поклясться! – был мёртв.
Бывший Наследник ещё немного подержал в руках Тетрадь, мысленно прощаясь с Рем. Отныне не только маленькая Миса была обязана ей жизнью.
-Спасибо тебе, Рем…-прошелестел едва слышный шёпот.
Бережно положив Тетрадь на кучку праха, аловолосый встал и, шатаясь, пошёл к выходу из комнаты. Нужно было закончить то, ради чего он был здесь сейчас.
Этаж непрерывно оглашался криками, призывающими кого-то найти и что-то сделать. По коридорам сновали люди – ему показалось, что их гораздо больше, чем было на самом деле. И чистой воды везением было то, что никто из них не заметил тёмную фигуру, медленно бредущую к главному залу штаба.
Внутри залитого тревожно-красным светом помещения очнувшийся – сработала-таки многолетняя выучка полицейского – от первого шока Моги бросился к корчившемуся на полу L.
-Сейчас, сейчас… Потерпи, Рюудзаки, - бормотал мужчина, подсовывая свёрнутый пиджак под бьющуюся об пол черноволосую голову. – Я позову… Ох!
Призыв о помощи комком придушенного хрипа застрял в горле полицейского под полыхающим алым безумием взглядом нечеловеческих глаз.
Огромная тень надвинулась, нависла над затихшим наконец L.
-Не зови их, - глухо произнёс жуткий голос.
Моги с трудом – скованное ужасом тело отказывалось повиноваться – кивнул, не смея спорить с самой смертью, явившейся забрать того, кто принадлежал ей по праву.
-Хорошо… - кошмарный гость наклонился. Могучие руки бережно подхватили безвольно обмякшее тело L, прижали исполненным пугающей странной нежности к широкой груди.
Моги оставалось лишь наблюдать. Но даже сквозь липкую пелену страха перед ночным пришельцем он каким-то необъяснимым образом понимал неизбежную правильность происходящего.
Падший шинигами повернулся и шагнул к выходу, бережно обнимая свою драгоценную ношу. В тишине зала эхом пронеслись слова заклинания – последнего дозволенного ему.
Оставшийся в одиночестве Моги несколько раз моргнул, словно приходя в себя, и недоуменно уставился на скомканный пиджак, валяющийся на полу. Когда он успел его снять? Должно быть, перед тем, как отнести тело Рюудзаки в паталогоанатомическую лабораторию, двумя этажами ниже…
Каждый шаг отзывался немыслимой болью во всём теле – возвращение в смертную ипостась стало для шинигами пыткой. Чудовищной, сводящей с ума. Оживающая кровь проталкивалась сквозь ссохшиеся за века не-смерти сосуды, сочилась из каждой поры саднящей, как от ожога, кожи. Каждая клеточка вновь становящегося смертным тела заходилась в неистовом крике. Каждый орган, каждая кость… Всё было словно раскалено докрасна в огромной печи и теперь составлялось вновь, обжигая обретшие способность чувствовать нервные окончания – все, вплоть до самых тонких и незначительных.
Это было бы невыносимо… Если бы не живое тепло, трепещущее в его руках. Оно странным образом смягчало неистовый жар, терзающий тело падшего бога, проникая сквозь кожу и дальше – к самому сердцу, медленно оживающему в его груди острыми пульсирующими вспышками. И только ради этого тепла он продолжал идти дальше. Каждый шаг – хуже, чем босыми ногами по раскалённым углям. По бесконечному коридору…
Он смог. Вечностью заплатил за то единственное средство, которое могло стереть запись со страницы Тетради Смерти, и которое продолжал чувствовать в стиснутом кулаке. Но ему не нужна вечность, в которой нет места смертному юноше с потусторонне огромными глазами и странным именем… И падший бог не жалел о своём выборе. Он просто продолжал идти, унося прочь того, кого любил, от смерти, разочарованно глядящей им вслед.
Глава : № два
Автор : _bitch
Бета : как обычно, сам
Жанр : романс
Рейтинг : PG-13 (пока)
Персонажи/пейринги : ОМП/L
Предупреждения : оригинальный персонаж! но если рассчитываете на очередного Марти Сью, это не сюда!
Дисклеймер : не претендую
От автора : что, если Рюук и Рем не были единственными шинигами, заинтересовавшимися миром смертных? что, если что-то осталось "за кадром"?
читать дальшеА ведь почти получилось…
Пробраться в Долину Престола – самое сердце, святая святых всего мира шинигами – с помощью нескольких, довольно несложных, заклинаний усыпить бдительную стражу. Всё это он проделал с почти непринуждённой лёгкостью.
И совсем чуть-чуть оставалось дотянуться, чтобы схватить вожделенную цель – маленький, размером не больше его указательного пальца, белый брусочек…
-Остановись! – голос, знакомый едва ли не лучше собственного, хлестнул безжалостной плетью.
Он едва успел отдёрнуть руку от взметнувшегося перед ним пламени-ловушки, опалившего лицо нестерпимым жаром. И замер, судорожно стиснув кулаки, не смея обернуться. А в сознании билось загнанно – не успел, не смог… Не спасти!
-Я запрещаю тебе делать это, Наследник, - камнями падали слова, тяжело ударяясь о крышку гроба, в котором был тот – живой пока, но уже обреченный… И вместе с ним – сердце аловолосого шинигами. – Это противоречит правилам, сын мой, и ты знаешь это.
-Правилами?! – он вскинулся, срываясь на крик. – В бездну эти правила!!!
Повернулся, рванулся было вперёд, толкаемый отчаянием и гневом. Но снова застыл, пригвождённый к месту холодным взглядом Короля Шинигами. Равнодушным взглядом самой Смерти.
Слишком близкое пламя больно жгло сложенные за спиной крылья, но Наследник не замечал этого. Осознание собственной беспомощности перед всеобъемлющим могуществом повелителя ранило намного больнее.
-Отец… - сил хватило лишь на этот жалкий, едва слышный шёпот. – Ты всё знаешь… Прошу тебя…
-Нет, сын мой, - увенчанная ужасной короной голова отрицательно качнулась из стороны в сторону. – Я не позволю тебе совершить подобную глупость. И как наследник Престола Смерти, ты должен понять, почему я поступаю именно так.
Наследник Престола Смерти… Раньше этот титул, возвышавший его над остальными шинигами, так приятно ласкал его самолюбие. Так почему же сейчас он звучит приговором?!
-Мне не нужен трон, если его ценой окажется жизнь того, кто… - тихий голос прорвался сквозь неистовый рёв пламени. – Отец Шинигами… Отец мой… Позволь мне обменять моё право на Престол и моё бессмертие на жизнь этого человека… Прошу тебя…
И не зная, что сказать более, опустился на колени, распластав алые крылья в серой пыли, что повсюду покрывала поверхность унылого мира Богов Смерти.
В тёмных провалах глазниц, сверху вниз взиравших на непокорного бога…непокорного сына, на мгновение промелькнула печаль. И только одно спросил :
-Почему ты решил так?
-Я люблю его, - прозвучали в ответ запретные для любого шинигами слова.
Король должен был покарать осмелившегося ослушаться.
Но отец – не смог…
И что-то сжалось внутри у обоих, когда ревущее пламя, охранявшее то, к чему так стремился непокорный шинигами с крыльями цвета крови, опало и медленно, будто нехотя, угасло…
Обрушившийся на Токио ливень серой завесой скрыл трагедию, разыгравшуюся на одном из верхних этаже небоскреба в деловой части города.
Словно одержимый, он мчался туда, из последних сил взмахивая тяжёлыми от насквозь их пропитавшей воды крыльями. Спешил исправить то, чего не смог предотвратить.
Упал Ватари, немыслимым усилием успев нажать кнопку тревоги. Позади него растворился в багровом сумраке жуткий силуэт. На губах Рем застыла жуткая усмешка обреченного торжества.
Отказали сильные некогда крылья, и он уже не летел – падал вместе с косыми струями дождя. Лишь каким-то чудом не разбился о крышу. Провалился сквозь неё – и дальше, через этажи, в заставленную аппаратурой маленькую комнатку с зеленовато мерцающим полом.
На гладко блестящей крыше остался медленно таять под дождём маленький бесформенный холмик – всё, что осталось от великолепных крыльев падшего шинигами…
В огромном зале с тихим звоном ударилась об пол маленькая десертная ложечка… Горестно скрипнули колёсики стула, когда сидящий на нём человек начал медленно заваливаться бок. На мгновение само время замерло… чтобы спустя секунду взорваться криками ужаса и отчаяния. Но он уже ничего не слышал. Дрогнуло в последний раз сердце, и навсегда закрылись огромные, цвета грозовой тучи над городом, глаза. Юноша-без-имени умер на руках своего друга-врага…
Оставляя на светящемся полу мокрые грязные следы, аловолосый на коленях подполз к груде серебристо-серого праха – того, что осталось от Рем. В безумной какофонии раздиравших душу чувств тихой мелодией прозвучала печаль о добровольно принесшей себя в жертву богине. Тетрадь, принадлежавшая белой шинигами, маленьким надгробием покоилась на самом верху холмика. Он схватил её, дрожащими пальцами раскрыл на середине. Торопливо пролистал исписанные именами страницы. Маленький белый брусочек, с виду ничем не отличающийся от обычного ластика, застыл на секунду прежде, чем стереть последнее в этом страшном списке имя…
В опустевшем зале, где тишина нарушалась лишь мерным гудением многочисленных компьютеров, лежащий на руках полицейского юноша вдруг выгнулся дугой и с мучительным хрипом втянул в себя воздух. Возвращение в мир живых подчас бывало едва ли не более болезненным, чем предшествующая ему смерть. Полицейский вскрикнул от неожиданности и выпустил юношу, который всего секунду назад – в это можно поклясться! – был мёртв.
Бывший Наследник ещё немного подержал в руках Тетрадь, мысленно прощаясь с Рем. Отныне не только маленькая Миса была обязана ей жизнью.
-Спасибо тебе, Рем…-прошелестел едва слышный шёпот.
Бережно положив Тетрадь на кучку праха, аловолосый встал и, шатаясь, пошёл к выходу из комнаты. Нужно было закончить то, ради чего он был здесь сейчас.
Этаж непрерывно оглашался криками, призывающими кого-то найти и что-то сделать. По коридорам сновали люди – ему показалось, что их гораздо больше, чем было на самом деле. И чистой воды везением было то, что никто из них не заметил тёмную фигуру, медленно бредущую к главному залу штаба.
Внутри залитого тревожно-красным светом помещения очнувшийся – сработала-таки многолетняя выучка полицейского – от первого шока Моги бросился к корчившемуся на полу L.
-Сейчас, сейчас… Потерпи, Рюудзаки, - бормотал мужчина, подсовывая свёрнутый пиджак под бьющуюся об пол черноволосую голову. – Я позову… Ох!
Призыв о помощи комком придушенного хрипа застрял в горле полицейского под полыхающим алым безумием взглядом нечеловеческих глаз.
Огромная тень надвинулась, нависла над затихшим наконец L.
-Не зови их, - глухо произнёс жуткий голос.
Моги с трудом – скованное ужасом тело отказывалось повиноваться – кивнул, не смея спорить с самой смертью, явившейся забрать того, кто принадлежал ей по праву.
-Хорошо… - кошмарный гость наклонился. Могучие руки бережно подхватили безвольно обмякшее тело L, прижали исполненным пугающей странной нежности к широкой груди.
Моги оставалось лишь наблюдать. Но даже сквозь липкую пелену страха перед ночным пришельцем он каким-то необъяснимым образом понимал неизбежную правильность происходящего.
Падший шинигами повернулся и шагнул к выходу, бережно обнимая свою драгоценную ношу. В тишине зала эхом пронеслись слова заклинания – последнего дозволенного ему.
Оставшийся в одиночестве Моги несколько раз моргнул, словно приходя в себя, и недоуменно уставился на скомканный пиджак, валяющийся на полу. Когда он успел его снять? Должно быть, перед тем, как отнести тело Рюудзаки в паталогоанатомическую лабораторию, двумя этажами ниже…
Каждый шаг отзывался немыслимой болью во всём теле – возвращение в смертную ипостась стало для шинигами пыткой. Чудовищной, сводящей с ума. Оживающая кровь проталкивалась сквозь ссохшиеся за века не-смерти сосуды, сочилась из каждой поры саднящей, как от ожога, кожи. Каждая клеточка вновь становящегося смертным тела заходилась в неистовом крике. Каждый орган, каждая кость… Всё было словно раскалено докрасна в огромной печи и теперь составлялось вновь, обжигая обретшие способность чувствовать нервные окончания – все, вплоть до самых тонких и незначительных.
Это было бы невыносимо… Если бы не живое тепло, трепещущее в его руках. Оно странным образом смягчало неистовый жар, терзающий тело падшего бога, проникая сквозь кожу и дальше – к самому сердцу, медленно оживающему в его груди острыми пульсирующими вспышками. И только ради этого тепла он продолжал идти дальше. Каждый шаг – хуже, чем босыми ногами по раскалённым углям. По бесконечному коридору…
Он смог. Вечностью заплатил за то единственное средство, которое могло стереть запись со страницы Тетради Смерти, и которое продолжал чувствовать в стиснутом кулаке. Но ему не нужна вечность, в которой нет места смертному юноше с потусторонне огромными глазами и странным именем… И падший бог не жалел о своём выборе. Он просто продолжал идти, унося прочь того, кого любил, от смерти, разочарованно глядящей им вслед.
-
-
27.04.2009 в 23:50Как я понимаю, это конец? Жаль, начало задело меня за живое....
До-о-мо.
-
-
28.04.2009 в 01:56-
-
28.04.2009 в 18:53-
-
08.07.2009 в 09:40L
-
-
08.07.2009 в 19:37