Автор: MadLook
Название: Потенциал
Персонажи: Лайт/Эл
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Жанр: философия?, психология?, мистика?, ужасы? (впервые затрудняюсь с определением жанра)
Краткое содержание: вольная фантазия на тему Death Note
Предупреждение: «Аморальность, кровь и секс – взболтать, но не смешивать»
От автора: Выражаю благодарность Marilyn Mansonу, Фридриху Ницше, Обе с Обатой и проблемам в институте.
Дата создания: 30.09.12, 31.09.12, 12.10.12
Размещение: запрещено
читатьЛайт всегда ощущал в себе огромный потенциал, реализовать который, выходило процентов на тридцать. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Лайт всегда знал, что претворив весь свой потенциал в жизнь, он сможет достичь бесконечно многого: уничтожить человечество, установить диктатуру, простирающуюся на весь свет, сравнять горы с землей, осушить океаны, убить неугодных, овладеть всем чего только возжелает душа,... Лайту ничто не казалось невозможным.
Сидя на излюбленной последней парте и слушая монотонные и раздражающие разъяснения учителя, в которых он не нуждался, Лайт думал о таящихся внутри, не использованных семидесяти процентах и представлял - ярко, красочно и сочно, как именно этот потенциал он мог бы реализовать. Картины всегда получались масштабными до невозможности такими, что у любого американского спеца по визуальным эффектам захватило бы дух.
Лайт всегда ощущал в себе огромный потенциал. Но этот потенциал лежал в области разума и никогда чувств. Вообще говоря, Лайт готов был признать собственную эмоциональную ущербность и это, совсем не трогало его.
Для того чтобы реализовать скрытые семьдесят процентов разумного потенциала, для того чтобы живописуемые его сознанием картины обрели реальность, Лайту не нужны эмоции и слагаемые из них чувства и, по правде говоря, Лайт считает, что они могут оказаться даже вредны.
«Тетрадь смерти» - Дар Бога Смерти Рюка - это именно то, о чем Лайт всегда мечтал и даже больше, много больше. Раньше Лайт никогда не думал о возможности стать Богом, а теперь он считает, что это единственная достойная его должность.
Лайт убивает грешников и посещает интернет страницы, свидетельствующие о зарождение новой религии, которая скоро охватит весь мир, уничтожив все иные ныне существующие. Лайт думает о храме со своей статуей внутри. Лайт думает о распростертых руках, охватывающих весь мир, о красных глазах, сияющих за спиной, и крыльях - свидетельствах вездесущности и непременной кары, которая настигнет любого.
Лайт водит за нос полицию и делает это легко и играючи. Все эти брутальные господа в костюмах и плащах, вооруженные пистолетами и пафосными речами о справедливости, вызывают у Лайта презрительный смех. Одолеть их ничего не стоит.
Пятьдесят. Лайт реализует пятьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
«L» появляется неожиданно - черной буквой на белом фоне - и механическим голосом объявляет войну. И Лайт смеется и сжимает в руках ручку. Он говорит Рюку, что уничтожит «L» и, поймав свое отражение в зеркале, понимает – реализация разумного потенциала вызывает реализацию потенциала эмоционального и Лайт искренне, до глубины души, удивлен его наличием у себя но, в конечном итоге, такой поворот его даже радует.
Эмоции - они придадут борьбе и триумфу особенный блеск.
Лайт использует процентов семьдесят своего потенциала, направляя полицию по следу «L», делая из «L» их главного врага, врага которого необходимо уничтожить. И, смотря на отца, хмурящегося за ужином и всерьез сомневающегося в том, что «L» можно доверять Лайт с трудом сдерживает широкую улыбку и утыкается в тарелку, скрывая подрагивающие кончики губ и расширившиеся зрачки.
Семьдесят. Лайт реализует семьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Развиртуализация «L» и его превращение в молодого человека по имени Эл происходит шокирующе неожиданно и Лайт, целых десять секунд, думает, что сейчас свалится с этой идиотской лестницы, слишком силен шок, заставивший дух застыть и оставить тело без руководства. Но Лайту все же удается взять себя в руки и он говорит: «Если ты и вправду «L» то я безмерно уважаю тебя» и Эл меланхолично кивает в ответ.
Лайт в восторге от собственной выдержки – холодной, бесчувственной красоты своего лица, легкой настороженности во взгляде и серьезного тона.
Ему приходится прилагать нечеловеческие усилия для того чтобы сдержаться, не позволить себе расхохотаться смехом от которого «застывает в жилах кровь» даже у Рюка.
Лайту хочется наброситься на Эл, на это черно-белое скопление острых углов сплетающееся с мягкой, помятой взъерошенностью.
Лайту хочется сказать: «Если ты и вправду «L» то я безмерно хочу уничтожить тебя».
Лайт реализует процентов восемьдесят своего потенциала, сдерживая подлинные чувства, отвечая на вопросы с тройным, а то и четверным, пятерным, шестерным дном.
Восемьдесят. Лайт реализует восемьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Они заперты в огромном прямоугольном ящике – Лайт, пятеро полицейских и Эл. Они ходят по длинным, тускло освещенным коридорам, теряются в преодолеваемых комнатах и многочисленных поворотах, замирают в холодных, металлических камерах лифта, до боли напоминающих отсеки в городском морге.
Лайт знает, что Эл смотрит, не жалея сил разглядывает его двадцать четыре часа в сутки, просиживая все время в огромном зале перед экраном ноутбука. Эл ждет, что Лайт совершит ошибку, а пятеро полицейских, кружащих вокруг него, отлавливают фальшивого Киру – влюбленную дурочку Мису, содействующую возвышению Киры настоящего и отвлекающую внимание полиции на себя.
Лайт в восторге от того, как его план по уничтожению Эл претворяется в жизнь, демонстрируя все великолепие восьмидесяти процентов потенциала, задействованного для его измышления. Ещё десять процентов приходиться мобилизовать для его исполнения. Лайт не должен показывать подлинных эмоций. Лайт должен держать себя в руках.
И, когда Рюк хихикает, пересказывая ему события, происходящие во внешнем мире.
И, когда накатывает просто нестерпимая жажда увидеть Эл, увидеть, что он не одурачен, что он все понимает, но бессилен что-либо изменить.
Девяносто. Лайт реализует девяносто процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
События во внешнем мире развиваются стремительно – Кира пойман, осужден и казнен. И Лайт впечатлен, очень впечатлен работой проделанной Эл. И одновременно Лайт в бешенстве. Эл удалось опередить его, Эл удалось уничтожить религию, на создание которой пришлось задействовать девяносто процентов бесценного потенциала. Лайт смотрит на казнь Мисы, демонстрируемую в прямом эфире, идущую по всем каналам. У неё связаны руки, а из-под повязки, скрывающей глаза, льют слезы.
Дура, давшая себя поймать. Впрочем, она ведь должна была не попасться полиции, речи об Эл никто не вел. Этот ублюдок должен был смотреть только на него – Лайта, не смея отвлекаться ни на кого другого и ни на что другое.
На экране тело Мисы извивается в петле, Эл смотрит на это, поедая мороженое, а потом он переводит взгляд на Лайта.
- Мне пришлось потратить много сил, расследуя это дело, Лайт-кун, - говорит он, явно очень довольный этим фактом. У него едва заметно подрагивают кончики губ, но для улыбки ещё рано, впрочем, он, верно, думает недолго. «Тетрадь» обнаружена и предана публичному сожжению, религия уничтожена, а Бог мертв. Эл отпустит Лайта живым и невредимым спустя неделю в благодарность, за доставленное веселье, считая это унижение жизнью лучшим наказанием, нежели смертная казнь.
Лайт смотрит на него, прилагая нечеловеческие усилия для сокрытия подлинных чувств. На Эл хочется напасть, Эл хочется растерзать. «Избить, убить, уничтожить. Избить, убить, уничтожить», - эти три слова целиком заполнили сознание Лайта, а в душе клокочет ярость. За то, что Эл смеет недооценивать его.
- Достигнутый тобой результат потрясающ, - дружелюбно улыбается Лайт и протягивает Эл ладонь. Эл улыбается в ответ и благодарит.
- Спасибо, Лайт-ку… н, - он не морщится, не вскрикивает, а лишь позволяет себе едва заметно улыбнуться и закрыть глаза, а Лайт нестерпимо сильно сдавливает тонкую кисть и длинные пальцы. Лайт думает о ярких синяках, которые непременно расцветут на белоснежной, в синеву, коже и чувствует жажду продолжить насилие. Но Айдзава смотрит, как-то странно нахмурившись, и Лайт понимает, что диспропорционально сузившиеся зрачки в сочетание с широко распахнутыми глазами, верно, производят жуткое впечатление. Лайт моргает и отпускает руку Эл, а тот практически молниеносно отводит ее, пряча от посторонних взглядов. Полученным признанием он, судя по всему, не желает делиться ни с кем и ни с чем.
Лайт использует девяносто пять процентов своего потенциала, сдерживаясь и приближаясь к финальной развязке, которой - ни известной всему миру черной букве на белом фоне с бесстрастным, монотонным, механическим голосом, ни эксцентричному молодому человеку - не избежать.
Девяносто пять. Лайт реализует девяносто пять процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
В здание есть три «слепые зоны». Об этом, уже довольно давно, Лайту сообщил Рюк. Заманить идиота Мацуду в одну из них не составляет никакого труда. Дальше дело техники. Мацуда не успевает и удивиться, а Лайт уже со всей силы бьет его лампой по голове. Абажур разлетается на мелкие куски, Мацуда падает, а Лайт дрожащими пальцами достает из его кобуры пистолет. Отступать совершенно некуда и Лайт собирается идти до самого конца.
С Айдзавой Лайт сталкивается, едва выйдя в коридор. Он стоит впереди и подозрение, так и сочится из всей его фигуры, заполняя пространство, затрудняя дыхание.
- Я слышал грохот, - говорит он.
И Лайт, передернув плечами, сообщает:
- Это все, потому, что я сломал о голову Мацуды лампу.
У Айдзавы от шока осознания расширяются глаза и, в последнюю секунду, в них тенью мелькает страх.
Лайт стреляет ему точно в голову. Он спокоен, он уже взял себя в руки и фонтан крови, забрызгавший стены и потолок, вызывает лишь глубокое удивление.
Девяносто шесть процентов и Лайт никогда не думал, что способен на такое.
Убить Идэ, собирающего в выделенной ему комнате чемодан, тоже оказывается просто. Стоя над трупом и сжимая холодный металл пистолета, Лайт ощущает нацеленный на него объектив камеры.
- Ты опасный психопат, Лайт-кун, - сообщает ему «L» и Лайт любезно предлагает ему не теряя времени сделать отсюда ноги и стреляет в объектив.
Шкафоподобный Моги с детским взглядом карих глаз смотрит на Лайта - в крови и с пистолетом - очень спокойно. Кажется то, что он видит, слишком за гранью его понимания и выстрел, он встречает все с тем же спокойным лицом, кажется, так и не осознав происшедшего. Отец успевает только протянуть:
- Лайт… - расширив глаза от ужаса, а Ватари тепло улыбается, произнося напоследок:
- Прости, Эл.
Громкое, механическое, монотонное и бесчувственное:
- Ватари!
Лайта раздражает, и он пытается выстрелить, но пуль больше нет. Отшвырнув в сторону пистолет, он останавливает ликвидацию данных и, вынув из кармана брюк флешку, приступает к уничтожению «L». Запись, отправленная в полицию и на Sakura TV, в ближайшее время увидит свет.
Кира мертв.
«L» мертв.
А значит, внешний мир больше не имеет никакого значения.
Теперь в этом замкнутом пространстве, прямоугольной коробке в двадцать пять этажей остались только Лайт Ягами и Эл Лаулит под своими именами.
Девяносто шесть процентов… Лайт истребил свыше миллиона преступников, вынудил мировых глав остановить войны, заимел многие миллионы последователей, несколько шоу в прайм-тайм и почти построенный храм. Всем этим пришлось пожертвовать в игре против «L», но Лайт не жалеет он уничтожил «L» - известного правоохранительным органам всего мира детектива, для которого казалось не было ничего невозможного. Лайт сравнял счет, уложив попутно пятерых полицейских, один из которых, был его отцом и одного добродушного старика.
Девяносто шесть. Лайт реализует девяносто шесть процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
- Аморально использовать в игре чужие жизни, - говорит Эл. Он стоит к Лайту спиной, привычно согнувшись и засунув руки в карманы. – В нашем противостояние я – добро потому что помню об этом.
- Ты человек, потому что ты помнишь об этом, - улыбается Лайт и, остановившись, раскидывает руки в стороны, - а я – Бог потому что мне наплевать. - Лайт знает, что Эл смотрит на его отражение в темном, мертвом мониторе, играющем роль зеркала и демонстрирующем Эл происходящее у него за спиной.
- Кира мертв.
- Плевать на Киру. Плевать на последователей, храмы и шоу в прайм-тайм. Я – Лайт Ягами Бог среди людей. А ты Эл – объявляешься Дьяволом поскольку смеешь перечить мне.
- Можешь называть себя и меня как хочешь, - Эл передернул плечами и повернулся к Лайту лицом. – Бог – Дьявол, ты – я, в любом случае мы добились большего, чем остальные… к сожалению.
- К счастью.
- Полагаешь?.. Мне пришлось потратить много сил на игру с тобой.
- Ты реализовываешь свой потенциал, как и я и это…
- Превращает нас в монстров, разве нет?
Лайт холодно улыбнулся.
- Мы должны были сделать это. Он в нас - этот потенциал, мы чувствовали его. Он должен был быть реализован и наша встреча…
- Большое несчастье.
- С людской позиции, да.
Эл едва заметно улыбнулся.
- Ну, в любом случае уже ничего не изменить, так, что мне, наверное, остается задать только один вопрос: Что ты теперь собираешься делать, Лайт?
Лайту нравится что Эл наконец-то избавился от дурацкого суффикса «-кун». Дистанции эмоциональной между ними больше нет. Теперь осталась только физическая дистанция, которую Лайт собирается преодолеть. За каждым его шагом - приближающим к Эл, стоит девяносто шесть процентов реализованного потенциала. И Лайт использует девяносто седьмой не желая сорваться, потому что позволить себе осознать все, почувствовать все равносильно схождению с ума.
- Тебе следует поторопиться, Лайт, - смотря своими невозможными темно-серыми в черноту глазами, сообщает Эл. И Лайт понимает, что в этой игре ему в любом случае не выжить.
Девяносто семь. Лайт реализует девяносто семь процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Эл дерется каким-то диким - анормальным и аморальным для любого приверженца какого-либо вида боевых искусств, образом. Он, комбинирует элементы всех известных ему стилей, нанося неожиданные, совершенно невероятные, но всегда сильные удары.
Лайт чувствует кровь. Она течет по лицу, струится по рукам, сочится сквозь подранную ткань джинсов. Лайт падает и вновь поднимается. Он улыбается потому что знает, что победит.
Эл просчитался - полагаясь на потенциал разумный он оставил без внимания потенциал эмоциональный. И от того, его просчитанный, логичный финт с вызовом спецслужб слишком… слишком уж человеческий. Эл решил подумать о человечестве и избавить его от монстра по имени Лайт Ягами. Эл решил спасти мир. Поставив себя в беспроигрышное положение. Убьет его Лайт или нет, какая разница, если конечная цель все равно будет достигнута.
Лайт смеется, исхитряясь нанести Эл сильнейший удар в скулу. Эл падает и, проезжаясь по гладкому мраморному полу, протаранивает стеклянный столик, осыпавший его морем сладостей и градом битого стекла.
Лайт приближается к Эл нетвердыми, но неуклонными шагами.
- Ты атакуешь, как человек, - говорит он. – Ты стоишь над ними, но помня о них, все же остаешься с ними в тесной связи и атакуешь как человек.
Эл морщится, усаживаясь на полу и стряхивая с белого, растянутого свитера стеклянные осколки. Его щеку прочертил ярко-красный порез.
Лайт опускается на колени возле него и впервые за все время этой драки на лице Эл проступают эмоции отличные от сосредоточенности и уверенности в своей победе, не зависящей от её исхода.
- Ты прочно связан с землей и, если рухнешь с верхотуры то прямо на нее. Это страшно, больно, неприятно, но все же недостаточно. Другое, - Лайт придвинулся ближе, - совсем другое дело я, Эл. Я вышел за пределы человеческого, я отринул его от себя и меня ждет либо падение в бездну, либо взлет к небесам. Именно поэтому я сильнее, - говорит Лайт.
И Эл понимает, прекрасно понимает, о чем он. И Лайт искренне удивлен тем, что разумный потенциал, не отвергающий, а слившийся воедино с потенциалом эмоциональным может дать такой потрясающий результат.
Девяносто восемь. Лайт использует девяносто восемь процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Лайт думает, что Эл красив совсем не так, как он сам, но, безусловно, красив. Собственная красота кажется Лайту красотой классического произведения искусства – общепризнанной и общедоступной - лежащей в границах понимания всех и каждого. В то время, как Эл напоминает работы творцов абстракционистов признанные и понятые далеко не всеми.
Лайт жадно смотрит на кости ключиц и угловатый излом плеча, он смотрит на, обрамляющую их мягкую, растянутую ткань легкого свитера, заляпанного пятнами крови. По щеке Эл стекает ванильное мороженое и Лайт, подавшись вперед, пробует его на вкус.
Голос Эл холоден и лишен эмоций.
- Что ты делаешь?
- Собираюсь заполучить приз.
Эл морщится от боли, когда Лайт опрокидывает его на забрызганный осколками, кровью и сладостями пол. Лайт склоняется, впиваясь в губы Эл жестким и предельно глубоким поцелуем, остающимся безответным. Лайт слизывает оставленные пролитым чаем сладкие дорожки с его шеи, стаскивает с него дурацкие, мешковатые штаны. Эл за все это время не издает ни звука, комментирующего действия Лайта. У него прикрыты глаза и длинные подрагивающие ресницы, отбрасывающие тень на скулы, приводя Лайта в восторг. Конечно, Эл сопротивляется и Лайт знает, что это эмоциональное сопротивление ему сейчас не сломить. Впрочем, физической покорности от вечно дистанцирующегося Эл более, чем достаточно. Лайт заставляет его высоко задрать ноги и обхватить себя за талию. Лайт двигается в нем сильными и глубокими точками, впервые получая столько удовольствия от секса.
Экстатический восторг, ослепляющий и секунд на десять вырубающий из реальности, накрывает с головой.
Лайт тяжело дышит, крепко закрыв глаза и ловя запах сладостей, который кажется, просто впитался в Эл.
Лайту не хочется его убивать, но тут уж ничего не поделаешь. Лайт понимает, что их пути раскрытия потенциала давно разошлись. Раскрытие разумного потенциала привело их к этой финальной точке и здесь Эл предпочел реализовать свой эмоциональный потенциал подавлением, в то время как Лайт всецело отпустил себя.
Лайт понимает, что совершенное им убийство всецело конгениально самоубийству. Эл совершенно продуманно позволил себя убить.
Девяносто девять. Лайт использует девяносто девять процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Взбираться по лестницам, минуя один в один похожие коридоры под хриплый и громкий смех Рюка, весело.
Лайту нравится наличие такого зрителя. Мысли о нем дают силы двигаться дальше.
На крыше холодно и тело, моментально начинает бить усилившаяся дрожь. Яркие огни, горящие внизу, возвещают о прибытие полиции.
Взобравшись на бордюр, Лайт обозревает многочисленные крыши и переплетение улиц там внизу, а затем, раскинув руки в стороны, прыгает вниз.
И Рюк, в котором Лайт до последнего сомневался, честно выполняет свою часть сделки.
Веселье получено, а теперь… Лайт отключается раньше, чем успевает достигнуть земли. Его последняя мысль посвящена полностью реализованному потенциалу.
Сто. Лайт реализовал сто процентов своего потенциала. Не больше и не меньше.
Лайт всегда ощущал в себе огромный потенциал. Лайт всегда знал, что он отличается от обычных людей никакого потенциала в себе не ощущающих и обреченных переходить из жизни в жизнь не в силах отказаться от потенциала и достичь Света или же реализовать его полностью и погрузиться во Тьму.
Лайт идет по широкой улице незнакомого города, в котором незнакомцы обсуждают свою прошедшую жизнь и с усмешкой строят планы на новую. Они работают, оплачивают счета и выгуливают собак в ожидание какого-то поезда. Поезда, который должно быть вернет их в реальный мир.
У входа в магазинчик текстиля застыл молодой человек. Его глаза сияют странным светом, и кажется, он не видит ничего вокруг и не ждет никакого поезда.
Лайт останавливается, и какое-то время смотрит на него. Он уверен в том, что этот парень обречен на свет. Должно быть, он ждет момента, когда сможет в нем раствориться.
Лайт едва заметно ухмыляется, ловя свое отражение, расцвеченное темно-серой тканью ковра. Лайт знает, что его ждет иное.
Он продолжает путь, не отрывая взгляда от знакомой вывески – от кафе, в котором он не раз и не два бывал вместе с Эл.
Ручка на ощупь холодная и гладкая точь-в-точь такая же, как и в реальном мире и дверь слегка скрипит, открываясь из-за Лайта и закрываясь за ним.
В кафе привычно не слишком много посетителей. Они негромко говорят, улыбаются друг другу, попивают освежающие коктейли и пробуют разные сладости.
Лайт устраивается за столиком у окна напротив Эл. Эл выглядит таким же отстраненным и меланхоличным, как и в реальном мире. Лайт думает, что из таких как он, должно быть, получаются настоящие Боги, лишенные последователей, шоу в прайм-тайм и храмов. Боги, бороздящие необъятные просторы этого иллюзорного мира и иногда приходящие в мир реальный для того чтобы изменить в нем что-то навсегда.
Лайт складывает руки перед собой в позе отличника, которым он был всю свою жизнь. Он реализовал свой потенциал на все сто процентов, и он знает, что именно его ждет, Лайт этого жаждет.
Он смотрит в темно-серые в черноту глаза Эл, слегка прикрытые длинными ресницами. Они похожи на стекло сквозь которое ничего кроме бесконечного потенциала тьмы не увидишь и не поймешь ничего кроме того что эта тьма смотрит на тебя.
И Лайт, отправившийся на её зов, давно готов к исчезновению последней преграды. Он готов погрузиться во Тьму и раствориться в этом бесконечном потенциале…
Название: Потенциал
Персонажи: Лайт/Эл
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Жанр: философия?, психология?, мистика?, ужасы? (впервые затрудняюсь с определением жанра)
Краткое содержание: вольная фантазия на тему Death Note
Предупреждение: «Аморальность, кровь и секс – взболтать, но не смешивать»
От автора: Выражаю благодарность Marilyn Mansonу, Фридриху Ницше, Обе с Обатой и проблемам в институте.
Дата создания: 30.09.12, 31.09.12, 12.10.12
Размещение: запрещено
Потенциал
читатьЛайт всегда ощущал в себе огромный потенциал, реализовать который, выходило процентов на тридцать. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Лайт всегда знал, что претворив весь свой потенциал в жизнь, он сможет достичь бесконечно многого: уничтожить человечество, установить диктатуру, простирающуюся на весь свет, сравнять горы с землей, осушить океаны, убить неугодных, овладеть всем чего только возжелает душа,... Лайту ничто не казалось невозможным.
Сидя на излюбленной последней парте и слушая монотонные и раздражающие разъяснения учителя, в которых он не нуждался, Лайт думал о таящихся внутри, не использованных семидесяти процентах и представлял - ярко, красочно и сочно, как именно этот потенциал он мог бы реализовать. Картины всегда получались масштабными до невозможности такими, что у любого американского спеца по визуальным эффектам захватило бы дух.
Лайт всегда ощущал в себе огромный потенциал. Но этот потенциал лежал в области разума и никогда чувств. Вообще говоря, Лайт готов был признать собственную эмоциональную ущербность и это, совсем не трогало его.
Для того чтобы реализовать скрытые семьдесят процентов разумного потенциала, для того чтобы живописуемые его сознанием картины обрели реальность, Лайту не нужны эмоции и слагаемые из них чувства и, по правде говоря, Лайт считает, что они могут оказаться даже вредны.
«Тетрадь смерти» - Дар Бога Смерти Рюка - это именно то, о чем Лайт всегда мечтал и даже больше, много больше. Раньше Лайт никогда не думал о возможности стать Богом, а теперь он считает, что это единственная достойная его должность.
Лайт убивает грешников и посещает интернет страницы, свидетельствующие о зарождение новой религии, которая скоро охватит весь мир, уничтожив все иные ныне существующие. Лайт думает о храме со своей статуей внутри. Лайт думает о распростертых руках, охватывающих весь мир, о красных глазах, сияющих за спиной, и крыльях - свидетельствах вездесущности и непременной кары, которая настигнет любого.
Лайт водит за нос полицию и делает это легко и играючи. Все эти брутальные господа в костюмах и плащах, вооруженные пистолетами и пафосными речами о справедливости, вызывают у Лайта презрительный смех. Одолеть их ничего не стоит.
Пятьдесят. Лайт реализует пятьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
«L» появляется неожиданно - черной буквой на белом фоне - и механическим голосом объявляет войну. И Лайт смеется и сжимает в руках ручку. Он говорит Рюку, что уничтожит «L» и, поймав свое отражение в зеркале, понимает – реализация разумного потенциала вызывает реализацию потенциала эмоционального и Лайт искренне, до глубины души, удивлен его наличием у себя но, в конечном итоге, такой поворот его даже радует.
Эмоции - они придадут борьбе и триумфу особенный блеск.
Лайт использует процентов семьдесят своего потенциала, направляя полицию по следу «L», делая из «L» их главного врага, врага которого необходимо уничтожить. И, смотря на отца, хмурящегося за ужином и всерьез сомневающегося в том, что «L» можно доверять Лайт с трудом сдерживает широкую улыбку и утыкается в тарелку, скрывая подрагивающие кончики губ и расширившиеся зрачки.
Семьдесят. Лайт реализует семьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Развиртуализация «L» и его превращение в молодого человека по имени Эл происходит шокирующе неожиданно и Лайт, целых десять секунд, думает, что сейчас свалится с этой идиотской лестницы, слишком силен шок, заставивший дух застыть и оставить тело без руководства. Но Лайту все же удается взять себя в руки и он говорит: «Если ты и вправду «L» то я безмерно уважаю тебя» и Эл меланхолично кивает в ответ.
Лайт в восторге от собственной выдержки – холодной, бесчувственной красоты своего лица, легкой настороженности во взгляде и серьезного тона.
Ему приходится прилагать нечеловеческие усилия для того чтобы сдержаться, не позволить себе расхохотаться смехом от которого «застывает в жилах кровь» даже у Рюка.
Лайту хочется наброситься на Эл, на это черно-белое скопление острых углов сплетающееся с мягкой, помятой взъерошенностью.
Лайту хочется сказать: «Если ты и вправду «L» то я безмерно хочу уничтожить тебя».
Лайт реализует процентов восемьдесят своего потенциала, сдерживая подлинные чувства, отвечая на вопросы с тройным, а то и четверным, пятерным, шестерным дном.
Восемьдесят. Лайт реализует восемьдесят процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Они заперты в огромном прямоугольном ящике – Лайт, пятеро полицейских и Эл. Они ходят по длинным, тускло освещенным коридорам, теряются в преодолеваемых комнатах и многочисленных поворотах, замирают в холодных, металлических камерах лифта, до боли напоминающих отсеки в городском морге.
Лайт знает, что Эл смотрит, не жалея сил разглядывает его двадцать четыре часа в сутки, просиживая все время в огромном зале перед экраном ноутбука. Эл ждет, что Лайт совершит ошибку, а пятеро полицейских, кружащих вокруг него, отлавливают фальшивого Киру – влюбленную дурочку Мису, содействующую возвышению Киры настоящего и отвлекающую внимание полиции на себя.
Лайт в восторге от того, как его план по уничтожению Эл претворяется в жизнь, демонстрируя все великолепие восьмидесяти процентов потенциала, задействованного для его измышления. Ещё десять процентов приходиться мобилизовать для его исполнения. Лайт не должен показывать подлинных эмоций. Лайт должен держать себя в руках.
И, когда Рюк хихикает, пересказывая ему события, происходящие во внешнем мире.
И, когда накатывает просто нестерпимая жажда увидеть Эл, увидеть, что он не одурачен, что он все понимает, но бессилен что-либо изменить.
Девяносто. Лайт реализует девяносто процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
События во внешнем мире развиваются стремительно – Кира пойман, осужден и казнен. И Лайт впечатлен, очень впечатлен работой проделанной Эл. И одновременно Лайт в бешенстве. Эл удалось опередить его, Эл удалось уничтожить религию, на создание которой пришлось задействовать девяносто процентов бесценного потенциала. Лайт смотрит на казнь Мисы, демонстрируемую в прямом эфире, идущую по всем каналам. У неё связаны руки, а из-под повязки, скрывающей глаза, льют слезы.
Дура, давшая себя поймать. Впрочем, она ведь должна была не попасться полиции, речи об Эл никто не вел. Этот ублюдок должен был смотреть только на него – Лайта, не смея отвлекаться ни на кого другого и ни на что другое.
На экране тело Мисы извивается в петле, Эл смотрит на это, поедая мороженое, а потом он переводит взгляд на Лайта.
- Мне пришлось потратить много сил, расследуя это дело, Лайт-кун, - говорит он, явно очень довольный этим фактом. У него едва заметно подрагивают кончики губ, но для улыбки ещё рано, впрочем, он, верно, думает недолго. «Тетрадь» обнаружена и предана публичному сожжению, религия уничтожена, а Бог мертв. Эл отпустит Лайта живым и невредимым спустя неделю в благодарность, за доставленное веселье, считая это унижение жизнью лучшим наказанием, нежели смертная казнь.
Лайт смотрит на него, прилагая нечеловеческие усилия для сокрытия подлинных чувств. На Эл хочется напасть, Эл хочется растерзать. «Избить, убить, уничтожить. Избить, убить, уничтожить», - эти три слова целиком заполнили сознание Лайта, а в душе клокочет ярость. За то, что Эл смеет недооценивать его.
- Достигнутый тобой результат потрясающ, - дружелюбно улыбается Лайт и протягивает Эл ладонь. Эл улыбается в ответ и благодарит.
- Спасибо, Лайт-ку… н, - он не морщится, не вскрикивает, а лишь позволяет себе едва заметно улыбнуться и закрыть глаза, а Лайт нестерпимо сильно сдавливает тонкую кисть и длинные пальцы. Лайт думает о ярких синяках, которые непременно расцветут на белоснежной, в синеву, коже и чувствует жажду продолжить насилие. Но Айдзава смотрит, как-то странно нахмурившись, и Лайт понимает, что диспропорционально сузившиеся зрачки в сочетание с широко распахнутыми глазами, верно, производят жуткое впечатление. Лайт моргает и отпускает руку Эл, а тот практически молниеносно отводит ее, пряча от посторонних взглядов. Полученным признанием он, судя по всему, не желает делиться ни с кем и ни с чем.
Лайт использует девяносто пять процентов своего потенциала, сдерживаясь и приближаясь к финальной развязке, которой - ни известной всему миру черной букве на белом фоне с бесстрастным, монотонным, механическим голосом, ни эксцентричному молодому человеку - не избежать.
Девяносто пять. Лайт реализует девяносто пять процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
В здание есть три «слепые зоны». Об этом, уже довольно давно, Лайту сообщил Рюк. Заманить идиота Мацуду в одну из них не составляет никакого труда. Дальше дело техники. Мацуда не успевает и удивиться, а Лайт уже со всей силы бьет его лампой по голове. Абажур разлетается на мелкие куски, Мацуда падает, а Лайт дрожащими пальцами достает из его кобуры пистолет. Отступать совершенно некуда и Лайт собирается идти до самого конца.
С Айдзавой Лайт сталкивается, едва выйдя в коридор. Он стоит впереди и подозрение, так и сочится из всей его фигуры, заполняя пространство, затрудняя дыхание.
- Я слышал грохот, - говорит он.
И Лайт, передернув плечами, сообщает:
- Это все, потому, что я сломал о голову Мацуды лампу.
У Айдзавы от шока осознания расширяются глаза и, в последнюю секунду, в них тенью мелькает страх.
Лайт стреляет ему точно в голову. Он спокоен, он уже взял себя в руки и фонтан крови, забрызгавший стены и потолок, вызывает лишь глубокое удивление.
Девяносто шесть процентов и Лайт никогда не думал, что способен на такое.
Убить Идэ, собирающего в выделенной ему комнате чемодан, тоже оказывается просто. Стоя над трупом и сжимая холодный металл пистолета, Лайт ощущает нацеленный на него объектив камеры.
- Ты опасный психопат, Лайт-кун, - сообщает ему «L» и Лайт любезно предлагает ему не теряя времени сделать отсюда ноги и стреляет в объектив.
Шкафоподобный Моги с детским взглядом карих глаз смотрит на Лайта - в крови и с пистолетом - очень спокойно. Кажется то, что он видит, слишком за гранью его понимания и выстрел, он встречает все с тем же спокойным лицом, кажется, так и не осознав происшедшего. Отец успевает только протянуть:
- Лайт… - расширив глаза от ужаса, а Ватари тепло улыбается, произнося напоследок:
- Прости, Эл.
Громкое, механическое, монотонное и бесчувственное:
- Ватари!
Лайта раздражает, и он пытается выстрелить, но пуль больше нет. Отшвырнув в сторону пистолет, он останавливает ликвидацию данных и, вынув из кармана брюк флешку, приступает к уничтожению «L». Запись, отправленная в полицию и на Sakura TV, в ближайшее время увидит свет.
Кира мертв.
«L» мертв.
А значит, внешний мир больше не имеет никакого значения.
Теперь в этом замкнутом пространстве, прямоугольной коробке в двадцать пять этажей остались только Лайт Ягами и Эл Лаулит под своими именами.
Девяносто шесть процентов… Лайт истребил свыше миллиона преступников, вынудил мировых глав остановить войны, заимел многие миллионы последователей, несколько шоу в прайм-тайм и почти построенный храм. Всем этим пришлось пожертвовать в игре против «L», но Лайт не жалеет он уничтожил «L» - известного правоохранительным органам всего мира детектива, для которого казалось не было ничего невозможного. Лайт сравнял счет, уложив попутно пятерых полицейских, один из которых, был его отцом и одного добродушного старика.
Девяносто шесть. Лайт реализует девяносто шесть процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
- Аморально использовать в игре чужие жизни, - говорит Эл. Он стоит к Лайту спиной, привычно согнувшись и засунув руки в карманы. – В нашем противостояние я – добро потому что помню об этом.
- Ты человек, потому что ты помнишь об этом, - улыбается Лайт и, остановившись, раскидывает руки в стороны, - а я – Бог потому что мне наплевать. - Лайт знает, что Эл смотрит на его отражение в темном, мертвом мониторе, играющем роль зеркала и демонстрирующем Эл происходящее у него за спиной.
- Кира мертв.
- Плевать на Киру. Плевать на последователей, храмы и шоу в прайм-тайм. Я – Лайт Ягами Бог среди людей. А ты Эл – объявляешься Дьяволом поскольку смеешь перечить мне.
- Можешь называть себя и меня как хочешь, - Эл передернул плечами и повернулся к Лайту лицом. – Бог – Дьявол, ты – я, в любом случае мы добились большего, чем остальные… к сожалению.
- К счастью.
- Полагаешь?.. Мне пришлось потратить много сил на игру с тобой.
- Ты реализовываешь свой потенциал, как и я и это…
- Превращает нас в монстров, разве нет?
Лайт холодно улыбнулся.
- Мы должны были сделать это. Он в нас - этот потенциал, мы чувствовали его. Он должен был быть реализован и наша встреча…
- Большое несчастье.
- С людской позиции, да.
Эл едва заметно улыбнулся.
- Ну, в любом случае уже ничего не изменить, так, что мне, наверное, остается задать только один вопрос: Что ты теперь собираешься делать, Лайт?
Лайту нравится что Эл наконец-то избавился от дурацкого суффикса «-кун». Дистанции эмоциональной между ними больше нет. Теперь осталась только физическая дистанция, которую Лайт собирается преодолеть. За каждым его шагом - приближающим к Эл, стоит девяносто шесть процентов реализованного потенциала. И Лайт использует девяносто седьмой не желая сорваться, потому что позволить себе осознать все, почувствовать все равносильно схождению с ума.
- Тебе следует поторопиться, Лайт, - смотря своими невозможными темно-серыми в черноту глазами, сообщает Эл. И Лайт понимает, что в этой игре ему в любом случае не выжить.
Девяносто семь. Лайт реализует девяносто семь процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Эл дерется каким-то диким - анормальным и аморальным для любого приверженца какого-либо вида боевых искусств, образом. Он, комбинирует элементы всех известных ему стилей, нанося неожиданные, совершенно невероятные, но всегда сильные удары.
Лайт чувствует кровь. Она течет по лицу, струится по рукам, сочится сквозь подранную ткань джинсов. Лайт падает и вновь поднимается. Он улыбается потому что знает, что победит.
Эл просчитался - полагаясь на потенциал разумный он оставил без внимания потенциал эмоциональный. И от того, его просчитанный, логичный финт с вызовом спецслужб слишком… слишком уж человеческий. Эл решил подумать о человечестве и избавить его от монстра по имени Лайт Ягами. Эл решил спасти мир. Поставив себя в беспроигрышное положение. Убьет его Лайт или нет, какая разница, если конечная цель все равно будет достигнута.
Лайт смеется, исхитряясь нанести Эл сильнейший удар в скулу. Эл падает и, проезжаясь по гладкому мраморному полу, протаранивает стеклянный столик, осыпавший его морем сладостей и градом битого стекла.
Лайт приближается к Эл нетвердыми, но неуклонными шагами.
- Ты атакуешь, как человек, - говорит он. – Ты стоишь над ними, но помня о них, все же остаешься с ними в тесной связи и атакуешь как человек.
Эл морщится, усаживаясь на полу и стряхивая с белого, растянутого свитера стеклянные осколки. Его щеку прочертил ярко-красный порез.
Лайт опускается на колени возле него и впервые за все время этой драки на лице Эл проступают эмоции отличные от сосредоточенности и уверенности в своей победе, не зависящей от её исхода.
- Ты прочно связан с землей и, если рухнешь с верхотуры то прямо на нее. Это страшно, больно, неприятно, но все же недостаточно. Другое, - Лайт придвинулся ближе, - совсем другое дело я, Эл. Я вышел за пределы человеческого, я отринул его от себя и меня ждет либо падение в бездну, либо взлет к небесам. Именно поэтому я сильнее, - говорит Лайт.
И Эл понимает, прекрасно понимает, о чем он. И Лайт искренне удивлен тем, что разумный потенциал, не отвергающий, а слившийся воедино с потенциалом эмоциональным может дать такой потрясающий результат.
Девяносто восемь. Лайт использует девяносто восемь процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Лайт думает, что Эл красив совсем не так, как он сам, но, безусловно, красив. Собственная красота кажется Лайту красотой классического произведения искусства – общепризнанной и общедоступной - лежащей в границах понимания всех и каждого. В то время, как Эл напоминает работы творцов абстракционистов признанные и понятые далеко не всеми.
Лайт жадно смотрит на кости ключиц и угловатый излом плеча, он смотрит на, обрамляющую их мягкую, растянутую ткань легкого свитера, заляпанного пятнами крови. По щеке Эл стекает ванильное мороженое и Лайт, подавшись вперед, пробует его на вкус.
Голос Эл холоден и лишен эмоций.
- Что ты делаешь?
- Собираюсь заполучить приз.
Эл морщится от боли, когда Лайт опрокидывает его на забрызганный осколками, кровью и сладостями пол. Лайт склоняется, впиваясь в губы Эл жестким и предельно глубоким поцелуем, остающимся безответным. Лайт слизывает оставленные пролитым чаем сладкие дорожки с его шеи, стаскивает с него дурацкие, мешковатые штаны. Эл за все это время не издает ни звука, комментирующего действия Лайта. У него прикрыты глаза и длинные подрагивающие ресницы, отбрасывающие тень на скулы, приводя Лайта в восторг. Конечно, Эл сопротивляется и Лайт знает, что это эмоциональное сопротивление ему сейчас не сломить. Впрочем, физической покорности от вечно дистанцирующегося Эл более, чем достаточно. Лайт заставляет его высоко задрать ноги и обхватить себя за талию. Лайт двигается в нем сильными и глубокими точками, впервые получая столько удовольствия от секса.
Экстатический восторг, ослепляющий и секунд на десять вырубающий из реальности, накрывает с головой.
Лайт тяжело дышит, крепко закрыв глаза и ловя запах сладостей, который кажется, просто впитался в Эл.
Лайту не хочется его убивать, но тут уж ничего не поделаешь. Лайт понимает, что их пути раскрытия потенциала давно разошлись. Раскрытие разумного потенциала привело их к этой финальной точке и здесь Эл предпочел реализовать свой эмоциональный потенциал подавлением, в то время как Лайт всецело отпустил себя.
Лайт понимает, что совершенное им убийство всецело конгениально самоубийству. Эл совершенно продуманно позволил себя убить.
Девяносто девять. Лайт использует девяносто девять процентов своего потенциала. Может меньше ну уж точно никак не больше.
Взбираться по лестницам, минуя один в один похожие коридоры под хриплый и громкий смех Рюка, весело.
Лайту нравится наличие такого зрителя. Мысли о нем дают силы двигаться дальше.
На крыше холодно и тело, моментально начинает бить усилившаяся дрожь. Яркие огни, горящие внизу, возвещают о прибытие полиции.
Взобравшись на бордюр, Лайт обозревает многочисленные крыши и переплетение улиц там внизу, а затем, раскинув руки в стороны, прыгает вниз.
И Рюк, в котором Лайт до последнего сомневался, честно выполняет свою часть сделки.
Веселье получено, а теперь… Лайт отключается раньше, чем успевает достигнуть земли. Его последняя мысль посвящена полностью реализованному потенциалу.
Сто. Лайт реализовал сто процентов своего потенциала. Не больше и не меньше.
Лайт всегда ощущал в себе огромный потенциал. Лайт всегда знал, что он отличается от обычных людей никакого потенциала в себе не ощущающих и обреченных переходить из жизни в жизнь не в силах отказаться от потенциала и достичь Света или же реализовать его полностью и погрузиться во Тьму.
Лайт идет по широкой улице незнакомого города, в котором незнакомцы обсуждают свою прошедшую жизнь и с усмешкой строят планы на новую. Они работают, оплачивают счета и выгуливают собак в ожидание какого-то поезда. Поезда, который должно быть вернет их в реальный мир.
У входа в магазинчик текстиля застыл молодой человек. Его глаза сияют странным светом, и кажется, он не видит ничего вокруг и не ждет никакого поезда.
Лайт останавливается, и какое-то время смотрит на него. Он уверен в том, что этот парень обречен на свет. Должно быть, он ждет момента, когда сможет в нем раствориться.
Лайт едва заметно ухмыляется, ловя свое отражение, расцвеченное темно-серой тканью ковра. Лайт знает, что его ждет иное.
Он продолжает путь, не отрывая взгляда от знакомой вывески – от кафе, в котором он не раз и не два бывал вместе с Эл.
Ручка на ощупь холодная и гладкая точь-в-точь такая же, как и в реальном мире и дверь слегка скрипит, открываясь из-за Лайта и закрываясь за ним.
В кафе привычно не слишком много посетителей. Они негромко говорят, улыбаются друг другу, попивают освежающие коктейли и пробуют разные сладости.
Лайт устраивается за столиком у окна напротив Эл. Эл выглядит таким же отстраненным и меланхоличным, как и в реальном мире. Лайт думает, что из таких как он, должно быть, получаются настоящие Боги, лишенные последователей, шоу в прайм-тайм и храмов. Боги, бороздящие необъятные просторы этого иллюзорного мира и иногда приходящие в мир реальный для того чтобы изменить в нем что-то навсегда.
Лайт складывает руки перед собой в позе отличника, которым он был всю свою жизнь. Он реализовал свой потенциал на все сто процентов, и он знает, что именно его ждет, Лайт этого жаждет.
Он смотрит в темно-серые в черноту глаза Эл, слегка прикрытые длинными ресницами. Они похожи на стекло сквозь которое ничего кроме бесконечного потенциала тьмы не увидишь и не поймешь ничего кроме того что эта тьма смотрит на тебя.
И Лайт, отправившийся на её зов, давно готов к исчезновению последней преграды. Он готов погрузиться во Тьму и раствориться в этом бесконечном потенциале…
@музыка: MM-Slutgarden, Little Dragon - Twice (12 отрывок)
@настроение: Странное
@темы: Рейтинг: NC-17, Light Yagami, L Lawliet
-
-
13.10.2012 в 16:13Хотелось бы немного больше объясняющих подробностей по поводу казни Мисы - как всё к этому пришло, и почему, например, этому не смогла помешать Рем. Но это так... личные пожелания. А во всём остальном - прекрасный фик, спасибо вам за живые эмоции от его прочтения)
-
-
15.10.2012 в 00:59И ещё раз спасибо Вам за приятнейший комментарий: напряженно, атмосферно, хлестко,... после таких слов хочется писать и дальше.
-
-
15.10.2012 в 17:38Не то, чтобы совсем не моё (просто люблю наоборот, с Элом сверху), но когда Лайт помнит, что он Кира, - этот пейринг тоже становится фапабельным. И вообще, главное как написано. У вас получилось правдоподобно)
после таких слов хочется писать и дальше.
Это хорошо. Буду ждать ваших новых работ)
-
-
18.10.2012 в 05:05-
-
22.10.2012 в 21:42И есть у меня ещё несколько идей именно по этому фандому, который я просто обожаю
-
-
05.11.2012 в 00:38даром, что раскладка пейринга не мояМаленькое замечание: заметила в паре мест косяки с окончаниями слов и пары запятых не хватает.
-
-
05.11.2012 в 13:47А с окончаниями и запятыми у меня давние и запущенные проблемы в отношениях которые я всячески стараюсь ликвидировать, пока, к сожалению, не полностью успешно.
-
-
11.11.2012 в 04:22-
-
12.11.2012 в 12:20-
-
17.11.2012 в 12:14