виртуальная реальность - синдром разрушения (с)
Внезапно снова написалось по этому фендому.
Полагаю, оно не имеет особого смысла (или вообще не имеет), но пусть будет... Образно-абстрактное, просто зарисовка. Я предупредил.
Название: Шоу будет вечным.
Автор: -безымянная-
Персонажи: L, Лайт, упомянуты остальные дети Вамми
Рейтинг: G
Жанр: из-за общей зарисовочности выделяется с трудом. ближе всего ангст
Бета: нет
Состояние: закончен
Дисклеймер: всё принадлежит создателю
Предупреждение: некоторая абстрактность и авторский взгляд в области деталей - с каноном, впрочем, не расходится, ибо в каноне об это просто ничего четкого не сказано, насколько я знаю. Если я что-то пропустил - АУ по мелочи.
От автора: Бессюжетная в целом зарисовка-настроение. Намеков на отношения никаких нет, как бы некоторые моменты не выглядели. Писалось в отрыве от всех пэйрингов.
читать дальшеНекоторые боги смерти красивы. Они умеют танцевать.
Ягами Лайт смотрит на экран компьютера, смотрит не отрываясь. Переводить взгляд на клавиатуру ему не нужно, ведь пальцы уже давно запомнили расположение кнопок и движутся сами, на ощупь. Лайт не следит даже за тем, какие именно строки появляются бесконечной вереницей в глубине монитора. Он и так знает, а в верности своих движений не сомневается уже несколько лет.
Ягами Лайт смотрит на экран компьютера. И видит отражение сидящего за соседним прибором Эла. Он смотрит сыщику прямо в глаза. Потому что Эл тоже набирает данные вслепую, неотрывно вглядываясь в отражение Лайта.
Все это – молча. Несколько часов взглядов в упор. Но потом, когда последние цифры и буквы появятся на экране, никто из них ничего не скажет об этом. Так же, как никто ничего не говорил все предыдущие дни. И завтра оба промолчат. Послезавтра, естественно, тоже. И потом. Ведь коды и слова продолжали скользить по экрану безупречно верными строками. А значит – ничего не происходило. Ничего лишнего. Все в порядке.
- Предлагаю на сегодня закончить.
- Как скажешь, Рюдзаки.
Один все время пытался найти в глазах напарника тень совершенных преступлений, а второй пытался понять, почему эти преступления ищут именно в его взгляде. Ну и личные причины в количестве двух комплектов.
Танцующие боги никогда не присоединяются к своим собратьям, бесцельно тратящим личные вечности. Танцующие боги никогда не замирают. Они плавно двигаются, иногда разбавляя текучий ритм резкими жестами. Иногда они тихо напевают траурные мелодии, чтобы не сбиваться.
Каждый тратит личную вечность так, как пожелает. Красивые боги оберегают свою красоту, подчеркивая ее танцем.
Просто больше ничего они не умели и не умеют. Не могли и не могут.
Чуть позже Лайт вспомнил, почему тень смерти так упорно пытались отыскать именно в нем. Недоверие к способностям Эла, так упорно обвинявшего его, сменилось тревогой.
Но игра в пристальные взгляды не прекратилась.
Этакое кривое зеркало. В отражении – собственные глаза, просто другого цвета и на другом лице. А суть – та же.
Кира был гениальным маньяком, а Эл – гениальным сыщиком. Разница до противоположности.
Вот только Эл не знал, что случилось бы, если бы тетрадь смерти попала когда-то к нему. Впрочем, он не очень беспокоился на этот счет.
Ведь он знал, что, если бы он сорвался, его бы вычислили. Лайт бы совершенно точно справился с этой задачей. Всенепременно.
Похожие достаточно для того, чтобы быть одинаковыми. Разные ровно настолько, чтобы мечтать убить друг друга во имя великих целей.
Танцующие боги двигаются, каждый жест посвящая тлену и пустоте.
Они красивы невероятно и завораживающе. Красота ведь тоже может быть мертвой.
Искореженные, нелепые посланники смерти монотонно твердили Ягами о том, что хозяина тетради ожидает страшное. Что хозяин тетради теряет счастье и удачу. Теряет всё. Лайт не понимал. С каждым днем он все искреннее верил в то, что он избран на роль нового бога этого мира. Ведь ему черная тетрадь приносила лишь победы.
Юный служитель справедливости так и не заметил, как мир вокруг него посерел, утратив все краски. Он различал цвета сознанием, заученно зная, какой предмет во что окрашен. Мертвое знание, делающее существование удобным. Цветов в их истинном великолепии Лайт уже не видел.
Серый мир с алыми тенями. Самыми яркими пятнами – красные яблоки.
И иногда – проблески цвета в глубине зрачков Элла, поймавших случайные блики.
Вот только Лайт не замечал. Он был уже неизлечим. Словно сумасшедший. Один из признаков сумасшествия – непоколебимая уверенность в своей нормальности.
Он просто инстинктивно продолжал вглядываться в глаза напарника. Наручники позволяли делать это почти постоянно.
Танцующие боги держатся за руки-лапы, кружась в жутком хороводе.
А по ночам Лайту снилась вереница прекрасных танцующих тварей. Они улыбались, обнажая клыки, и манили подойти ближе. Каждую ночь Ягами делал шаг вперед, и новый сон начинался с нового места. Ближе.
Иногда Лайт кричал во сне, и утром Эл вглядывался в него в два раза пристальнее. А Ягами отрешенно напевал подслушанные во сне мелодии.
Богу нового мира положены божественные сны. А когда новый мир оказывается таким – боги во снах оказываются воплощающими смерть.
А Эл был даже рад тому, что цепь не позволяет отходить далеко друг от друга. Тому, что приходится спать на разных концах огромной кровати. Потому что гениальному воспитаннику дома Вамми тоже снились кошмары. Каждую ночь – один и тот же сон.
Танцующие боги улыбаются. Они будут танцевать вечно. Это их призвание и единственная любовь. Смысл существования. Все ради красоты.
Элу снился танец. Древние порождения смерти кружились и пели. Каждое утро было серым, ведь просыпался сыщик с воспоминаниями о плавных движениях и зовущих улыбках. Самый обычный сон. Как раз для такого существа, как Эл.
Сыщик сворачивался в клубок на краю кровати. Тихое дыхание рядом – на расстоянии длины цепи – пусть и немного, но успокаивало. Людям часто становится спокойнее, когда рядом их друзья.
Просто у некоторых друзья были своеобразные. Коллекционирующие черные тетради. Просто некоторые взаимно мечтали завершить дружбу смертью оппонента.
Кстати, некоторым воспитанникам дома Вамми снился точно такой же сон. Маленькому блеклому мальчику и взбалмошной букве «М», состоящей из двух частей. Этот сон был одним из своеобразных показателей уровня. Он снился только тем, кто достоин места лучшего ребенка Вамми в текущем поколении.
Боги с оттенком ехидства тянут прекрасные лапы и зовут. Они расходятся в стороны, освобождая в хороводе место. Они ждут.
Можно отказаться, но они терпеливы. Готовы ждать всю жизнь. А они – боги. Они бессмертны.
Днем два самопровозглашенных сыщика делали вид, что не слышали ночью кошмаров друг друга. Это вежливость – ведь ни к чему ставить коллегу в неловкое положение.
Днем они работали. До дрожи в пальцах и незаметных окружающим нервных срывов. Просто чуть сильнее сжатые кулаки, чуть резче перемещение взгляда по экрану и стенам. И кошмары – все четче.
Боги танцуют. Они – наказание для избранных. Ад бесполезен для великих. Великие, на чьих руках так много крови, смогу прижиться там. И тогда наказание потеряет смысл.
Избранных обрекали на серую бессмысленность. Танец. Навсегда, до конца существования миров – и человеческого, и божественного. Вырваться из хватки стоящих рядом танцоров невозможно. Движение по кругу. Бездействие в мертвой тишине монотонной музыки.
Тех, на чьих руках так много крови, сложно просто так сломать и свергнуть в боль. Но ведь танец – это красиво. Нет ни свержения, ни четкого наказания. Наоборот – высочайшая честь найти свое место среди богов.
Медленная смерть для гениального сознания. Медленная и мучительная, осложненная новоприобретенным бессмертием.
Дни тянулись слишком долго, окрашиваясь чужими смертями. Поздними вечерами Лайт часто засыпал прямо перед компьютером, стоящим на столе в комнате Эла. Они с сыщиком обычно сидели рядом – цепь не отпускала - на диване и проверяли в который раз отчеты и детали, извлекая их из недр компьютера. Лайт вздыхал и клал голову Эллу на плечо. Закрывал глаза.
Несколько мгновений искренности.
- Ненавижу тебя, Эл.
- Да, Лайт. Спокойной ночи.
Сыщик задумчиво проводил пальцами по рыжеватой челке Киры, убирая ее со лба, чтобы она не щекотала лицо и не мешала юному богу спать. Оба знали, что завтра все будет так же, как и сегодня. Что они будут пытаться сломать друг друга. Но это будет завтра, а здесь и сейчас Лайт засыпал на плече у Эла. Сыщик не протестовал. Чуть ощутимая странность с оттенком искренности в поведении, которая продержится до утра.
«А завтра все будет хорошо. Завтра все будет как и обычно - безупречно».
Лайт не боялся смерти. Он уже давно знал, что его ждет. Его успокаивало то, что в беспокойном хороводе он совершенно точно встретит нескольких знакомых. Эл знакомых нашел даже еще больше – на два «человека».
Некоторые боги смерти красивы. Они умеют танцевать. Вечный театр теней в великолепии серого. Это шоу будет вечным.
«Браво! Бис!»
Полагаю, оно не имеет особого смысла (или вообще не имеет), но пусть будет... Образно-абстрактное, просто зарисовка. Я предупредил.
Название: Шоу будет вечным.
Автор: -безымянная-
Персонажи: L, Лайт, упомянуты остальные дети Вамми
Рейтинг: G
Жанр: из-за общей зарисовочности выделяется с трудом. ближе всего ангст
Бета: нет
Состояние: закончен
Дисклеймер: всё принадлежит создателю
Предупреждение: некоторая абстрактность и авторский взгляд в области деталей - с каноном, впрочем, не расходится, ибо в каноне об это просто ничего четкого не сказано, насколько я знаю. Если я что-то пропустил - АУ по мелочи.
От автора: Бессюжетная в целом зарисовка-настроение. Намеков на отношения никаких нет, как бы некоторые моменты не выглядели. Писалось в отрыве от всех пэйрингов.
читать дальшеНекоторые боги смерти красивы. Они умеют танцевать.
Ягами Лайт смотрит на экран компьютера, смотрит не отрываясь. Переводить взгляд на клавиатуру ему не нужно, ведь пальцы уже давно запомнили расположение кнопок и движутся сами, на ощупь. Лайт не следит даже за тем, какие именно строки появляются бесконечной вереницей в глубине монитора. Он и так знает, а в верности своих движений не сомневается уже несколько лет.
Ягами Лайт смотрит на экран компьютера. И видит отражение сидящего за соседним прибором Эла. Он смотрит сыщику прямо в глаза. Потому что Эл тоже набирает данные вслепую, неотрывно вглядываясь в отражение Лайта.
Все это – молча. Несколько часов взглядов в упор. Но потом, когда последние цифры и буквы появятся на экране, никто из них ничего не скажет об этом. Так же, как никто ничего не говорил все предыдущие дни. И завтра оба промолчат. Послезавтра, естественно, тоже. И потом. Ведь коды и слова продолжали скользить по экрану безупречно верными строками. А значит – ничего не происходило. Ничего лишнего. Все в порядке.
- Предлагаю на сегодня закончить.
- Как скажешь, Рюдзаки.
Один все время пытался найти в глазах напарника тень совершенных преступлений, а второй пытался понять, почему эти преступления ищут именно в его взгляде. Ну и личные причины в количестве двух комплектов.
Танцующие боги никогда не присоединяются к своим собратьям, бесцельно тратящим личные вечности. Танцующие боги никогда не замирают. Они плавно двигаются, иногда разбавляя текучий ритм резкими жестами. Иногда они тихо напевают траурные мелодии, чтобы не сбиваться.
Каждый тратит личную вечность так, как пожелает. Красивые боги оберегают свою красоту, подчеркивая ее танцем.
Просто больше ничего они не умели и не умеют. Не могли и не могут.
Чуть позже Лайт вспомнил, почему тень смерти так упорно пытались отыскать именно в нем. Недоверие к способностям Эла, так упорно обвинявшего его, сменилось тревогой.
Но игра в пристальные взгляды не прекратилась.
Этакое кривое зеркало. В отражении – собственные глаза, просто другого цвета и на другом лице. А суть – та же.
Кира был гениальным маньяком, а Эл – гениальным сыщиком. Разница до противоположности.
Вот только Эл не знал, что случилось бы, если бы тетрадь смерти попала когда-то к нему. Впрочем, он не очень беспокоился на этот счет.
Ведь он знал, что, если бы он сорвался, его бы вычислили. Лайт бы совершенно точно справился с этой задачей. Всенепременно.
Похожие достаточно для того, чтобы быть одинаковыми. Разные ровно настолько, чтобы мечтать убить друг друга во имя великих целей.
Танцующие боги двигаются, каждый жест посвящая тлену и пустоте.
Они красивы невероятно и завораживающе. Красота ведь тоже может быть мертвой.
Искореженные, нелепые посланники смерти монотонно твердили Ягами о том, что хозяина тетради ожидает страшное. Что хозяин тетради теряет счастье и удачу. Теряет всё. Лайт не понимал. С каждым днем он все искреннее верил в то, что он избран на роль нового бога этого мира. Ведь ему черная тетрадь приносила лишь победы.
Юный служитель справедливости так и не заметил, как мир вокруг него посерел, утратив все краски. Он различал цвета сознанием, заученно зная, какой предмет во что окрашен. Мертвое знание, делающее существование удобным. Цветов в их истинном великолепии Лайт уже не видел.
Серый мир с алыми тенями. Самыми яркими пятнами – красные яблоки.
И иногда – проблески цвета в глубине зрачков Элла, поймавших случайные блики.
Вот только Лайт не замечал. Он был уже неизлечим. Словно сумасшедший. Один из признаков сумасшествия – непоколебимая уверенность в своей нормальности.
Он просто инстинктивно продолжал вглядываться в глаза напарника. Наручники позволяли делать это почти постоянно.
Танцующие боги держатся за руки-лапы, кружась в жутком хороводе.
А по ночам Лайту снилась вереница прекрасных танцующих тварей. Они улыбались, обнажая клыки, и манили подойти ближе. Каждую ночь Ягами делал шаг вперед, и новый сон начинался с нового места. Ближе.
Иногда Лайт кричал во сне, и утром Эл вглядывался в него в два раза пристальнее. А Ягами отрешенно напевал подслушанные во сне мелодии.
Богу нового мира положены божественные сны. А когда новый мир оказывается таким – боги во снах оказываются воплощающими смерть.
А Эл был даже рад тому, что цепь не позволяет отходить далеко друг от друга. Тому, что приходится спать на разных концах огромной кровати. Потому что гениальному воспитаннику дома Вамми тоже снились кошмары. Каждую ночь – один и тот же сон.
Танцующие боги улыбаются. Они будут танцевать вечно. Это их призвание и единственная любовь. Смысл существования. Все ради красоты.
Элу снился танец. Древние порождения смерти кружились и пели. Каждое утро было серым, ведь просыпался сыщик с воспоминаниями о плавных движениях и зовущих улыбках. Самый обычный сон. Как раз для такого существа, как Эл.
Сыщик сворачивался в клубок на краю кровати. Тихое дыхание рядом – на расстоянии длины цепи – пусть и немного, но успокаивало. Людям часто становится спокойнее, когда рядом их друзья.
Просто у некоторых друзья были своеобразные. Коллекционирующие черные тетради. Просто некоторые взаимно мечтали завершить дружбу смертью оппонента.
Кстати, некоторым воспитанникам дома Вамми снился точно такой же сон. Маленькому блеклому мальчику и взбалмошной букве «М», состоящей из двух частей. Этот сон был одним из своеобразных показателей уровня. Он снился только тем, кто достоин места лучшего ребенка Вамми в текущем поколении.
Боги с оттенком ехидства тянут прекрасные лапы и зовут. Они расходятся в стороны, освобождая в хороводе место. Они ждут.
Можно отказаться, но они терпеливы. Готовы ждать всю жизнь. А они – боги. Они бессмертны.
Днем два самопровозглашенных сыщика делали вид, что не слышали ночью кошмаров друг друга. Это вежливость – ведь ни к чему ставить коллегу в неловкое положение.
Днем они работали. До дрожи в пальцах и незаметных окружающим нервных срывов. Просто чуть сильнее сжатые кулаки, чуть резче перемещение взгляда по экрану и стенам. И кошмары – все четче.
Боги танцуют. Они – наказание для избранных. Ад бесполезен для великих. Великие, на чьих руках так много крови, смогу прижиться там. И тогда наказание потеряет смысл.
Избранных обрекали на серую бессмысленность. Танец. Навсегда, до конца существования миров – и человеческого, и божественного. Вырваться из хватки стоящих рядом танцоров невозможно. Движение по кругу. Бездействие в мертвой тишине монотонной музыки.
Тех, на чьих руках так много крови, сложно просто так сломать и свергнуть в боль. Но ведь танец – это красиво. Нет ни свержения, ни четкого наказания. Наоборот – высочайшая честь найти свое место среди богов.
Медленная смерть для гениального сознания. Медленная и мучительная, осложненная новоприобретенным бессмертием.
Дни тянулись слишком долго, окрашиваясь чужими смертями. Поздними вечерами Лайт часто засыпал прямо перед компьютером, стоящим на столе в комнате Эла. Они с сыщиком обычно сидели рядом – цепь не отпускала - на диване и проверяли в который раз отчеты и детали, извлекая их из недр компьютера. Лайт вздыхал и клал голову Эллу на плечо. Закрывал глаза.
Несколько мгновений искренности.
- Ненавижу тебя, Эл.
- Да, Лайт. Спокойной ночи.
Сыщик задумчиво проводил пальцами по рыжеватой челке Киры, убирая ее со лба, чтобы она не щекотала лицо и не мешала юному богу спать. Оба знали, что завтра все будет так же, как и сегодня. Что они будут пытаться сломать друг друга. Но это будет завтра, а здесь и сейчас Лайт засыпал на плече у Эла. Сыщик не протестовал. Чуть ощутимая странность с оттенком искренности в поведении, которая продержится до утра.
«А завтра все будет хорошо. Завтра все будет как и обычно - безупречно».
Лайт не боялся смерти. Он уже давно знал, что его ждет. Его успокаивало то, что в беспокойном хороводе он совершенно точно встретит нескольких знакомых. Эл знакомых нашел даже еще больше – на два «человека».
Некоторые боги смерти красивы. Они умеют танцевать. Вечный театр теней в великолепии серого. Это шоу будет вечным.
«Браво! Бис!»
@темы: Рейтинг: G, Light Yagami, L Lawliet
-
-
22.05.2010 в 12:21-
-
22.05.2010 в 13:38-
-
22.05.2010 в 14:47-
-
22.05.2010 в 22:01Уф, я очень рад, что оно имеет право на существование здесь))
Спасибо большое))