Название: «Going to Marrakesh»
Автор: Edmondia Dantes
Переводчик: Jyalika
Бет: Убили.
Рейтинг: Сломался. Детей к экрану не подпускать.
Пэйринг: Лайт/L
Жанр: романс, драма, АУ
Размер: миди 11/14
Краткое содержание: Это неправильно и вообще аморально — пытаться убить что-то дважды.
Начало: http://diary.ru/~jyalika/p105121223.htm
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Размещение: только с моего разрешения
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5027269/1/Going_to_Marrakesh
Дисклаймер: не мое, ничего не воровал, никому не предлагал и ни за что не привлекался!
Предупреждения:ЯОЙ! Текст — сплошная психоделика, POV Лайта.
— — -
Крушение
— — -
«Миса», — шепчет Лайт ему в плечо не открывая глаз, и ожидание неизбежного холодными тяжелыми кольцами сдавливает дыхание. «Нам нужно как можно скорее добраться до Мисы».
Свист ветра в ушах и шум мотора заглушают слова, но он выводит их у него на ладони, методично, упорно, буква за буквой, и L замирает, а потом одним ловким движением заводит ему руки за спину и прижимает к спинке сиденья. Он держит его крепко, и это неприятно, даже немножко страшно, но теперь Лайт точно не сможет предать, не поддастся соблазну простого пути, и обрывок Тетради в наручных часах так и останется пуст. Он сопротивляется слегка, для виду, тестируя воды, но L усиливает хватку, больно сжимая запястья, и лишь потом отпускает.
Лайт заглядывает ему в глаза и остается доволен увиденной тьмой и доверием, и молчаливым предупреждением, а потом обвивает его руками, притягивая ближе, плотнее, соскальзывая хитрыми пальцами под рубашку, пробираясь под ремень, к нежной чувствительной коже. Ответная ласка соединяет в себе опасную нежность и обещание боли, и Лайт улыбается в предвкушении. Значит, вот какая у нас теперь будет игра? Ему хочется смеяться и красть поцелуи, и рвать глотки, но чувство глубокого удовлетворения исчезает бесследно, стоит вспомнить о Рем, которая только и ждет единственно правильного момента, чтобы сделать свой завершающий ход.
Радио на заднем плане гудит смесью голосов, кто-то с кем-то спорит, кричит, что-то требует, о чем-то просит, но Лайт лишь тихо улыбается своему новому знанию, потому что вся эта полная паники драма внизу — просто фарс, картонные декорации, за которыми скрывается настоящее действие. Он вдыхает резкий и чистый аромат его кожи, покрывая мокрыми, жадными поцелуями шею, и L рассеянно выводит КираКираКираКира по изгибам его спины.
В конце концов, здесь только мы, размышляет отвлеченно Лайт, и город где-то далеко внизу расцветает в лучах восходящего солнца, и мир утопает в огне.
— — -
Они ведут переговоры легкими касаниями и быстрыми взглядами, выбираясь из вертолета, мимо Ватари, и двери хлопают с громким стуком, и Тетрадь Смерти висит между ними, словно дамоклов меч. Лайт надеется, что она не выскользнет из его подрагивающих пальцев на пол в самый неподходящий момент, потому что тогда это будет уже не танец, а тотальное уничтожение.
Наконец, он закрывает глаза, делает глубокий вздох и произносит громко и четко: «Я признаюсь во всем ради ее свободы».
Лайту не нужно видеть реакцию L, он и так знает, что тот склонил сейчас голову на птичий манер и смотрит внимательно, пытливо. «Почему?»
Он сжимает свободную от наручников руку в кулак, сильно, еще сильнее, ногти впиваются в ладонь до крови и боль очищает разум, приводит мысли в фокус. «Потому что я хочу, чтобы мы с тобой остались в живых».
Они оба в этот момент думают о Рем. И это молчаливое понимание приносит настоящее облегчение, и если бы L сейчас потребовал объяснений, Лайт, скорее всего, убил бы его голыми руками за то, что разочаровал, за то, что в реальности оказался не так безупречен, как бы казалось.
Ведь убил бы?
«Это хорошая цель», — отвечает L мягко, окидывая равнодушным взглядом его сжатую руку, с которой капля за каплей падают жирные кляксы крови на мраморный пол.
— — -
Когда дело доходит до Мисы, никаких сомнений и запасных путей не существует, она все равно все сделает по-своему, вне зависимости от того, чего хотят все остальные — но она любит Лайта, и только он может с ней договориться, и, возможно, она послушает.
Миса готова на многое, особенно когда Лайт делает вид, что она ему необходима.
Они врываются в комнату, где команда ее оставила в своей погоне за ложным Кирой, и сталкиваются с ней, падают на диван, переплетаются руками-ногами, прижимают к себе ближе. Миса — единственная, кто сейчас может их спасти, и Лайт утыкается носом ей в шею, шепчет потерянно «МисаМисаМиса, все пошло не так», она шумно выдыхает, впивается пальцами ему в волосы, и он знает что она знает что они знают, и ее когти оставляют на коже следы, а сердце стучит оглушительно громко.
«…не так?» Ее взгляд скользит выше, и дыхание у Лайта в груди замирает, но Миса только округляет свой ротик в деликатное ‘о’. L за его спиной ощутимо напрягается, в его темных глазах проскальзывает что-то мягкое и страшное, что-то о силе и скорости, и они все знают — у него нет никаких моральных предубеждений против жестокости по отношению к женщинам.
Лайт уверен, в этот момент они втроем думают об одном и том же — сколько мгновений понадобится L, чтобы ее убить, стремительно и беззвучно.
Он все еще прикован к нему наручниками и потому не может просто ее обнять и попросить о молчании, но Миса вместо адреналина и паники замирает, как кролик под взглядом удава, и закусывает губу своими маленькими белыми зубками. «…что от меня требуется?» — шепчет она, и Лайт облегченно вздыхает, потому что теперь он точно всех их спасет.
«Просто скажи Рем, что ты в безопасности. Теперь все будет хорошо. Все будет просто замечательно». Это мантра, упражнение по самовнушению, обещание, надежда и ложь, но это лучше, чем смерть, лучше, чем сон, лучше, чем человечность и хорошие намерения, и все между ними.
Она наклоняется ближе, и пряди мягких светлых волос щекочут ему шею, теплые, знакомые и хрупкие, хрупкие, хрупкие — разрушая доверие, разрушаешь и жизни, а их линии жизни переплетены настолько плотно, что того и гляди лопнут от напряжения. «…Я знаю его имя», — шепчет Миса ему в шею, — «но я не хочу его убивать».
Лайту хочется смеяться и кричать, и танцевать, потому что это такой идиотизм, и если бы она сказала ему раньше, то ничего этого бы не случилось, он стал бы богом нового мира, а теперь, теперь…
Что я наделал?
«Я все испортил», — признается он шепотом, потому что закрывать глаза на собственную слабость просто глупо, потому что она заслужила правду, потому что жизни у нее в запасе осталось совсем немного, и это Миса сама так решила, и Лайт не чувствует вины, но он знает, каково это — хотеть до потери сознания, хотеть до кровавой пелены перед глазами, хотеть до безумия, и все равно ничего не –
«…твоя мечта». Она замолкает и переводит взгляд с Лайта на L, который за ними просто наблюдает, собранный, равнодушный, невообразимо далекий, потому что из них троих он единственный, кто никогда не — но это тоже неправда, дважды приговоренный к смерти преступник на национальном телевидении, и ни капли раскаяния в искаженном голосе существа под кодовым именем L. Это не убийство по учебнику, нет, но что хуже — оправданная пытка или праведная смерть во имя лучшего будущего?
…пожалуйста, пусть хоть что-то в тебе будет настоящим, прошу тебя, прошу, прошу, скажи, мой новый мир умирает… Но это глупо, и Лайт уже давно не ребенок, и это его последняя, смертельная ошибка, потому что, в самом деле, что за бог позволит с собой такое сотворить?
Ошибка, просчет, ложь, ложь, ложь и лезвие ножа у самого горла, но он такой красивый, такой красивый, почему мне так сложно его убить –
Миса усиливает хватку, сжимает пальцы у него на плече, возвращает Лайта в здесь и сейчас из бесконечных просторов может быть, говорит ему мягко, упрямо, облегченно, — «Так мы будем счастливее».
«Думаешь?» — немного растерянно шепчет он в ответ, уже успев пожалеть о скоропостижно принятом решении. И, возможно, окажись у него сейчас в руках карандаш или ручка, или, хотя бы, игла, все повернулось бы совсем по-другому, и новый мир был бы спасен, возможно, возможно, возможно — Лайт этого одновременно и хочет, и нет, и L все еще здесь, молчаливый, бесстрастный —
Миса ему улыбается, мягко и ласково. «Я не скажу тебе его имени», — говорит она просто, и L все так же невозмутим. «Я сделаю нас счастливыми, всех троих, даже если нас это уничтожит».
«Скорее всего, так и будет», — предупреждает Лайт, но она только улыбается шире, приторная сладость, горечь и мед, и медленно действующий яд на губах.
«Я не боюсь смерти», — говорит Миса, обнимая их обоих, прижимая к себе, и смеется теплым, радостным, детским смехом, и она, наверное, самая сильная из них троих, потому что она одна не боится правды.
Это мягкие, сладкие, удушающие объятия, и они обречены на жизнь, и Лайт вздыхает, позволяет себе расслабиться, потому что Миса и L совсем рядом, и все, что осталось — это пытаться выжить, хватаясь друг за друга, и если мир вокруг них будет гореть, они не заметят.
С высоты Олимпа, думает он мечтательно, падать с высоты Олимпа очень долго.
В наступившей тишине все, что Лайт слышит — это шум адреналиновой крови в ушах, и стискивает Тетрадь крепче, но стоит его пальцам коснуться запястья L, и он снова расслаблен и пуст, закрывая глаза и выпуская усталый вздох. Плевать на людей и на мир, все самое важное, самое ценное — уже у него в руках. Кира останется жив в сердцах своих последователей, и фанатики продолжат его дело, все будет не так уж и хорошо, но и не так уж и плохо — в конце концов, человеческую натуру изменить невозможно, но прямо сейчас Лайт устал и сильнее всего хочет просто заснуть. Жизнь за жизнь, зуб за зуб, и он не знает, когда его крестовый поход превратился в вендетту.
Лайт медленно тонет, переплетаясь с ними двумя руками, ногами, одеждой, и видит ленивые сны, в которых он яростно рвет L глотку зубами. И кровь его слаще вина, слаще Мисы, и когда Лайт снова открывает глаза, то она лежит сверху, с заведенными за спину руками и мягкой грудью, порнографическая мечта гормональных подростков. Его голова лежит у L на коленях, холодная сталь натирает запястье, и чьи-то пальцы запутаны в его волосах.
«Ты будешь безумно красив, умирая», — сонно шепчет ему Лайт. «Ты ведь знаешь это, да?»
L улыбается ласковой, тайной, страшной улыбкой, наклоняется ближе, прикасаясь губами и кожей, сверху вниз. «Ты перед смертью будешь кричать от боли», — шепчет он в ответ, и Лайт закрывает глаза, упиваясь волнующей дрожью.
«Больной ублюдок», — выдыхает он, и L смеется, мягко, глубоко и опасно.
«Одержимый маньяк», — отвечает L, и в этот момент он невообразимо красив.
«Я бог», — возражает ему Лайт, лениво потягиваясь и подставляя губы для поцелуя.
«Ты психопат», — соглашается L, и Лайт улыбается, его любимый еретик, его восхитительный Иуда. Ты единственный, кто меня видит.
«И кем же тогда это делает тебя?», — спрашивает он, ласково потираясь носом о чужую щеку, неестественно-нежное прикосновение одного лжеца к другому. Это ничего не меняет. Это меняет все, и Лайт чувствует биение его сердца в своих жилах, крадет его дыхание в свои легкие, свивается вокруг него кольцами, и сладкая смерть поет колыбельную у него в ушах, своими бледными, обманчиво-хрупкими пальцами касаясь его волос, проводя по щеке и сжимаясь тисками у горла.
Удушье. L никогда не скрывал этот невинный фетиш.
«Ммм, действитиельно, кем?»
Лайт смеется.
-
-
13.05.2010 в 17:44Первый, к чёрту, первый))
*строчит отзыв хД*
-
-
13.05.2010 в 17:57^-^ Понравилось? *откровенно нарывается на хорошие отзывы*
-
-
13.05.2010 в 18:48дляради него сделала.Понравилось еще как. Секис втроем.
И будет кому рожать маленьких гениев-
-
13.05.2010 в 18:50Jyalika , спасибо за перевод))
-
-
13.05.2010 в 19:10*отдышалась*
Очень интересная глава, прям очень-очень! И очень сильная. И очень сложная, я вообще не представляю как это можно было так круто перевести! *смотрит на переводчика влюбленными глазами* Спасибо!
Диалог в конце просто просто великолепен*_*
А вот за это: "Удушье. L никогда не скрывал этот невинный фетиш. " я готова расцеловать автора, переводчика, персонажей, и вообще всех кто под руку попадется, почему-то очень зацепило.
Ch299 И будет кому рожать маленьких гениев Представила совместное потомство этой троицы. Бедные дети!
Когда у этого фика было не так много поклонников оставлять первый коммент было намного легче=_="
*Ыыыыыы...*
-
-
13.05.2010 в 19:16Так-так-так, а вот с этого момента поподробнее! *ржет* Мне тоже всегда казалось, что с Мисой поступают нечестно, отупляют, забывают и вообще не раскрывают характер, но учитывая то, что в оригинале даже лапочку-Эля убили, жаловаться было как-то неприлично)))
А тут - она у них билетик в безоблачное будущее!
Рада, что подняла настроение)))
Афффтор, Р и Л. Вам кого?
Хотя есть в этом что-то мучительно-приятное - ждать выхода следующей главы.
Это, уважаемый читатель, мазохизмом называется
Если честно, то я тоже жутко нелюблю ждать прод, прямо таки ненавижу, но, поскольку в этот раз я оказалась на другой стороне баррикад, то от дальнейших высказываний на эту тему воздержусь)) Мне все же, как и любому другому автору, слишком приятны такие позитивные комментарии по ходу самого процесса работы над текстом)))
-
-
13.05.2010 в 19:22Да вы знаете, я сама иногда перечитываю и офигеваю - откуда только взялось!? О-о
Диалог в конце просто просто великолепен
Правильно, что может быть лучше двух главных героев, ласково обзывающих друг друга всякими нехорошими словами)) *ржет*
готова расцеловать автора, переводчика, персонажей, и вообще всех кто под руку попадется
*панический крик* "Прячься, кто может!!!"
Представила совместное потомство этой троицы.
О боже, не надо! *не смогла справиться со своевольным воображением и начала представлять их будущую семейную жизнь с детишками и возможные варианты воспитания*
Когда у этого фика было не так много поклонников оставлять первый коммент было намного легче=_="
-
-
13.05.2010 в 19:38-
-
13.05.2010 в 21:34-
-
13.05.2010 в 21:58*не успела ха-ха, не успела ха-ха*
-
-
14.05.2010 в 00:03а с Афффтором... согласна: ждать - это такое изысканно-мучительное наслаждение, особенно когда знаешь, что прода будет
в общем, СПАСИБО
-
-
14.05.2010 в 01:25-
-
14.05.2010 в 02:03-
-
14.05.2010 в 02:46Ну на самом деле тут Л/Лайт, а Миса тут что-то вроде ребенка в нагрузку к обоим персонажам)
-
-
14.05.2010 в 02:52-
-
14.05.2010 в 06:46Alsenem22ждать продолжения понравившегося произведения и через 5 лет понять, что его уже не будет
О боже, какой ужас! Я вам чистосердечно сочувствую, можно сказать, плачу кровавыми слезами - все мы, читатели, прошли через что-то подобное. Больше всего бесит, когда авторы даже не удосуживаются упомянуть, что забросили фик и уже больше никогда за него не возьмутся, а мы тем временем ждем, да((
LinVenomХоть и маньячные предпосылки
Вы не представляете, насколько правы! Они же оба шизанутые на всю голову - один бредит мировым господством, другой - всемирной справедливостью и всяческими "невинными удушениями" *фыркает* У них ничего другого, кроме маньячной озабоченности быть не может
Unreal_Person Даа, Миса тут - У-у-ух! Коня, то бишь Лайта, на скаку остановит, в горящую избу войдет...
-
-
14.05.2010 в 10:08-
-
14.05.2010 в 10:09-
-
14.05.2010 в 10:09-
-
14.05.2010 в 11:15-
-
14.05.2010 в 15:20Если я не получу дозу эмоций, пика, боли изнутри, то взорвусь, потому что я хочу содрать наконец кожу с этих двоих. Пусть они мучаются, не(любят) и будут - искренними.
*накатала страницу бреда, ушла с раскалывающейся головой. Да хранит Бог безумцев и уничтожит экзамены*
И о.
Это так забавно - оставлять первые комментарии! *салютует кубком*
Заменила слово "кишки" "ленточными червями". Не менее мерзко вышло. Так что на дверные ручки - язык xD
Переводчик... *намерение привести пейринг "читатель/переводчик/дверная ручка" в жизнь* Ты невероятно, невероятно восхитительный человек. Я никогда не была так никому благодарна. ))