Автор: ilana
Бета: весь греческий алфавит остался в другом фэндоме.
Персонажи:
Рейтинг: PG-13
Жанр: Виньетка.
Состояние: законченное.
Дисклеймер: права на персонажей у создателей манги и аниме, что не может не радовать самих персонажей.
Предупреждения: Постмортем, OOC, потакание фанону.
От автора: Шинигами-самоубийцы - это даже глупее, чем шинигами-бывшие-самоубийцы. Кто б спорил...
P.S. Аффтар готов к обстрелу тапками, но предупреждает, что неисправим и просто нагло пользуется отсутствием беты.
Текст — Ну давай же… Я хочу видеть рожу твоего убийцы! Войди наконец в этот дурацкий парк!
Тощие пальцы нервно сжимали черную ручку, украшенную рисунком в виде розовых черепушек. Бледно-голубые глаза с вертикальными зрачками вглядывались в провал, где далеко-далеко, глубоко-глубоко невысокий темноволосый парень шел по мрачноватой аллее. В сотне метров от этого места тусили какие-то не совсем трезвые личности. Личностям оставалось жить от нескольких лет до нескольких десятков лет. Счетчик брюнета отсчитывал последние минуты.
— Ты хороший, — заученно прошептало голубоглазое существо. — Ты добрый. Ты мне нравишься. Мне тебя жалко. Я тебя спасу ценой своей жизни. Мне на это наплевать. Я хочу тебя спасти. И я это сделаю.
Там, внизу, в руке у одного из хануриков блеснул нож. Черно-розовая ручка дрогнула нерешительно, но через мгновение ее серебристое перо вдавилось в тетрадный лист, выводя на нём имя — то самое, что плавало сейчас над головой человека с ножом.
— Вот и всё, — существо закрыло тетрадь и выпрямило спину, взгляд его по-прежнему был прикован к поляне, где разыгрывалась маленькая драма, в которой ожидался непредсказуемый поворот событий. Еще чуть-чуть… Люди продолжали ругаться. Потом тип с ножом покачнулся, схватился свободной рукой за сердце и медленно повалился на землю.
Это было внизу. Наверху же ничего не происходило. Ветер гнал по мертвой пустыне мельчайшую пыль, теребил драное одеяние существа с тетрадкой и кончики спутанных белых волос. Еще несколько секунд неподвижности и мучительного ожидания… Ничего.
— Гадство! — она в гневе ударила по земле костлявой рукой, шкрябнув выпущенными когтями по скрытой под песком скале. — Кто придумал это дурацкое правило? Оно не работает! Уже третий раз! Я скоро себе триста лет жизни заработаю на этих дурацких убийцах!
— Оно не сработает, — послышался насмешливый голос откуда-то сзади. Она испуганно обернулась. Второй бог смерти, сложив крылья (это каким же чудаком надо быть, чтобы пытаться здесь летать?), подошел поближе и бесцеремонно сел рядом — нескладный даже по меркам шинигами, одетый в чёрное, когда-то он, должно быть, смахивал на клочок изначальной тьмы, но общая бесцветность этого места уже наложила на него свой отпечаток, и выцветшая покоробившаяся кожа его прикида казалась какой-то жалкой и поддельной.
Впрочем, дама с черно-розовой ручкой не интересовалась его внешностью.
— О чём это ты? — спросила она, подозрительно прищурившись.
— О твоем способе самоубийства. Он не срабатывает. Нельзя полюбить только для того, чтобы умереть. Тебе только кажется, что ты неравнодушна к этим человечкам. На самом деле ты продолжаешь думать только о себе. И убийство твое остается случайным убийством ради личной выгоды.
— Какая тут может быть выгода?
— Да уж какая б ни была.
— А ты-то откуда это знаешь?
— Ну, во-первых, это подсказывает здравый смысл — знаешь, есть такая штука у разумных существ. А во-вторых… Я сам пробовал.
— Ты?..
— Ага. Только никому не рассказывай.
— А когда это было?
— Не очень давно. Хотя еще до тебя, конечно.
Тут шинигами-девочка наконец присмотрелась к незваному собеседнику повнимательней. Но прочесть что-либо по его лицу не смогла.
— А зачем тебе это нужно, кстати? Если не секрет, — спросил он, не дожидаясь ее реплики.
— Сама не знаю, — уныло ответила она. — Просто чувствую, что не выдержу здесь долго и что чем раньше всё это закончится, тем лучше. Надо было просто никого не записывать, а я сдуру решила покончить с собой и теперь мне приходится повторять это снова и снова. Почему я такая дура?
— Понятно. Мне-то было легче, в каком-то смысле. Я знал, почему мне надо умереть. Правда, не знал, зачем. Может, поэтому и не получилось, кстати. Хотя вряд ли. Я за то, что это все-таки из-за ненастоящей любви и всё такое.
— А почему тебе надо было умереть? — поинтересовалась она.
— Как бы это объяснить… — шинигами-мальчик поскреб затылок когтями, пытаясь сформулировать какую-то мысль. — Ну, по мне это трудно сказать, но я совершил одну ошибку — не то чтобы ошибку, но что-то, чего можно было и не делать, и… вроде как раскаивался, что ли.
— А сейчас уже не раскаиваешься?
— Сейчас… Сейчас у меня есть причины думать, что не такая уж это была большая ошибка, как сначала показалось.
— И что за причины? Что изменилось?
— В нашем мире мало что меняется, это верно… Но как минимум одно изменение за это время все-таки произошло… И я его даже уже называл, так что повторять не буду, — добавил он с издевательским смешком.
— Когда называл? Ничего не понимаю…
— Тем лучше.
— Ну и ладно, — вздохнула она обиженно. — Не хочешь говорить — не надо. Да уж, не знаю я, что легче — знать свои ошибки или не иметь никакого прошлого вообще.
— Ну когда у тебя заведутся свои ошибки — сравнишь.
— Постараюсь не дожить до этого.
— А, не зарекайся. Да, кстати… Тебе вовсе не обязательно погибать именно так. Есть и менее изящные способы.
— Какие это?
— Просто нарушить как можно больше законов, после этого тебе долго не прожить. Ну, например, спуститься туда без причины, убить кого-нибудь ударом кулака в лоб, объявиться куче людей и рассказать им их сроки жизни, устроить по этому поводу групповую оргию…
— Групповая оргия — это отвратительно, — сказала шинигами-девочка, сморщив носик (с ее внешностью это выглядело довольно устрашающе). — Этого я точно делать не буду. Да и кулаком в лоб — это тоже как-то не очень. И вообще, не нравится мне твой совет. Если всё так просто, почему ты сам так не сделал?
— Ну, я привык держаться в рамках законов. Да и от наказания самого по себе мало удовольствия, просто в прах рассыпаться как-то легче, я думаю. Но главная причина, почему я так не сделал, наверное, такая же, как у тебя.
— Противно устраивать групповую оргию? — она засмеялась.
— Да нет, один раз-то можно было бы, на прощание, — ответил он, тоже сквозь смех. — Нет, главная причина в том, что мне, похоже, на самом деле вовсе не хочется умирать.
— Ну мне-то хочется.
— Ты в этом уверена? Ты же даже не знаешь, почему тебе может этого хотеться.
— Слушай, — в ней снова проснулась подозрительность, — а что ты ко мне лезешь, а? Я у тебя совета не просила. Я тебя вообще не знаю, между прочим. Хотя… — Она снова вгляделась в его физиономию. — Может, мы где уже встречались? Ты напомни…
— Это уж нет, — снова загоготал он. — Ты меня помнить никак не можешь, тут и говорить не о чем.
— Тем более… Если ты меня не знаешь, как ты можешь говорить, что знаешь мои желания лучше, чем я сама?
— Да я ничего уверенно и не говорил.
— В общем да… — Какое-то время они молчали, глядя куда-то в сторону далекого-далекого леса, где маленький брюнет пытался что-то объяснить местным полицейским. Потом шинигами-девочка спросила: — Так все-таки чего мне на самом деле хочется?
— Что? А, ты об этом… Ты на самом деле чего-то ждешь. И хочешь сократить время этого ожидания. Так же, как и я.
— А ты чего ждешь?
— Чего-нибудь… В общем, мне есть чего ждать. И кого.
— То есть ты мне не скажешь?
— Этого я никому не скажу.
— Эх, ты… — она почти грациозным движением поднялась с земли. — Ну что ж, приятно было познакомиться. Когда у тебя будет не такой загадочный настрой — приходи, поболтаем.
— Обязательно.
— Желаю дождаться того, чего ты ждешь, — добавила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул и остался таким же милым и вежливым.
— И тебе того же, Миса, — усмехнулся он. — И тебе того же.