Фанфик по Death Note - "Забвение"

[Fatal Game]

Название: Забвение.
Автор: ~Beyond_The_Limit~Prince
Бета: Нет.
Пейринг: Мелло/Мэтт.
Рейтинг: PG-13.
Размер: Драббл
Жанр: Просматриваются элементы PWP, Angst и может даже Vignette.
Состояние: закончен.
Дисклеймер: Отказываюсь от прав на исходник и его героев.
Предупреждение: Яой, слэш.
Размещение: Да Бога ради, только соблюдайте авторские права.
От автора: За основу не взяты какие-либо события из аниме/манги, просто от балды. Рассказ от лица Мэтта

Темнота. Я ничего не вижу. Что со мной? Кто я? Только звенит в ушах чье-то грустное: "Мэтт... Мэтт..." Может быть, я и есть этот Мэтт? Или нет? Чей этот голос? Я жив вообще? Я не помню ничего...совсем ничего...
Темнота. Где свет? Я поднимаю руку и прикасаюсь к тому месту, где должны быть глаза. Там мягкая кожа и ресницы... Что-то вздрогнуло под пальцами. Господи, неужели я так глуп? Ведь темно просто потому, что глаза закрыты. Я пытаюсь открыть их...такое впечатление, будто на ресницах висят кирпичи...так тяжело... Но черная пелена поднимается. Я вижу...я вижу... комнату. Убогие стены... Окна завешаны занавесками, из-за чего здесь царил полумрак... Справа от меня что-то мигало. Это была перегорающая лампочка... я смотрю на свои ноги. Они покрыты одеялом. я на койке, и весьма неудобной койке. Где я? в больнице? Поднимаю руку и смотрю на нее... Она вся перебинтована, я почти не ощущаю ее, как неживую. Опускаю голову... и вижу полностью забинтованую грудь. Прикосаюсь ко лбу... он тоже забинтован. На глаза падают красно-рыжие короткие волосы. Мои? Ну а чьи же еще?!
Все тот же звук слева от меня: "Мэтт..." В моей голове одни вопросы...и нет ответов. Этот голос до боли знаком, как единственное, что связывает меня со всей моей жизнью... Я оборачиваюсь. В полутьме едва видно грустное опущенное лицо и недлинные светлые волосы... Ты мне так знаком! И голос, и внешность!.. Но кто ты?..
"Мэтт..." - повторяешь ты. Я пытаюсь как-то позвать тебя. Не зная имени... из горла вырывается лишь хрип. Ты поднимаешь свои миндалевидные глаза, наполненные слезами, которые ты изо всех сил пытаешся сдержать...Я вижу в них блик радости. Ты повторяешь тоже самое, но не тихо и не грустно. Ты кричишь. Кричишь от счастья и бросаешся на меня. Прижимаешь своими сильными руками. Мне больно...и приятно... Наверное, меня ранили...Лампочка окончательно померкла. Я больше почти не вижу тебя, только чувствую...так сильно, что не надо зрения...и слышу шепот...не разбирая слов...но мне твой голос приятен. Ты заключаешь мое лицо в своих объятиях. Гладишь волосы... Я ощущаю твой поцелуй на своих губах... Очень сладкий... Я знаю тебя. И что-то чувствую. Такое, что мозг отключает, лишает рассудка. И я отвечаю тебе взаимностю... Ощущаю твой язык своим... Он тоже сладкий. Очень сладкий. Ты вновь прижимаешь меня к себе. Впиваешся в неясном порыве в спину ногтями так сильно, что я чувствую это сквозь тугие бинты. Ты слегка покусываешь мои губы. Но мне приятна даже боль от тебя. Мою голову окончательно покидают какие-либо мысли. Я поднимаю слабую руку и провожу пальцем по твоему лицу. Странная кожа...Местами мягкая, а местами жесткая. Это шрам... через все лицо... мне жаль тебя. От этого прикосновения ты вздрагиваешь, разлучая наши губы. И шепчешь опять: "Мэтт", так, как будто других слов нет. из моего горла вновь вырывается хрип, но уже не простой звук. Слово. "Мелло". В голове помутнело. Может, тебя так и зовут - Мелло? Я повторяю еще раз, как пробуя на вкус. Перед глазами замелькало твое лицо...и не только твое. Кто-то белый, как вата, и черный... Кто они? Мелло, ты знаешь, кто они?
Ты целуешь меня в губы, щеки, шею. Вдох. Выдох. Еще один взаимный поцелуй. Прижимая к себе, впиваясь в губы в порыве страсти... Да, Мелло, я точно знаю, что ты не умеешь вовремя остановиться. Ну и не нужно. Так даже лучше.
Твой порыв стает моим...мои чувства - твоими...я хватаю тебя своими руками. Пусть они ослабли, но это не мешает. стягиваю с тебя верхнюю одежду... Прижимаю тебя к себе. Поцелуй в щеку, губы, шею, ключицу, грудь... Даже твоя кожа крайне сладка... Ты ведь растерян, да?
Приоткрываю глаза...Слегка просматривается твое лицо... Ты то целуешь, то кусаешь мою шею, оставляя засосы, но мне как-то все равно....
Я вспоминаю...Ты точно Мелло... нет больше забвения.
Вдох. Выдох.

@темы: Драбблы, PG-13

---

СИНЯЯ ТЕНЬ БЕЛЫХ ПЕРЬЕВ

[Ночь Длиною в Паранойю]

Название: Синяя тень белых перьев
Автор: я
Фэндом: Тетрадка
Пэйринг: Ниар/Рюук
Рейтинг: PG, в четвёртой части NC-13
Жанр: яой, немного ангст, в третьей части сёнэн-ай
Предупреждение: САМЫЙ НЕОБЫЧНЫЙ ПЭЙРИНГ, POV и немного ООС
Дисклеймер: герои- не мои, мысли- мои.
Саммари: Гений- не значит бесстрастный. И у гениев есть враги. Мало кто может отказаться от Тетради, попавшей ему в руки. Слишком много факторов бренной земной жизни говорит в её пользу
От автора: В этом фанфике Ниару приходится нелегко, хотя…=)


Часть первая – «Твоё Заходящее Солнце»
Ты убежал, крича о своей неуловимости и непобедимости. Знаешь, мне тебя даже жаль. Ведь все великие должны и умирать величественно. Протянув разжатую ладонь навстречу неизбежному. А твоя ладонь сжимала пораненное предплечье. Мне жаль тебя, о несостоявшийся бог нового мира, некоронованный король, Кира…
Дверь склада осталась распахнутой за тобой и в дверной проём заглядывали алые лучи заходящего солнца. Заходящего солнца твоей власти.
Несколько полицейских погнались за тобой. Но даже если тебя и поймают – это будет уже лишним, мне кажется, что судьба сама уже всё решила.
В моих руках маска L. Он всего себя отдал для поимки Киры. Пускай он видит твоё падение, пускай и глазами маски. Часы тихо тикали. Не знаю как много времени прошло. Не засекал. Да и зачем? Солнце медленно опускалось за горизонт, влагая свою раскалённую душу в объятья сухой и пыльной земли. Отсветы заката ещё немного разгоняли, уже начинающие сгущаться вечерние сумерки. Послышались шаги и на склад вошли полицейские, погнавшиеся за Кирой
---Мы не успели…
Я поднял на них взгляд. Оба мужчины были чуть запыхавшимися от бега и быстрой ходьбы, а на ботинках осела серая пыль. Пыль твоей последней дороги, Кира. Пепел твоей сгоревшей звезды.
---Он мёртв.- тихо, но чётко последовало продолжение.
Я кивнул и глянул на стоящие на полу фигурки. Маленькие изображения больших людей. Или даже наоборот: великодушные символы мелочных людей.
И ещё немного посидев, и бесшумно положив маску L на холодный пол, толчком опрокинул фигурку с надписью « КІRA»
---Шах и мат.
Полицейские переглянулись.
Предо мной лежала настоящая Тетрадь Смерти. Подумать только, из-за такой мелкой вещицы такой переполох. Столько смертей и событий. Столько операций и планов, пуль и крови. Столько остановившихся сердец…
Один из работников штабы осторожно собрал мои фигурки в коробку, а потом пригласил садиться в машину. Теперь эти фигурки не имеют никакого значения.
Встаю с пола и одним движением ладони смахиваю с белой ткани штанов всю прилипшую грязь. Именно так ты пытался смахнуть с лица земли всё зло. Медленно направляюсь к машине. Слышу, как поднимают с пола маску и Тетрадь. Не сомневаюсь, что это делал Мацуда. Только он такой неаккуратный и невнимательный. Уронил маску за что и получил неодобрительные взгляды сразу с нескольких сторон.
На улице почти стемнело. Густой тёмно-фиолетовый вечер окутал землю. Возле выходя из склада стоит машина. Чёрная. С тонированными стёклами. На улице хорошо, прохладно, но не люблю тут бывать. Лёгкий ветерок касается своими невесомыми пальцами волос. Непривычное довольно приятное ощущение. Он так же касается одежды, которая чуть развеваясь приятно холодит тело. Сажусь в машину.
Сидения в ней обиты не кожей, а тканью. Не люблю резкие запахи. С ногами забираюсь на сидение. Захлопывается дверца и зажигается свет. Рядом сидит Мацуда и ещё один полицейский. Перехватываю виноватый взгляд Мацуды. Тот осторожно положил предо мной маску и Тетрадь.
---Теперь она будет храниться в штабе. – палец касается короткой белой пряди, это одна из моих привычек – накручивать на палец волосы.
---Да, Ниар, думаю там она будет в безопасности. – кивнул Мацуда, и на него вновь укоризненно взглянули сразу несколько пар глаз.
---Там от неё в безопасности будем мы! – грубо ответили молодому полицейскому.
Мацуда…юный неудачник. Хотя и неплохой парень, но почти всё делает ни в склад- ни в лад. Но похоже, он любим судьбой, раз ещё не оступился.
Перевожу взгляд на Тетрадь.

Часть Вторая – «А кто бы не хотел?»
Шли дни. Тетрадь лежала в сейфе, а код был лишь у нескольких сотрудников штаба. Было тихо. Никто не смел даже примерять на себя славу Киры. Редкие убийства и самоубийства. Обычное дело. Обычное течение жизни.
Я иногда возвращался в приют Вами. Говорят, что такие же, как и ты тебя поймут. Но это не так. Ты звезда, пока лишь один ты сверкаешь среди серой массы, но когда вокруг все лучатся светом гениальности, ты теряешься. Вокруг все гениальны. Скучно. Ни у кого не выиграть, ни кому не проиграть. И каждый живёт в своём персональном мире. Вращается вокруг своей оси. Все мы- будучи последователи L. Странно, но многие пытаются в чём-то копировать его. Подражать в манере держаться, повадках и т д.
В приюте ты вроде и в компании, но в то же время один. Один в толпе. Мало кто кого любит. Меня, например, никто. Хотя возможно это и к лучшему. К моей персоне почти не проявляют внимания. Да я и отвечаю тем же. Мне не нравятся напомаженные девицы. Их духи слишком пряные и имеют слишком сильный запах. Да и сами они слишком приторные.
Но к сожалению, у некоторых я всё же вызываю раздражение и даже ненависть. Последователи и единомышленники Мело. Глупые. Глумятся над ребёнком. Но это мелочи. Большинство своего времени я проводил с роботами и над решением задач и головоломок. Периодически появлялся в штабе. Иногда оставался там.
Да, я плохо умею выражать эмоции, чего почти никогда и не делаю, но это не отнимает у меня способности их испытывать.
Пока что, я решил пару недель побыть в штабе. Там дела безусловно были, но довольно мелкие расследования, по сравнению с делом Киры.
Именно с этого шага, с этого решение и началось нисхождение гениального мальчика Ниара к чёрной бездне. Я не умею выражать эмоций, но испытываю их. И раздражение от пренебрежительного отношения от некоторых личностей в приюте, назойливой мухой вилось в уме. Я относился к ним снисходительно, как к глупцам. Нок сожалению я не умею забывать.
Нейтральная атмосфера офиса немного успокаивала нервы. Здесь не было ни сильных запахов, ни гениальных детей, поэтому не было ощущения духоты и удушья. Я как и всегда был один. Наедине со своими мыслями. Как и всегда.
А ведь Ягами Лайт, исходя из правил тетради, не попал ни в рай ни в ад. В пустоту. Возможно, отсутствие плохого, это даже лучше, чем наличие хорошего? Отсутствие новостей- тоже новость. Пустота. Вечный покой. А может и не покой? Ведь попавшего в вакуум тянет и рвёт во все стороны. Может с ним так же? Беспокойство и неприкаянность разрывают его душу. Такова она, участь некоронованного короля, почти Бога, Киры…
А в прочем? Почему меня это волнует? У него была своя неповторимая дорога. И он сам предпочёл идти именно по ней. Он решал все свои проблемы и убирал своих врагов, как «убитые» фигуры с шахматной доски. Но к нему, где-то в глубине моей души, всё равно таилось невольное уважение. Он имел столько сил и силы воли, чтобы не выдать себя. Ему хватило ума и таланта чтобы так долго водить за нос японскую полицию.
Но почему-то мне очень быстро пришло в голову, что Кира- это именно ты, милый, красивый юноша с глазами ангела и мыслями Дьявола.
Похожие мысли стали посещать меня почти постоянно по возвращению в штаб из приюта Вами. Раздражало, что многим хулиганам там прощали их проделки, а именно списывая их на гениальность детей.
Мысли о правоте Ягами Лайта …они уже начали меня пугать. Кира был прав…Нет! Это вовсе не так! Это всё бред. Это гормоны. Ребёнок…подросток, именно из-за этого в голову лезет разная ерунда. Но в прочих случаях эта ерунда касается девчонок и выпивки, а в моём случае всё на много хуже.
Я возвращался в приют и пытался прийти в себя. Но не так-то всё просто. Я ни на кого никогда не кричу, никогда не дерусь, я просто не умею выражать эмоции. Не люблю, даже ненавижу когда надо мной издеваются, а сегодня ещё и понял, что ненавижу пощёчины и подзатыльники. Это мерзкое жжение на коже щеки, горячо, пульсирует. Очень мерзкое ощущение.
Сегодня я решил ночевать у себя в комнате. Заперев дверь на ключ, я лёг на кровать и прикрыл глаза. Глупые разборки по выяснению того, кто гениальней. Как пауки в тесной банке. Но так всегда бывает между равными. Глупцы. Они ничего этим не добьются. Глянув в зеркало, я отметил, что след от пощёчины выделялся красным пятном на моём полотняно-белом лице.
Как назойливые мухи. Отогнать бы их. У Ягами Лайта это так легко получалось, и ждать приходилось всего 40 секунд. И фигуры падали с шахматной доски, выбывая из игры. Нет…о чём я только думаю? Они тоже имеют право на существование, ведь они тоже люди. На существование…но не с ущемлением моего. Я поднялся с кровати, и подойдя к окну и прислонился лбом к холодному стеклу.
---Нет…это всё глупости. .. – прошептал я. – врагов нельзя убирать. Их нужно переубеждать…



На следующий вечер я пришёл в штаб. Всё те же мысли роились в голове, я буквально их чувствовал, ощущая жжение уже на правой щеке. Ещё понял одну вещь – боль сильно подстёгивает размышления.
Ягами Лайт хотел создать новый мир. Он говорил, что для людей…но мне кажется, что именно для себя. Он убивал преступников, которые в первую очередь не нравились ему. Он хотел создать новый мир именно для себя. Мир без врагов. Свободное шахматное поле для одного единственного короля, где ничто не преграждает ему дорогу.
За окнами лил дождь. В штабе было почти пусто. Немного поворочавшись, пытаясь уснуть, и поняв, что эта ночь предназначена для другого, я встал с кровати и пошёл по холодному полу. Босые ноги ступали почти беззвучно.
К хранилищу вело всего несколько лестниц. И поднимаясь по каждой из них, я понимал, что согласен с Кирой. Каждая ступень приближала меня к неисправимому, но такому желанному греху. Устранение пешек противника. Преимущество в игре с судьбой. Я смогу отмести этих назойливых глупцов, как фигуры с доски.
Никогда бы не подумал, что меня обрадует кодовый замок со сканированием сетчатки глаза и отпечатков пальцев. Мои данные были занесены в эту базу, и я спокойно вошёл в хранилище, введя несложный, как мне показалось, код.
А вот и тот сейф, титановая дверца, отделяющая меня от власти над врагами. Здесь стоял такой же точно замок, только пароль иной. На холодных плитах зябли босые ноги, пока я думал, нажимать ли последнюю цифру кода. И вот подушечка пальца коснулась кнопки с цифрой 7. Дверца небольшого сейфа открылась. Там на полочке, завёрнутая в бумагу лежала желаемая мною тетрадь. Спокойно вытащив её, и закрыв сейф, зная особый секрет, и вышел из хранилища. Ещё совсем недолго преследовала мысль о том, чтобы вернуть Тетрадь назад. Но по мере схождения по ступеням, она слвно лёгкая шаль улетела прочь.
Я не боялся, что возникнут подозрения у моих встречных. Мало ли, что я несу? Вернувшись в комнату, которая была отведена мне в штабе, и повернув ключ в замке, я сел на пол. Потом касаясь кончиками пальцев бумаги, я развернул её и взял в руки Death Note.


Рюук:
---Новый хозяин тетради. – улыбнулся Рюук. Его улыбка больше напоминала оскал. – Не долго мне пришлось скучать. – и Шинигами прихватив с собой пару яблок из продуктового магазина, и положив их в сумку, полетел к тетради.
Ниар:
Я знал, что вскоре должно что-то появиться. Его вроде звали Рюук, если я не ошибаюсь. Я уже видел это существо именуемое богом смерти.
В следующие несколько мгновений так и произошло. Из стены вынырнул он. Высокий и немного сутулый Бог смерти. Я, вопреки своим ожиданиям, всё же был немного удивлён, мне, когда я в первый раз видел его, он казался на много больше и выше. Он судя по всему тоже был удивлён. Он присвистнул и улыбнулся. Ну да, видимо не ожидал, что тетрадь будет у меня. У следователя, который раскрыл дело Киры. Но видимо…я от него заразился…
---Ты не дал мне заскучать. Я даже не надеялся, что тетрадь будет у тебя.
---Я тоже. – кивнул я.
Да. Ягами Лайт хотел создать большой и чистый мир без зла, а я хочу просто расчистить себе дорогу.
Рюук:
---А мальчик- не промах. Одного Киру убрал, а теперь занял его место, - подумал Рюук. Его судя по всему умилял этот ребёнок со взглядом убийцы. Милое маленькое тельце. Белые волосы, большие глаза и бледная кожа. Как фарфоровая кукла. Красивая и дорогая.
Ниар:
Он хотел смахнуть все фигуры врагов. А кто бы не хотел? Да в конце концов, зачем я себе вру? В этом нет никакого смысла. Это лишнее. Мне так надоели насмешки и издёвки. Теперь я смогу ходить одними козырными картами. Эти мысли так увлекли меня, что я абсолютно забыл о Рюуке, который всё ещё был в комнате. Он с интересом рассматривал меня. Во взгляде его не было ни ненависти, ни призрения, а лишь интерес и лёгкий азарт. Это и было непонятно. Я думал он был привязан к прежнему Кире, испытывал какие-то чувства…и теперь должен был меня ненавидеть. Ведь именно я довёл до конца дело начатое L. Хотя возможно он досконально умеет владеть своими эмоциями. Немного подумав, я всё же решил спросить:
--- Ты ненавидишь меня?
Бог смерти смакующий яблоко, подавился, а потом проглотив пережовываемый кусочек, ответил:
---С чего бы?
---Ягами Лайт мёртв… - тихо ответил я, положив Тетрадку на пол. Длинный ворс ковра поглотил все звуки.
---Знаю. И что же?
Его хладнокровие меня немного ошарашило.
---Он был Кирой. А теперь Тетрадь у меня…
Шинигами судя по всему понял, к чему я веду.
---Ты - новый владелец. Историю пишут победители. Сейчас перо и Тетрадь предоставлены тебе. Дерзай. – усмехнулся он.
Рюук был странным. Странным…даже для меня. Он постоянно был рядом, но я периодически забывал о его присутствии. Как тень…синяя тень. Странное существо. Но не уродливое, как мне кажется. Высокий, тонкий, почти хрупкий. Кожа цвета благородной синевы. Сама смерть. Но он не был пугающим. Это и пугало меня. То, что я к нему привык, и уже потихоньку начал нуждаться в его присутствии, казалось странным и муторным.
Часть третья - «Вирус или Стук Падающих Фигур»
Шли дни. Я исполнял свой план: убирал врагов. Сердечный приступ- слишком просто, к тому же, это почерк Тетради. Ещё слишком свежи воспоминания о Ягами Лайте. Нельзя бить наобум. И к тому же, если просто убить, сразу станет понятно кто. Стоит просто сделать своей марионеткой кого-то из оставшихся преступников. Ведь уровень преступности вернётся к прежнему значению, как только станет известно о смерти Киры.
Появление марионетки на роль убийцы не заставило долго себя ждать. Хатару Чин Хами был замечен в городе, где находился приют Вами. Отлично…
Порывшись в Интернете я нашёл сведения о нём: «8 убийств: 1 женщина, 3 подростка, 4 мужчины.» Даны: фотография, приметы, но не сказана цель убийств. Это-то и будет моей лазейкой. Если не сказана цель убийства, значит мало ли, для чего он это делает. А значит жертвами могут стать и гениальные дети приюта Вами-хауз.
Рюук иногда хмыкал, заглядывая через моё плечо, когда я обдумывал свой план, чертя и делая наброски карандашом на белоснежных листах бумаги. Иногда трепал мои волосы своей сильной когтистой рукой. От него не исходило тепла, но и холодным он не был.
Шинигами почти всегда был рядом, только иногда летал в соседние комнаты за яблоками. В штабе всего было вдоволь, поэтому Бог ворчал редко и зачастую прибывал в сносном расположении духа. Странно было то, что в его отсутствие я ощущал себя немного неуютно. Ничем не объяснимое и не обоснованное ощущение. Оно моментально исчезало, как только возвращался Рюук. Нет. Это всё наваждение. Слишком много эмоций и чувств в последнее время. Не к добру это. Ой не к добру.
Но я отвлёкся. В моей беловолосой голове уже до конца вызрел план. Как плод. Как Ядовитое Яблоко Смерти. Яблоко Смерти…нет. Я определённо слишком много думаю об этом Шинигами.
И так план. Убийца нужен мне не на очень большой срок. К списку его жертв добавится ещё 4. Зная, что разброс между его убийствами 1-5 недель, не будем нарушать заданный им темп. А после уберём выполнившую свою роль марионетку простым и понятным образом – смерть вследствие интаксикации, отравление алкоголем. Никто точно не может сказать: пьёт он или нет.
---И так… - я расставил перед собой 4 куколки с разными лицами: Хамару Атакана, Хидэки Линг, Альберт Ламия и Сайято Мицуи.
Сайято Мицуи – единственная девушка из этих 4 человек, но не менее мерзкая особа. Поставив эти фигурки на шахматную доску я взял ручку и положил перед собой Тетрадь Смерти. Разброс 1-5 недель…и ещё, человек перед смертью выполняет указания хозяина Тетради. Хорошо…не будем извращаться с убийствами.
---Сегодня 28 сентября. – глянул я на календарь, а потом принялся писать в Тетради.
« Хатару Чин Хами 9 декабря 21:10 смерть от передозы алкоголя, перед смерью убил удушением: Хамару Атакама 30 сентября 20:45, Хидеки Линг 10 октября в 15:10, Альберт Ламия 17 октября 21:06, Сайято Мицуи 7 декабря 19:40»
Дальше, нужно посодействовать убийце – чтобы будущие жертвы вышли из Вами-хауза в нужное время, ведь в его обязанности не входит выманивать их оттуда. Поэтому я продолжил:
«Хамару Атакама, 30 сентября 20:42 вышел из Вами-хауза, 20:45 остановка сердца»
«Хидеки Линг, 10 октября 15:07 вышел из Вами-хауза, 15:10 остановка сердца»
«Альберт Ламия 17 октября 21:04 вышел из Вами-хауза, 21:06 остановка сердца»
«Сайято Мицуи 7 декабря 19:38 вышла из Вами-хауза, 19:40 остановка сердца»
Закончив писать, я закрыл тетрадь и отложил её в сторону. Рюук заглядывающий через моё плечо зло хмыкнул:
---Тиран и диспут.
Я только вздохнул. Сейчас у меня не было особого смысла жизни, лишь продолжение развития своих способностей.
А ведь я один. Один на всём свете. Нет…мне не хочется жалости. Просто иногда…хочется любви и понимания. Немножечко ласки. Шинигами сидел рядом со мной, заложив руки за голову. Почему-то его взгляд, когда Бог смерти переводил его на меня, становился немножко теплее и чуть насмешливее. Или возможно мне это просто казалось.
Я забрался с ногами на кровать и лёг на бок. Рюук перевёл на меня взгляд.
---Устал?
Я слабо кивнул.
---Ничего…отдохнёшь и пойдёшь на поправку. – и он положил свою костлявую руку мне на плечо. От неё не исходило тепла, я просто чувствовал прикосновение и лёгкое покалывание его когтей.
Коснувшись своей ладонью его руки, я почувствовал гладкую кожу и рельефные перстни на пальцах Бога.
---Э…да ты совсем приуныл. – словно бы сжалился он. А потом осторожно положив мою голову на свои колени, тихо продолжил. – знаешь. Всё то, что ты испытываешь в жизни, все эмоции и ощущения…радуйся им. После смерти ты такого не ощутишь. – хихикнул над своими же словами Шинигами. – у людей есть такая прекрасная вещь, как жизнь.
---Ты тоже когда-то был человеком?
---Да…когда-то. Я даже уже почти не помню, как это.
---И ты ничего не чувствуешь?
---Почему же ничего? Я чувствую вкус яблок. – улыбнулся он.
Я постоянно ловил себя на мысли, что хочу провести ладонью по руке Шинигами, легонько…чтобы он улыбнулся. Или коснуться его губ. Я уже привык к этому оскалу, и он начал мне нравится, как и благородная синева кожи Рюука.
Нет! Нет! Так не должно быть. Рюук- Бог смерти, это во-первых, во-вторых он мужчина, и в-третьих…всё это неправильно. Когда я начинал думать о Шинигами, мои мысли начинали лететь в пляс, что не свойственно моим срочным логическим цепочкам.
Прошло три дня. В Интернете появилась информация о смерти Хамару Атакама. Все эти три дня я пробыл в приюте, чтобы не вызывать подозрений. Рюук был в моей комнате. Как всегда увлечённый яблоками. Утром, на следующий день, я отправился в штаб.
Открыв новостную ленту, прочёл: « 30 сентября был убит Хамару Атакама, приемник…» дальше читать я не стал. Шинигами усмехнулся:
---Второе пришествие.
Я не ответил.
Шли дни, и мои обидчики исчезали. А я, толкал их фигурки, поставленные на шахматную доску, и те со стуком падали. Именно в этом звуке и состояла мелодия моей мести. Наверное, Тетрадь имеет в себе какой-то вирус. Получивший её, не может уже отказаться. Её власть, как вирус охватывает и поражает мысли.

Часть четвёртая – «Синяя тень белых перьев»

Все фигуры были опрокинуты с доски. Все до единой. Даже убийца. И его дело затихло. Его закрыл я.
За окном падал снег. Белые хлопья медленно вальсируя, опускались на землю, укрывая её, словно одеялом. Я сидел на подоконнике и смотрел в темноту. Рюук словно растворился в синей темноте комнаты. Иногда он проявлял ко мне заботу, ибо кроме его и полицейских никому не был нужен. Да в сущности у всех свои интересы: полицейским я нужен, как хороший детектив, а Рюуку- чтобы избавить его от скуки. Я его похоже забавлял и потому он иногда обо мне заботился. Так было и в этот раз.
Он возник из ниоткуда, как будто сгустилась синяя темнота.
---Простудишься. – сказал он, коснувшись меня рукой.
Внутри что-то сладко заныло.
---Это не важно. – тихо ответил я.
---Как же не важно? Важно. Ты простудишься, заболеешь и умрёшь. И мне вновь станет скучно.
Подняв меня на руки понёс к кровати. Я не думал, что он такой сильный. Потом осторожно положил на кровать и сел рядом. Странно, когда он прикасался ко мне, сердце начинало биться чаще. И похоже Шинигами это почувствовал. И подсев ближе, положил свою костлявую руку мне на грудь.
---Тахикардия. – усмехнулся он. – ты горячий.
Мне и правда стало жарковато, а его прохладная рука была так приятна. Похоже я схожу с ума. И моё безумие близится к своей кульминации, ибо я склонил голову и коснулся щекой руки Шинигами. Его взгляд стал умилённым.
---Ты весь горячий.
Я кивнул. Бог осторожно положил меня на кровать и расстегнув рубашку, приложил руку к груди. Я улыбнулся, прикрыв глаза. Он ласково провёл своей когтистой ладонью по моей груди и животу. Она приятно холодила кожу.
---Весь горишь.
---Д-да.. – прошептал я.
Рюук поднял меня с кровати и посадив на свои колени, провёл второй рукой по спине. Похоже, ему это нравилось. Ведь сам он был прохладный и неживой. Он ласково проводил своими руками по моей коже и это имело почти гипнотический эффект.
Опомнился я лишь когда целовал его губы. Целовал и касался языком. Они пахли яблоками, что меня ничуть не удивило. Всё это был странно и непривычно, но я гнал эти мысли прочь, наслаждаясь моментом. Вскоре я почувствовал, как горячее возбуждение начало приятной тяжестью собираться ниже пояса. Очень непривычное дурманящее ощущение. Я проводил своими ладонями по телу Шинигами, и откровенно балдел, когда он касался меня. Неожиданно рука наткнулась на бугор в его штанах.
В висках стучала кровь, а тонкий и длинный язык Рюука чертил на моей шее клеймо страсти. Абсолютно не отдавая себе отчёта я расстегнул штаны Бога смерти. В ответ он лишь улыбнулся и кивнул. В следующий момент его возбуждённая плоть оказалась в моих руках. Я держал её двумя руками, догадываясь, что должен делать дальше, и наклонив голову, едва лизнул синюю кожу. Рюук одобрительно кивнул и с силой надавил на мою голову, опуская её. Я коснулся языком ещё раз, уже увереннее. Потом губами. Шинигами улыбался, у меня же дрожали руки и шла кругом голова. Смелость приходила постепенно. Я водил языком вдоль, касаясь губами и пальцами. Как-то не подумал, что если Шинигами больше меня, то и ВСЁ у него куда больше. В последнее время, точнее со времени появления Рюука в непосредственной близости от меня, я вообще редко думаю. Деградирую.
Далее Бог смерти снял с меня мягкие тканевые штаны и нижнее бельё. Меня била дрожь. Он клонился к моему уху и касаясь кончиком языка мочки, прошептал: «Не бойся». Он, меня стоящего на коленях, наклонил и я встал на четвереньки, опёршись локтями о мягкую кровать, а сам встал за моей спиной. Его коготок коснулся меня коготком и я ахнул. Голова шла кругом. А в следующую секунду перед глазами всё поплыло: я чувствовал в себе его тонкий извивающийся язык. Это невозможно было сравнить с чем либо вообще. Я не мог подобрать слов, лишь тихо постанывал.
Рюук поднялся на колени за моей спиной. Но я не мог ничего сказать, задыхаясь от возбуждения. Он коленом раздвинул мои ноги и провёл влажным пальцем меж ягодиц, а потом надавил мне на спину. Мои локти подогнулись и подбородок упёрся в мягкую кровать. Я почувствовал его плоти и его руки на своих бёдрах. А в следующую секунду тело и разум прошибла адская боль. Смяв простыни руками, я закричал. Будто раскалённый клинок медленно входил в меня, режа. В глазах потемнело а костяшки пальцев побелели. Адская боль. Из глаз брызнули слёзы. Больно…всё глубже и глубже. И наконец продвижение остановилось. Я чувствовал, как Рюук ласково провёл рукой по моей изогнутой спине.
Прошло какое-то время. Боль уже не казалась столь дикой, и похоже, почувствовав это Шинигами продолжил. Стало вновь больно, но уже не на столько.
Я плакал и бился, крича и задыхаясь. Рюук начал движение. Боль вновь стала почти невыносимой. Но Шинигами меня слушал, а лишь понемногу ускорял темп. Вскоре боль начала отступать. Он задел там внутри какую-то точку, и боль исчезла вовсе. Я почти бредил, пребывая в неземном блаженстве. Уже не кричал, а лишь стонал, пытаясь двигаться навстречу Шинигами. Он всё ускорялся и уже легко скользил во мне.
Я застонал громче, во весь голос, тело похоже жило автономно от разума. Вскоре Рюук кончил, и опав на простыни , притянул меня к себе. . Я почувствовал, как по внутренним сторонам моих бёдер что-то потекло, но не стал отвлекаться на это. Положив голову на грудь Шинигами, прикрыл глаза.
---Как кукла… - начал он.
---Что?
---Красивая фарфоровая дорогая кукла. Знаешь, мне такие по душе.
Я улыбнулся.
На стене тикали часы, а за окном кружился снег. Шло время, а я так и лежал в объятьях Шинигами, боясь шелохнуться, впитывая кожей каждое его прикосновение.
---Твой волосы похожи на перья.
---Перья?
---Да. Белые ангельские перья.
Знаешь, Рюук, белым перьям идёт синяя тень.
Шинигами улыбнулся своим неповторимым и уже полюбившимся мне оскалом.

---

фанфик от Danko Sparda

[Diabolic Butler]

Всем БОЛЬШОЙ привет,ня=^_^=
Я впервые на этом сообществе и прошу сильно не бить...=)))
Есть у меня один фик,который я не закончила(но писала, с пылу,с жару=)))
если кому "ЭТО" понравится - сообщите автору^_^

P.S: с жанром пока не опредилилась...
Автор: Danko Sparda
Email: [email protected]
Название: его пока нет
Предупреждение: полнейший бред
От Автора: все права защищены! Если выкладывать, то с шапкой автора ^_^


Предисловие.
Ягами Райто умер от сердечного приступа. Его труп нашли в одном из заброшенных зданий, на одном из лестничных пролётов. Он лежал возле окна, где отчётливо можно было увидеть весь город. Тело, после вскрытия, было кремировано.
Дело Киры закрыли, тетрадь, именуемую Death Note, поместили в камеру хранения. Детектив N перещёл к наиболее серьёзным делам, как кража, и серийные убийства.
С закрытия дела прошло пять лет. Весь мир начал потихоньку забывать о Кире, позакрывались Фан-клубы и сайты. Всё встало на свои места…

***
…Частный детектив N как всегда сидел у себя в кабинете и строил карточный домик. Не каких происшествий, все заказы выполнены, скучно…
- Если бы Ягами-кун был бы жив, и не был Кирой, возможно, мы бы открыли своё детективное агентство.… А то этот пыльный кабинет в Штатах, меня утомляет… - Вздохнул N, накручивая на палец непослушную прядку. - Надо сделать одно важное дело, которое не заставит ждать… - Детектив нажимает на телефон, соединяющий с секретарём. - Саманта, принеси мне кофе и два.… Нет, три кремовых пирожных…
- Одну минуту, детектив. - Прозвучал из динамиков приятный женский голос.
- Я жду… - убрал палец с кнопки, свесил ноги со стула, одел их в тапочки с розовыми зайчиками, и подошёл к окну. Вечерело, магазины включали неоновые вывески, водители иномарок спешили домой. N пару раз вздохнул для приличия, развернулся на 180 градусов, кончиком пальцев взял пульт и включил телевизор. Так получилось, что он попал на очередной выпуск новостей.
- Сегодня состоялись официальные похороны знаменитой киноактрисы Амане Мисы. Напоминаем, звезда скончалась прошлой ночью. Но её менеджер и продюсеры умалчивают причину её смерти. - Сообщил диктор, затем показали кадры с похорон, куча цветов, рыдающие поклонники.
N, выключил телевизор.
- Это уже давно не новость. - Блондин вспомнил, что пять минут назад прочитал сводку в Интернете.
В дверь постучались.
- Войдите. - Детектив с важным видом сел на стул, при этом подобрав под себя ноги.
- Ваш кофе и пирожные. - В кабинет зашла брюнетка в тёмном строгом пиджаке и мини-юбке, в руках она держала поднос с кружкой, тарелкой и пиалочкой сахара. - Ниа-сама, сегодня вы рано закончили.
- Спасибо, Саманта… Что-то дела нынче, всё легче и легче… - Парень взял кружку и кинул туда семь ложек сахара, размешивая, он теребил прядь волос. - Можешь идти домой, я подежурю один.
- Хорошо детектив. До свидания. Приятного дежурства. - Девушка поклонилась и вышла из кабинета.
Когда дверь за девушкой закрылась, детектив N принялся пить кофе заедая его пирожным…
После третьей чашки кофе и пятого пирожного, детектив опрокинул карточный домик и начал выстраивать заново…
Часы показывали два ночи, когда в офисе зазвонил телефон. Ниа снял трубку:
- Слушаю…
- N! У нас Ч.П.! - Прозвучало с того конца трубки.
- В чём дело? - детектив сдвинул брови.
- Вы раньше работали с этим, и мы решили, что Вы должны это знать!
-Ближе к делу…
- Тетрадь пропала!
- Что! - Детектив подавился пирожным.
- Сами не можем понять! Сигнализация включена, замки на месте, охрана утверждает, что не чего не подозрительного не видели. Мистика какая-то!
- Привезите мне плёнку с камер наблюдения! Подробный доклад я хочу получить лично от Вас! Приезжайте немедленно! - Детектив бросил трубку, и ещё более нервно начал теребить прядку.

***
- Как! Жертвы?! Сколько?.. Это, безусловно, тетрадь!.. Мне нужно как можно больше информации! И новое оборудование слежения!.. Я знаю, что запрещено!.. Достаньте!.. - С размаху бросил трубку.
Детектив N был в замешательстве, два дня назад была сверхъестественно похищена тетрадь. И это пол беды! Начались массовые смерти, все от сердечного приступа, за два дня во всех странах общим числом умерло около четыреста преступников и двадцати политиков! Ниа был в ярости, плёнка скрытых камер ничего не показала. НО, самое главное час назад умерли все его подчинённые, с которыми он вёл дело Киры. Нет, он не боялся своей смерти, он просто не мог понять, что нашёлся человек, который решил продолжить дело убийцы.
Через час к нему приехали шишки из Белого дома, военные офицеры, новая команда для расследования и оборудование.

***
Рука записала последнее имя в тетрадь, последнее на сегодня. Время определено, до самого утра смерти не прекратятся. Пусть N понервничает…
Парень отложил ручку, закрыл тетрадь и откинулся на спинку стула. Потянувшись, парень поднялся со стула и подошёл к окну. Лил дождь. Мокрый асфальт освещали фонари. Парень ухмыльнулся:
- Ну, что, N? Сыграем? Как на счёт матча реванша? - Парень закрыл жалюзи, подошёл к столу, взяв Тетрадь Смерти и открыв на начале, растянулся в блаженной улыбке. - Теперь, я буду богом этого мира.… И на этот раз сам дьявол на моей стороне…
На первой странице ни чего не написано, все предыдущие записи были стёрты. Только теперь эта тетрадь будет продолжать жизнь хозяина. Парень хищно улыбнулся, прикрывая глаза… Глаза бога смерти…


***
- Ниа-сама, у Вас есть какие-нибудь мысли на счёт Киры? Кто это может быть? - Спросил офицер, сидевший в кресле, напротив детектива N, в его же кабинете.
- У меня нет идей по этому поводу.… Разве что, Ягами Райто явился с того Света… - Ниа восседал на стуле и собирал пазлы, сложность состояла в том, что пазлы были чёрные. - Либо.… Нашлись посредники Киры…
- Вы считаете, что такое возможно?
- Всё возможно…
- тогда…
- Я раскрою это дело, не беспокойтесь… - Детектив высыпал пазлы на стол и смешал все детали. - Извините, но я должен подумать…
- Да, конечно, думайте.
- Я должен подумать один… - Более настойчиво сказал Ниа, уставившись непроницаемым взглядом на мужчину в форме.
- Ещё увидимся… - Собеседник встал со стула. - Но, у нас мало времени, если смерти будут продолжаться такими темпами…
- до свидания…
- До встречи. - Мужчина вышел, громко хлопнув дверью.
Детектив вздохнул с облегчением, за эту неделю в его кабинете побывало много посетителей, в том числе и такие чиновники, которые боялись за свою шкуру. Ниа это не нравилось.
Детектив собрал пазл. На пазле было написано белым маркером: Death Note. Посмотрев на всё это, N тяжело вздохнул, мозг отказывался думать. Детектив нажал привычным жестом на кнопку, соединившую его с секретарём. «Понадобиться много глюкозы» - нервно подумал детектив, прося Саманту принести торт.

***
Капитан Мацуда попрощался со своими коллегами и вышел из душного кабинета. На улице стояла жара, хотелось чего-нибудь охлаждающего. И капитан Мацуда решил зайти в ближайший кафе-бар, выпить холодного молочного коктеля. Придя в назначенное место, парень забрал свой коктель и прошел к столику. « Фух! Мне ещё повезло! Хоть здесь есть вентиляторы!»
- Извините, это вы капитан Мацуда-сан? - Рядом с его столиком стояла официантка, в руках она держала конверт.
-Да, это я …
- Вам оставили письмо, сказали, чтобы вы немедленно его вскрыли.
- А, от кого оно?- забирая письмо.
- Не могу знать.… Но, его передал очень странный человек.… В такую жару, в плаще и шляпе…
- Действительно странный.… Спасибо! - Девушка поклонилась и прошла обслуживать новых посетителей.
Капитан Мацуда допил коктель и одним движением вскрыл письмо. По ходу того, как он читал, глаза его всё больше раскрывались:
«Мацуда-сан! Рад вас видеть во здравии!
Приходите сегодня, в 17 часов, в место, где мы встречались с детективом N.
P.S.: Приходите один, это очень важно, ни кто не должен узнать о нашей встрече».
- Не нравиться мне всё это… - пробурчал себе под нос, смотря на часы, до назначенного времени осталось не много.

***
«Зачем, кому-то встречаться в этом месте? Мы же работаем в одном месте, только в разных отделах.… А может, сам N решил встретиться? Хотя, на врятли…». Капитан Мацуда стоял в назначенном месте, и разглядывал свои ботинки.
- Что-то он опаздывает… - Посмотрел на часы.
- Давно не виделись, Мацуда-сан! Извини за опоздание! - голос прозвучал у входной железной двери, солнце садилось, отсвечивая лицо человека, виден был лишь силуэт.
- Кто Вы? - «Знакомый голос…»
- Кто я?.. Я Бог нового мира! Ха-ха-ха! Странная фраза, не правда ли? Я сказал её впервые в семнадцать лет! НО, это действительно так, будет так… НО, мне понадобиться Ваша помощь, Мацуда-сан! Надо замаливать грехи свои, ведь я ещё не простил простреленной руки… - Незнакомец вошёл в бункер, стало видно лицо. Мацуда задохнулся от удивления. - Что такое? Мацуда-сан? Вы чему-то удивлены?
- Человек, в которого стрелял я в этом месте, звали Ягами Райто.… Но Вы… Вы не он…
- … - Ухмылка.
- Не может быть… Вы…
- Я понимаю ваше удивление, но это действительно не моё тело… Моё тело уже не восстановить… - вздох. - Пришлось одолжить тело моего лучшего друга и врага.
- Знакомая интонация, прям как у Ягами Райто…
Парень закатил глаза:
- Я тебе уже пять минут намекаю!
- Как низко Вы пали!
- Ха!
- Райто-кун, зачем? Я знаю, я задавал этот вопрос…
- Зачем? Ха-ха-ха!!!
- Не смейтесь… это очень странно…
- Я пригласил тебя не для разборок. - Стал серьёзным. - Идём…
- Куда?
- В нашу старую штаб квартиру…
- Но это же штаб квартира L, нам туда нельзя!
- А я кто, по-твоему? Я был в Лондоне, пришлось всем доказывать, что L живой, и что не надо верить слухам… - Парень поправил иссиня-чёрные волосы. - Приходиться ходить в этом борохле…
- И всё-таки…
- У меня есть тетрадь…
-??? - немой вопрос.
- Я могу найти более не разговорчивого помощника…
- Я намёк понял… - Мацуда повесил голову.
- Молодец.- Усмехнулся парень в длинной белой рубашке и синих потёртых джинсах.

***
- И какие у Вас намерения? Это же не правильно…
- Мацуда-сан… Я прекрасно понимаю, на что ты намекаешь…
- Но, прикидываться другим человеком…
- Я понимаю, Рюдзаки не против…
- ??? Не против?! Вы с ним виделись?
- Ну да, мне же нужно было согласие... На тело… Он удивился, когда я пришёл к нему, но после очень долгого разговора меня поняли… - Райто сидел в кресле, в штаб квартире L.
- Вы хотите отомстить Ниа?
- В какой-то степени… Я хочу подразнить его… - расплылся в хищной улыбке, выглядело это жутко.
Мацуда невольно сглотнул.
- Итак, начнём с того, что…
Мацуда выжидающе смотрел, как брюнет чешет в затылке и зевает.
- Нет! Я так не могу! Это тело явно нуждается в отдыхе!
- Райто-сан…
- Начнем с того, что… - Опять зевнул. - Рюдзаки! Увижу, прибью! То же мне, «Ешь побольше сладкого и не спи, это тело не знает усталости».
- Райто-кун…
- начнём с того… Я ж забыл! - вскочил с кресла и побежал к каталке со сладостями. - Я забыл, что там упамянулось: «Ешь!»
- Райто-кун… Может…
- Да-да… Сейчас… - Накладывая себе на тарелку печенье, на тарелку не влезло и Райто со скрипом пододвинул столик на колёсах к креслу. - Начнём с того, что…
Мацуда замер.
Райто откусил печенье:
- что… сам не знаю с чего… - запихивая второе в рот. - А это вкусно!
-Райто-кун… - Обречённо вздохнул Мацуда, взяв предложенное ему печенье в форме сердечка.- Действительно, вкусно…

@темы: G

---

Гоменнасай за рекламу,но...

[Ame Misora]

Все мы знаем историю о Кире и Л. Все мы следили за этим противостоянием, выбирая для себя ту или иную сторону. Каждый видел в этих сторонах отражение своего мировоззрения, отражения себя. Вспомните, сколько раз Вы думали, что за просто бы все изменили в свою пользу... А легко ли это? Только вдумайтесь, какого было Кире, человеку бросившему вызов всему миру. Каково было Л ? Он был против гения и магии, против самих Богов.... Нет это не так уж и просто. Мы не просто игра, мы не стремимся отыграть сюжет этой легенды, мы хотим создать свою легенду - где Вы можете принять любую сторону и вольны манипулировать событиями как угодно. Здесь Вы можете сделать то, чем любили хвастаться перед друзьями, куря сигарету и говоря что, Киру бы раскусили за пару дней
.... Ну что же, попробуй! Ты все еще не веришь, что мы уникальны? Ладно, вспомним банальное правило ролевых - "смерть лишь по взаимному согласию и уведомлению администрации" У нас ты волен убивать тех, кого захочешь и сможешь, тут тоже не дураки сидят... Вспомним первое правило тетради смерти - Человек чье имя будет записано в эту тетрадь - умрет. Бред подумаете... А мы предлагаем игру где Ваше НАСТОЯЩЕЕ имя будет играть огромную роль, и только Вы решаете кому доверится кому нет... Канонические стороны не привлекают? Создайте свою, глумитесь и над Кирой и над Л с Ниаром в охапку. Манипулируйте ими, извлекайте свою выгоду.... И помните, имя это то, что идет с нами всю жизнь. Это наша судьба, рок, жизнь.... Ваше имя играет роль...
-Так же вам не придеться читать правила объемом в 2-3 страницы,заполнять анкеты,достаточно лишь отправить ваше НАСТОЯЩЕЕ имя администратору и начать играть.
- Тетрадь сохранила все свои каноничные возможности, плюс добавленные уникальные неканоничные действия этого артефакта;
Мы можем пообещать: если вы придете к нам, вы не будете скучать, ведь вам придется столкнуться с множеством загадок…

http://deathnotetrue.rolka.su

@темы: Объявления

---

Первый российский фикфестиваль по QAF

[Вирета]

Первый российский фикфестиваль по QAF


Уважаемые Квироманки и Квироманы, сообщество QAF-fanfiction объявляет фест посвященный нашему любимому сериалу.

В программе праздника:
1. авторские фики
2. переводы
3. клипы
4. коллажи
5. рисунки


Работы принимаются до 30 августа, начало конкурса 1 сентября. Победители получают почет и уважение, а также наградной баннер.

@темы: Конкурсы

---

[Chirsine]

Название: Последний День
Автор: Chirsine (Aleera)
Бета: Keoh
Главный герой: L
Пэйринг: -
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: angst, deadfic.
Отказ от прав на героев: Все герои вселенной «Тетрадь Смерти» принадлежат их создателям.
Предупреждение: POV персонажа

Аннотация: Последний день жизни главного противника Киры.

Пожалуй, день сегодняшний — отличительнейших из всех. Лучший? Скорее всего, именно так. Но восемьдесят пять целых и шесть десятых процента, я даю за обратное. Худший? Возможно. Однако есть семьдесят семь процентов и не одной десятой более, утверждающие, что это не так. Но так я точно ничего для себя не решу. Тогда стоит оставить первоначальный вариант. Или лучше пойти и спросить Ватари? Наверняка, вместо ответа он спросит, завтракал ли я и достаточно ли сахара положил в кофе. Ложек семь-восемь. Приторно-сладко. Хотя, если учесть, что в чашке, помимо кипятка, ровно столько же ложек кофе, то рука сама тянется за сахарницей — добавить еще. Заварить погуще и покрепче, потому что меньшее меня уже не пробирает. Вторая, третья неделя без сна? Девяносто девять процентов окружающих, услышав это, наверняка предсказали бы мою скорую кончину. И не ошиблись бы ни в чем, кроме двух вещей: причины и даты. Даже точного времени. Хотя пребывание в постоянном, беспрерывном сознании приносит и свои плоды. Чувства становятся острее, начинаешь подмечать то, что не видел раньше. И время отсчитываешь иначе, чем в обычной реальности. Со мной так всегда.
Ватари иногда говорит, когда на него находит приступ откровений, а я в этот момент не витаю в облаках, что во время расследований я сам себя замариваю до невменяемого состояния обилием сладкого и постоянным, круглосуточным бдением. И то и другое обычно считается вредным. И то и другое обычно в больших количествах приводит к полному истощению и смерти. А мне так лучше думается, и с этим бесполезно бороться. Почему-то именно скрючившись в кресле, обкусав до мяса большой палец, скрипя сахарной пудрой, оставшейся на зубах, и после далеко не первой по счету бессонной ночи перед монитором я способен понять то, мимо чего раньше прошел бы, не оглядываясь. Значит, замариваю себя? Вероятно, что так. Ну тогда это выходит очень выгодный обмен. Хотя, скорее всего, не совсем так, если учитывать, что мне иногда даже нравится состояние беспомощной полудремы, когда кровь густеет от уже нерастворяемой глюкозы. В такие моменты я действительно вижу. И каждый раз что-то другое, все менее и менее понятное, но, определенно, интересное. А когда снова ощущаю, как затекла спина, и как корочка сахара на пальцах уже готова треснуть, неожиданно для себя открываю новый путь решения того, чем меня соизволят нагрузить.
Может, только для этого я и стал детективом? Согласился распутывать преступления… да и распутывать ли? Ведь интерес заключается не в том, чтобы разобрать по сегментам хитросплетение действий противника. И не в том, чтобы с триумфом придать его правосудию. Роли не играет, сколько будет спасено жизней, а сколько станет тонкой цепочкой, которая в свое время приведет к цели. Нет, это все не то. Потому что раз за разом предо мной перелистывается одна и та же страница книги, проигрывается один и тот же фильм. У человека, идущего на преступление, всегда одинаков набор мыслей, ходов и уловок, выводов и решений. Не меняются ошибки и промахи, случайные ляпы и оставленный след. Просто порядок бывает разным. Да и то — очень редко. Теперь, сегодня, сейчас, я это вижу еще четче, чем раньше. И понимаю гораздо лучше. У меня, в сущности, тоже нет никакого многообразия в выборе. О, сколько же открытий чудных готовит нам…
Мешаю ложкой сахар в кофе. Какая по счету чашка? С учетом тех, что я выпил за ночь или нет? Добавить количество всех, опустошенных за неделю? Цифра получается интересная. Если преобразовать ее, получится как раз необходимое число. Число правил в Тетради Смерти предо мной. Смешные правила, странные, но смешные — это точно. Кто догадался их написать, и кому хватило юмора составить их такими? Это меня беспокоит больше всего, даже больше, чем кто и по чьему приказу дописал их. Это скучно и неинтересно, как и то, что случится сегодня. Не люблю предрешенности, так же как никогда не любил знать все наперед и предугадывать события. Но похоже меня об этом никто и никогда не спросит. Однако для всех желающих по-прежнему еще есть три часа до счастливого завершения этой истории. Х-мм, не устроить ли по такому случаю небольшой праздник? Сомневаюсь, что меня поймут, хотя, учитывая, что и раньше не понимали, вряд ли это что-то изменит. Кому какое дело до странного детектива с подносом пирожных под самым его носом? Каламбуры… не люблю. И даже терпеть не могу, но что можно сделать, когда из них и состоит жизнь?
Итак, жизнь, значит? Тогда все верно — часа три, плюс минус две-три минуты. Очень хорошо, если все пройдет, так как надо, в четко поставленные сроки. И, одновременно, очень плохо. Я был бы искренне счастлив, если бы мои планы сорвались — это был бы первый звоночек, знак того, что я не могу предвидеть абсолютно всего. Всезнание оно, знаете ли, начинает со временем приедаться. Как и любое другое лакомство. А всесилие и вседозволенность иногда приводят к неприятным последствиям, так что я даже рад, что обделен ими. Вполне достаточно и уже имеющегося. Ну а последствия наблюдать можно (во всяком случае, лично мне) каждый день, воочию. И даже в двойном экземпляре, если получится. Это и единственное развлечение. Я знаю, что я прав, и они знают об этом. Они беспокоятся, нервничают, бьются в своих силках, а я — нет. Мне безразлично. Я не хочу быть истиной в последней инстанции. Хватит уже. Совершенно не хочу вечной жизни. Благодарю, но не стоит — это очень утомительно. Тем более, не грежу о том, чтобы стать богом для нашего мира. Несомненно, фантазия интересная и мало вписывающаяся в наш порочный круг. Такова она потому, что я впервые вижу человека, который этого хочет ради всеобщего порядка. И готов положить на алтарь своей мечты жизнь, не только свою, но и чужие. Ну вот, я опять вернулся к этому скучному и крайне расплывчатому понятию…
Возможно, Кира и хотел когда-то, буквально говоря, «мира во всем мире». Чтобы все виновные были наказаны, невинные — отомщены, и наступило всеобщее счастье. Что ж, наивно, но достойно места главной мечты. Таких наивных людей вокруг толпы. Те из них, кто пытается реализовать свои грезы, чаще всего сталкиваются с непониманием, невозможностью осуществления… и сами становятся преступниками. Сначала — в малом, сначала — только преступниками по отношению к самим себе, но дальше, как известно, будет больше. Стандартная схема, Кира, и ты в нее вписался идеально. Да, раньше ты пытался реализовать свою мечту, но что теперь значит для тебя эта Тетрадь Смерти? Готов спорить — еще один инструмент, как другой абсолютно такой же, вполне живой и неспособный хоть раз отречься от своей слепоты, продолжает маячить у меня на мониторах. Раз в день вы видитесь на пару минут, о чем-то говорите и снова расходитесь. Со стороны показалось бы, что вы оба жертвуете всем ради расследования. Я так не думаю. А я уже говорил, что Ватари частенько, в полголоса, меня называет параноиком? Причем, в большинстве случаев, — он это произносит с уважением. Он знает, что в мои расследования вмешиваться не стоит, что только я могу что-то сделать… Но даже меня, великого и неподражаемого, тоже иногда надо одергивать. Иначе заиграюсь и в реальность возвращаться не захочу. Потому что каждый из нас черпает свои силы в чем-то своем. Для Киры это осознание того, что он – кумир множества людей и именно он вершит справедливость (и пусть только кто-то посмеет мне возразить, что ему это не греет душу)… А я предпочитаю тишину и покой. И короткие вспышки чего-то расплывчатого и цветного перед глазами.
А реальность — она такая жестокая… Вот, например, опять сегодня моим ушам не будет покоя. Такой перезвон разыгрался… И я отлично знаю, что никакие бируши тут не помогут. Каждый раз, когда намечается что-нибудь очень важное и до тошноты грандиозное, мне, собственно, не спрашивая даже моего мнения, дается такой «знак». А может, не хочу я? Может, мне достаточно визуальных галлюцинаций и слуховых не требуется? Вдруг есть какая-то такая невероятная возможность, одна на миллион, что я люблю тишину? И весь этот грохот, что слушают современные подростки, вся эта болтовня, что раздается из-за каждого угла, меня нервируют? Возможно, дело в воспитании. Возможно, дело в Ватари. В самой Англии на крайний случай. Хотя вину свалить можно на что угодно, и я предпочитаю не ерничать. А сходить, что ли, к Ватари? К тому же, мне надо спину размять. И хорошо бы поменять кресло — слишком сильно скрипит, а это жутко отвлекает и не дает сосредоточиться.
Поднимаюсь по лестнице на другой этаж. Здание строилось и перестраивалось в расчете на то, что мне должно быть удобно добраться до каждого закутка, до любой комнатушки. Более того, не только удобно, но и быстро. Проблема в том, что удобство — вещь относительная, а если сравнить мое определение этого понятия с тем, как его понимают другие… Что ж, переделка первоначального плана влетела в копеечку. Как, впрочем, и все остальное. Но это уже не так важно.
— Ватари?
Сидит и наблюдает за ползущей строчкой на главном мониторе. Справа, на экране поменьше, изображения, подаваемые с камер.
— Что-то случилось, Рюдзаки?
В ушах гремит. Выпить еще кофе? Может, поможет в этот раз? Как же я завидую Кире! Ему это дается куда как легче, практически — даром. Я это каждый день вижу. Никаких бессонных ночей, психостимуляторов, нервных метаний и зуда где-то под черепной коробкой от сознания того, что в этот раз все опять выйдет так, а не иначе. Противно даже. Хотя возможно просто это я разучился всматриваться? Ведь чего бы Кире это не стоило, он спокоен только потому, что так надо. Надо, чтобы эти глупые проценты, которыми я его столько раз пугал, не подскочили еще выше. Да, он молодец, хорошо держится. И его хватит еще надолго, я в этом уверен.
— Что-то случилось?
— Ватари.
— Я слушаю.
— Сегодня… Ты знаешь, сегодня необычный день, — даже и не знаю, что сказать, и как все это назвать.
— Вполне возможно, Рюдзаки.
— Х-мм, если что-то случится, Ватари… Да, если что-то случится, сотри все данные о деле Киры с компьютеров. Так нужно.
— Хорошо Рюдзаки.
— Я надеюсь, что ты успеешь это сделать.
Звучит гадко. Я это и так знаю. «Если» тут совершенно не к месту. Я пришел поставить его перед свершившимся фактом. Не только Кира умеет строить многоходовые комбинации. Мы оба думаем и поступаем на два, на три хода вперед. Ни одного лишнего жеста или слова. Из любой ситуации надо выворачиваться с наименьшими потерями и наибольшей выгодой. Но на этот раз в моих планах выполнить нечто грандиозное. Небывалое. Для меня, конечно же. И ни Кире, и никому другому пока не стоит этого опасаться, пока. Ликовать — да, потому что следующий этап моей многоходовки наступит именно сегодня. Сегодня — и точка. Да, жаль Ватари, жаль всех остальных, старшего Ягами, эту смешную куклу, так привязавшуюся к Кире. Но с этим разбираться уже не мне — заканчивать будут другие, а я просто стану спусковым крючком. Пожалуй, именно это и дарует ситуации какую-то новизну. Насколько скучно просто сидеть и наблюдать за тем, как кто-то сам, шаг за шагом, все больше и больше запутывается в моих сетях, настолько же интересно самому побывать в шкуре этакой ловушки. Ново и необычно…
— Я постараюсь, Рюдзаки. Это все?
Да, сейчас пошел последний этап. Все основные приготовления я уже сделал, причем — давно. За надежность плана я спокоен. Так или иначе, через год или четыре, он будет выполнен. Очень изящно и со вкусом. Или бездарно и прямо. Не это важно — важен сам факт.
— Не совсем. У нас еще остались кексы с изюмом?
— Я закажу, — кивает и снова поворачивается к мониторам.
Правильно, значит, он все понял. Это хорошо. Можно было бы еще на всякий случай сказать и примерное время этого «если бы», но, наверное, для правдоподобности не стоит. Люблю оставлять лазейки всякого рода случайностям. И не люблю облегчать задачу другим, к чему бы это не относилось… Может, стоило бы сказать Кире спасибо? В качестве прощания. Это, конечно же, слишком мелко, чтобы его проняло. И слишком долго объяснять причину благодарности, хотя я уверен, что именно это его слегка и встряхнуло бы. Поставило на место. Но я ведь говорил, что не люблю облегчать кому-либо работу? Пускай даже самому себе. Этакий протест одного человека, выраженный всему миру. Смешно? Ничуть не смешнее, чем наивная мечта сына полицейского, взявшего ради общего благополучия все людские грехи на себя. Да, это очень противная привычка — знать, что в происходящем косвенно или прямо замешан ты сам…
В наблюдательном зале уже в который раз сталкиваюсь с Рем. Шинигами увлечена наблюдением за какими-то ей одной видимыми букашками на столе. Рядом стоят мой кофе и тарелка с недоеденным пончиком и парочкой кексов. Ну и, конечно же, лежит Тетрадь Смерти. Интересно, а что из всего этого больше всего занимает Шинигами? Ручаюсь, что не Тетрадь. Жаль, что я вряд ли смогу получше изучить этих Богов Смерти… ведь где-то в отдалении бродит и еще один… Или совсем неподалеку, просто его выставлять на всеобщее обозрение Кира не собирается.
— Один из листов в Тетради Смерти порван, — этот самый листочек я нахожу сразу — невесть сколько времени провозился с его изучением, пока решил обратиться прямо к непосредственному хозяину.
Рем не реагирует. Гипнотизирует взглядом мой кофе.
— Если вырвать листок из Тетради Смерти и написать на нем чье-то имя, этот человек умрет? — скорее всего, это так, иначе каким же образом Кира так долго водил всех за нос? Не мог же он появляться с такой броской тетрадкой на людях.
— Вероятно, — медленно произносит Рем. — Я этот метод не пробовала. Не знаю.
— А сколько всего существует Тетрадей Смерти?
— Столько же, сколько и нас, — все так же сухо.
— А в нашем мире?
Молча склоняет голову на бок. Да, я и сам знаю.
— Ну и как часто они у нас появляются? — интересуюсь между делом, доедая свой пончик. Вопросы незначительные, ответ на них важен мне лично… Надо же в оставшиеся час и пятьдесят минут себя хоть чем-то развлечь? А беседа с Шинигами — занятие крайне увлекательное.
Рем продолжает молчать, переводит взгляд на кексы. Мне кажется, или развлекается и она? Ну что ж, ясно, беспрецедентный случай. Наверняка кто-то напортачил. Скажем, действительно второй Шинигами? А что же, интересный вариант, жаль только к делу не имеет никакого отношения.
— Хочешь? — подвигаю тарелку поближе к ней. Жест, между прочим, с моей стороны очень галантный.
— Шинигами не нужна еда.
— Совсем? А яблоки?
При упоминании о яблоках она снова отводит глаза. Нет, ну это уже смешно. И совершенно не честно. Очеловечившийся Шинигами! Как же это все скучно – никаких древних существ с непостижимой логикой… И как просто ею может управлять Кира! Впрочем, мне грех жаловаться — сам поставил все именно на это. А Рем знает? Понимает, что ее именно до этого и доводят? Отчего-то твердо уверен, что один Шинигами — это цена, которую Кира легко и очень просто заплатит за исчезновение одного надоедливого детектива. Жаль только механизма всего этого не знаю. Но что-то с ней обязательно случится.
— Нам не нужна пища, — повторяет Рем. Поднимает взгляд куда-то выше моей головы. Ага, ну что ж, начинается ежедневное шоу.
— Лайт-кун, как ваша встреча с Мисой-сан? Как всегда — пара минут общения в Холле? — да, кофе мне не помешает. Чашка маловата, но вряд ли стоит сегодня решать такие проблемы…
Ягами Лайт. Кира. Совершенно спокойно смотрит на меня, скрестив руки на груди. Только что вошел. Поразительная личность. Как обидно, что толком пообщаться с ним мне так и не удастся. Нормально и обстоятельно все обсудить. Не как с боевым товарищем, а как с Кирой. Временами очень хочется с кем-то поделиться своими мыслями, причем с кем-то, кто мог бы понять. Осудить или принять мою точку зрения. Но не скрыться под очередной маской и благоразумно покивать в ответ.
— Мы оба отлично понимаем, что сейчас не время для серьезных отношений. Наша работа над делом Киры еще не окончена, — всегда логичен и рассудителен. А почему-то именно меня за глаза, потихоньку и нервным шепотком, называют живой машиной.
— И Миса-сан это понимает? — состраиваю соответствующую мину. — А ты знаешь, Лайт-кун, что убийства возобновились? — задаю еще один вопрос. Ну, раз Рем не хочет кексов, я их, пожалуй, сам съем. Только польза будет, да и отвлекать перестанут своим видом.
— Откуда это знать мне, Рюдзаки? Я не Кира, и уже устал тебе это повторять, — втолковывает, как маленькому глупому ребенку.
— Стоило нам только отпустить Мису-сан, и убийства возобновились, — констатирую факт. Естественно они возобновились, ведь как же иначе!
— Рюдзаки, Миса тут не причем, — раздражается. Тут два варианта: либо он играет, либо ему действительно надоело, что я каждый раз перевожу разговор на Амане. Готов принять за правду оба. — Нам точно известно, что раньше этим занимался Хигути, а теперь возможно…
— Возможно? — переспрашиваю. Рем переводит недовольный взгляд с него на меня. Правильно, ее беспокоит упоминание Мисы. Все идет точно по плану. — На мой взгляд, главное «возможно» заключается в том, что где-то есть вторая Тетрадь, — и второй Шинигами. — И, соответственно, второй Кира, который ее использует.
— Ну и как мы это докажем? Ты, кажется, успел забыть о последнем правиле в Тетради Смерти. Тринадцать дней, Рюдзаки, каждые тринадцать дней нужно записывать имя. Кира вынужден это делать. К тому же, он убивает только преступников, то есть людей, так или иначе обреченных на заключение или смерть.
— Конечно, ты прав, Лайт-кун, — прозвучать должно рассеянно. Но это последнее правило… самое смешное и самое нелогичное. Глупое. А Боги Смерти глупых правил не пишут, какими бы человечными они не были. — Но эта проблема может решиться только в одну сторону. Не будет громких процессов и прилюдных доказательств вины. Правительству будет вполне достаточно того, что уже известно, и очень даже вероятно, что Тетрадь уничтожат. Ну а Киру казнят, или дадут пожизненное заключение.
Все. Половина дела на сегодня сделана. Главная половина. Рем нужны доли секунды, чтобы понять, к чему ее подталкивают. Мне, признаюсь, понадобилось куда больше. Хотя все просто: достаточно исходить из того, что тетрадь у Амане уже давно. И если судить по поведению Рем, они вполне сдружились… Рем защитит Амане Мису и запишет мое имя в Тетрадь. Тем самым она нарушит какое-то очень важное правило (иначе почему бы ей не сделать этого раньше?). Предположим, Шинигами нельзя помогать людям и… ну, чтобы такого поправдоподобнее… спасать их? Все просто.
И насколько же Кира любит все упрощать. Да, очеловечившимся Богом Смерти легко управлять. Тем более — Кире, под рукой у которого есть еще одна Тетрадь и еще один Шинигами.
— Рюдзаки… — ну вот, сейчас опять будет пытаться для вида меня убедить в том, что Амане Миса не имеет никакого отношения к происходящему.
— Слышишь? — прерываю его. А действительно, интересно, с Кирой такое бывает? Ему мерещатся… всякие странности? — Звон?
— Что? — Рем бросает на меня последний взгляд и растворяется. Кира в недоумении. Жаль, очень жаль. — Какой звон?
— Да нет, ничего… — пожалуй, лучше я прогуляюсь. Можно прослоняться по зданию, поискать кого-нибудь… хоть я и так знаю, что Ягами-старший с остальными прибудут только к вечеру. А если точнее — меньше чем через полтора часа.
Ну и что же дальше? Сцена для главного действа в моей жизни уже подготовлена, роли розданы. И последние минуты категорически нечем заняться… и нечем унять этот звон. А на улице что, дождь? Знаменательно. И все же, какая жалость, что все уже готово… Стоит пройтись на крышу? Раз уж я ничего не могу поделать с этим колокольным звоном, тогда уж стоит отправиться туда, где его лучше слышно.
Итак, что у нас есть? У нас есть Шинигами, готовый пожертвовать собой ради человека. Странно. И ради кого же? Амане Миса, второй Кира… Это странно вдвойне. Милая и наивная девочка, по уши влюбленная в Ягами Лайта. Вероятно, и Тетрадью Смерти она стала пользоваться только поэтому. Достаточно вспомнить, как она начала действовать — ради того, чтобы привлечь к себе его внимание. Что будет с ней, когда раскроют Киру? Этим вопросом явно озадачена и Рем, а еще она боится, что Амане до этого не доживет по вполне весомым причинам. Тоже очень странно. Я не понимаю. Категорически. Зато могу примерно представить, что будет дальше. После сегодняшнего дня. Закончится сказка для наивной принцессы, в которой она оказалась из-за Киры. Она станет ему не нужна, ведь больше не нужно так тщательно маскироваться и постоянно на шаг вперед продумывать каждое слово и движение. Возможно даже, Ягами Лайт догадается возглавить якобы продолжающий свою деятельность отряд по поимке Киры, а сам тем временем будет заниматься своим «судом всех виновных». А заодно он оставит столько следов, что поймать его не составит труда, особенно для тех, кто займется этим после меня. Потому что сейчас сделать это не представляется возможным. Еще рано.
А на улице действительно идет дождь. Причем, ливень редкостный. Считается, что попасть летом под проливной дождь, когда последний луч солнца на западе вспыхивает из-за туч — это к удаче. Луч, конечно же, гипотетический, потому что из-за таких плотных облаков ничего не видно. И вся эта чушь про приметы тоже ничего не стоит, потому что дождь — это всегда дождь, и ничто иное. Впрочем, часто это еще и последующий насморк, больное горло и невозможность собрать мысли в единое целое. Противно-беспомощное состояние. А английские затяжные дожди — это еще и хандра, когда делать уже ничего не хочется. Когда просто ничего не хочется, и это самое опасное.
И звон сегодня такой, будто все колокольни в городе с ума посходили. Напоминает все-таки наш приют. Там не было плоской крыши со спутниковыми тарелками, как не было постоянного доступа в любой уголок сети. Но я так же любил во время дождя сидеть где-нибудь наверху, поближе к небу. Просто сидеть и ничего не делать, думать о чем-то, не слышать назойливых воплей других детей, только скрежет часового механизма башни, металлический перестук шестеренок и звон колоколов…
Н-да, обычно, если я вылезал на улицу в такую погоду, Ватари меня немедленно загонял домой и очень долго и упорно отчитывал. Но сегодня, наверное, можно. В качестве исключения из правил. И помокнуть слегка, и наконец, без неприязни послушать, что сегодня отзвонят по мою душу. Возможно, это будет интересно, если не так предсказуемо.
— Рюдзаки, что ты тут делаешь? — Ягами Лайт не спешит выбраться из-под своего укрытия.
— Сегодня… особый день, — наверное, можно будет намекнуть. Только парой слов.
— Что? — он меня явно не слышит.
Несколько минут стоим в тишине. Впрочем, тишина это скорее для него — я слушаю музыку. Впервые в жизни. И она лучше чего-либо, что мог изобрести человек. Шелест дождя и какая-то причудливая симфония, написанная для двух десятков существующих только в абстракции колоколен. Нет, друг другу они ничуть не мешают, скорее, можно сказать, дополняют.
Это наилучшее сочетание изо всех, что когда-либо звучали.
— Что ты сказал? — Кира наконец решается выйти из-под козырька крыши. Промокает мгновенно. Это какой же, наверняка, я мокрый, а сам даже и не чувствую. И продрог наверняка до костей давным-давно. Как же приятно иногда бывает ото всего отрешиться.
— Да так, ничего особенного. Колокола сегодня… особенно хорошо слышны.
— Да ты говорил что-то про звон. Что за колокола, Рюдзаки? — недовольно хмурится. Ах да, это может выйти за грань совершенной логики гениального Киры. Какая жалость — у его бессменного (лишь до сих пор) противника возникают странные видения, и он слышит какие-то посторонние звуки. Ничего, это ничуть не помешает делу.
— Звон колоколов. Может, свадьбу играют? Или хоронят кого-то? — а в самом деле, что это за мелодия?
— Какие колокола? — он недоуменно оглядывается. Да Кира, никаких колоколен ты поблизости не увидишь. Как не увидишь и много другого, пока для этого не придет время. Не поймешь, для чего я все это делаю. А потом будет уже поздно — ты отвыкнешь от постоянного напряжения, расслабишься, считая, что главную свою проблему уже устранил. Ты будешь не готов к тому, что столкнешься с реальным противником, тем более что их будет двое. Надеюсь, они догадаются объединить свои силы. Очень надеюсь. Это — единственная часть плана, за которую я не ручаюсь. Но я готов поручиться за результат, а это значит, что им просто придется сделать так, как нужно мне. Иных вариантов нет — я никогда не ошибаюсь. — Рюдзаки, я ничего не слышу. Тебе мерещится.
— Да, возможно, — отворачиваюсь к краю крыши. Город во время дождя буквально вымер. Редкостной красоты зрелище — пустые, ничем не тревожимые улицы. Впрочем, я не ценитель подобных вещей. — Но звон, знаешь ли, презанятный.
— Чушь какая-то. Может, лучше пойдем обратно? Мы оба вымокли до нитки.
— Наверное ты прав. Скажи, Лайт-кун, ты человек честный? Ты мог бы перед лицом смерти признать за собой все свои грехи? — нет, сегодня не «особой день», сегодня день нелепостей, и мне стоит продолжить эту череду дурацких событий. Хотя бы ради результата. — Ты мог бы признаться, зная, что тебя поймали за руку, что ты, именно ты и никто другой — Кира?
Он закрывает глаза, устало и обреченно. Ну надо же… это, похоже даже и не игра. И он смеется, долго и безрадостно. Определенно, я не понимаю Киру и его мотивов.
— Да Рюдзаки, я честный и правдивый человек, но я ничуть не лучше и не хуже тебя или кого-то еще. Моей жизнью, как и жизнью других, и тебя в том числе — не отпирайся, правит лишь случайность. И нет, мне не в чем признаваться, потому что я — не Кира. И Миса — не Кира. Я не знаю, как мне тебя в этом убедить. Мои слова, наверняка, бесполезны, потому что ты уперся в свои взятые неизвестно откуда выводы. Ты отказываешься попытаться сменить свою точку зрения… Знаешь, Рюдзаки, с тобой очень тяжело работать в команде. Ты не доверяешь тем, кто рядом с тобой.
— Все правильно, — киваю. Все, наваждение прошло. Что ж, спасибо, Ягами Лайт, мне было очень приятно хотя бы раз в жизни, на несколько минут ощутить себя неправым. Жаль, что ты сам так быстро разрушил это чувство. — И да, ты прав. Сегодня можно ни в чем не признаваться. Смерть не придет за тобой.
— Рюдзаки, лучше идем, иначе я тебя точно ударю, — смотрит на меня с жалостью, как на смертельно больного. Согласен, возможно и так. Только мне все равно осталось… ого, уже меньше получаса. Наконец-то, еще совсем недолго…
Телефон звонит в самое неподходящее время. Глупая техника, никакого понятия о такте! И совершенно не понимает, что в такую погоду ее легко может замкнуть. Как и некоторые люди не понимают совершенно элементарных вещей. Но это только Ватари. Он звонит, чтобы сообщить о прибытии нашей команды… значит, все идет по плану, и я выхожу на финишную прямую.
— Идем, Лайт-кун. Все складывается куда как удачнее, чем я думал, — похоже, сегодняшний день, Кира, станет для тебя самым необычным.
Все уже собрались в зале. На лицах испуг, недоумение… И никто из них не понимает, чем все закончится. Иногда неприятно и даже обидно осознавать, что никто из этих людей не оценит моей деятельности. Не оценит того, на что я иду. Да что уж там, они просто не поймут! Даже если кто-то из них и доживет, никто, никто кроме тех, на кого я возложу эту задачу, не догадается сложить все воедино, проследить каждую ниточку, каждую детальку моего плана. Нет. Ну другим это много чести не сделает, они ведь абсолютно такие же как я. Ну разве что чуточку отличаются.
— Рюдзаки! Что-то случилось? Ватари нас вызвал… — Мацуда. Самый молодой и нетерпеливый. Что ж, со временем это проходит — и то, и другое.
— Ватари, спасибо, — усаживаюсь в свое кресло. Приятно знать, что именно это неизменно — кресло и стоящие перед ним чашка кофе с парой-тройкой пирожных. Ну и сахарница. Я всегда сам отсчитываю количество ложек.
— Не за что, Рюдзаки.
— Я тут поразмыслил кое о чем… будь так добр, к завтрашнему утру достань мне официальное разрешение использовать Тетрадь Смерти.
— Что ты творишь, Рюдзаки? — оба Ягами. Разом. Мацуда. Хидэки. Суичи. Остальные просто не смеют вставить лишнее слово. Да, вы все обескуражены и напуганы. Напуганы тем, что я начинаю на ваших глазах превращаться в Киру, а вы это упустили? Ну вот, Ягами Лайт, а ты еще говорил, что я не доверяю окружающим. На самом деле именно окружающие меня люди относятся с недоверием ко всему, что я делаю. Я им непонятен. Я для них слишком странен. Но это взаимно.
— Что за глупости? Как все это понимать? — незачем отшатываться от меня, как от прокаженного, Ягами Лайт, публика и так тебе охотно верит.
— Я хочу проверить Тетрадь.
— Неужели после всего того, чего мы уже успели насмотреться, ты в ней все еще сомневаешься? Рюдзаки, это же… — нет, определенно Мацуда не просто нетерпелив. Излишняя горячность тоже имеется в комплекте. Очень неприятная черта, которая в свое время может все испортить.
— У меня есть некоторые сомнения в правилах. Писать имена в Тетрадь Смерти будут те, у кого осталось до смертной казни тринадцать дней или более. Если они по прошествии этого срока останутся живы… что ж, их приговор будет отменен. Таковы будут условия официального соглашения.
— Это просто невероятно! — крик Ягами-старшего разноситься по залу, на какое-то мгновение перекрывая даже нарастающий звон колоколов у меня в голове. — Рюдзаки, ты собираешься играть жизнями людей? Как Кира?
— Если мы это выясним, очень и очень многое станет понятным. В том числе — имя второго Киры, владельца второй Тетради Смерти.
А вот это плохо. Загаданный мною момент уже давно прошел, и теперь я вынужден тянуть время. Впрочем, это даже приятно и в какой-то степени указывает на то, что я хоть в чем-то ошибся.
— Второй Тетради Смерти? — потрясение Мацуды физически ощутимо. Ну же, Рем, не тяни, я прошу тебя. — Разве… разве существует вторая Тетрадь?
— Если эта лежит прямо перед нами, а убийства не прекращаются, логичнее всего предположить…
Свет на секунду меркнет. Зажигаются аварийные лампы. Когда на экранах снова появляется изображение, там можно прочесть только одно.
…Ну вот, а я только-только начал надеяться. Прости, Ватари, это было необходимо.
— «Стирание данных». Что такое творится? — Кира трясет меня за плечо. Отсчет пошел.
— Я приказал Ватари в случае чрезвычайной ситуации стереть все данные. Кстати, никто не знает, где бродит Шинигами? Ее кто-нибудь видел?
Похоже, их удается отвлечь на несколько секунд. Они рассеянно переглядываются, спрашивают друг друга… Ну давай же, Рем, я уверен, что у тебя все получится…
Звон смолкает. Мгновенно, словно его и не было. Не слышно вообще ничего. Более того, я почему-то перестаю чувствовать руки. Медленно, нехотя, глаза скашиваются на так же вальяжно и неторопливо падающие из руки ложку с сахаром и чашку кофе… О, Рем, спасибо, ты постаралась. Единственный раз, когда я сомневался. Действительно сомневался в том, прав я или нет, ты мне помогла. И как же это чертовски обидно — понимать, что я все-таки был прав, что я не ошибся… Плоскость взгляда меняется. Я падаю? Упал. Лицо… Ягами Лайт.
Жаль, жаль, что я тебя загнал в ловушку, но ты попался сам. Тебе нельзя было пользоваться Тетрадью Смерти, Кира. Никому нельзя. А мне нельзя было не ошибаться. Ухмыляешься, да? Счастлив настолько, что не можешь сдержаться. Как я и думал. Все идет так, как я и хотел… о эта предрешенность… Хочешь, отдам кусочек и на твою долю? Ты погибнешь от своей гордыни. Оттого что в следующий раз так же не удержишь маску. Вот в чем дело, Кира. И твое желание воздвигнуть Царствие Правосудия на Земле тебя не спасет. Ничем и никак. И мой план исполнится. Теперь это неотвратимо как никогда. Смешно и горько…
Но я был не прав в одном. И это меня утешает, даже примиряет с собой, как и эти глупые, сентиментальные только для меня и чем-то страшноватые воспоминания… Почему люди говорят, что за секунду до смерти перед глазами проходит вся жизнь? Ничего подобного. Она просто не успевает, ведь она такая длинная и скучная… Вот уже и конец. Ни света, ни тоннеля. Ерунда это все.

Я был не прав только в одном: никто не хочет умирать, Ягами Лайт, никто. И не надо решать за других.

@темы: G

---

[Eru-sama]

Название:"Entwurf (нем. "набросок")"
Автор: Eru-sama (aka Eru)
Жанр: рассказ от лица L. Такого жанра, чтобы описать это, ещё не придумали.
Форма: Виньетка.
Персонажи/Пейринг: по пути определимся, но вроде Лайт/L.
Посвящение: сайту deathnotefic.ucoz.ru, всем админам, модерам и пользователям.
От автора: ещё долго эта канитель будет идти, оставьте тапки на конец (автор пишет продолжение, ю-ху!)
Я закрываю глаза и представляю, что у меня на спине крылья. Давно ли я так развлекаюсь? Да самого детства. Это помогает мне отвлечься от тягот этого мира. По-моему, Господь неправильно сделал, наделив крыльями только птиц. Я бы тоже был не прочь лететь, как орёл, в голубом небе и смотреть вниз. Но люди не умеют парить, как крылатые создания. Они могут лишь приблизиться к небу на «железных птицах» - самолётах.

А ещё я всегда любил дождь. Ватари говорил мне, что это слёзы чистых и невинных ангелов о нашем грешном мире. И ангелы своими слезами пытаются очистить наш мир. И я ему верю, хотя разум упрямо твердит, что это только сказка для маленьких детей. Но я испытываю искреннее удовольствие, глядя на крупные капли, скользящие по стеклу наперегонки друг с другом. А как приятно слушать их стук!.. После дождя на улице стоит такая тишь да гладь. Воздух чистый, свежий, ведь ливень как будто вымывает из атмосферы вредные пары и выхлопные газы автомобилей. По-моему, дождь – это прекрасно.
Кроме ливней я ещё люблю ночь. Тёмную, прохладную ночь, ведь именно в это время суток весь город засыпает и забывает о дневных проблемах. Я люблю выходить на балкон и смотреть далеко вдаль, на небо. Оно всегда покрыто мелкой россыпью золотых звёзд, тускло мерцающих на тёмно-синем небе. Вот луна – она яркая. Она светит на небе, освещая ночной город, как фонарь озаряет дневной.
Гениальному детективу полагается не иметь привязанностей. И сейчас, находясь в этой беспросветной тьме, в страхе озираясь вокруг в поисках хоть чего-либо живого, я понимаю, что должен был следовать этому правилу. Хотя... Сейчас сожалеть уже поздно, ведь я уже мёртв. Жизнь я вернуть не смогу, но почему-то каждый день я думаю о том, где я допустил ошибку. Я расскажу вам свою историю.
Когда я был маленьким, у меня не было друзей. Слова «дружба», «привязанность», «доверие» были для меня пустыми сочетаниями звуков. Я жил обособленно, в своём маленьком тесном мирке, в который я никого не допускал. Даже Ватари – человека, ставшего для меня кем-то вроде отца. Наверное, он тоже считал меня своим приёмным сыном.
Даже спустя много лет, вспоминая годы в приюте Вами, я осознаю, что мне было скучно всегда. Я играючи раскрывал дела, прочёл великое множество книг, решил все головоломки, которые смог тогда найти.

После того, как я вырос и ушёл из приюта, я не потерял с ним связь. Я всегда знал, что мне суждено умереть рано, поэтому я следил за подрастающим поколением. Из всех я тогда выделил троих – Нира, Мелло и Мэтта. Да они все очень способные, хотя и не без недостатков – Нир не умеет чувствовать эмоциональную долю в преступлении, Мелло не может отсекать ненужные детали, ну а Мэтт зачастую просто не видит мотива.
Они, конечно, талантливы, но я знал, что они смогут заменить меня, только если объединятся. Меня волновало то, что Мелло и Нир ссорились. Если говорить начистоту, то Нир лучший из всех троих, по моему мнению. Мелло этого знать был не должен, иначе он просто прибил бы Нира. *от автора – «ага. гвоздями к стенке*. Я думал, что Нир продолжит моё дело после моей смерти, а Мелло будет действовать отдельно – они с Ниром не переносят друг друга, как это ни прискорбно. А Мэтт будет помогать Мелло, сто процентов. Они не разлей вода с самого первого дня знакомства.
Да, всю жизнь я чувствовал себя эдакой машиной-сомнамбулой, неспособной чуствовать что бы то ни было. Но когда появился Кира – я, признаюсь, даже немного обрадовался. Наконец-то идеальный преступник для идеального детектива. И главный подозреваемый по этому делу – Ягами Лайт – оказался идеальным во всём. Идеальный сын, идеальный ученик, идеальный аналитик... Казалось бы, что такой юноша не может оказаться безжалостным убийцей, методично и скрупулезно вычёркивающий преступников из жизни. И всё-таки моё профессиональное чутьё вопило: Кира – это Лайт! Им не может быть кто-то кроме него!

А когда я вспоминаю тот теннисный матч... Я до сих пор не разобрался, какую же ошибку допустил я там. Но на это у меня есть ещё вечность, не так ли?
Я искренне верил что именно Ягами является убийцей-Кирой, а его...кхм... подружка-блондинка – Кира 2. И у меня были доказательства! Были!.. Ладно, что-то я отвлекаюсь. Я ведь рассказываю вам о своей жизни.
Когда на «Сакура-ТВ» прислали те кассеты, якобы от Киры, я в первые минуты, признаюсь, даже поверил. И - не думайте, что я лгу – чуть-чуть испугался. Естественно, потом я догадался, что не Кира – стиль не тот. У каждого преступника свой почерк, отличный от других. Кира отличается от обычных убийц тем, что убивает лишь тех, кто творит зло.
И в этот момент мне пришла в голову мысль, что он, скорей всего, мнит себя Справедливостью. Но Кира лжёт самому себе, ведь я знаю, что он – зло!
Был в его деле один интереснейший для меня момент – Лайт сам предложил заточить себя в тюрьму по причине того, что он, «возможно, Кира». Тогда я подумал: «Ты не возможно Кира, ты и есть Кира».

Ровно две недели, пока Лайт был в заточении, ни один преступник не умер. Я уж было ликовал, думая, что поймал Киру. Но вдруг в тот день в штаб влетел взъерошенный, но радостный Мацуда и, раскрыв газету, провозгласил, что Кира продолжает убивать. Да, я серьёзно огорчился, ведь тогда рушилась моя теория о том, что Ягами Лайт – Кира, а Амане Миса – Кира 2. Но всё же, я хотел добиться чистосердечного признания Лайта, и поэтому решил продолжить заключение.
Он смотрел на меня глазами, в которых виделся гнев, такой искренний, такой настоящий...
«Я не Кира! Не Кира!»
Я тогда боролся со своими чувствами, ведь в его голосе была такая ярость, что я даже задумался. «А вдруг он не Кира, вдруг я ошибаюсь?» - примерно такие мысли донимали меня.
И тогда я придумал одну интересную штуку – если бы Кира был на волосок от смерти, он всенепременно убил бы любого на своём пути, даже родного отца.
Да, Ягами-старший великолепно разыграл эту сцену – я следил за всем этим «представлением» через камеру. Он так убедительно изображал из себя «злого папочку», этакого «папу-психа», что даже я начал волноваться, а вдруг шеф Ягами взял пистолет не с холостыми, а с обычными пулями?
Но, слава Богу, всё обошлось. Это доказало, что Лайт не Кира, потому что всё его поведение противоречило моей теории, в которой я был уверен на девяносто семь целых восемь десятых процента.


А спустя некоторое время я приковал его к себе наручниками. Никто, даже Лайт не выказал своего недовольства, и только Миса устроила скандал по поводу того, что теперь они с Лайтом не смогут ходить на свидания. Наручники помогали мне следить за Лайтом, быть всегда рядом с ним. А если находится с преступником двадцать четыре часа в сутки, возможно, что он допустит где-нибудь ошибку.
Увы, но про этот период я мало чего могу вам рассказать. Только если то, что это было самое весёлое время в расследовании дела Киры.
Более волнующим был период, когда при поимке предполагаемого Киры Кёсуке Хигучи вместе с преступником (который, увы, погиб на месте) мы получили некую Тетрадь Смерти, с помощью которой якобы можно убивать. Правила были написаны на английском языке, например, «Тот, чьё имя будет записано в этой тетради, умрёт». Оказывается, Кира убивал именно так. а имена он узнавал по фотографиям с помощью глаз Бога Смерти Рэм. Меня больше всего заинтересовали последние два правила – «Если не писать в Тетради, в течении 13 дней с момента первой записи владелец Тетради умрёт» и «Если нанести Тетради какой-либо ущерб, то все, кто когда-либо прикасался к ней, умрут». Не отвечаю за точность, но вроде бы так. Прошло много лет, а я не в состоянии столько помнить и не подзабыть.
Кстати, Лайт в тот момент, когда мы получили Тетрадь, как-то изменился. Сейчас я могу сказать, что в нём поднял голову мирно спящий до того Кира.

Если бы я понял это тогда, это бы не случилось.

Я чувствовал боль в груди. Такую сильную, разрывающую... Даже не знаю, как это правильно описать. Но я ощущал, как моё сердце постепенно останавливалось, переставая разгонять горячую кровь по венам.
В общем, я умер. Умер на руках у Лайта, который нагло ухмылялся. Вот тогда я понял, как сильно ошибался, считая его другом.

И теперь я нахожусь в этом месте. Тут пусто, абсолютно пусто. Кроме одного – у меня есть альбом и карандаши. Я рисую всех, кто когда-либо был мне дорог. Понятие времени тут отсутствует, но я тут уже довольно долго. Как ни странно, листы в моём альбоме не кончаются, карандаши не стачиваются, и у меня получается красиво изображать на бумаге лица. Особенно одно.

Вокруг как будто ни души,
В моих руках карандаши,
И я рисую, я давно тебя рисую...
Slot, "ANIME"

@темы: G

---

"Мёртвые звёзды"

[Eru-sama]

Название: "Мертвые звезды"
Автор: Eru-sama (aka Eru)
Персонаж: Мелло. Родной и любимый Мелло.
Рейтинг: G
Жанр: deathfic.
Посвящение: моим родителям (они никогда этого не прочтут, но я их люблю), deathnotefic (восхищаюсь, искренне) и Эру (любимый автор, между прочим). Надеюсь на ваше одобрение.
От автора: те, кто читал мои фики, знают, что я садист. Я еще не убила все персонажей тетрадки, но стараюсь. Кстати, я уже убила Лайта и Мису. Теперь Мелло. Следующий на очереди - L...
(Если критика будет - я за все фики получала одни пинки. Мне, конечно, всё равно, пинайте дальше. Автор бредит, но, может, есть такие же люди, которые это воспринимают? Ну, вроде на других сайтах хвалят. Жду пинков, шоколадки и читателей.)
"Послушай, остановись, пока не поздно,
Я падаю вниз, за тобой,
Туда, где светят твои мертвые звезды,
Ослепляя солнце пустотой..."
Slot, "Мертвые звезды".
Кисточка порхает по ногтям, окрашивая их в черный цвет. Мелло с тоской смотрит на них, задумчиво кусая нижнюю губу. Он не знает, зачем это делает, ведь все равно завтра умирать. Он отчетливо осознает, что завтрашнего дня для него уже не будет. Он знает, что его сердце остановится и перестанет разгонять горячую кровь по жилам. Что его глаза закроются и никогда больше широко раскрытые очи цвета моря не взглянут на мир изучающим взором. Что ни одна мышца больше не будет повиноваться приказам остановившего свою непрерывную деятельность мозга. Что он больше никогда не сможет вдохнуть свежий воздух полной грудью.
Мелло это отлично понимает. Он всегда был готов к смерти, но не представлял, что ему суждено умереть так рано. А еще он знал, что если умрет, то попадет в ад. Двери в рай были наглухо закрыты для Мелло и на них висел тяжелейший замок, который он никогда не смог бы снять.
Он красит ногти в цвет своей тоски и смотрит на колыхающееся пламя свечи.
Немец протягивает руку с необсохшим лаком на ногтях и осторожно не то, чтобы касается, а скорее подставляет огню свой средний палец, и даже не морщится, когда огонь лижет его плоть, погруженный в мрачные мысли.
Пламя обжигает кожу, а в воздухе появляется неприятный запах, как при пожаре. Но Мелло все равно, он держит обожженый палец над ярким и горячим огнем, чувствуя, как там, внутри, пульсирует жилка, разгоняя кровь.
Он неожиданно убирает руку от огня и опускает голову. Сейчас Мелло хочет только одного - переписать свою жизнь. Схватить ручку, белый лист бумаги, и написать красивую, счастливую историю, которая начиналась бы со строки "Жил да был мальчик по имени Михаель, и были у него добрые мама и папа...".
Но Мелло знает, что жизнь дается раз и навсегда, и если так, то он проживет ее с достоинством.
Он подходит к окну и глядит на небо. Звезды особенно яркие сегодня, не так ли? Ему всегда казалось, что ночные "светлячки" - это души умерших людей, и он искренне верит, что где-то там, наверху, есть звезды его родителей.
Мелло уже взрослый, но даже он все еще верит в чудеса, только очень глубоко внутри, на задворках сознания.
Обожженый палец ноет, напоминая о реальности.
Михаель Кель уже свыкся с мыслью о смерти.

Спастись можно от всего, кроме своих мыслей.

От них невозможно убежать, но можно просто смириться с ними, как он и сделал...

@музыка: Otto Dix

@настроение: норм. оно всегда такое.

@темы: G

---

окончание

[darth strike]

Название : просто живи, Лаулиэтт
Глава : № шесть
Автор : _bitch
Бета : как обычно, сам
Жанр : романс
Рейтинг : R
Персонажи/пейринги : шинигами Рей (оригинальный персонаж)/L
Предупреждения : оригинальный персонаж! но если рассчитываете на очередного Марти Сью, это не сюда!
Дисклеймер : не претендую
От автора : что, если Рюук и Рем не были единственными шинигами, заинтересовавшимися миром смертных? что, если что-то осталось "за кадром"?


часть первая

часть вторая

часть третья

часть четвертая

часть пятая

часть шестая

В поисках прошла неделя. Может, и больше – L потерял счет времени. Он мотался по всему Токио, позабыв об осторожности, о том, что может ненароком попасться на глаза полиции. Поднял на ноги всех возможных информаторов, пользуясь псевдонимами – теми, что были неизвестны практически никому, кроме определенного круга лиц, весьма далеких от закона.
Тщетно…
Искать в многомиллионном мегаполисе живущего по поддельным – а откуда бы взяться настоящим? – документам бывшего бога смерти оказалось куда сложнее, чем раскапывать пресловутую иголку в стогу сена. И потом, кто мог знать, не уехал ли Рей из Токио вообще?
Но L упрямо продолжал колесить по городу дни и ночи напролет. Высматривал, расспрашивал. Изредка спал – прямо в машине. Вернуться в опустевшую без Рея квартиру он смог только раз – чтобы час просидеть прямо на полу посреди комнаты, бессмысленно комкая в пальцах брошенный Реем фартук… и снова сбежать от собственными руками разрушенного счастья.

Некогда, вероятно, сияющий алым лаком, а сейчас покрытый толстым слоем срой дорожной пыли «Порше» медленно вкатился на заправку, глухо урча двигателем. Молоденький заправщик проворно подскочил к опустившемуся со стороны водителя стеклу :
-Добрый день! Чем могу помочь?
Сидевший за рулем парень очень сильно походил на свою машину – потускневшая от усталости красота умного лица, голос, севший, как работающий на последних остатках топлива двигатель.
-Полный бак, пожалуйста, - заправщику пришлось наклониться к самому окошку, чтобы расслышать слова клиента.
-Желаете сменить масло? – услужливо предложил паренек. – Или помыть машину?
-Ничего не надо, спасибо… - устало отмахнулся от навязчивой вежливости водитель «Порше», откидываясь на спинку сиденья и прикрывая покрасневшие, как от длительной бессонницы, глаза. – Просто залейте полный бак.
-Готово, - радостно возвестил заправщик спустя несколько минут. – С вас тысячу восемьсот йен, пожалуйста.
Хозяин «Порше», не открывая глаз, сунул руку в карман джинсов. Потом в другой. Тихо выругался и полез под сиденье. Заправщик терпеливо ждал, впрочем, уже предвидя не столь уж редкий поворот событий.
-Простите, - всклокоченная черноволосая голова высунулась из окна. – Моя кредитная карта… Должно быть, я ее где-то потерял…
Парень явно пребывал в растерянности, и заправщику – доброму, в сущности, парнишке – не осталось ничего другого, кроме как подавить вздох и придти на помощь незадачливому клиенту :
-Вы можете оставить в залог водительские права или любой другой документ, удостоверяющий вашу личность. Вам вернут его, как только вы оплатите задолженность.
Взъерошенный растяпа смущенно поблагодарил своего «спасителя», безропотно отдал права и умчался, оставив вышеупомянутого сокрушенно вздыхать в мыслях о грядущем нагоняе от начальства – это был уже третий залог за едва успевшую начаться смену.
L, проклиная все на свете и, в первую очередь, себя и свою рассеянность, гнал машину к дому. Не далее, как час назад, ему позвонил информатор – в баре одного из клубных кварталов прошедшей ночью видели высоченного парня с выкрашенными в красный волосами и того же цвета глазами. Окатило отчаянной радостью – он, точно он! – и улыбнулся, вспомнив, как жаловался недоумевающий Рей на девицу, приставшую к нему в кондитерской с мольбами рассказать, где он раздобыл краску для волос с таким шикарным оттенком.
И угораздило же его где-то сунуть мимо кармана эту чертову кредитку! Ладно, хоть до дома осталось не так далеко ехать, и…
Он стоял чуть в стороне от своего обычного места, занятого чьей-то машиной. Огромный спортбайк, серый от многодневного слоя дорожной пыли, и краска сбоку содрана до светлого пластика – след первого падения, Рей тогда только учился управлять мотоциклом и не удержал руль на повороте.
Сердце так и зашлось в груди. Затрясло, как в лихорадке – а он и не пытался сдержать эту дрожь, просто не замечая ее.
Кое-как втиснул машину на свободное место у тротуара, перебежал через дорогу, едва не угодив под колеса возмущенно сигналящей машины, влетел в холл. И снова лифт ехал так медленно… Не дождавшись его, L помчался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
А добежав до своего этажа, замер, не осмеливаясь сделать еще хоть шаг и только дыша тяжело. Потому что слов тоже не было…
Рей вернулся. Сидел на ступеньках ведущего на этаж выше пролета, устало привалившись спиной к стене. Забытая сигарета – а когда он начал курить? – дымилась в пальцах лежащей на согнутом колене руки.
Измученный этой, дольше вечности тянувшейся, неделей – потускневшие волосы спутанными космами повисли вдоль осунувшегося лица, под закрытыми глазами залегли глубокие тени – но вот сейчас он здесь. И все, что нужно – подойти, обнять поникшие плечи и попросить прощения…
Но с новой силой навалилась вина, не давая двинуться с места, и L остался, где стоял, побелевшей рукой вцепившись в перила, до боли закусив губу.
Почувствовав его присутствие – а как же иначе? – Рей открыл глаза. И от нечеловеческой тоски, плеснувшей из их глубины, L стало страшно. Так страшно, что бросился вперед, упал на колени, больно ударившись о края ступеней, и даже не обнял – вцепился отчаянно. И только одно смог выдохнуть в пропахшие потом и пылью волосы, зарывшись в них пылающим лицом :
-Прости…
С тихим шипением рассыпался по полу фонтанчик искр от выброшенной сигареты. Медленно-медленно поднялись руки… и замерли, не решившись ответить объятием на объятие. Чувствовали ладони тепло близкого – невозможно ближе – худого тела возлюбленного. Бились, как одно – потому, что и жили одним – сердца обоих, но не верил еще разум. Боялся поверить… А вдруг и не так все? Вдруг приснилось, сладким мороком одурманило истосковавшуюся в разлуке душу?
Но если и было сном все это, то ни один из них не желал просыпаться. И все, что нужно было – просто позволить двери их общего дома закрыться за ними, отгородив обоих от наконец закончившихся горестей. И просто остаться вдвоем.

-Я должен кое-что сказать тебе…- негромко произнес L.
Это было позже, когда он уже сидел в своем кресле, повернувшись спиной к выключенному компьютеру. Рей, привычно устроившийся прямо на полу с неизменной кружкой кофе, что уже успела добавить еще один следок на ковролин, перестал дергать расческой влажные после душа волосы и поднял вопросительный взгляд на любимого.
-Насчет тех файлов… по делу Киры…- слова давались не так-то легко, но L продолжил : - Я удалил их.
Рей ошеломленно вздохнул. Несмотря ни на что, он все же понимал, как важно для его возлюбленного завершить это треклятое дело. Не переставая, думал всю неделю только об этом. И когда наконец решился, обдумал по дороге домой все, что будет говорить, соглашаясь и разрешая…
-Но как же…
L не дал ему договорить. Соскользнув с кресла, подошел к глядящему на него снизу вверх аловолосому шинигами. Нет… Не шинигами… Просто к человеку, который любил его. И которого он и сам полюбил, не заметив, когда… Присел рядом. Забрал расческу, как делал уже множество раз, устав от ругани Рея, который, видимо, так никогда и не научится сам расчесывать свои невозможные волосы, и принялся бережно разбирать по прядям непослушную гриву, осторожно разглаживая каждую щеткой.
-Помнишь, что ты сказал мне… в тот вечер? Ты сказал, чтобы я оставил прошлое и просто жил. А это дело… Знаешь, дом Вамми вырастил достойных преемников великого L. И мне больше нет надобности быть им…
Смуглые плечи вздрогнули и, наконец, расслабились. Словно напряжение, сковывавшее их бесконечно долго, ушло – разом и без следа.
-Вот как…- только и прошептал Рей.
И не верилось – просто не верилось, что вот так все обернулось. Хотя не об этом ли он сам и мечтал? А когда получил – просто не смог уместить в голове, как нечто совершенно невероятное. Не могущее существовать – как и положено мечте…
Слишком многое произошло. Слишком многое… И слишком сильны оказались чувства, переживания для отвыкшей за долгие столетия души. Потому и не верил. Потому и сидел, молча, пока расческа в заботливых руках скользила по непослушным волосам.
А когда, наконец, понял – всё, всё закончилось, и мечта, вот она, в его руках, такая близкая, такая родная… Дышит, живет, терпеливо расчесывает ему волосы. И любит – его любит, и так же сильно, как и он сам, а даже если и не так же, то, какая, в общем-то, разница. Вот он, рядом – его любимый, его Лаулиэтт. Рей ведь никогда, даже про себя, не называл его этим безликим прозвищем…
Покатилась по полу кружка, разливая недопитый кофе коричневой ароматной лужицей. Выдернутая из рук расческа запуталась в алых волосах – да так там и осталась.
-Рей, кофе разольешь… разлил,- Лаулиэтт дернулся было поднять упавшую кружку, но стиснувшие почти до боли руки не пустили.- Рей…
-Да черт с ним,- нетерпеливо рыкнул аловолосый, опрокидывая юношу на пол и целуя – в губы, в щеки, в лоб, в жмурящиеся глаза.
И обнимал, и гладил – сначала ласково, а потом все настойчивее, все требовательнее, запуская дрожащие от накатившего возбуждения пополам с такой же неистовой нежностью ладони под одежду, с наслаждением ощущая ответную дрожь худого тела. И снова целовал открывающиеся навстречу ласке губы, прохладную светлую кожу – гладкую и чуть солоноватую от пота. Вычерчивал языком горячие влажные узоры – по всему телу, освобожденному от ненужной одежды – слушал тихие стоны и сбивчивый шепот, повторяющий его имя.
Прикосновения, ласки – всё было ново. Для обоих. С той лишь разницей, что один еще не знал, а второй – уже не помнил. Каково это… Дарить удовольствие и получать его. И трудно было дышать, а не дышать ведь совсем – это невозможно. Потому что с дыханием вырываются и стоны, и слова – о любви, а о чем же еще? А ловить их губами – эти стоны, эти слова – слаще любого шоколада.
-Подожди, не торопись… да… я люблю тебя, Лаулиэтт...
И тихо в ответ :
-Я тоже… тебя люблю…
А потом, когда просто ласк стало недостаточно…
Первое, осторожное – только бы не сделать больно – движение тугой плоти внутри его тела заставило Лаулиэтта вздрогнуть, вскрикнуть коротко. Рей замер, зашептал что-то ласковое, целуя, поглаживая теплыми ладонями мучительно напрягшиеся бедра любовника, покрывшиеся испариной грудь, спину.
-Прости, я…
-Нет,- зажмурившиеся было, глаза цвета грозового неба открылись, глянули неожиданно ясно.- Продолжай… это ведь… не всегда будет…так?
-Я постараюсь,- мягкая улыбка скользнула по губам Рея.
И снова прильнул в поцелуе, со всей нежностью, на которую только был способен. Осторожно двинул бедрами, медленно погружаясь в сладко трепещущее под ним тело возлюбленного. Жаркая глубина покорно раскрывалась навстречу – и от этого темнело перед глазами, и пересыхало в горле, и только одно срывалось с губ.
Его имя. Настоящее. Такое же настоящее, как он сам – тихонько постанывающий, путающийся дрожащими непослушными пальцами в длинных лентах алых волос, вторящий хриплым шепотом сбивчивым словам о любви. Прогибающийся в сильных руках навстречу жадным ласкам, немного неловкий – в первый раз же – но такой искренне-нежный, что дыхание замирало прежде, чем вылететь из груди очередным признанием :
-Люблю… мой… да…

Длинные чуткие пальцы пробежали по груди – легкой, почти невесомой лаской. Скользнули по щеке, отвели за ухо яркую прядь, прилипшую к влажной от пота коже. И так же – нежно-нежно, едва касаясь – по гладкому лбу, очертили линию бровей, вдоль тонкой переносицы и ниже. По улыбавшимся губам, по подбородку. По шее, по груди, еще немного неровно вздымавшейся.
Рей, не открывая глаз, поймал руку Лаулиэтта, прижал к губам тонкие пальцы. Улыбнулся тихому вздоху, тепло коснувшемуся шеи.
Они так и лежали на полу среди разбросанной одежды. Рукав белого джемпера мок в липкой кофейной луже. Но никто из них этого попросту не заметил. Что за дело им до такой ерунды, когда…
-Я рад, что ты вернулся,- негромко признался Лаулиэтт.- Потому что…
Рей приоткрыл глаза, глянул внимательно. Юноша поспешно отвел взгляд – иногда ему казалось, что рубиновые глаза бывшего шинигами видят по-прежнему очень многое. То, что ему самому оставалось недоступным. Но, быть может, дело было совершенно не в этом?
-А разве я мог не вернуться?- сильная рука взяла его за подбородок, заставляя поднять голову.- И не говори ничего. Потому что я больше не уйду. Даже если…
Никаких «если», Рей, подумал юноша, первым приникая к губам любимого. Потому что если ты вздумаешь уйти, я пойду следом за тобой.
Или просто не отпущу.
Да, пожалуй, так будет проще…
Не отпускать тебя.
Никогда.

Эпилог.

Прекрасный денек. Солнце уже не просто светит – вовсю пригревает шумные улицы. И не скажешь даже, что ночью хлестал такой жуткий ливень.
Матсуда не любил дожди. Они всякий раз напоминали ему о той ночи… Ночи, когда погиб L. И, стоило ему вспомнить ту ночь, как память против воли начинала ворошить все, что за ней последовало. Гибель шефа Ягами – его, Матсуды, наставника, почитаемого, как отец – и то, что Лайт…
Остановившись на светофоре, Матсуда вытряхнул из пачки последнюю сигарету и закурил. Выпустил дым, почти мгновенно растворившийся в воздухе, нагретом солнечными лучами и выхлопными газами бесконечных машин. Саю ругала его за эту привычку, но заставить себя бросить Матсуда так и не смог.
Так же, как уйти из полиции. Хотя Саю просила его сделать это сразу же после их свадьбы. Он понимал ее, но…
Что ж зеленый так долго не загорается?
Матсуда досадливо глянул на часы. Опаздывает, конечно же. Ладно, позвонит. Предупредит, что задерживается. В конце концов, его заместитель – толковый парень, сам в состоянии провести утреннюю летучку.
Он выкинул окурок и прищурился на упорно не желающий переключаться светофор.
А ведь когда-то опоздание на летучку казалось ему едва ли не самой ужасной вещью. Правда, тогда он еще не был шефом отдела специальных расследований, как сейчас.
Иногда Матсуде казалось, что лучше бы не было у него этого звания. Зато были бы живы шеф Ягами, и его сын, не оказавшийся бы маньяком убийцей. И старик Ватари, и гениальный сладкоежка L…
Светофор загорелся зеленым.
Матсуда со вздохом отбросил печальные мысли и шагнул на проезжую часть. Перешел дорогу и…
Зачем-то обернулся. Машины снова текли плотным потоком. Некоторые отделялись, останавливаясь у тротуара – парковка в этом районе не возбранялась, хотя многие придерживались иного мнения.
На только что освободившееся место втиснулся вызывающе алый «порше», едва не задев бампером стоявший перед ним мотоцикл. Хозяин здоровенного черного спортбайка – высокий парень с длинными, выкрашенными в красный цвет волосами, стоявший рядом – повернулся к машине.
Ну вот, подумал Матсуда, сейчас будет скандал. Оглянулся в поисках патрулирующих район полицейских – как назло, ни одного в поле зрения не оказалось, а вмешиваться самому не хотелось. Да и не его это дело, по большому-то счету.
Пока он размышлял на тему того, стоит ли вмешиваться, дверца «порше» со стороны водителя открылась. До драки бы не дошло, обеспокоенно подумал шеф специального отдела – наглых, зарвавшихся юнцов, владельцев таких вот дорогих тачек и мотоциклов, в отделение доставляли пачками. И преимущественно за драки в общественных местах – «Да этот урод мою тачку поцарапал! А ты знаешь, сколько она стоит, шеф?!»
Но драки, слава богу, кажется не предвиделось. Из-за шума машин не было слышно, что говорит красноволосый мотоциклист вышедшему из «порше» парню, но улыбку, сияющую на его красивом лице, Матсуда видел прекрасно. Вряд ли бы он стал улыбаться человеку, которому собрался набить морду.
Значит, все хорошо, и можно идти дальше – тем более, что он и так уже опаздывает. И…
Сердце шефа отдела специальных расследований замерло, пропустило удар и забилось снова, оголтело колотясь о ребра.
Простой белый джемпер, свободно сидящий на ссутуленных плечах. Взлохмаченная копна черных волос. И лицо… Это было ЕГО лицо!
Черноволосый парень улыбнулся мотоциклисту, шутливо потянул выбившуюся их «хвоста» яркую прядь волос. Тот рассмеялся в ответ и махнул в сторону яркой вывески кондитерской, возле которой они стояли. Оба повернулись и пошли к приветливо поблескивающей витрине, кажется, переговариваясь о чем-то.
Светофор предупреждающе сигналил красным, но Матсуда, не помня себя, ринулся прямо под колеса несущихся по проезжей части машин.
-Чувак, ты спятил?!- какой-то подросток дернул его за плечо, втянул обратно на тротуар.- Жить надоело?! Дождись зеленого…
Конечно, парнишка прав. Нужно дождаться. И тогда уже бежать, и расспрашивать. И как-то в голову не пришло даже, что ведь мог и обознаться…
Дверь кондитерской напротив распахнулась, впустила парня в белом джемпере… да какого, к черту, парня?.. Это ведь L, это точно он! Боже, ну что ж долго-то так?!
Высокий мотоциклист с алыми волосами задержался в дверях кафе. Обернулся. Взгляд – Матсуда был уверен, что с такого расстояния не мог разглядеть какого цвета его глаза, но почему-то показалось, что они алые… как у… - пригвоздил полицейского к месту. Матсуда послушно замер.
Аловолосый покачал головой, словно предупреждая – не надо. Дождался ответного кивка – да, понимаю. И скрылся в дверях кондитерской.
-Эй, чувак! Зеленый! Теперь можно идти,- долетел голос того же тинейджера, но Матсуда его словно не слышал.- Чувак… блин, да ну тебя!
Даже если все так. Даже если не показалось. Даже если он жив.
Зачем мешать человеку жить?
Просто жить.
Повернувшись, шеф отдела специальных расследований Матсуда торопливо зашагал прочь, на ходу вынимая из кармана мобильный.
-Намикава? Доброе утро. Да, я задержусь немного. Нет-нет, ничего серьезного. Просто… Встретил старого знакомого… кажется.

@темы: R

---

Зелёный Змей

[Ночь Длиною в Паранойю]

Название: Зелёный Змей
Автор: Ночь Длиною в Паранойю
Фэндом: как всегда Тетрадка
Пэйринг: L/Лайт + эпизодическая роль Мисы
Жанр: СТЁЁЁЁБ, яой хотя скорее сёнэн-ай, лёгкий ООС, бред)
Рейтинг: G
Статус: закончен
Дисклеймер: герои не мои, а жаль...
Саммари: любите выпить?) Устрашитесь!!И к вам прийдёт Зелёный Змей))))
Размещение: хтож на такое позарится))) Но если хто позарится- тащите с этой шапкой и мне скажите сюда [email protected]

СТЁБ, СТЁБ,СТЁЁЁЁЁЁЁБ!=)
Светало. Горизонт казался нежно-розовой нитью. Воспаление рассвета ещё не пошло по всему небу, его границей был пока только горизонт.L с ногами сидел в своём мягком кресле. Неподалёку (ясное дело неподалёку, ибо в наручниках далеко не уйти) сидел Лайт. Он держал в руках бутылку. Этот стеклянный предмет всё чаще и чаще стал появляться в его руках. Слишком сложно простому человеку нести неподъёмное бремя Киры – мирового судьи. Слишком тяжело обыкновенному школьнику спрятать настоящие эмоции и оставаться невозмутимым. Слишком….Но это простому, а Лайт не считал себя простым школьником, и мог позволить себе расслабиться, уже в который раз. Алкоголь казался ему чем-то вроде смазки (никаких пошлых смешков!) между жерновами судьбы. С его помощью легче и непринуждённей он смог сказать Рюудзаки про свои чувства, снимал напряжение, которое нагнетала невзрачная тетрадь в чёрном переплёте.
L это коробило. По началу он относился спокойно, к «поцелуям» Лайта с бутылкой, но чем дальше в лес, тем больше дров. Потихоньку гениальному детективу становилось страшно и как-то муторно на душе. Лайт втягивался, увязал в этом болоте зелёного змея. В этот раз было точно так же: он сидел на полу, опёршись спиной о диван, полы расстёгнутой рубахи подметали пол, точнее спокойно на нём лежали, но это выражение не столь интиресно, как предыдущее =). В его руке была бутылка виски. Он то и дело касался губами гладкого горлышка прозрачного стекла. Рюудзаки закрывал глаза, и представлял, что вместо горлышка бутылки будут его губы, с каким наслаждением и восхищением в них будет впиваться Ягами Лайт
---Лайто-кун, ты слышишь меня?- тихо начал L
---Ммм?- улыбнулся ему Кира.- бросай это гиблое дело, 84% что ты уже бесповоротно втянулся. Слышишь?
Лайт встал, и немного пошатываясь пошёл к Рюудзаки, тот аж высунулся из кресла, глядя. Кира топал по синусоиде, шлёпая босыми ногами, а потом достигнув цели ввалился в кресло, погребя под собой L. Рюудзаки пытался выбраться, но тщетно. Он знал, что так нельзя, что не надо, что не правильно, но всё же поддался. Ведь самому себе всегда находишь оправдание, самого себя всегда прощаешь и прикрываешь. Изо рта Лайта сильно пахло спиртом. L мысленно возрадовался, что не самогоном и не сидром, который уже приноровился гнать из яблок Рюук. Слишком мягкими были такие любимые губы…
---Лайто-кун попал во владения зелёного змея…- и смех и грех мешался в разуме Рюудзаки.- зелёный змей….Абсент…Зелёный змей…зелёный…Эврика!- если бы в голове Рююудзаки была лампочка, она бы наверняка загорелась.
L давно уже нашёл способ «вылазить» из наручников незамеченным, так сделал и на этот раз, пока Лайт мирно дремал, мечтательно улыбаясь во сне. Убедившись, что тот крепко спит, прислушавшись к дыханию, Детектив вывихнул запястье, стащил с руки браслет наручников, потом опять его вправил. Да…больно, но если периодически такое проделывать, связки растягиваются и уже не столь неприятно.
---Одежда осталась под Лайто-куном, 72% что если я попытаюсь её вытащить, разбужу его и сам сорву свой собственный план. А этого делать не стоит.
L накинув рубашку, которая лежала на полу, пошёл в ванную. Там в ровной стопочке лежали полотенца. Парень вытащил то, что было зелёного цвета и бесшумно поволок куда-то. Затем пошарил по комнатам, нашёл ещё и зелёно-синюю шапку дивного покроя: это было что-то вроде большого носка с дыркой сбоку, то есть одновременно выполняло функции и шарфа и шапки.
---Интересно, кому ТАКОЕ может принадлежать. – изумился Рюудзаки.
Потом зашёл к Мисе. У неё уж наверняка должно быть что-то зелёное. Тихо приоткрыв дверь детектив буквально просочился в полумрак девичьей комнаты. Как оказалось – Миса не спала, а просто слушала музыку лёжа на кровати.
---Лайто?! – тут же вскочила она, услышав шорохи
---Нет-нет, Миса-тян, это я, Рюудзаки.
---Зачем ты пришёл? Я же так надеялась, что придёт Лайтик.
---Извини…
---Испортил мне ожидание
На полуголый вид парня Аманэ Миса не обратила решительно никакого внимания.
---Можно я пороюсь в твоих вещах?
---ЧТООООО??? Чего это ради?
---Ты же такая популярная, я продам одну из твоих восхитительных вещей, мне очень нужны деньги. Детективам очень мало платят. А у меня трое детей. – Врал L без зазрения совести.
---Да…конечно. Бери…- прослезилась девушка, ведь она всегда была очень чувствительная к чужому горю.
---Спасибо, Миса.
И парень ловко зашарил по её ящикам. Найдя зелёные чулки и перчатки, он раскланялся, и поспешно ушёл.
Ягами Лайт ещё спал, голый и идеальный, лишь бёдра были прикрыты футболкой L. Проходя мимо, Рюудзаки подавил в себе искушение и отправился на кухню, и там начал приводить в действие свой коварный план. Гений сшивал всё зелёное во едино.
Игла колола пальцы, нити рвались, но он героически не сдавался. Он знал, ради кого несёт свои тряпки, тьфу крест на Голгофу. Солёный пот застилал глаза, бледные пальцы дрожали, босые ноги мёрзли на плиточном полу. И вот работа окончена. L благоговейно взглянул на свой костюм змеи. А после напялив его, стал любоваться собой перед зеркалом.
Шапка странного покроя - голова змеи, полотенце с прорезанными для рук дырками – туловище и начало хвоста, а зелёный чулок Мисы – хвост. На руках были зелёные перчатки.
L остался доволен, и хряпнув для храбрости пару пирожных, бесшумно направился к спящему Лайту. Парень стал у кресла, и ласково проводя пальцем по губам Киры, шептал:
---Лайто, Лайто, просыпайся….
---Ммм…. – промурлыкал Ягами - младший и поёрзал в кресле, футболка L опала на пол. Рюудзаки мужественно продолжил ласково шептать:
---Лайто…
---Мммм… - и Лайт открыл глаза.
В следующую же секунду его глаза стали вылазить из орбит, и он начал истошно орать, надрывая горло и вжимаясь глубже в мягкое кресло.
---А-а-а-а! Зелёный змей!!! Я думал это всё сказки! Я думал тебя нет! – орал он
---Есть, иди ко мне…
---А-а-а-а-а!!!! Нет! Я…я клянусь больше не притронуться к бутылке. Я клянусь…только не трогай меня!
---Ты же Кира
---Да! Кира! Только не трогай меня! - И тут вдруг, случайно в общем, Лайт присмотрелся к лицу змея и смутно узнал в нём L.
--- L?
И тут змей понёсся куда глаза глядят, за ним Лайт, на бегу одевающий штаны. Змей влетел на кухню и пытаясь спрятаться, забился в угол. Кира без труда нашёл его.
---Ты же догадываешься, ЧТО я с тобой сделаю? – зло улыбался Кира, схватив L за руки и сильно прижав их к стене.
---Может объяснимся по-мужски?
---То есть?
---Выпьем?
Лайта беднягу аж перекосило. L мысленно ликовал, он смог отучить Лайта от выпивки.
---Зачем ты так испугал меня?
---Ты слишком дорог мне, чтоб отдать тебя алкоголю, которому ты так опрометчиво отдаёшься.
---Возможно.
---Кира
---Что? – и тут до Лайта дошлооооооо – Эээ…
---Я никому не скажу. Убивай дальше. Мне просто нравится гоняться за тобой, и эти наручники….
---Кошки- мышки?
---Да, Кира. Но знай, ты сначала будешь наказан пустотой, а потом будешь вечно гореть в аду.
---Ничего. Я втяну тебя за собой в ад кромешный за твои босые ноги.
Вы думаете почему L всюду залазит с ногами. И в кресло, и на стулья. Он просто боится, что Лайт выполнит своё обещание. =)

@темы: L,, G

---

The nightmare before christmas

[Ночь Длиною в Паранойю]

Название: The nightmare before christmas
Автор: Ночь Длиною в Паранойю
Фэндом: Тетрадка Смерти
Пэйринг: L/Лайт
Рейтинг: G
Жанр: яой, романтика, ООС, бред шизофриника(меня то есть),
Дисклеймер: герои не мои, бред- мой..
Предупреждение: сопливая романтика) )


Температура- вовсе не тот подарок к Рождеству, который бы обрадовал любого. Лайт лежал в кровати с градусником во рту, шею туго обвивал бело-красный шарф, такие же бело-красные носки согревали ноги. В блестящих глазах отражались разноцветные огоньки гирлянд, навешеваемых на ёлку Рюудзаки. Он смотрел на парня в мешковатой одежде, на голову которого была нахлобучена новогодняя шапочка.
---Лайто-кун, давай градусник.- L спустился с табурета и подошёл к больному. Кира послушно приоткрыл рот "отпуская" градусник.- 38,9. Плохи дела, Лайто-кун. Я сейчас принесу тебе микстуру.
И Рюудзаки бесшумно отправился за лекарствами. Долго рывшись в коробке с красным крестом, и не найдя их, вернулся к Ягами- младшему.
---Лайто-кун, я схожу в аптеку, будем надеяться, что не все они ещё закрыты перед Рождеством. А ты пока полежи, погрейся, тебя ведь всего колотит. Я принесу тебе горячий чай, Лайто-кун.
За окном, в чернильной темноте вились белесые, словно сияющие, снежинки. Они мерно падали, танцуя, и бесшумно касались оконного стекла. L накинул пальто, быстро застегнул его тонкими пальцами, завязал шарф, схватив рукавицы и вздёрнув воротник вышел из штаба полиции.
Лайт лежал на диване, укрытый пледом, он смотрел большими блестящими глазами на огоньки, на шарики на ёлке, сосульки, блёстки. Ах, как бы он хотел помочь L, он сам не дотягивался, взять игрушку, чуть коснувшись нежной руки, вешая игрушку чуть выше, чем Рюудзаки, прикоснуться к нему, чуть толкнуть, вдруг встретится взглядом, ощутить мягкий шёлк его волос на своей щеке. Но он болен, и лежит здесь, не в силах подняться, его колотит в ознобе, в жуткой температуре. О, как бы он хотел, чёкнуться с ним бокалами с шампанским, когда стрелки часов сойдутся на 12, как бы хотел вручить свой подарок, шуршать обёрткой его подарка.
Как желалось бы ему, хоть немного приблизиться к такому недосягаемому и холодному следователю, чуть ближе, ближе, чем обычно. Но он болен.
Тяжёлые, казавшиеся свинцовыми, веки опускались. Мерещилось что-то сумбурное, непонятное. Рваные куски фильмов, которые пугали больного, сломанные руки, смешанные краски, на клавиатуру сброшенные маски, изгнанные люди, ищущее слова. Дикие крики, какой-то бедлам. Так страшно было ему одному в этих сумасшедших снах горячки.
* * *
Ветер вздымал полы пальто L, как паруса корабля, трепал волосы, украшая их снежинками. Прикрыв лицо рукавом, Рюудзаки шёл сгорбившись. Большинство аптек были закрыты, но он знал, куда пойти. Шарф развивался на ветру, как воздушный дракон.
---Я должен помочь Лайто-куну, он ведь мой друг...
И вот наконец аптека, в окнах которой горели огни. Рюудзаки влетел в дверь, звякнув колокольчиком. Остались только самые дорогие жаропонижающие, говорят, в Рождество нужно делать добрые дела, тогда почему эти нахалы задрали цены до небес?
---Ну да ладно, если не принести лекартсва, Лайто- кун может сгореть, я же не раз слышал о таком по телевизору, а к этому может привести промедление с понижением температуры.
--- Ками бы вас всех побрал, и экономику вашу, и цены. - в ярости шептал L.
Он отдал все деньги, что у него были, лишь бы добыть лекарство.
---Мне показалось, или вы сказали "Ками бы вас побрал"?? - возмутилась какая-то слишком уж добропорядочная тётенька, непонятно почему ошивавшаяся в аптеке в Рождественский вечер.
---И вас тоже, защитницу...
---Как вы можете, в свят- вечер!?
---Вы не поверите, меня даже в Ад не заберут, я в нём живу...с рождения.
И Рюудзаки злой, что бывало довольно редко, даже взбешённый, вылетел из аптеки, хлопнув дверью. Ему было вовсе не до вежливости.
* * *
Какие-то существа окружали его, непонятные, зыбкие пустые глаза...они светились...сквозь веки мерещились огоньки ёлки...странный, странный сон.
---Лайто-кун! - в штаб влетел Рюудзаки, внеся с собой клочок зимы и ворох снежинок. Потом сбегал на кухню, принёс воды, и открыв коробку с таблетками, присел возле больного.---Лайто-кун, проснись...нужно выпить лекарство, ты меня слышишь? Лайто-кун!
Лайт открыл глаза, все существа куда-то пропали, и он увидел присыпанного снегом L. (У автора больная ассоциация с марципаном посыпанным сахарной пудрой ХД)
---Это мой подарок? - слабо улыбнулся Кира
---Нет, это лекарство. Выпей, ты же весь горишь.
Лайт послушно глотнул таблетку и вновь взглянул на L.
---Лайто-кун, я посижу здесь. Немного. А как тебе станет легче, пойду заканчивать с праздничными приготовлениями.
Минуты как-то быстро бежали, наверное, и часы тоже ждали праздника, тоже спешили. Вскоре Ягами-младшему стало полегче.
---Рюудзаки-кун, а как же мой подарок?
---Ещё не пришло время, Лайто-кун....
Лайт, положил голову на колени L, и смотрел на него болезненными глазами.
---Ты поправишься, и сам выберешь себе подарок...
---Мне уже легче.
---Ах легче? Ну...я слушаю.- ласково улыбнулся L, он похоже, ещё никогда так не улыбался.
---Подари мне эту ночь...- прошептал Лайт, чуть слышно, одними губами.
---Но...тебе же и так плохо, Лайто-кун. - было странно, что возмутило L не само предложение, а вовсе иной аспект. Это давало повод для надежды.---тебя это добьёт...
---Меня это спасёт.
---С чего бы это? Это же лишняя нагрузка...вот поправишься....
---...иначе мне снятся предрождественские кошмары. Кошмары, которые приходят перед Рождеством.
---Не бойся, Лайто-кун, я буду с тобой...это будет мой подарок. - вновь ласковая улыбка.
Лайт немного вылез из-под одеяла и потянулся губами к губам L, они были холодными и сухими, как и сам Рюудзаки.

@темы: L,, G

---

STILL ALIVE IN LOVING HEART (*от автора* уроки инглиша не прошли даром...)

[Eru-sama]

Название: "STILL ALIVE IN LOVING HEART"
Автор: Eru-sama (aka Eru)
Герои: Миса (упоминается Лайт и совсем чуть-чуь Айдзава)
Жанр: НЕЧТО.
Рейтинг: PG.
От автора: Опять не спалось, опять депрессия. И это по манге, ищите разницу.
"Эта песня о любви,
Эта песня о любви
Эта песня о любви и о c'est la vie
И о c'est la vie..."
Slot, "C'est la vie".
"Лайт мёртв" - эта мысль калёным железом отпечатывается на внутренней стороне век.
Когда ей сообщили эту ужасную новость, девушка, счастливо улыбаясь, красила ногти.
- Лайт умер... Мы нашли его на заброшенном складе. - Каким-то отстранённым голосом признёс Айдзава. По его тону нельзя было ничего понять, но он, скорее всего, тоже переживал.
Миса застыла в той же позе.
"Этого не может быть. Он не мог... Я ещё так много не сказала ему. Я не верю".
- Не верю, не верю, не верю, не верю! - твердила она, глотая горькие слёзы, пытаясь словами исправить ошибку жизни.
Судьба часто несправедлива к людям и суровая реальность была такова - Ягами Лайт больше никогда не сделает ни единого шага. Не улыбнётся той самой неповторимой улыбкой, которую она так любила и сохраняла в памяти каждый раз, когда она появится.
Лайт мёртв, а умершие не могут улыбаться.
Миса просыпается в холодном поту и тут же рыдает. В голове всплывает сон, мучающий её уже ровно 380 дней со смерти Лайта.
С того дня, когда жизнь поблекла и потеряла последние краски.
Мучающий её образ редко исчезает даже днём. Казалось бы, ничего особо ужасного там нет, но для Мисы это самый ужасный кошмар из всех существующих - Лайт стоит и улыбается той самой улыбкой, она тянет к нему руку в надежде схватить его ладонь и никогда больше не отпускать.
Но Лайт мёртв, а его тело покоится в земле.

14.02.11.
День Влюблённых. 381 день со смерти Лайта. Второй праздник без него. До первого Ягами не дожил совсем немного.
Миса до сих пор не может привыкнуть говорить о нём в прошедшем времени. Она нервно прикуривает сигарету, всматриваясь вдаль в поисках чего-то.
Она курит чуть больше года. Никотин немного успокаиват девушку. Она не может съесть торт и расслабиться, как это делал L.
L.
Он сейчас вместе с Лайтом.
Друзья воссоединились на небесах.
Эта бегла мысль вдруг придаёт чёткости тому наброску её будущей жизни, который теплится в её сердце уже 382 дня.
Миса красит ногти и размышляет.
Всё точно так же, как и в тот роковой день, только нет былого счастья.
Ведь Лайт мёртв.
Лак на тщательно наманикюренных ногтях ещё не высох, но девушку это уже не волнует.
Она стоит на кухне, рядом со стойкой, на которой стойка с ножами. Миса выбирает самый, по её мнению, подходящий нож и подносит к запястью левой руки.
"Нельзя умирать, не извинившись. Хотя бы на бумаге".
Она сидит за тем самым столиком, где красила ногти. Открытый флакон всё ещё там.
Чернила хорошо ложатся на бумагу, вырисовывая слова.
У Мисы красивый почерк.
"Простите за всё. Если вы найдёте моё тело, похороните меня рядом с Лайтом.
P.S. Всегда любила только его". Она бросила записку на стол, и вновь взяла хрупкими пальцами нож.
Теперь у неё не осталось дел на этом свете и она может умереть спокойно.
Холодная сталь взрезает горячую плоть. Миса бледнеет по мере того, как истекает кровью.
И вот пустая холодная оболочка для души падает на пол.
Умирая, она ненароком задела флакон и красный лак смешивается с кровью, что и не разобрать, где что...

Джелоус и Рэм подарили ей много счастливых лет. Но злодейка-смерть расставила всё по местам.
Боги Смерти взяли время для неё в долг и смерть пришла за ним.

@темы: PG

---

Обрети же, Рюузаки, вечный покой...

[Kind Light]

Название: Обрети же, Рюузаки, вечный покой...
Автор: Last Rain
Описание: это небольшое, но прекрасное стихотворение о Рюдзаки сочинила моя подруга...


Ангелы плачут,
Небо скорбит,
В душе одинокой надежда не спит.
Хочется верить,
Что он среди нас,
Что сердце его так же бьется для нас,
Что голос его не звучит в тишине,
Что мысли его и сейчас о тебе,
Что взглядом прекрасным тебя озарит,
Улыбку подарит и взор твой затмит.
Но нет и не будет прекрасных очей,
И улыбки, бодрящей в пасмурный день,
И красивого голоса день ото дня,
Который так радовал утром тебя.
Теперь лишь душа
Где-то там, за спиной
Защитою стала, обеспечив покой.
Тебя нет среди нас,
И тебя не вернуть,
И пусть в сердце поселится вечная грусть.
Не забудем тебя
И твой образ иной.
Обрети же, Рюузаки, вечный покой...

@музыка: L's theme

@темы: L,, Стихи

---

Death Note: овое пришествие

[Fahrengeit23]

Название: Death Note: Новое пришествие
Глава № 2
Автор :Fahrengeit
Бета: Irrwahn, Агата
Рейтинг: PG-13
Жанр: аналогичный Death Note
Состояние: Написано 9 глав
От автора:Исправленная версия

2 глава: "Судья"

Из-за угла выглянуло дуло пистолета. Раздался громкий выстрел, человек, упал посреди улицы бездыханным телом. А после…

На экране телевизора, перед которым сидели двое парней, появилась пугающая надпись «Игра окончена».

-Эй, Минору! Так нечестно, - сказал первый игрок, обращаясь к своему другу.
-Ха-ха! Да мне плевать, - Минору широко улыбнулся, но тут выражение его лица резко переменилось. Он встал с кровати и подошел к окну.
-Минору! Ты куда?
Но тут он тоже, словно бы против воли, встал с пола и подошел к другу. Первый мальчик широко распахнул окно и прыгнул вниз головой. За ним последовал его друг...

"Минору и Сэйши. Два неразлучных друга, которые даже деньги отбирают вместе. Пусть и умрут так же".
В Тетради Смерти блестела в солнечных лучах свежая надпись, которая заставила друзей покончить жизнь самоубийством. На этой же странице был вынесены приговоры уже повесившемуся Норио Мийамоте, утопленнице Закуро Амано, застрелившемуся известному бизнесмену Хиронобу Тераде. И еще десятки записей несколько листов подряд... Убийства, убийства, убийства.
Рюук, подцепив когтем очередное яблоко из тарелки, все-таки не сдержался и спросил.
-А зачем ты их убиваешь?
Йоске оторвался от записей и, крутанувшись на кресле, повернулся к богу смерти.
-Ну, как тебе бы сказать... Не твое дело, - отмахнулся школьник и продолжил писать имена. Через 6 минут 40 секунд, согласно правилу 4, в городе Токио или где-то в его окрестностях умер еще один человек.
Но тут Йоске вспомнил про учебу, поэтому быстро накидал первые попавшиеся на глаза, книги в сумку и, попрощавшись с матерью, пошел в школу. А за ним полетел невидимый для всех скучающий Шинигами.

Юкико не пришла на урок - сегодня был день похорон Тадаши, но Йоске сумел уговорить свою девушку пойти туда без него. Ему было бы противно смотреть, как закапывают его жертву.
Все уроки он что-то строчил в тетради. Никто не обращал на это внимания: не только потому, что Йоске сидел за последней партой, но и потому что одноклассники к нему никакого интереса не проявляли и вообще старались избегать любого контакта с ним.
-Йоске! Ты опять занят посторонними делами?! -громко спросил учитель. Ему изрядно надоело смотреть на Йоске, который что-то писал, когда в этом не было необходимости. -Если бы так же хорошо учился, как бездельничаешь. А ну, дай мне эту тетрадь!
Рюук очнулся от мечтаний и понял, что учитель обращается к Йоске, только что записавшему в Тетрадь Смерти очередное имя.
-Ха-ха, попался, Йоске? - бога порадовала эта маленькая угроза – все же какое-то разнообразие.
Но школьник без малейшего смущения, перевернув несколько страниц, подошел к учителю.
-Вот. Конспектировал главу учебника по этой теме.
Учитель надел очки, рассмотрел внимательно конспект и отдал тетрадь, даже не взглянув на обложку.
-Учиться начал, Йоске? Хвалю. Взрослеешь. Но лучше меня внимательней слушай.
Ханамуро кивнул и сел за свою парту. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, на протяжении урока ему пришлось притвориться внимательным слушателем.
Больше проблем не возникало, скучный учебный день быстро подошел к концу.
- Ну как же ты это сотворил? - не стерпел Рюук. - Почему он не увидел имена?
Йоске, отойдя подальше от территории школы, ответил.
-Все очень просто, - парень улыбнулся. -На одной странице я писал важные определения из учебника, а в конце тетради - имена. Неужели ты думал, мог бы так глупо ошибиться?
Йоске рассмеялся. А Рюук, похоже, был не очень доволен такому обращению с его орудием убийства.
-Впервые вижу, чтобы Тетрадь Смерти использовалась для уроков.
Шинигами задумался. "А вообще-то, голова-то у этого паренька варит. Может, он?" Рюук и не заметил, как долетел вместе с Йоске до дома.

А убийства продолжались. Йоске убивал всех, кто хоть раз переходил ему дорогу. А иногда и просто тех людей, которые кроме массовки для него никакого значения не имели.
-Эх, Йоске. Я все же никак не пойму твоей цели. Ну, если прошлый Кира убивал только преступников, чтобы создать идеальный мир, то зачем ты уничтожаешь этих людей? – Рюук взял в руки по яблоку и стал гадать, с какого начать трапезу.
-Ну... У вас же вроде есть Король, по крайней мере существуют легенды...
Бог смерти удивился. Он не ожидал такого ответа.
-Есть.. А зачем это он тебе? - спросил Шинигами, протягивая Ханамуро одно яблоко, но тот без раздумий отодвинул его руку.
-Было бы не плохо привлечь его внимание, - спокойно, как о чем-то совершенно заурядном, сказал Йоске.
Рюук ожидал подобного ответа.
-Король не обращает внимания на людей, так что тебе незачем стараться. Лучше вот, яблочко возьми! – Рюук снова протянул парню фрукт.
Ханамуро пропустил его слова мимо ушей, но второй раз от угощения своим же продуктом не отказался. Он упомянул о Короле только чтобы отвязаться от Рюука, но все же мысль была интересной... встретить Короля Шинигами.
Йоске закрыл тетрадь и отложил в сторону ручку.
-Быть убийцей все-таки немного трудно, - заявил он. - Надо иногда отдыхать.
Парень завернул Тетрадь Смерти в коричневую обложку от обычной тетради, чтобы она не выглядела подозрительной, и положил ее в ящик стола.
-Знаешь, мне тут домой надо слетать, ты не скучай, - улыбнулся Рюук и исчез.
-Будь уверен, - Йоске улыбнулся, а потом спустился вниз, чтобы также незаметно исчезнуть из дома.

-Привет, Йоске! - радостно закричала девушка в зеленой кофточке и ярких стильных джинсах, увидев своего парня.
-Привет, - Ханамуро подошел к ней и поприветствовал поцелуем. - Прогуляемся?
"Мне бы отвлечься от дел"-подумал он.
Юкико задумалась, приставив палец ко рту.
-Может, в кафешку неподалеку? Там салатики вкусные, - Амаги уже предвкушала романтический ужин со своим любимым.
-Зачем обязательно куда-то идти? Можем просто погулять по городу, - заметил Йоске. Он уже наелся яблок, которыми почему-то его угощал Рюук.
Юкико радостно кивнула и взяла своего парня за руку.
Обойдя весь район и, заскочив по пути во все магазины одежды, на чем настояла Амаги, они направились домой. На улице уже стемнело, было около 10 часов вечера.
-Эй, смотрите кто идёт? - раздался насмешливый голос. - Это же Йоске Ханамуро с самой Юкико Амаги! - обладатель голоса засмеялся, а его дружки последовали примеру.
Вокруг было безлюдно. В окнах нескольких домов горел свет, но так уж устроены эти люди - они не будут подвергать себя опасности, чтобы помочь другим.
"Тору Куроки, да что тебе все время от меня нужно? Если бы ты не учился в моем классе, то висел бы в своей комнате на веревке."
Школьник подошел ближе.
-Йоске, давай так: ты даешь нам на денек свою девочку, а мы тебе прощаем долг, - предложил Тору.
-Какой долг? - удивился Йоске. Все захохотали.
-Только что заработанный, - ответил юный преступник и схватил Юкико.
-Йоске!!! - закричала та.
-Заткнись! А то я тебе глотку перережу, - взбесился Тору. Еще не хватало, что бы кто-нибудь их услышал.
"Аргх, что делать? Я не могу бросить Юкико. Но и сделать я тоже ничего не могу"
Тут Тору схватился за ножик и...воткнул его себе в грудь. Спустя секунду, когда до дружков дошло, что только что случилось, они испугались и разбежались в разные стороны, а Юкико с испуганным лицом подбежала к Йоске и обняла его. Ее тело дрожало от страха.
"Самоубийство? Но я ничего не писал..."- это было очень странно.
- Юкико, нужно уходить!
Амаги удивленно посмотрела на Ханамуро заслезившимися глазами.
- Йоске… мы… мы не можем… он же…
Парень подумал, что подозрительно будет противоречить. Тем более, нет смысла бежать – он действительно не виноват в смерти Тору.
Достав мобильный, он позвонил в полицию и назвал местонахождение жертвы, после чего успокоил Юкико, и они вместе поспешили скрыться.

Домой Йоске пришел в мерзком настроении. Амаги подумала, что он шокирован после Тору и его смерти, но дело было в другом... Умер он явно не по своему желанию, но тогда получается, что есть еще один владелец тетради...
-Йоске, как всегда поздно, - мать выглядела озадаченной, на лице даже проглядывался испуг. Она привыкла, что ее сын поздно приходит со свиданий, поэтому причина была не в этом. - Ты знал, что сегодня зарезался твой одноклассник, Тору Куроки? Да и за весь день я услышала в новостях как минимум о пяти самоубийствах.
Ханамуро сделал удивленный вид.
-Случайность, - пожал плечами он и поднялся наверх. На кровати сидел Рюук.
-Ты убил? - спросил он, на что Йоске...отрицательно покачал головой.
-Я не знаю, что творится, - школьник присел на стул и включил телевизор. Девушка с унылым лицом рассказывала о погоде. Но вдруг экран стал абсолютно белым... а в центре красовалась надпись большими черными буквами: "KIRA".

@темы: PG-13

---

Death Note: Новое пришествие

[Fahrengeit23]

Название: Death Note: Новое пришествие
Глава № 1
Автор :Fahrengeit
Бета: Irrwahn, Агата
Рейтинг: PG-13
Жанр: аналогичный Death Note
Состояние: Написано 9 глав
От автора:Исправленная версия

Часть 1: Человек
1 глава: Путь

5 мая 2017 год.

На протяжении лет мир Шинигами не менялся. Богам Смерти было очень скучно, и они убивали время любыми доступными им способами, которых было не так уж и много.
Один из богов лежал на камне и подкидывал вверх черепушку, другой ел местные яблоки, которые не имели никакого вкуса и вызывали лишь отвращение. Только один грустными глазами смотрел на лестницу, ведущую в мир людей. "Ягами Лайт... После твоей смерти все вновь вернулось на круги своя. Как же мне надоел этот мир". Шинигами встал на ноги и направился в противоположную сторону.
-Эй, Рюук? Ты куда, опять к королю? - спросил бог смерти, доедающий яблоко. - Старик сейчас не в настроении.
Рюук пропустил предупреждение мимо ушей. Ему очень была нужна вторая Тетрадь Смерти.

Звонок на перемену раздался столь неожиданно, что парень на последней парте даже вскочил со своего места. Весь урок он попросту спал.
Его звали Йоске Ханамуро. Его непричесанные волосы огненно-рыжего цвета в сочетании с зелеными глазами и привлекательным личиком поначалу не могли оставить равнодушной ни одну девушку... но стоило им узнать его получше, как все они предпочитали отправиться на поиски других предметов для обожания. Виной тому был его отвратительный дерзкий характер, который не могли вытерпеть даже учителя с большим стажем обучения трудных детей. Однако, к удивлению окружающих, в мире существовал человек, который мог получать от общества Йоске удовольствие.
-При-ивет!!! - радостно закричала девушка, садясь рядом с Ханамуро.
То была Юкико Амаги, самая красивая девушка во всей школе. Многие парни истекали слюной, глядя на ее длинные черные волосы, чудесные голубыми глазами... и много на что еще. И тот факт, что она стала встречаться с самым безбашенным человеком на планете, шокировал многих. Впрочем, и в ее голове гнездились весьма необычные тараканы... Но Йоске проводил с ней много времени в кафе, кинотеатрах, парках, стараясь угождать желаниям девушки.

-Мы же виделись совсем недавно, - пробормотал сонный Йоске, но сразу пожалел о сказанном. На глаза Юкико стали наворачиваться слезы - ее любимый способ добиться извинения...
-Ну, извини, извини. Привет! - он вымученно улыбнулся.
Амаги вытерла слезы и просияла.
Звонок возвестил о начале следующего урока. Йоске нацепил наушники и включил музыку на всю громкость, дабы не слышать ту ерунду, которую говорит учитель.

Рюук быстрым и бодрым шагом направлялся к лестнице.
-Эй, ты куда?
-Опять в их мир? - спросил другой Шинигами.
Оба бога строили пирамиду из единственного доступного материала - черепов и костей. Конструкция шаталась, но они не обращали на это внимания.
-А, я понял. Выудил-таки у старика вторую тетрадь. Интересно, за какие заслуги ему все так легко дается, - сказал первый и засмеялся.
Рюук не обратил внимания на их смешки, он был в предвкушении. Скоро все должно измениться.
Он расправил свои огромные крылья и улетел в мир людей.

Большой черный бог смерти, невидимый ни для кого, подлетел к школе, за которой наблюдал уже долгое время. Высшая Школа Геккукен.
"Ну что, не будем усложнять: кто первый выйдет из этих дверей, тот и получит тетрадь",-улыбнулся Рюук. Элемент неожиданности ему нравился.
Сбежав с последнего урока - физкультуры, Йоске быстрым шагом вышел из школы.
-Йоске Ханамуро? Даже не знаю, поздравить тебя или нет, - проговорил вслух Рюук и последовал за школьником.
Йоске не спеша шел по улице и внезапно остановился перед магазином с вывеской "Книги".
"Как я ни старался забыть, но завтра у Тадаши день рождения. Юкико огорчится, если я не приду". Ханамуро зашел в магазин, Рюук залетел вместе с ним.
Перелистывая очередную книгу и прикидывая, будет ли она хорошим подарком для... кхм, друга, он наткнулся на черную тетрадь в отделе "Фантастика".
-Death Note... Это по-английски что ли? - Йоске, знающий английский ровно на столько, чтобы сказать "привет", "пока" и самую важную фразу для знатока такого уровня - «что-что?»,
?», попытался перевести надпись. Попытка не увенчалась успехом, поэтому Ханамуро достал из сумки словарик и начал переводить. - Тетра-дь… сме-рти. Фу-ух, - Йоске потер лоб и перелистнул страницу.
Глаза вылезли на лоб: так много незнакомых слов сразу ему видеть еще не доводилось.
"Ну ладно, Тетрадь Смерти. Ты будешь хорошим подарком. Надеюсь, у Тадаши есть чувство юмора." ." - Йоске улыбнулся и понес тетрадь к кассе. Рюук, стоящий за полкой, покачал головой.
-Сколько стоит эта тетрадь? - спросил парень у продавца.
-Эм... Мы такое даже не продаем. Наверное, кто-то оставил.
Йоске пожал плечами, положил 100 йен на стол, и покинул магазин.

6 мая. Суббота.

-Йоске, ты приготовил подарок? - спросила Юкико. На ней был наряд, предназначенный для важных мероприятий. Сам Ханамуро надел футболку и потертые джинсы и, захватив с собой подарок, побежал встречать свою девушку.
Йоске кивнул.
-Ты хоть подписал? - вновь укоризненно спросила Юкико, зная про его забывчивость.
Йоске покачал головой, достал свой подарок...
-А ручку?
Амаги вздохнула, порылась в типичной женской сумке, где, как правило, должно храниться ровно столько вещей, чтобы одну из них, самую в данный момент нужную, искать как можно дольше. Успешно с этим справившись, Юкико протянула ручку Йоске.
Ханамуро открыл тетрадь и стал писать, особо не изощряясь:
"Тадаши Оониси, желаю тебе в этот праздничный день веселья, счастья и долгой жизни"
Праздничные надписи у него всегда получались плохо: он старательно выводил иероглифы в течение 10 секунд.
Юкико нажала на кнопку звонка и через 5 секунд дверь открылась.
-Юкико! Йоске.., - произнес именинник, затратив на приветствие 7 секунд. Он недолюбливал Ханамуро, и тот отвечал ему взаимностью. Еще 16 секунд потребовалось, чтобы миновать прихожую и добраться до гостей, сидящих за столом. А еще через 2 ...
Тадаши схватился за грудь и закричал от боли.
-Тадаши! - закричали гости, вскакивая со своих мест. - Что с тобой?!
Даже Йоске подбежал к упавшему мальчику... Но все старания были бесполезны. Тадаши Оониси умер… от сердечного приступа.

Йоске лежал на кровати и размышлял. Врачи сказали, что он умер от приступа. Но у Тадаши никогда не было проблем с сердцем... Ханамуро встал с кровати и достал подарок. "Тетрадь Смерти. А что, если это не шутка?"
Йоске включил переводчик на компьютере и стал перепечатывать фразы из тетради.
Вскоре программа выдала такой текст:
"Правила пользования:
1. Человек, чье имя будет записано в этой тетради, умрет.
2. Эффект тетради не подействует, если пишущий имя не будет знать, как выглядит лицо того, кто должен умереть. Таким образом, люди с одинаковыми именами и фамилиями не умирают.
3. Можно указать причину смерти. Без указания причины человек умрет через 40 секунд от сердечного приступа..."
Йоске задрожал от ужаса, прочитав последнюю строку.
"...от сердечного приступа...так это не шутка!"
Ханамуро отбросил тетрадь в угол.
-Ну зачем ты так с ней? - раздался сзади голос. Йоске вздрогнул от неожиданности. Он обернулся и испугался еще больше: перед ним стояло огромное черное существо.
-Что это?.. - еле проговорил он.
-Я? Бог смерти, Рюук. А то что ты сейчас откинул - моя тетрадь, - ответил он. - Ты уже понял, как она работает?
Йоске взглянул на Тетрадь, а потом на чудовище, назвавшее себя богом. Но спорить он не мог, поскольку никогда не видел, как ни странно, живого бога.
-Эй, Йоске, а у тебя есть яблоки? Яблоки человеческого мира очень вкусные. Я так по ним соскучился...5 лет не ел.
До Ханамуро стало доходить..."5 лет назад полиция заявила о поимке Киры, который убивал своих жертв...посредством сердечных приступов".
-Так Кира убивал с помощью этой тетради? - спросил он.
-С помощью такой же тетради. А никто еще не узнал что ли? - удивился Рюук.
Йоске покачал головой, потом вновь посмотрел на тетрадь.
- Так что с яблоками?
-Я могу от нее избавиться? – проигнорировал вопрос Ханамуро.
"Ну, это неинтересно. Зря, получается, весь день за тобой ходил?"
-Можно.
-Как? Кровью подписать? - резко спросил Йоске.
-Ну… Просто скажи: Я отказываюсь от нее, - грустно ответил Рюук.
-А Тадаши?
-Это тот, кого ты убил? Ну, вернуть человека из мира мертвых даже богам Смерти не под силу.
"Тетрадь Смерти. Орудие Киры. И сегодня я от этого избавлюсь. Сегодня. А сколько существует людей, от которых я хочу избавиться... Нет! И не думай".
-Я… отказы…, - начал произносить Йоске.
"А с другой стороны... Я смогу убивать, не вызывая подозрений. Понемногу... Различными способами..."
Ханамуро замолчал, а после - засмеялся.
-Это значит, что ты оставляешь тетрадь?
-Знаешь, бог смерти, а эта тетрадь не такая уж и ненужная. Значит, и мне она пригодится.
Йоске продолжал смеяться, его глаза сверкнули. Йоске Ханамуро, до этого момента обычный ученик 2-Б класса Высшей Школы Геккукен, встал на путь хаоса, не подозревая даже, какие трудности ждут его на этом пути...

@темы: PG-13

---

Кира - это справедлвость!

[Кира - это справедливость!]

Уважаемые, доводим до вашего сведения об официальном открытии Церкви Имени Киры. Наша церковь всегда будет рада новым приспешникам Киры, то есть всем тем, кто выступает за СПРАВЕДЛИВОСТЬ в мире. Если вы один из них, так присягните же на верность нашему БОГУ!


www.diary.ru/~Kira-it-is-justice

@темы: Объявления

---

[Лондонский бейлис.]

Название: По утрам.
Автор: Лондонский бейлис.
Бета: Нет.
Персонажи: Лайт.
Рейтинг: G.
Жанр: POV, агнст.
Состояние: Закончен.
Дисклеймер: Отказ от прав на исходник и его героев.
От автора: Очень редко пишу фанфики. И очень давно смотрел Death Note.

Что я делаю, L?..
В комнате тихо и темно. Я переворачиваюсь на спину, прикрываю глаза ладонью. Сквозь пальцы виден белый потолок, сквозь промежуток между шторами еще нет солнечных утренних лучей. Здесь холодно, здесь пусто.
Когда наступит новый день, я поднимусь, умоюсь, оденусь и пойду на работу. Как делают сотни людей каждый день. Поправляют галстуки перед зеркалом, проверяют наличные в кошельке и деньги на сотовом.
Нам нужно было завершить наше знакомство по-другому. Не смотря друг другу в глаза. Нужно было его завершить, глядя в тот мерцающий монитор с твоим псевдонимом. Пусть бы Ватари приносил его мне, как приносил моему отцу.
Было бы все проще.
L. Что там сейчас? Возможно, у тебя горы сладостей, ты сидишь привычно в кресле, иногда нажимаешь на клавиши ноутбука.
Усмехнуться и улыбнуться. Рядом во сне что-то шепнула Миса. Пусть шепчет, она только девушка с глазами смерти, просто девушка с глазами, которые помогают мне в моей работе. Немного отличной от работы сотней людей.
Которые поправляют галстуки перед зеркалом, проверяют наличные... Бегут, бегут! Под зеленые светофоры переходят дороги, под красные дают себе право на белые стены больницы и наручники болезни.
Наши с тобой наручники тоже были огромной ошибкой. Накаленные от напряжения звеньями, мы были... Кем мы были?..
Нам нельзя было сидеть рядом. Нам нельзя было встречаться. Нам нельзя было идти друг против друга так, как шли мы. Возможно, я бы увидел тебя только пришедшего с полицией. Или мою силу разглядели в твоем остановившемся сердце. Когда ты сидел в окружении людей у монитора.
Без меня.
Мы дрались, как дерутся на смерть. Нам не важны были капли крови. Я был в какой-то момент уверен - ради моей поимки Ты перешагнешь закон. Вот незадача. Вот парадокс...
Ты был моим Эго. Я был твоим Ид.
У нас на двоих был весь опыт человечества с его интригами, королевскими отравлениями, инновационными технологиями и разумом эволюции.
Мне неинтересен этот белый мальчик Нир.
Но знаешь.
Мне кажется.
Что сейчас, в этой темной комнате...
О чем я думал, L?..
Ощущение, что я проиграю очень просто и банально. Но, знаешь, умирая, а я обязательно умру тогда, я увижу еще раз тебя, протягивавшего мне руку. Она будет холодной и очень белой. Как и моя после смерти.
Повернуться, посмотреть на часы. Зелененький отсвет падает на прикроватный столик в холодной пустоте. Встать, умыться и одеться. Придти на работу пораньше.
Скоро должен позвонить Миками, и Рюук будет клянчить яблок.
Ничего с твоей смертью не изменилось.
Только мои мысли по утрам.

@темы: Лондонский бейлис., G

---

Death Note: Новое пришествие

[Fahrengeit23]

Название: Death Note: Новое пришествие
Глава № 3
Автор :Fahrengeit
Бета: Irrwahn
Рейтинг: PG-13
Жанр: аналогичный Death Note
Состояние: Написано 9 глав
От автора:Опубликовал для критики. Прошу сообщить о всех ошибках

3 серия: "Помеха"
-Что?!- на лице Йоске отразилось удивление. Он совершенно не ожидал такого поворота событий, даже подумать не мог о появлении второй тетради.-Как такое может быть?
Ханамуро повернулся к Рюуку. Тот грыз яблоко и странно улыбался. Тут в телевизоре раздался голос Киры:
-Здравствуйте, жители Японии! Я прервал телевизионный эфир, чтобы передать вам это сообщение. Кира вернулся… Я думаю, вы уже заметили, что стали погибать люди. Это не случайность. Их убивал я… И буду продолжать дальше, никто не сможет меня остановить. Ха-ха-ха!!!
Белый экран погас, возобновилась трансляция новостей. Рюук вновь улыбнулся.
-Ну, Йоске. Так что ты будешь делать?
«Ну вот, теперь дело принимает новый оборот. Зато будет не так скучно.»
-Как такое может быть?-Ханамуро повернулся к Шинигами.-Как могла появиться еще одна тетрадь?
-Откуда мне знать? Ее мог дать другой бог, а может даже сам Король!
-Король?-у Йоске загорелись глаза.
-И вообще, с чего ты взял, что это еще одна тетрадь? Он всего лишь оставил сообщение под псевдонимом «Кира».
-А как тогда обьяснить самоубийства, которые я не писал? Совпадения, случайности? Я не верю в это!
Рюук растянулся в воздухе и продолжал говорить так, будто все это его не касается.
-Все может быть, Йоске…
Рюук перевернулся вокруг своей оси.
-А если подумать, то это же очень хорошо для тебя! Ты сможешь продолжать убивать и свалить всю вину на него.
Шинигами улыбнулся, довольный своей идеей, но Йоске схватился за голову.
-Аргх! Это еще хуже! Когда за это дело возьмутся, они рассмотрят прошлые самоубийства. На меня выйдут в несколько ходв. Может… он даже знает, что я существую, и хочет от меня избавиться…
«А он умнее, чем я считал»,-подумал Рюук.-«Посмотрим, что он будет делать дальше...»
-Он появился совершенно некстати. Я не знаю его в лицо, что уж говорить про его имя…
-А хочешь выгодную сделку?-внезапно спросил бог смерти. Йоске внимательно посмотрел на него.
-Я найду этого второго и убью его.
-И…
-А потом, через год, я впишу твое имя в свою тетрадь.
-И где она выгодная?!-разозлился Ханамуро.
-Ну-у… Я не говорил, что она для тебя выгодна,-Рюук засмеялся. Эта нелепая ситуация ему очень нравилась.
Йоске рухнул на кровать.
«Не прошло и двух месяцев… А я уже в тупике. Когда меня найдут — вопрос времени. Бежать? Бессмысленно. Это не то, к чему я стремился. Сражаться? С кем? Как? Я ничего не знаю!!! Этот Шинигами… Он наверняка что-то знает, но я не могу согласиться на такую сделку… Издевается надо мной...»
Ханамуро вскочил с кровати и, подбежав к столу, начал лихорадочно записывать имена в Тетрадь Смерти. Потом нашел в интернете имена недавно пойманных преступников. Потом стал записывать имена различных звезд эстрады, актеров… Самых разных людей.
-Что делаешь, Йоске? Пытаешься избавиться от такого количества людей перед своей поимкой?-Рюук вновь улыбнулся. У него было прекрасное настроение.
-Не-ет, Рюук. Пытаюсь отвлечь внимание тех, кто занимается расследованиями. Они наверняка сейчас отслеживают все случаи самоубийств за последнее время,-Ханамуро продолжал писать.-Уже обнаружили, что все они произошли в Японии, а в частности- в Токио. Я создам несколько образов Кир. Один будет убивать только преступников, другой-только шишек крупных компаний по всей стране, третий-звезд шоу-бизнеса. И даже если они не поверят в это число образов, не примут их за настоящих-им все равно будет труднее найти человека, стоящего за этим…
-А тебе бы не показалось подозрительным, что раньше он убивал только обычных людей, а сейчас вдруг расширил сферу деятельности?-Рюук надеялся, что этот промах заставит Йоске растеряться, но тот лишь улыбнулся.
-Не прав ты… Рюук. Я давно понял, что нужно заранее придумать план прикрытия, но все не верил, что он понадобится… Сейчас пришлось. Ты же спрашивал, зачем я убил премьер-министра?
-Ну вроде да...-Шинигами почесал лоб. Он вообще не задумывался над этим.
-Один из образов не любит власть. И так я каждый день убивал кого-нибудь от лица разных «КИР».
-Как-то это все сложно… А почему тогда сейчас ты пишешь так много имен?
-Инсценирую панику после сообщения. Но не для всех.
Ханамуро перестал писать и развалился в кресле.
«Я его недооценил… Но все же он сильно взволнован — не верит в свой план. Ну, посмотрим, посмотрим.»
Рюук, дождавшись подходящего момента, незаметно исчез.

-Вы слышали?
-Вчера, по телевизору?
-Да, сообщение Киры.
-Он что, вернулся?
-Не верится просто…
Школьники, как всегда, перед уроками обменивались слухами. Йоске сел рядом с Юкико.
-Привет,-сказал он ей.
-Привет, милый,-Амаги поцеловала его в щеку. Сегодня она заплела волосы в нелепые косички, которые были ей совершенно не к лицу.
-Слышал вчера сообщение?
-Да,-вздохнул Йоске. Он возненавидел этого Киру, который сломал все его планы.
-Как ты думаешь… это он убил его?
Ханамуро понял о ком идёт речь — о Тадаши.
-Думаю, да. Сердечный приступ-почерк Киры.
-Но ведь он умер! Так говорили…
-Значит появился еще один,-спокойно сказал Йоске и открыл учебник по алгебре, чтобы подготовиться к уроку. Ему нужно было отвлечься…
За столом сидел парень невысокого роста с белоснежными волосами и перебирал какие-то листы. К нему подошел мужчина в сером костюме и спросил:
-Что делаете, Нир?
-А ты не знаешь, Веспер?-блондин повернулся к мужчине.
-Вы про это сообщение Киры? Вы действительно считаете, что это правда?
-Я предполагаю, что это так. Но вот все не могу разобраться с этими убийствами…
-Что такое?
-Самоубиства начались около месяца назад, каждый день кто-то умирал. Умерла знаменитая певица Мицузу Хираги, военный министр Тодо Кониши, известная телеведущая Майуми Ямано… Список можно продолжать долго.
-Каков же мотив всех этих убийств?
Нир принялся теребить свои волосы.
-Я сначала подумал, что все это-разные люди, хотя и не был уверен. Переубедило меня одно убийство… Сердечный приступ.
Веспер был шокирован.
-Все-таки тетрадь? Ну почему тогда только один приступ?
-Проверка. Значит в этот день Кире в руки попала тетрадь,-ответил Нир. [решил-то он раньше]
Молодой детектив вновь вернулся к материалам.
-Веспер, принеси мне всю информацию об этом человеке, Тадаши Оониси. Думаю, с его помощью мы очень быстро найдем Киру…

Придя домой, Йоске сразу упал на кровать. Он был очень утомлен, потому что все время думал об этом загадочном Кире и о том, что сам он рискует вскоре быть пойманным. «Надо срочно придумывать план спасения. Ах… Бесполезно. Нужно ждать, только ждать...» Ханамуро вскочил с постели и схватил тетрадь.
-Опять?-спросил Рюук, незаметно появившийся в комнате.
-Где ты был весь день?
-Ну надо же мне посещать свой мир,-оправдался бог смерти.-Так ты не ответил, что опять пишешь?
-Решил расписать убийства на месяц вперед. После этого я спрячу тетрадь так, что ее никто не найдет.
-Кого-то боишься?
-Да, Рюук, боюсь,-Йоске перевернул страницу.-Тадаши Оониси всему виной. Он умер из-за сердечного приступа, а это главная особенность тетради…
-Не понимаю,-Шинигами почесал макушку.-В чем проблема?
-Через него выйдут на Амаги, а через нее — на меня…
Ханамуро потратил 3 часа, чтобы записать все имена. «Ну к этому времени за мной уже установят слежку». И Йоске занес последнее имя в тетрадь. Рюук подлетел поближе, чтобы посмотреть имя.
«Удивительно, насколько далеко зашел… Йоске, ты становишься совсем другим, не тем, кем был раньше. До чего нужно было дойти, чтобы вписать это имя: Юкико Амаги»

@темы: PG-13

---

Кое-что об одном недобоге.

[Amberbell]

Название: Кое-что об одном недобоге.
Фандом: Death Note
Автор: Amber (Rayo)
Бета: MS word отказался в последний момент, так что сама, все сама.
Персонажи: Лайт (много Лайта), Эл, Миса, Шинигами.
Жанр: ангст, и эээ… Ощутимый мозговынос повсеместно.
Категории: Невесомый сенен-ай.
Рейтинг: PG
Размер: мини
Статус: Закончено
Дисклаймер: Все права на героев и вселенную принадлежат, кому принадлежат.
А Мэтт по-прежнему мой и спорить по-прежнему бессмысленно (Не к месту, зато от души)
Предупреждения: Возможен ООС или паралич мозга. Аттеншон! Содержит аццкие спойлеры вообще ко всему после двадцатой, примерно, серии. Просто жуткоаццкие спойлерищи!
Размещение: Низзя. Автор переживает за общественность.
От автора: Автор по-прежнему ничего не принимает… Возможно в этом все дело?
И еще, тут присутствуют диалоги Эл и Лайта… Так вот: автор – слегка кретин, поэтому не удивляйтесь, если что-то такое проклюнется в беседе или действиях двух гениев.^^

Дрожь исключает безразличие.

1.Неволшебная сказка.
Лайт-кун

Ягами Лайт искренне не понимал - зачем люди постоянно пытаются равнять себя с ним, если он неизбежно, раз за разом, оказывался умнее, сильнее и лучше. Он не умел уступать, не умел поддаваться и не умел проигрывать. Скучающему первому ученику все слишком легко давалось, чтобы хоть сколько-нибудь его заинтересовать. И он тактично скрывал зевоту на уроках и во время нечастых бесед со сверстниками, которые тоже навевали на него тоску. Разве могли они дать самобытному, почти совершенному разуму что-то новое? Нет и нет. Но Ягами Лайт был превосходным лицемером.
Сын начальника полиции, ярый сторонник справедливости во всем и для всех, честный идеалист с кристально чистыми помыслами лицемерил каждый день и даже не замечал этого…
Он привык вызывать восхищение. Одобрительные улыбки учителей, гордость родителей, завистливые взгляды сверстников и полные обожания вздохи девушек – были для Лайта чем-то непримечательным и обыденным.
И еще, он откровенно скучал. Скука, прочно обосновавшись в его жизни, сделала ее вязким монохромным болотом. Такое существование давно надоело амбициозному гению до тошноты. Впрочем, тошнило Лайта не только от этого. Каждый раз, стоило сыну честного принципиального полицейского услышать об очередном освобожденном из-за несовершенства системы преступнике – как в его глубоко справедливом сознании поднималось глухое бессильное бешенство. Эти отбросы общества, не принесшие и унции пользы, только отравляли своим существованием жизни честных людей и мешали миру стать лучше…

Ягами-младший был более чем просто умен. Именно поэтому его не слишком впечатлила претенциозная надпись «Тетрадь Смерти» на обычной тетради в линейку. Но что-то екнуло. Чутье ли, предчувствие ли, но что-то заставило скучающего идеалиста поднять странную находку. И где-то щелкнул невидимый счетчик – игра гроссмейстера во имя великой цели началась, чтобы оборваться столь же бесславно сколь и нелепо.


2.Перо Справедливости.
Кира-сама

Общество прогнило и существующая система никого не могла защитить от несправедливости и опасностей извращенного, погрязшего в преступности мира. Мир требовал перемен, система скрипела, как несмазанный механизм и нуждалась в жесткой, возможно даже жестокой корректировке. Для Ягами Лайта это было очевидно и понятно как линейное уравнение. И если раньше обычный школьник мог только скрипеть зубами от бессильного возмущения, то теперь он располагал средством для этой самой корректировки. Тетрадь Смерти – безупречное орудие в безупречных руках гения, более того, в руках самой Справедливости - была очень к месту.
В мире есть люди заслуживающие смерти, те, по которым никто не станет плакать. Никчемный мусор, да, Лайт видел их насквозь. Вся их бесполезность, вся прогнившая чернота их сути – были для него, как на ладони. Для того, чтобы мир стал чистым и безопасным не хватало жалких потуг псевдоправосудия, нужны были радикальные меры. И Лайт с готовностью на них пошел.
Именно поэтому рука, сжимающая холодную металлическую ручку, не дрогнула, когда юный гений вписывал в Тетрадь первое имя, потом второе, а потом все новые и новые имена. Да и с чего дрожать руке Справедливости?
Амбициозный гений знал себе цену. Отныне он – Справедливость. Он сделает мир идеальным и положит начало Новому миру – чистому и прекрасному, в котором нет места ни преступности, ни отбросам общества, ни злу как таковому.
О да, Ягами Лайт знал себе цену, именно поэтому он решил сам возглавить свой Новый мир. Он – миссия, приносящий в жертву свою жизнь и душу во имя великой цели. Кто, как не он, достоин стать Богом?
Однако ни душа, ни жизнь истинному хозяину Тетради – Шинигами не понадобились. Ему нужно было, в сущности, то же, что и самому Лайту – лекарство от скуки.
И самопровозглашенный бог очень быстро убедил его, что скучать не придется.
И не пришлось – уж кто-кто, а Рюук повеселился на славу…

Всего один раз, один-единственный раз Лайту было страшно до тошноты. Осознание простой и жуткой истины прожигало мозг, ледяной липкой лапой сжимало позвоночник, перекрывало доступ кислороду.
«Я убил человека. Убил», - опираясь на стену в какой-то глухой подворотне, Ягами-младший был в шаге, в одном ударе сердца от того, чтобы отказаться от своей великой цели. Но благие намерения уже вымостили для него закрученную в витки и петли дорожку, и жажда восстановить справедливость оказалась сильнее боязни испачкать в крови руки будущего бога. Победитель ведь пишет историю и всегда прав, так? А в своей победе Лайт не сомневался.


3.Учитесь любить, господа.
Амане Миса

Когда Амане Миса стояла стянутая режущими нежную кожу ремнями и слушала нечеловеческий измененный голос из похрипывающих динамиков, – ей казалось, что она сможет вынести ради Ягами Лайта, ради Киры, абсолютно все. Так она доказывала свое право быть рядом с ним, помогать ему, приложить руку к созданию нового прекрасного мира…
Она была уверена, что выстоит. И не смогла. В тот момент Миса отчетливо поняла: вот он – ее предел. На большее у нее не хватит ни сил, ни выдержки. Лучшее, что можно было сделать в ее положении – умереть и она была готова к этому. И ей не было страшно, гораздо хуже было бы разочаровать самого дорогого ей человека, подвести его…
Амане Миса мечтала только об одном – быть полезной своему богу. В роли Киры 2, в роли любовницы – как угодно и она была согласна на все. Глядя в безмятежные карие глаза Лайта, девушка целиком и полностью растворялась в них. С момента их первого поцелуя в полутемной комнате для нее больше не существовало собственного «я», был только Кира, его цели и стремления. И совершенно не важно, чем на пути к этим целям придется пожертвовать ей. И совершенно не важно, что Лайт пока ее не любит – главное, что он позволяет быть рядом.
Да, Амане прекрасно знала об этом. Где-то в дальнем уголке сознания всегда, с самого начала, рядом с надеждой на ответное чувство сидело тонкой колючей иголкой такое болезненное и обычное знание – он ее не любит. Но и это не имело значения.
Потому что богам не положено любить, не положено отвлекаться на простых смертных… Лайт и так делал ей поистине божественный подарок – позволял помогать ему, быть полезной. Дал ей шанс доказать ему свою любовь. Это ли не истинное счастье?
И Миса была счастлива. Всем своим существом она наслаждалась каждой секундой, проведенной в тени самопровозглашенного бога. Ее бога.

Когда появилась Такада, черт бы ее побрал, это было почти не больно. Все объяснялось просто и понятно – связь Лайта с ней была необходимой мерой, без этого действительно нельзя было обойтись. И Миса упрямо избегала неприятных мыслей и грызущей навязчивой ревности. Она верила возлюбленному безоговорочно и ежеминутно убеждала себя, что это лишь часть его работы над делом Киры. И Амане даже казалось, что ей удалось убедить в этом саму Такаду – это была ее маленькая победа над глупой соперницей.
Миса была уверена, что Лайт никогда ее оставит. Иначе все, абсолютно все, включая ее собственную жизнь, теряло всякий смысл.

А когда-то потом, когда-то уже после финала долгой виртуозной шахматной партии влюбленная пешка Амане Миса сделает один-единственный шаг с моста. Сделает потому, что без Лайта как старый так и не построенный новый мир навсегда утратят свет и смысл. Так и не обронив по павшему псевдобожеству ни слезинки, Миса сделает для него напоследок то единственное, что может сделать – постарается последовать за ним, куда бы не отправился ее лишенный ада и рая любимый.
Не сомневаясь и секунды, влюбленная пешка не дрогнула, делая один последний шаг в забвение.



4.Чувства и их последствия.
Рэм

Шинигами испытывала к Амане чувства и констатировала этот факт как данность с поистине олимпийским спокойствием. Чувства просто были и все, и ничего с этим не поделаешь, хоть и грозило это весьма плачевными последствиями для самой Рэм.
И ей было отчетливо понятно, что эта слабость предоставляет ненавистному Ягами Лайту еще большую власть, практически обезоруживая ее перед ним. Но счастье Мисы напрямую зависело от него и именно оно, хрупкое счастье хрупкой девушки, было самым главным. Ради безопасности Амане, во имя ее всеобъемлющей любви, Шинигами готова была не только открыть свои слабости или помочь Кире в реализации его великих планов, но и на гораздо большие жертвы и преступления…
Она испытывала чувства и сама, возможно, не понимала какие именно. Хотя это и не было ей интересно, имела значение только Миса и ее благополучие.
Именно поэтому Рэм, вопреки законам и правилам, вписала в свою Тетрадь имена Ватари и главного врага Киры – Эл. Она защитила Мису, расчистив вдобавок путь тому, кто метил в боги. Шинигами сама подписала свой смертный приговор, совершенно сознательно и уверенная рука ее при этом не дрогнула.

5.Цифры и цепи.
Лайт, Рюдзаки

Лайт отрешенно наблюдал, как тонкие пальцы Эл поднимаю еще одну маленькую коробочку, затем аккуратно наклоняют ее, добавляя сливки тонкой струйкой в дымящийся раскаленный кофе. Сам детектив в этот момент заворожено смотрел на гнетуще мерцающие мониторы. Ками-сама, да с тем же успехом он мог бы добавить каплю кофе в сливки – эффект вышел бы тем же… Вопреки всем ожиданиям, Лайта странные привычки Эл не раздражали и не умиляли – он вообще не зацикливался на них. Самым главным были не предпочтения в еде или манера сидеть, а интеллект. Именно гениальный разум Рюдзаки делал его таким интересным для Ягами-младшего. Наконец-то в его жизни появился кто-то, как минимум, равный и этот кто-то по достоинству оценил его способности.
Игра, которая начиналась единственным игроком, бросившим вызов целому миру – теперь превратилась в опасную, пронизанную адреналином партию между двумя гениями…
- Лайт-кун? – Тихий голос Эл вывел парня из задумчивости. – Ты, должно быть очень устал… Извини, я привык не спать по ночам.
В голосе Рюдзаки звучало искреннее сожаление, но черные глаза смотрели пытливо и с интересом. Ягами пожал плечами:
- Ничего страшного. Я в состоянии выдержать бессонную ночь.
Эл победоносно кивнул, словно ждал именно такого ответа и это что-то доказывало. Лайту даже показалось, что среди монотонного гудения компьютеров он услышал щелчок счетчика процентов в взъерошенной голове детектива.
- Тогда взгляни на это, - тонкая кисть Рюдзаки указала на монитор ноутбука, стоявшего перед ним на столе, – только что прислали.
Юный гений, отчего-то раздраженный, приблизился к собеседнику и наклонился над его плечом, изучая новые, практически бесполезные, файлы.
Плечо и волосы Эл пахли кофе и немного ванилью – от этого запаха почему-то еще больше захотелось спать, но Ягами отмахнулся от сонливости и сосредоточился на неприятном сиянии экрана, от которого уставшие глаза болели еще больше.
Сам детектив в это время внимательно вглядывался в лицо помощника – словно пытаясь прочитать что-то в правильных красивых чертах.
- Что? – Немного смутившись от такого пристального внимания и оборачиваясь, спросил Лайт.
- Ничего, Лайт-кун. – Не моргая, Эл перевел взгляд на графики и таблицы с данными, выражение его лица совершенно не изменилось, разве что интереса поубавилось. Ягами переборол новую волну раздражения и мстительно навалился на плечо детектива еще сильнее.
А оно было теплым, плечо, даже горячим и этот жар никак не вязался с его бледной кожей. Лайт поймал себя на мысли, что это приятное тепло и прикасаться к Эл тоже приятно и как-то… естественно.
«Значит, друзья?», - парень позволил себе легкую полуулыбку одним уголком губ, не понимая до конца какие именно чувства в нем вызывает эта мысль. Хотя сам факт, что она вызывает хоть какой-то отклик в сознании, уже делал ее особенной.
Эл не отстранился от него – даже, казалось, чуть подался навстречу. Продолжая так же увлеченно покусывать палец, детектив, наверное, тоже думал о чем-то приятном – выражение его лица смягчилось, и полубезумный взгляд стал немного спокойнее…
Никто из них не проронил больше ни слова.
Никто из них не повернулся, чтобы взглянуть на соседа.
Никто из них не признался, что давно прочитал и проанализировал информацию.
Сознательно или нет, оба гения продолжали смотреть в монитор на практически выученные наизусть цифры, но мысли их при этом были далеки от схем, графиков и даже Киры…

Когда Эл объявил, что все еще подозревает сына шефа Ягами и намерен находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, он не ожидал от Лайта отказа. Был тот Кирой или нет – он просто не мог отказаться, осознавая важность возложенной на их плечи задачи.
И Эл не ошибся.
- Я делаю это не потому, что мне так хочется. – Снова повторил Рюдзаки, глядя подозреваемому другу прямо в глаза. Тот невесомо кивнул в ответ и вытянул вперед руку, так же не отводя взгляда.
Возможно, произнося эти слова, Эл немного исказил истину, самую малость.
Возможно, Лайт был не совсем искренен, демонстрируя покорность мученика, у которого нет другого выбора.
А возможно, они оба просто лгали в тот момент всем, включая самих себя…
Эта цепь добавила в их тандем немного металлического звона и только – связь между двумя ведущими игроками уже была крепче самых прочных цепей. А рука Эл, защелкивающая наручник на дрогнувшем запястье Лайта, тоже едва заметно дрожала.

6.Разбитый калейдоскоп.
Эл, Лайт

Когда бессонные глаза известнейшего детектива закрывались в последний раз – он знал, что видит перед собой не своего единственного друга и даже не главного подозреваемого. Последним, что видел перед смертью Эл, был его самый достойный оппонент – Кира – едва заметно улыбающийся и торжествующий. И Эл знал. В тот самый миг последний кусочек головоломки встал на свое место и тщательно просчитанные проценты вероятности достигли красивого числа – сто.
Лайт-кун – это Кира. И ему удалось обставить самого Эл, вынудить его прибегнуть к последнему плану, в котором сам детектив уже выходил из игры…
Рюдзаки знал, чем рискует и знал, на что шел. Он ждал этого сердечного приступа едва ли не ежечасно с тех пор, как познакомился с Лайтом лично. Но резкая, рвущая боль в груди все равно оказалась для него неожиданностью и застала врасплох. Осознание того, что Ватари, скорее всего, уже мертв, обрывок такой неуместной за минуту до смерти фразы, неловкое падение с кресла – все смешалось в жуткий психоделический калейдоскоп. Перепуганные лица полицейских и помехи на мониторах сменялись пестрыми витражами приюта Вамми – воспоминания детства так некстати захлестывали, перебивая реальность, мешали гениальному разуму подвести красивую черту и сделать последний вывод.
Среди всего этого красочного фантасмагоричного безумия, яркой, прожигающей сознание полосой, сверкнула ясная и неумолимая мысль: Лайт-кун – Кира. И последняя хрупкая, как крыло бабочки, неизвестно когда успевшая стать такой важной, надежда сорвалась в бездну вместе с легендарным детективом.

Когда бессонные глаза известнейшего детектива закрывались в последний раз, Ягами Лайт знал: это – победа. Он был единственным из присутствующих, кто действительно знал и понимал, что происходит. Под надломленный сигнал тревоги, под резкими вспышками алого света, он смотрел прямо в лицо своему главному врагу, своему лучшему сопернику. Все получилось лучше некуда – Рэм безупречно сыграла свою роль, ценой собственной жизни смахнув со стола единственную представлявшую реальную угрозу для Лайта фигуру.
«Значит, друзья», - знакомая мысль отозвалась незнакомым эхом, неприятно кольнула, почти неощутимо, но все же… Выброс адреналина сделал свое дело и ком в горле исчез так же неожиданно и быстро, как и появился. А еще Лайт успел заметить, что от Эл больше не идет знакомого приятного тепла… и где-то внутри амбициозного гения что-то лопнуло. Что-то сломалось с тихим металлическим щелчком, словно открылась крохотная задвижка, и разум затопил ликующий восторг Киры – восторг победителя, навсегда разрывая, как тонкие нити, так и крепкие цепи связей и привязанностей Ягами Лайта.
Бешеная радость скривила губы, вытеснила из сознания юного гения ломкие остатки человечности, без малейшего сомнения стирая из памяти отзвуки такого яркого, замешанного на адреналине, чувства вины и раскаяния…
Возможно, та хрупкая и очень важная для Эл надежда была отчасти и его надеждой тоже. Но богам не к лицу, ни человеческие эмоции, ни человеческие слабости.
Возможно, и Ягами Лайт отчасти проиграл эту партию вместе с Рюдзаки…
Но сожалеть об этом было уже некому, и руки Киры, опускающие бездыханное тело на пол, не дрогнули.


7.Сломленная ярость.
Кира, Лайт

Все рухнуло. Грандиозный план, великолепная стратегия – все рассыпалось карточным домиком под дуновением ветра.
Миками - идиот! Воистину, хочешь сделать что-то правильно – сделай это сам. Особенно, если ты - чертов бог.
Разум вновь затопила уже, казалось бы, стихшая ярость. Он не мог проиграть этому инфантильному мальчишке – жалкой пародии на Эл. Просто не мог, Кира все точно просчитал, стоя на пороге Нового, его собственного, мира.
Не может быть, чтобы Ниар, вместе с тем неуравновешенным парнем, Мелло, обставили его, обошли бога!
Хриплое дыхание царапало горло, Ягами все больше слабел от боли и потери крови, но бешенство и раскаленная, выжигающая сознание ярость заставляли его продолжать идти вперед. Униженный, разбитый наголову, раненый и раздавленный недобог уходил прочь от старого склада, от своего поражения. Словно мог таким образом избежать смерти и получить шанс взять реванш.

Ярко-красный закат мягко стелился над горизонтом, бросал издевательски радостные блики на пыльные стекла. Он наблюдал за пошатывающимся человеком без особого интереса и от нечего делать считал красивые багровые капли крови, отмечающие каждый его шаг. Закат видел массу подобных сцен – одной больше, одной меньше…

Словно раненое животное, полуослепший от боли и ярости Кира выискивал темный угол, чтобы перевести дух и заодно скрыться от преследования. Безмозглые полицейские – он без труда обводил их вокруг пальца все это время. Они по сути такие же ничтожества, как тот человеческий мусор, которому Кира выносил приговоры и не оставлял места в Новом мире. Да вся полиция в глубине души была согласна с ним, прекрасно видела благотворное влияние его существования, результаты его трудов. А эти боялись признать его правоту открыто, малодушно клеили на лица маски осуждения, отвращения даже.
Они не в праве его судить! Он, Ягами Лайт, принес себя в жертву великой цели, посвятил свою жизнь очищению мира. Он – Справедливость!
Их скудных умишек недостаточно, чтобы понять: Кира – будущее, Кира – спасение, он был единственным шансом этого мира стать лучше.

Ненависть с привкусом железа оседала на губах, красивое лицо искаженное агонией и злобой в алом сиянии заката казалось восковой демонической маской.
Ненависти было настолько много, что ею можно было бы даже захлебнуться, утонуть в ней. И она тоже была кроваво-красной.
Опускаясь спиной на грязные ступеньки, Лайт медленно успокаивался, словно вместе с кровью, капля за каплей, из него уходила ярость. Сама сущность Киры, однажды исковеркавшая юного идеалиста, растворялась теперь в гранатовых струйках, оставляя его сломленным окончательно.
Ягами всматривался в полумрак перед собой. Под косыми слабыми лучиками угасающего заката стоял, глядя на него странными полубезумными глазами, Эл. Мираж был настолько реален, что умирающий гений даже не отважился протянуть руку и коснуться его, боясь ощутить под пальцами знакомый живой жар.
На одно мгновение Ягами Лайту стало легче. Легче настолько, что простреливающая все тело боль отступила на шаг, притихла, и он почти успокоился. А все потому, что на это самое мгновение в гениальном разуме задержалась непривычная мысль:
«Теперь мы оба мертвы. Оба»
На руке Рюдзаки тускло мерцал наручник, тонкие бледные пальцы сжимали второй. Черные непроницаемые глаза смотрели на бывшего врага вопросительно, выжидающе. Лайт медленно кивнул, принимая молчаливое приглашение в вечность и делая это почти с радостью.
Наручник тихо звякнул, защелкиваясь на окровавленном запястье.
Он проиграл сегодня, проиграл Эл, пусть в некрасивой финальной сцене и участвовал лишь его преемник. Теперь они в расчете. Теперь они квиты.
Теперь они оба мертвы.

P.S. Яблочный закат.
Рюук

Рюук смотрел на тонущий в искрящемся море закат, сидя на какой-то крыше.
Закат выгорал и раскрашивал напоследок воду в ярко-красный, словно знал, что вот-вот угаснет совсем и старался сделать это как можно красивее.
Ярко-красный.
«Совсем как яблоки… Яблочный закат», - Рюук широко улыбнулся приятным воспоминаниям о лакомстве и ломаным почерком записал в свою Тетрадь имя Ягами Лайта. Да, с ним действительно было весело…
Возвращаясь в свой унылый, опостылевший до зубовного скрежета, мир, Шинигами думал о том, что кое по чему он будет очень скучать. Да, определенно.
Ведь яблоки его мира совсем не такие сочные и вкусные

@темы: Kira, L, Amber, PG, Фанфики

---

[Amberbell]

Название: И никакой романтики.
Фандом: Death Note
Автор: Amber (Rayo)
Бета: - (Да, мы сработались)
Персонажи: Мелло, вскользь упоминается Мэтт
Жанр: ангст, ангстнириальнобредовый.
Категории: Джен
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: Закончено
Дисклаймер: Все права на героев и вселенную принадлежат, кому принадлежат.
А Мелло убили бездарно и я возмущен.
Предупреждения: Возможен ООС, временный паралич мозга.
Размещение: Автор – мстительный параноик. Не надо.
От автора: Йа – Мелломанко^^
Это что-то вроде предсмертного диалога Мелло с кем-то или чем-то.
Ахтунг! Несет угрозу для адекватного разума! Содержит вирусы и навязчивую рекламу! (и спойлеры… Таки опять безрадостные спойлеры содержит)


Тонкая леска, связывающая одну жизнь с реальностью, лопается, не выдерживая таких нагрузок. И это невыразимо страшно от того, что почти безболезненно.

Светловолосый парень серьезно кивает в ответ, опуская руки в черных перчатках на руль грузовика.

Глаза закрываются, устают от неестественного света фар, отраженного от стены заброшенного здания. Всегда такие яркие, полные эмоций и незамутненной уверенности глаза, сейчас пугающе пусты и равнодушны.

Обреченный снова молчаливо соглашается и прикрывает голубые глаза в подтверждение.

Где-то позади погоня и красивые обманные маневры. Где-то позади не менее красивая шахматная партия и жгучая ненависть. Где-то позади полураздетая девушка с судьбоносным обрывком бумаги в дрожащей руке. Без пяти минут мертвая девушка.

Тихий смешок и губы кривит какое-то подобие ухмылки, словно мысль о смерти его палача была новой и приятной.

Еще один глухой удар. Отпечатывает на сетчатке окружающую действительность, останавливая время для одного-единственного человека, фиксируя для него навеки отделку дешевой машины и тусклое мерцание монитора, на котором тоже отпечаталась одна смерть. Лихорадочный, углубленный удар, словно сердце старается этим сохранить способность биться дальше.

Еще один кивок. Голубые глаза снова широко распахнуты. Боль не дает ответить спокойно, а взгляд то и дело возвращается к монитору на приборной панели. Туда, где видно изрешеченный пулями красный автомобиль.


И не может, застывая на этом ударе. Застывая окончательно – превращаясь в бесполезную мышцу. Просто полумертвый никчемный насос. И никаких лирических отступлений. И никакой романтики.

« Да, черт», – Так и не высказанная вслух мысль. Возможно, в ней прорезалось раздражение. Хотя парень со шрамом в пол-лица и сам понимает, что злиться бессмысленно. Просто вопросы кажутся ему глупыми и неуместными.


Еще одна попытка. Одна. Мышца сокращается, ей хочется жить и разум тут уже не играет роли – инстинкт самосохранения недаром самый сильный человеческий инстинкт. Да?

Все так же молча, он соглашается уже спокойнее, словно смерть – досадное недоразумение, из-за которого придется немного подкорректировать планы. Этот человек привык держать марку, слишком привык.

Мир отзывается эхом этой последней попытки. Миру все равно, он не запоминает таких мелочей. Он только вздрогнет слегка, но и это будет заметно лишь тому, чье сердце так отчаянно пытается жить.

« Да. Еще раз – да», – Мысли, такие громкие безмолвные мысли. И заметно, что думать об этом ему противно. Мир должен был его знать. Должен был его запомнить. Должен был, черт возьми.

Голова опускается на обтянутый кожей руль. С достоинством – такие вещи не исчезают даже за мгновение до самого конца. А руль все еще хранит тепло судорожно сжатых рук того, кто только что тихо извинился за чужую смерть.

И снова в точку. А реплика получилась глупая. Не отразила и сотой доли того, что хотелось сказать. Ничего, еще будет время объясниться – такие связи не рвутся никогда. И ему нравится так думать.


Зачем? Разве имеет значение, простят ли? Разве это важно сейчас, когда щека уже не ощущает гладкой поверхности, а сердце конвульсивно пытается еще хоть секунду удержать движение крови?

Он почти произнес это. Почти сказал «да», но в последний момент снова просто прикрыл глаза. Никаких иллюзий. Никаких молитв. Никакой романтики. Просто единственный по-настоящему близкий человек, который должен кое-что знать. И это важно даже сейчас.

Цель оправдывает средства. Любые, даже самые, казалось бы, отвратительные средства. Особенно благородная цель. В высшей степени благородная. Ведь так?

Нет. Воздух не нарушил ни единый звук, но ответ – нет. Ему тяжело дается это признание. Он ненавидит ошибаться, а признавать это ненавидит еще больше. Но теперь лгать самому себе сложнее, на пороге смерти люди иногда становятся чертовски проницательными…

Сорок секунд. Бесконечно долгие сорок секунд, бесконечно мучительного ожидания. Разве не положено за эти сорок секунд вспомнить яркие моменты жизни, вдоволь посожалеть. Искренне раскаяться, умолять о прощении и, под занавес, красиво закрыть голубые глаза, храня на губах отзвук любимого имени?

Этот полукивок уже дается ему с явным усилием. Светлая прядь падает на лицо, рука соскальзывает с затертой поверхности руля. Тихим звяканьем напоминает о себе большой крест – красивый аксессуар, не несущий на себе отпечатка веры.

Так почему человек, чье сердце вот-вот остановится навсегда, просто смотрит отсутствующим взглядом в темноту за окном авто и лишает себя эффектного, заслуженного монолога? Ему все равно? Не о чем сожалеть? Он не вспомнил подходящего имени?
Дело в этом, да?

«Нет», - почти осязаемое отрицание, почти звук, почти вслух. Почти. И он не лжет, дело действительно не в этом. И страх, который удавалось заглушать все время с самого детства, все-таки проник в умирающее сознание. Умирать страшно и больно. Умирать не хочется и еще слишком рано. Еще слишком много не сделано, не сказано, не доказано. И уже слишком поздно что-то менять.

А ведь в салоне грузовика пахнет сожалением и, пожалуй, немного виной. И болью, которая тонкими нитями пронизывает пространство. Осталось только вдохнуть эти запахи в последний раз и сложить в несколько ожидаемых предложений… Разве и теперь патетических признаний и запоздалых прозрений не будет?

Он знает. Знает, что это конец. Знает, что отведенное время на исходе. Но ему не нужно произносить вслух то, что за эти несколько секунд стало очевидным и понятным, обрело особенный смысл. Хотя, отдавая дань традициям, может и нужно что-то сказать.

Ну же! Человек, с почти мертвым сердцем, должен что-нибудь сказать напоследок.

- Идите к черту…

@темы: Mello, Matt, Amber, G, Фанфики